Стыдно вспомнить

      Касание рук, касание губ, протяжный стон и пылкий вздох. Сплетённые тела, прильнувшие друг к другу, словно сросшиеся кожей воедино. Жар охватывает всё вокруг, плавя мысли, отгоняя прочь запреты. И хочется только повторять его имя, умолять проникнуть вглубь души, туда, куда не влетала ещё ничья всепоглощающая страсть.       Теряя остатки себя, тая под его губами, так хотелось навечно остаться с ним, погрузиться в эту негу и быть только здесь и сейчас. Но ничто не вечно, ничто не способно замедлить бег времени, остановить мгновение, оставить всё так, как есть.       В этих объятьях можно было не думать кто ты, зачем ты существуешь, что будет дальше, когда вся эта пьяная дымка рассеется. Сейчас, когда он был внутри, когда с губ срывались стоны, было не до глупых предрассудков, которые раньше мешали им быть рядом друг с другом, сейчас она была его, а он — её, и они существовали только друг для друга. Их сердца с одинаковой частотой стучат друг другу о своих чувствах, они разгоняют по телу и без того горячую кровь, словно это вовсе была и не кровь, а расплавленное железо. Они сгорали друг в друге, цепляясь пальцами за плечи, впиваясь в распухшие губы, сжимая друг друга в объятьях, будто это их последний раз, будто больше они не смогут быть рядом друг с другом. Быть может, это было и правдой, но в голове таких мыслей не было, там не было вообще ничего — только большое количество огневиски и пьянящая страсть, которой хотелось подчиниться и перестать себя контролировать.

