В самом деле

Столкнулся с ней в переулке, где маячили бродяги, точнее такие же, как и он. Ее, мелкую, с огромными глазами, и больше похожую на мальчугана, что он, собственно, изначально и подумал, пытались прижать к стенке и вытормошить ее карманы, в которых, собственно, ничего не было. И дернул в тот день черт не пройти мимо, как обычно он делал в таких случаях, а вытащить эту мелкую заразину, которая его еще и укусила, и притащить к себе домой. Ей лет пятнадцать было, маленькая, худая, в синяках и ссадинах. Даже спрашивать не стал, что с ней, кто она и как тут оказалась. Имени тоже не спросил, поэтому каждый раз придумывал новые прозвища. Первое время она молчала, даже сбегала, а он находил ее и возвращал обратно, упрекая в том, что вытаскивать ее из дерьма больше не сбирается. «Я тебя и не прошу». Тогда и задумался: в самом деле, какого хрена он это делает? Но девчонка осталась. А он не был против. Свыклась, начала ему что-то говорить, слово за слово, упрекала, а он смеялся. Спустя год совсем свыклась с его жуткими рассказами, какими-то пошлыми шутками, да и с его грубостью на любой ее вопрос. - Я окно закрою? Холодно… - Рот свой закрой. Она его совершенно не боялась в отличие от других. Другим взгляда его хватало, чтобы те отступиться назад и обходили стороной. Она ругалась на него, била и кидала кружками, зная только одно: реакция будет непредсказуемой. Как-то раз он просто засмеялся, когда она попала ему в голову ботинком, а как-то схватил за тонкое запястье только из-за того, что она «дышала на него». - А вот если я уйду, что ты делать будешь? - То, что и всегда. Существовать. Девчонка рассказывала что-то трагичное из своей жизни, что-то очень и очень трагичное, а он сидел и слушал, а иногда внимательно вникая в ситуацию, а иногда думал о чем-то своем. А потом спросил: - Зачем ты мне это говоришь? В самом деле, зачем? Получил встречный: - А зачем меня оставил? В самом деле…

***

- Поздравляю, мелочь, два года, как ты не загнулась и не протухла в сточной канаве, - кидает на стол пакет с едой, та ухмыляется. - Поздравляю, хамло, уже два года, как ты меня не убил, - улыбается. - А в самом деле… - приподнимает одну бровь, - почему?