Истязание Каллена

      Истязание. Никогда раньше я не задумывался, насколько точно это слово описывает ритуальное испытание. Сознание юных учеников, готовых стать полноправными магами Круга, принудительно отправляют в Тень, прямо в коварные лапы демонов. Если маг сумеет устоять перед соблазнами демонов и не позволит овладеть собой, его ждёт сдержанное, но искреннее поздравление Первого Чародея Ирвинга и новая мантия взамен ученической. Но если в теле мага в наш мир вернётся демон из Тени... На этот случай здесь я. Одержимым не место в нашем мире, и Орден Храмовников до скончания времён будет стоять на страже мира.       Я уже не раз принимал участие в Истязании, но впервые у меня чувство, будто истязают меня. Она лежит передо мной: обманчиво-спокойная, умиротворённая, будто это обыкновенный сон, а не сложнейшее испытание на пределе возможностей мага. Я чувствую, что вновь не в силах оторвать взгляд от её огненно-красных волос, от её губ, что даже на вид кажутся мягкими и нежными. О, сколько часов я, стоя в карауле в библиотеке, наблюдал за ней радуясь тому, что глухой шлем скрывает мой неподобающий интерес. Она всегда любила огонь и тот, похоже, отвечал ей взаимностью. Сколько раз мы окатывали водой незадачливых учеников, подпаливавших свои мантии, волосы товарищей и необъятные фолианты? Не счесть. Её же огонь слушался беспрекословно. Мне кажется, дело в их внутреннем сродстве. Она сама - огонь.       Яркий, тёплый, непредсказуемый, пленитенльный и опасный. Никогда не знаешь - обогреет, или обожжёт. Мой Огонёк.       Сколько раз она была наказана за невинные проказы - я даже не считал. Иногда я ловлю себя на мысли, что завидую её умению постоянно нарушать правила и при этом никогда не пересекать незримую грань по-настоящему правильного. Да, шалости Огонька доставляли немало хлопот, но никогда не были опасны и никому не причиняли вреда.       Я никогда не нарушаю правил. Если только не считать греховных мыслей, что посещают меня одинокими ночами.       Храмовникам запрещено слишком сближаться с магами и сейчас я, как никогда, понимаю мудрость этого правила. Острие моего меча почти касается её мерно вздымающейся груди и я гоню прочь мысли о неудаче. Смогу ли я сделать то, чего от меня требует долг? Каждый раз заглядывая в эти синие, как воды озера Каленхад, глаза, я тону в них. Сумею ли я заставить их угаснуть? Смогу ли коснуться её острой сталью, когда мечтаю прикоснуться руками? Смогу ли жить после этого? Не знаю. И не хочу узнать.       Черты её лица исказились, с губ сорвался едва слышный стон. Мои пальцы на рукояти меча судорожно сжались. Нет. Не сдавайся. Ты сумеешь. Ты победишь. Создатель, защити своё дитя, что сражается с коварными демонами, огради от зла и искушения! Услышал. Напряжённые черты её лица разгладились, а с ними расслабилось и моё тело. Но вместе с облегчением пришли и греховные мысли. Сколько раз я, стыдясь себя самого, представлял ночами такой вот стон, исторгающийся из её губ. Вот только в моих мечтах он звучал иначе, полным наслаждения. В скольких снах я касался этих губ, вдыхал запах этих огненных волос... А на яву я едва решаюсь обменяться с ней парой слов. И дело даже не в том, что я не слишком-то ловок в общении с женщинами. Меня останавливает понимание того, что стоит нам начать разговаривать, как и без того навязчивые мысли превратятся в настоящую одержимость. И пусть рыцарь-командор сколько угодно твердит, что храмовники не могут стать одержимыми - это не станет правдой. Да, демонам не проникнуть в моё тело, но любовь овладевает мной, сметая все тщательно возведённые преграды. Всё что я могу - таиться, сражаться в безнадёжном бою с самим собой и молить Создателя о прощении.       Да и что бы я смог, даже если бы захотел? Даже в самых дерзких моих мечтах у этой истории нет счастливого конца. Ответь Огонёк взаимностью - нас бы раскрыли. Рано или поздно, но подобного не утаить. Слишком мал Круг, всё на виду. В лучшем случае, меня или её переведут в другой Круг магов и мы никогда больше не увидимся. В худшем - меня изгонят из Ордена и я вновь никогда не увижу её. В немыслимом случае, я предам клятву, предам Орден, предам свою веру и мы сбежим, чтобы через неделю или год быть настигнутыми моими собратьями. А это смерть для меня и усмирение для неё. Как по мне, усмирение хуже смерти. Разве возможно усмирить огонь? Что останется, кроме стремительно остывающих чёрных углей?       Мрачная вереница мыслей обрывается, когда она открывает глаза. Сердце пропускает несколько ударов, пока я вглядываюсь в любимое лицо. Миновало. Никаких следов одержимости. Она улыбается и, озорно подмигнув мне, отводит в сторону острие меча.       - Расслабься, Каллен, это всего лишь я.       Дыханье Создателя! Под глухим шлемом не видно, как я краснею до кончиков ушей то ли от мысли, что не отвёл оружие раньше, то ли от её улыбки. Меч возвращается в ножны, а на смену чувству облегчения приходит разочарование. Никогда больше мне не доведётся увидеть её спящей.       - Твоё истязание завершено, Амелл, - в торжественных словах Ирвинга явственно звучит облегчение. Он, как и многие, опасался, что из-за своего непредсказуемого нрава Огонёк не справится с демонами. - Теперь ты - полноправный маг Круга.       Я провожаю её долгим взглядом. Твоё Истязание завершено, Огонёк, а моё будет длиться всю жизнь.