Lone

Если вздыблена шерсть, если страшен оскал, Расспроси-ка сначала меня как я жил © Старая память, Ты должна лежать в своем гробу, Не облекаясь в пять проклятых букв! ©

Чтобы описать погоду, Сириус мысленно перебирал синонимы слова «мерзкая», и настроение его неумолимо катилось в пропасть. Впрочем, погода была не виновата — он чувствовал бы себя точно так же, будь на улице солнечный летний денёк. А вот насчёт пропасти… Она образовалась 31 октября 1981 года. В тот самый день, когда весь магический мир без устали праздновал падение Тёмного Лорда. О, в тот день он ненавидел всех и каждого, кто остался жить, в том числе и самого себя! И никак не мог понять — почему все радуются, празднуют, веселятся, словом, наслаждаются жизнью, в то время как Джеймса и Лили больше нет, а маленький Гарри остался сиротой. Как вообще можно радоваться, чёрт возьми, ведь его лучших друзей убили?! Как смеет мир сверкать ярче, чем когда-либо, и без них?! Первое время он всё ждал, когда же прилетит очередная сова от Поттеров с пространным рассказом об успехах Гарри, о том, что он, разумеется, может заглянуть в любое время, и что с Петуньей стало совершенно невозможно общаться… Совы не было. Не было ничего. Нелепые, наполненные бессмысленными действиями секунды, минуты, часы… Сильнее всего ему хотелось вернуться в школу, или хотя бы увидеть Хогвартс издалека. И в то же время Сириус страшился этого. Было и ещё кое-что, о чём он думал, кроме друзей, которых навсегда потерял. Что-то, о чём не знал и не догадывался никто. Наверное, это стало бы тем самым воспоминанием, которое окутывает тебя, когда произносишь «эскпекто патронум». Ванная старост — странное место для того, чтобы протрезветь, если учесть, что ты никакой не староста. Русалка на витраже причёсывает волосы, потом её почему-то становится две… Странно, он точно помнил, что русалка была одна! Внезапно чьи-то крепкие руки обхватывают его сзади. Этот «кто-то» — светловолосый, потому что длинная платиновая прядь падает Сириусу на грудь. Он высокий, и он… не девчонка. Эта мысль не вызвала никакого возмущения. Он просто закрыл глаза и перестал соображать, по крайней мере, перестал мыслить хоть сколько-то логично.  — Эй… Ты хоть слышишь меня? — голос вкрадчивый, насмешливый, и такой притягательный…  — Слышу, и не только…  — Славно, — смеётся светловолосый и поворачивает практически безвольное тело к себе лицом. Целует в лоб, словно успокаивает маленького ребёнка. А потом целует уже в губы, да так, что подкашиваются ноги, и приходится хвататься за его плечи. И что это был за поцелуй! Сириус просто перестал ощущать, что он стоит и судорожно хватается за складки мантии Малфоя, чтобы не рухнуть и не испортить момент. Похожие на сверкающие кристаллы глаза сияют в полумраке — это завораживает. Какая разница, что было потом, и было ли? Главное, это воспоминание он хранил как нечто особенное. Как пузырёк с «фелицисом» — просто сам факт наличия грел душу. Блэк тряхнул головой, осознал, что он торчит посреди улицы и пялится на свои ботинки, и двинулся дальше. Да уж, страшно представить, во что он превратился с тех пор, как был шестнадцатилетним мальчишкой. Как он выглядит — даже думать не хотелось. Зрелище, должно быть, гадкое. Бррр. И вот, наконец-то, он достиг цели своего путешествия — красивые, если не сказать, роскошные кованые ворота, а за ними — сад. Пройти в него оказалось нетрудно, особенно для человека, который первым в истории сбежал из Азкабана. Он едва заметил перепуганного домовика, кажется, даже сказал ему что-то. А потом на порог дома вышел сам хозяин. Ветер трепал длинные светлые волосы. Надо же, не сделал этот свой любимый идиотский хвостик. Сириус подошёл ближе.  — Блэк, — с утвердительной интонацией, просто констатируя факт, произнёс Люциус. Казалось, он был не удивлён.  — Малфой, — фыркнул Сириус, копируя его сдержанность. Едва ли получилось хорошо. Несколько минут они просто стояли под дождём и пялились друг на друга. Малфой первым осознал, что нужно сделать хоть что-то. Посомневался некоторое время, причём это стоило ему очевидных усилий, и отступил назад, жестом приглашая в дом. Наверное, только он мог с таким будничным невозмутимым видом пригласить на огонёк самого разыскиваемого преступника.  — Имеет смысл спрашивать, зачем ты здесь? — проследовал тихий вопрос, и Сириус опомниться не успел, как ему заклинанием высушили одежду, и едва не силой усадили в огромное мягкое кресло.  — А ты угадай, — брякнул Блэк, ругая себя за редкостный идиотизм.  — Видимо, отчаялся… — с характерной для себя интонацией протянул Малфой. Секунда — и в руку Сириуса уже настойчиво тыкался полный стакан огневиски, который он и опустошил, не моргнув и глазом. Только потом осознал, что он не пил целых двенадцать лет.  — Мне некуда было пойти. Видишь ли, все считают, будто я кучу маглов перебил, и Хвоста в придачу.  — С твоими… способностями ты вполне мог бы устроиться где-то, и не рисковать, — Сириус знал, что слова эти означают вовсе не намёк на то, что он зря пришёл. Ему бы не налили виски, если бы всё обстояло так.  — А что если мне хотелось увидеть тебя? — усмешка. Да уж, гораздо приятнее целовать эти губы, чем видеть, как они кривятся в попытке тебя унизить.  — Ты себя видел? Думаешь, доставляет огромное удовольствие на тебя сейчас смотреть?  — Но ты меня не выгнал. Чистоплюй… — он честно не хотел добавлять последнее слово. Вырвалось. Совсем случайно.  — Не выгнал, — спокойно сказал Люциус, и его голос будто бы потеплел, а потом он уставился невидящим взглядом в огонь камина. Будто бы силился рассмотреть там что-то важное. Пауза было долгой — наверное, минут двадцать. В это время Малфой смотрел на пламя, а Блэк неторопливо, с удовольствием потягивал виски. Внезапно Люциус посмотрел ему прямо в глаза. Сейчас этот надменный мужчина будто сбросил лет пятнадцать. Столько они не виделись. Пятнадцать лет лжи, притворства, одиночества. Боли?  — Я бы никогда не выгнал тебя, Блэк. Как бы это глупо ни звучало, всё вдруг стало совершенно неважно. Несмотря на полную безнадёжность своего положения, Блэк понимал, что как-то выкарабкается. Дела его стали лучше, чем были полчаса назад — <i>у него теперь был дом, откуда его никогда не выгонят.<i>