Немного тепла холодной зимой

Что-то, похожее на перышко, щекочет ухо. Наверное, ее волосы. Нил потягивается на кровати и поворачивается, собираясь обнять девушку за талию, но… его рука хватает пустоту. Сил открыть глаза нет, но и так все понятно: Сара ушла. Умчалась на работу раньше, не разбудив его. - Нил! Одеяло быстро сдергивают, заставляя его съежиться от холода. Резкий выдох свидетельствует о том, что невежливый посетитель, отнявший одеяло, явно не обрадован видом своего консультанта. - Нил, вставай и одевайся! Ты мне нужен. Приходится лениво прищурить один глаз, чтобы посмотреть на того, кто бесцеремонно потревожил его крепкий сон. Питеру хорошо: он в свитере и пальто. Нил же начинает мелко дрожать от холода. Лежать в одних боксерах зимним утром, пусть и в отапливаемом помещении – не лучшая затея. - Ты не мог бы вернуть одеяло? – без особой надежды спрашивает мошенник. Не то чтобы он не был рад видеть Питера: это первый его визит в дом Джун с тех пор, как Нил «воскрес» из мертвых и вернулся в Нью-Йорк. Кэффри, вспомнив об их встрече три года спустя, неосознанно потер подбородок, задев почти сошедший синяк. Берк воспринял его «смерть» очень близко к сердцу и принял довольно насильственный образ действий, столкнувшись с «воскресшим» другом. С той самой не особо радостной встречи прошло около месяца. Все его простили: Сара, Элизабет, Диана, Джонс, Джун, даже Моззи… Но не Питер. Только не он. Пусть в душе он был рад, что напарник жив, внешне он старался не замечать Нила. Как будто тот был невидимкой. И вот, когда Нил уже почти смирился с положением вещей, в его квартиру врывается бывший куратор, забирает одеяло и велит одеваться непонятно для чего! - Твое начальство согласилось взять меня назад? Питер отрицательно качает головой. Переговоры затянулись; они проходят довольно болезненно для каждой из сторон. Браслет на Нила уже не наденут, но и оплачиваемым консультантом его пока не берут. Очевидно, собирают информацию за то время, пока он был в Европе. А он всего-то жил в Париже, наведывался изредка в Лондон, путешествовал по Италии. И это, пожалуй, единственное время в его жизни, когда он не совершил ничего незаконного. Так что жирные кровососущие пиявки из Вашингтона, гордо именующие себя маршалами США, подавятся собственным вожделением – ничего они на него не найдут. - Вставай. У меня есть для тебя задание,- отрывисто говорит друг. Нил же прикрывает глаза, зарывается лицом в одну подушку и закрывает голову второй, обнимая ее обеими руками. Он пытается свернуться калачиком, чтобы хоть как-то согреться, потеряв надежду забрать одеяло у непрошибаемого агента. Любой сострадательный человек уже отдал бы ему покрывало, но вид мерзнущего подопечного явно не способен тронуть суровое сердце федерального агента. Питер не сдается. Он тормошит друга за плечо. Невзирая на теплую одежду, ладони у Берка холодные, и Нил вздрагивает еще сильней. - Отстань! – в отчаянии выдает он. Этот душераздирающий стон отвадил бы любого нарушителя спокойствия, но только не Питера. Оставив в покое его плечо, Берк резко отнимает одну подушку и выдергивает из-под головы мошенника вторую. Обреченно признавая свое поражение, Нил не протестует, зная: тщетно. Но если он думает, что Питер будет довольствоваться этой своей маленькой победой, он сильно ошибается. - Нил. В последний раз говорю: вставай. Не открывая глаз, Нил отрицательно качает головой. На несколько секунд кажется, что Питер сдался. Можно блаженно выдохнуть, попытаться сдернуть простыню с матраса и укрыться ей. Или спокойно полежать вот так, в прохладе… Неожиданно ледяные ладони хватают его за щиколотки, сжимаются вокруг теплой еще кожи и резко, неумолимо тянут к себе. В мгновение ока Нил просыпается и резко распахивает свои синие глаза, в которых полыхает ужас. - Ой! Питер! Что ты делаешь! Ай! БАМ! - Ой… В этот раз жалобный вскрик вызывает сочувствие у Питера. Он присаживается на пол рядом с другом, которого только что стащил с кровати. Нил недовольно потирает бок – столкновение с паркетом было не самым удачным. Кэффри выглядит не лучшим образом – сонный еще вид, всколоченные волосы, мятые боксеры и краснеющая от удара кожа на бедре. Несчастный, преисполненный страдания взгляд молча укоряет Питера в грубости. Питер виновато хлопает глазами в ответ. - Ты решил наставить мне еще синяков? – уточняет Нил. - Нет, я… прости, это случайность, - начинает оправдываться Берк. Кэффри встает, преувеличенно тяжко вздыхая, находит халат на спинке стула, накидывает его и поворачивается к раннему гостю. - Кофе? – предлагает он, будто забыв об инциденте. Он и в самом деле готов забыть. Если Питер простит его. - Да, спасибо, - агент с благодарностью хватается за протянутую ему оливковую ветвь. Они молча пьют кофе, но деятельная натура Нила не может долго молчать. Раз уж его разбудили в такую рань, он должен знать, почему. - Питер, ты сказал, у тебя есть для меня дело. - Да, - федерал отодвигает чашку с кофе и откашливается. Нил с удивлением подмечает, что он смущен. - Не тяни, - подбадривает мошенник. - Нил, ни для кого не секрет, что ты хорошо ладишь с детьми… - начинает Питер, но вдруг запинается. В душу Нила закрадывается нехорошее подозрение. - Да, - осторожно отвечает он. - Мне нужно одолжение. О Боже. Так это правда. Что-то с маленьким Нилом. Он заболел? - Питер, почему же ты сразу не сказал? - Я пытался, - возражает Берк. - Если нужно посидеть с Нилом, я могу, ты же знаешь, - торопливо предлагает Кэффри. - Нет, с ним не надо сидеть… Но в детском садике сегодня утренник, а Боб Шелдон, папа Майка, который должен был играть Санта Клауса, заболел и не придет. Понимаешь? Все остальные отцы заняты. Я, как начальник, не могу бросить отдел, да и не смогу я сыграть, какой из меня Санта… Ну ты понимаешь. Нил подозрительно сужает глаза, и хотя взгляд у него недоверчивый, на губах начинает играть улыбка. - И поэтому ты разбудил меня. - Да. - Хочешь, чтобы я переоделся в костюм Санты и развлекал детей. - Да. - Питер, у тебя полно агентов, которые смогут… - Зачем мне агенты? У меня есть ты. Старая излюбленная фраза Питера заставляет обоих улыбнуться. Но Нил продолжает предлагать варианты: - У тебя есть Джонс. Агент ФБР поднимает бровь. - Ты представляешь себе Джонса, играющего с детьми? Ты хочешь, чтобы у моего сына развилась нелюбовь к Рождеству и подаркам? - Но я… - Считай, что ты прощен, - быстро говорит Питер. – И вы с Сарой приглашены к нам на Рождество, разумеется. Это, безусловно, меняет планы Нила. Он довольно улыбается. - Когда утренник? - Через час, - Берк делает страшные глаза. – У тебя мало времени, советую начать одеваться. - Нил будет в восторге от Санты, - легко обещает Кэффри. - Я знаю, - заверяет Питер.