Мартин Джон

      Я закрываю глаза и снова прокручиваю в голове последнее интервью. Жесты, интонация, мимика, поза… В последнее время я стал задумываться о таких вещах. И, конечно же, слова. Журналистам редко удается застать меня врасплох, но вчера вопросы были нестандартными, и мне пришлось лихорадочно формулировать ответы так, чтобы не выдать себя. - Если бы мы штамповали серии одну за другой по восемь месяцев в году, для меня бы он [сериал] точно утратил всякую привлекательность, - тогда сказал я. За этой фразой могло скрываться всё что угодно, но в тот момент я думал о Бенедикте. Его лицо, плечи, руки…       Весь интернет обсуждает новый сезон «Шерлока», многие наши фанаты надеются на то, что и Джон, и Шерлок окажутся геями, влюбленными друг в друга. Рисунки, нарезки моментов из фильмов, такое чувство, что люди досконально изучают все серии, в каждом моменте видя скрытые, спрятанные чувства. Я рад, что можно списать все на выдуманных персонажей.       Если быть честным, я не могу играть вместе с Бенедиктом. Мы видимся настолько редко, что каждый раз при встрече я хочу наброситься на него, схватить и не отпускать так долго, как смогу, и целовать, целовать, целовать… А потом продолжить целовать его в каком-нибудь небольшом отеле, где я смогу снять номер с двухместной кроватью на одну ночь. Бен нравится мне любым, я не очень-то удачно скрываю свои эмоции во время съемок… Но все-таки большинство считает, что между нами нет ничего, кроме как дружеских отношений, и списывает все нежные улыбки, всё обожание во взгляде исключительно на отношения между Шерлоком Холмсом и Джоном Ватсоном.       Когда он называет меня Джоном, я просто млею от восторга. Да, мое второе имя много значит для меня еще и потому, что роль Джона Ватсона помогла мне провести с Беном большое количество времени. Но – дозировано, с перерывами. Если бы мы виделись чаще, я бы сорвался. Бросил бы всё и всех ради него, плюнул бы на все уговоры, приехал к Бенедикту и просто поставил бы его перед фактом – теперь я буду жить у тебя, и мне плевать, кто и что об этом подумает, главное - я знаю, ты не против. - Джон? – я открываю глаза. - Мартин. Аманда, я же просил, ты знаешь, что я не люблю, когда меня называют Джоном, - хмурясь, я смотрю на свою гражданскую жену. Она, бесспорно, симпатична, даже красива, но не безупречна, а я точно знаю, что идеальные люди бывают, и один из них сейчас у себя дома, и я искренне надеюсь, что он там один. Нет, я не ревную его к Софи. Бен всегда хотел детей, и я не имею права мешать ему. Он никогда не просил меня расстаться с Амандой, но у меня остается возможность. Мы не расписаны. - Хорошо, Мартин, - она, кажется, немного смущена, но это не мешает ей поцеловать меня в щеку, и, не дождавшись ответного поцелуя, спросить, о чем я думаю. - Об интервью, - отвечаю я, и в какой-то мере это правда. Я вспоминаю, как сказал репортерам, что отношения Шерлока и Джона — это своего рода история любви. Мне легко об этом рассуждать, потому что я представляю, что испытывают герои, но и сложно, так как я постоянно думаю о нас с Бенедиктом. - Тогда я пошла спать, - говорит она и медлит пару секунд, словно ждет чего-то, а потом, тихо вздыхая, уходит в спальню. Как-то она объяснила, почему не закатывала истерики на почве ревности, когда я снимался в сотнях километров от неё – сказала, что если бы я захотел уйти налево, я бы ушел. Я с усмешкой думаю, что она и не подозревала, в какое именно "лево" я уйду.       Да, если бы мы штамповали серию за серией, это бы не очень хорошо, но вот если бы съемки длились до позднего вечера, я бы мог не искать оправданий, почему не позвонил вчера, почему был недоступен всю ночь, почему, почему, почему…