С ненавистью, Сын Хён

Уже нет сил это терпеть. «Всему приходит конец» - не ты ли это говорил? Это коснулось и нас… Я устала ждать тебя с концертов, устала выслушивать твои извинения, насчёт того что ты не сможешь приехать, я просто устала. Я же знаю, что ты ко мне остыл, я знаю, что флиртуешь с другими девушками. Мне это говорили друзья, а я? А я тебе доверяла. Глупышка… Слёзы застыли на глазах, может ты и подумал бы, что я ухожу от тебя сгоряча, но это далеко не так, я подумывала над этим достаточно долгое время. Боль в глубине сердца проделывает огромную дыру, оставляя в сердце пустоту. Теперь я знаю, какого это. Ком застрял в горле, не давая биться в истерике, это некая преграда. Руки дрожат как у алкоголика, но я продолжаю собирать вещи. Мне больно, не от того, что я устала и не хочу быть с тобой, мне больно из-за того, что ты больше не мой, больно потому, что ты больше не будешь будить меня по утрам нежными поцелуями, больно потому, что мы не вместе… «Не вместе?» - эта мысль пронеслась в голове. Уже дав волю чувствам, мои слёзы не знали границ, они текли ручьями, хочу я этого или нет. Боль усилилась, это едкое чувство – одиночество… оно даёт знать о себе больше с каждым разом. Для меня одиночество – это пустота, которая возрастает во что-то ужасное, это что-то пожирает меня изнутри, давая телу постепенно гнить. Ноги подкашиваются, и я падаю на холодный бетон, схватившись за грудь, будто пытаясь сердцу не разломаться по кусочкам. Истерика, которая была минуты назад, перерождается в немой крик. Дверь в квартиру открывается. - Милая? Ты дома? – я не отвечаю, я не хочу его видеть... будет сложно уйти. Зайдя в нашу спальню, его охватил ступор. Сын Хён стоял с пакетом моих любимых мандаринов. Пакет выскальзывает из рук и глухо падает на пол. - Ты же… вернёшься? – будто сам себя, утешая, спросил он. - Прости… - сквозь «крик» произношу я. В этот момент он был по-настоящему красив… точнее его глаза. Настолько они глубоки, в них и правда можно утонуть, но не мне, я обычно купаюсь в его глазах. Он подошёл к моему чемодану и начал раскладывать мои вещи по своим местам. - Сын Хён, не надо! Не трогай! – Он будто не слышал меня, он не видел меня вообще. Слёзы снова нахлынули, не знаю от чего,… может от безысходности? Я била его изо всех сил, но мои кулачки ему не доставляли боли, которую я хотела. Когда сил уже не осталась, я просто упала на пол. Его лицо оставалось каменным, но предательские слёзы на уголках глаз давали знать об обратном. Когда уже безысходность достигла и его, рука Сын Хёна сжалась в кулак, он начал громить всё что попадётся под руку. Он разбил зеркало, вазу, сломал стулья и перевернул стол. Этот список увеличивался с каждой секундой вдвойне, и когда уже каждый миллиметр комнаты был разрушен, он оставил только нашу фотографию. Он её всегда любил. Моя рука дёрнулась к карману, дрожащими руками достала забытую пачку сигарет. Туманный дым поднимался в воздухе, рисуя в нём нежные узоры и снова пропадая в стенах комнаты. Затянувшись, мои лёгкие окутал сигаретный дым, от этого стало легче. Он ненавидит, когда я курю, и поэтому, возможно на автомате, он вырвал сигарету из рук и выбросил в дальней угол комнаты. Курю я редко, только когда мне плохо. Обхватив моё лицо руками, он начал изучать контуры моего лица и остановился на глазах. Пелена слёз не давала полностью вникнуть в них и поэтому он, немного жмурил свои. Его руки тоже тряслись и глаза были безумными, но… я привыкла. Он будто боялся причинить мне боль, еле касаясь моих губ, он одарил меня поцелуем. Я углубила поцелуй, щекотя его нёбо своим языком. Обхватив мою талию, он аккуратно положил меня на пол, одновременно снимая одежду. Избавившись от ненужных тряпок, он продолжал изучать моё тело желанными поцелуями, оставляя на ней засосы. Я слышу свои протяжные стоны и вцепляюсь ногтями в его плечи. Обхватывая ногами его бёдра, даю понять, что мне нужно «немного» больше. Я выгибаюсь навстречу ему, уже предвкушая наслаждение. Не тратя время на ласку, он входит в меня, издавая звуки, больше похожее на рычание. Желаемый стон вырвался из моих уст, на его лице играет полуулыбка. Он начинает двигаться, сначала медленно, но потом это перерастает в резкие и неконтролируемые толчки. Я ощущаю его горячее дыхание у моего уха, мои стоны теперь больше похоже на крики. Я зарываюсь руками в его волосы и стискиваю их. Его грудь касается моей, и я чувствую, как наши тела бьются в оргазме. Руки сжимаются сильнее, ожидая конца. Тёплая жидкость стекает в моём животе. Он сползает с меня и ложится рядом, тяжело дыша. Наши взгляды пересеклись и снова эта стервозная полуулыбка. Она сводит меня с ума! Не давая дыханию восстановиться, я впиваюсь в его губы поцелуем. - Я тебя ненавижу, Чхве Сын Хён! - А как же я тебя ненавижу, любимая.