Раковина и костыль

Поговорим об Ариэль, которая уходит прочь – прихрамывая, с подслушанными у моряков проклятиями на губах, с ножом, спрятанным за поясом. Об Ариэль, которая променяла свой голос на шаги. Такова сделка: каждый раз, когда её ноги касаются земли, она словно ступает по острым ножам. Она должна влюбить в себя принца или умереть в день его свадьбы, стать пеной морской, стать всеми забытой. Заботливый стюард советует ей станцевать для принца, и она танцует, хотя каждый шаг причиняет ей адскую боль. Любовь – это боль, так сказала морская ведьма. Преданность требует крови. Что, если всё закончилось вовсе не так? Принц женился на другой, но… Ариэль стоит над кроватью принца и его невесты, сжимая в руках так тяжело доставшийся сестрам нож, и вдруг решает, что его счастье не стоит её жизни. Счастье вообще не имеет значения. И проклятие её не зависит от сердечных капризов одного мальчишки. Она оставляет нож при себе и не бросается в океан. Она не ударяет лезвием принца и не разрушает своё проклятие – потому что так его не разрушишь. Она оставляет их, спящих, на брачном ложе и исчезает в тишине ночи, с чистым ножом за поясом и сердцем, застрявшим в горле. Её ноги могли бы выть от боли, если бы умели, но ещё они жаждут странствий, жаждут посетить места, куда ещё никогда не ступали. Ариэль не станет ни пеной, ни королевой. Жизнь – это не только любовь к принцу. Можно любить всем сердцем саму жизнь. Её истинная любовь не женится на следующее утро – поженится принц, во всём своём королевском великолепии. Ариэль променяла свой голос на ноги – чтобы стоять, чтобы ходить и бегать. Она променяла его на шанс начать новую жизнь. Когда она поднялась на поверхность, то влюбилась не просто в какого-то там двуногого. Она влюбилась в высокие холмы, подсвеченные солнцем. В облака, гоняющиеся друг за другом по голубому небу – они были похожи на морскую пену, которой ты никогда не сможешь коснуться. Однажды она дотягивается до них, в тот день, когда её трясёт по ухабам в повозке кузнеца, и она рассказывает ему шутки на языке жестов и помогает настроить гитару. Горная дорога проходит так высоко, что повозка оказывается внутри облака. Дыхание Ариэль вырывается со свистом, в воздухе вихрятся водяные капли, и она вытягивает руку, чтобы дотронуться до неба. Её ноги будут болеть всю жизнь, но после того утра боль в них немного притупляется. Поговорим об Ариэль, которая любит целый мир, а не одного лишь принца. Не стоит ей быть картонной моралью о том, что любовь причиняет боль, что она может тебя убить. Пусть Ариэль будет ещё одной странствующей душой, позабытой всеми. Её голос будет жить во всём, что она сделает. С помощью ножа, отданного ей сёстрами, она вырежет из тростника свирель. Пусть она не может говорить, но дышать-то она не разучилась. – Любовь – это боль, – говорит ей старик, когда Ариэль слишком широко улыбается рассветам. – Это боль, – жалеет её владелец таверны, когда Ариэль ковыляет к стулу со свирелью в руке. – По крайней мере, ты прекрасна, – утешает её местный целитель, осматривая её неповреждённые ноги. Тот стюард-советчик думал, что она просто стесняется. Станцуй же для принца, даже если кажется, что ступаешь по сотне ножей. Ей больно, но она всё равно танцует в траве в свете полной луны. Она никогда не видела таких звёзд. Свет луны пробивает океанскую толщу, но звёздный свет слишком слаб. Ариэль танцует для себя. Она спускается к пещерам и каменному берегу. Иногда встречает там сестёр. Наполненные водой рты неспособны петь на поверхности, и Ариэль опускается под воду, чтобы сёстры пели для неё старые песни. Между строфами она всплывает, чтобы сделать глоток воздуха. Теперь она может утонуть. Ей приходится задерживать дыхание. Её глаза щиплет от соли. Ариэль ходит на костылях. Иногда её подвозят на тачанках, наполненных сеном, курами, томатами – никогда рыбой. Она выменивает монеты на раковину, которую принесла для неё из морских глубин сестра, на свою тростниковую свирель, на лиру от старшей сестры, звучащую на поверхности высоко и немного жутко. Теневые фигурки, из которых она устраивает в тавернах представления, колеблются и извиваются, как в морских пещерах в её далёком детстве. Но на этот раз виноваты не морские течения – это огонь мерцает меж её пальцев. Когда она оказывается в землях настолько далёких, что никто там не слышал даже названия королевства её принца, Ариэль встречает странствующего кузнеца с музыкальным слухом и свободным местом в повозке. Он никогда не просит её станцевать для него, и она никогда не танцует. Она отправляет сёстрам послания в бутылках, в каждой реке и на каждом побережье, куда они с кузнецом приезжают, и иногда она находит бутылки с ответами. Они путешествуют. В эти дни она дышит полной грудью, чувствует, как лёгкие наполняются кислородом. В особенно тёмные ночи она просыпается, тяжело дыша и пытаясь выкашлять чёрную воду, которой на самом деле нет. Что-то тяжёлое осело в её груди и останется там навсегда. Где-то в глубинах океана морская ведьма думает, что победила. Когда Ариэль делает шаг, она спотыкается. Её голос был затонувшим сокровищем любимой дочери морского царя, и когда люди рассказывают её историю, они говорят, что её ограбили. Говорят, что и её саму украли. У неё много музыкальных инструментов, потому что у неё теперь много голосов: одни она сделала своими руками, другие ей подарили сёстры. Ариэль будет петь до тех пор, пока не умрёт - только не собственным голосом. Она не получит его обратно, высокий и прекрасный голос дитя моря, которое никогда не получало солнечных ожогов и никогда не поднималось на ноги. Она больше не сможет петь, как пела девушка, никогда не заносившая клинок над спящими влюблёнными и решившая их пощадить. Она выбрала боль от сотни ножей, которую будет чувствовать до конца своих дней. Она не может получить назад свой голос, но даже если бы могла, он бы уже никогда не звучал, как прежде. Люди называют её историю трагедией, а она греет свои ноющие ноги у огня. И с каждым новым покорённым склоном, новой перейдённой рекой, новыми ночными небесами, боль в ногах становится всё меньше. Люди называют её жизнь трагедией, но каждое новое холодное утро она открывает глаза. Ей тепло от бока ослика, который днём тянет повозку, и от плеча кузнеца под её щекой. Боль никогда не уйдёт. Ариэль отдала слишком много себя самой, столько сделок совершила, получила столько обещаний и сама обещала многое. Под её кожей тысячи проклятий, но она продолжает жить. Люди называют её историю сказкой с моралью – может, так оно и есть. Она чувствует, как наполняются её лёгкие. Земля держит её на нетвёрдых ногах. Солнце встаёт каждый день и светит, и она может поймать этот свет рукой. Это и есть любовь.