***

— Гермиона, сегодня ты, наконец, должна отбросить в сторону свои прежние замашки школьной старосты и прилежной ученицы, — тараторила Джинни, продолжая мучительную борьбу с непослушными локонами гриффиндорки, что сидела перед зеркалом и морщилась при болезненных ощущениях от этого. — Сегодня последний день, когда ты находишься в стенах Хогвартса, можно плюнуть на всё и оторваться.       Гермиона невесело рассмеялась, с усилием заставляя себя сидеть спокойно и не вырываться из цепких лапок младшей Уизли, которая вознамерилась, похоже, оставить её вообще без волос — так рьяно она драла расчёской её кудри. Девушке, честно признаться, совершенно не хотелось идти на это празднество, она гораздо более приятно провела бы время, расслабленно читая книгу на берегу Чёрного Озера, вспоминая все годы, проведённые в стенах замка. Так она бы почтила память павших за него. Но все уговаривали её пойти на этот первый спокойный бал в восстановленном замке, даже Гарри, который ещё мучился от ночных кошмаров и который до сих пор винил во всех потерях только себя. И только из-за него, чтобы друг смог расслабиться наконец, она согласилась на эту авантюру с покупкой платья и вычурной причёской, чем несказанно развеселила рыжую бестию, с энтузиазмом принявшуюся за преображение Героини войны. — Джинни, я не для этого иду на этот драклов бал, — примирительно сказала Грейнджер, пожимая плечами. — Мерлин! — воскликнула та, останавливая свою борьбу с каштановой копной подруги Гарри Поттера. — А зачем же тогда? Ты совсем сошла с ума? Когда же ещё развлекаться? Ты и так вознамерилась сбежать от нас, поступив в Академию во Франции. Нет, не позволю тебе и этот вечер загубить глупыми обязанностями старосты, к тому же ты — не она.       Джиневра больно дёрнула Гермиону за волосы и продолжила своё занятие, даже не обратив внимания на то, как последняя вскрикнула от боли. Самой же рыжей бестии предстояло побывать на балу пока лишь как приглашённой, но это так же приближало её к последнему курсу в Хогвартсе, и уж тогда она станет свободна от предрассудков, чтобы быть с Гарри единым целым. И хоть она и наряжала бывшую девушку своего брата, Джинни была уверена, что та сегодня всех обязательно поразит своим платьем. Не зря же она полгода овладевала портняжной магией, чтобы привести простенькое недорогое платье в божественный вид. — Ну вот, так гораздо лучше, — завершив ваять причёску, сказала мисс Уизли, поворачивая подругу к зеркалу. — Теперь все будут у твоих ног. И наплюй ты уже на Рональда! Подумаешь, не срослось. Мой братец идиот, что поделать. Так что я даже рада, что такая умница теперь находится подальше от его грязных мыслишек. — Джинни, — укоризненно произнесла Грейнджер, тем не менее, она выглядела не такой уж расстроенной. Если честно, то она тоже считала, что они тогда поторопились, восприняли адреналин и страх перед смертью за любовь. Сейчас же, когда всё стало спокойно и более или менее надёжно, они спокойно разошлись каждый своей дорогой. Странно, что он всё же согласился на седьмой курс, когда ему предлагали и так дать диплом и принять в аврорат. Хотя, он пошёл на это скорее всего из-за Гарри, который просто не мог упустить возможности побыть в школе, не тревожась за мир и близких. — Так, теперь быстренько надевай то шикарное синее платье, что мы с тобой подогнали, и вперёд покорять неприступных мужчин, — Джинни игриво подмигнула, от чего Гермиона закатила глаза, показывая тем самым своё отношение к этому.       Позже, спускаясь по ступеням главной лестницы, Грейнджер почему-то чувствовала себя так же, как на Святочном балу во время Кубка Трёх Волшебников. Всё внутри неё дрожало, хоть ей и было уже глубоко девятнадцать лет, она ощущала себя глупой девчонкой, преисполненной надеждами на счастливый исход. Единственное, в этот раз её некому было сопровождать, потому что Рональд в самый последний момент принял решение пригласить Падму Патил, решив пойти ва-банк. Гермиона, хоть и была расстроена этим, не подала виду, пожелав им обоим удачи.       Дрожа всем телом и отирая вспотевшие ладони о струящуюся ткань платья, девушка осматривала Большой Зал. Просторное помещение на этот вечер превратилось в сказочный парк со скамейками и столиками у них, высоченными соснами, уходящими своими макушками в небо, искрящееся яркими звёздами. Стало как-то грустно от того, что вот это и есть последняя ночь в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. — Дорогие мои студенты, — заговорила профессор МакГонагалл, выйдя на середину возвышения, где буквально в обед стоял учительский стол. — Мне очень приятно видеть всех вас такими красивыми и счастливыми в этот знаменательный день. — Она замолчала, якобы для того, чтобы прочистить горло, а на самом деле она склонилась смахнуть слезинки с морщинистой щеки. — Некоторые из вас с нетерпением ждали этого дня, чтобы отправиться во взрослую жизнь, напитавшись знаниями. Другие же со страхом осознают, что детство закончилось. И хотя для многих из вас детство закончилось уже очень давно, — Директриса бросила тёплый взгляд в сторону, где в небольшой группке стояли гриффиндорцы, лишь немного разбавленные когтевранцами и пуффендуйцами, — я верю, что вы с наслаждением и радостью будете вспоминать школьные дни, проведённые вместе со своими друзьями… А теперь, примите мои поздравления. От всего школьного состава приносим поздравления с окончанием школы студентам седьмого курса факультетов: Гриффиндор, — на этом моменте зал разразился дикими криками и аплодисментами, — Когтевран, — тут было не меньше возгласов, — Слизерин, — послышались редкие хлопки, в основном от самих слизеринцев и профессорского состава, — и Пуффендуй. Удачи вам, мои птенцы!       Зал разразился дикими криками, свистом и звонкими хлопками. Гермиона, с широкой улыбкой на лице и блестящими от слёз глазами, кинулась обнимать своих однокурсников, взамен принимая такие же объятия. — Мальчики мои, — едва сдерживаясь от того, чтобы не заплакать, проговорила девушка, крепко сжимая Рона и Гарри за их шеи, заставляя при этом наклониться к ней. — Да что ты, Гермиона, — смущённо протянул Рональд, неуклюже похлопав подругу по плечу. — Обещайте мне, что будете хорошо учиться в академии для авроров, — прогнусавила она в волосы Гарри, роняя всё же несколько серебристых капель ему на мантию. — О чём ты говоришь, Гермиона, — тоже хлопая девушку по плечу со своей стороны, сказал Поттер. — Мы же никуда не пропадаем. Мы ведь так и будем вместе, как и раньше. — Угу, — уже не в силах говорить протянула Грейнджер, сильнее стискивая друзей в объятиях. Она ведь им ещё не сказала, что уезжает во Францию, учиться в Академии Магического Правопорядка. Вот потому-то она так сильно и расстроилась, что не сможет с ними видеться, как прежде.