Не ребенок.

Однажды, когда Франу еще только семь, он замечает, что вредная рыжая М.М. по вечерам вечно куда-то уходит. В один из таких вечеров она вертится перед единственным в заброшенном Кокуе огромным зеркалом чересчур долго. На ней – легкое черное платьице со всевозможными кружевами, черные чулочки, черные лакированные туфельки. Но обилие черного ярко разбавляется медно-рыжим цветом ее волос, стриженных под короткое каре. А с бледной кожей француженки - идеально контрастирует. М.М. поправляет заколки, миниатюрные сережки, цепочку с маленьким кулоном. Фран наблюдает за этим, сидя на невзрачном диванчике и совсем не думает о том, что девушка выглядит хорошо. За ней просто интересней наблюдать, чем за остальными. Потому что… наверное, потому что она – девушка. Но для Франа она просто немного другая, и Фран ни черта не задумывается над всякими «потому что». Мальчик болтает ногами, стуча пятками по дивану. - Чего уставился? – М.М. изящно разворачивается на каблуках. Становится в любимую «руки-в-боки» позу, хмурит аккуратные брови, усмехается. - Куда собираешься, вредина? – Фран чуть склоняет голову набок, как заинтересованная птичка. Он, правда, только заинтересован, в его интонации нет никакой подоплеки. - Малышам знать не положено! – говорит девушка так, будто дразнится. Щурится хитро, по-хулигански. И уходит, захлопнув свой чемоданчик с одеждой, прихватив маленькую сумочку, негромко цокая каблуками. А ночью, когда уже все кроме беспокойного Мукуро спят, ночью она возвращается. Но не идет искать блукающего невесть где в своих раздумьях Рокудо. Тихо-тихо она проходит в самую тесную комнатушку, садится на краешек кровати, где уже спит Фран, и говорит. Рассказывает о всяком. И о том, что богатенький ухажер, к которому она бегала на свидание, помимо толстого кошелька никаких достоинств не имеет. И о том, в каком красивом ресторане они с этим ухажером ужинали. И о том, как – вот нелепость – она едва не обронила кольцо со своего тонкого пальца. О всяком. Рассказывая, она гладит мальчишку по растрепанным волосам. Тот спит сладко, крепко и ничегошеньки не слышит и не знает. Есть в нем что-то такое, - М.М. бы никогда никому не призналась, что думает так, - трогательное и цепляющее. Перед тем, как уйти к себе, она целует мальчишку в лоб. Минутное потакание нежности, той, что присуща всем девушкам и той, что стервозный характер М.М. успешно скрывает. Эти ночные монологи уже традиция для нее. Тайная традиция, о которой знает лишь она и Мукуро – от него ничего не скроешь. Тайная традиция, которая со временем забывается. Однажды, когда Франу уже восемнадцать, он снова наблюдает за тем, как М.М. принаряжается. В особнячке, что выделила банде Кокуе щедрая Вонгола, полно больших зеркал. И вредная М.М. может часами любоваться собой. И Фран тоже может ей любоваться. Он никогда ничего не объясняет, просто приходит в ее комнату, садится куда-нибудь и смотрит, как девушка выбирает украшения из шкатулки, косметику, заколки. Конечно, М.М. ругается и ворчит, и тумаки порой отвешивает. Фран только язвит в ответ незлобно и ойкает от особо сильных подзатыльников. А сегодня вечером он спрашивает: - Куда собралась, вредина? – совсем как в тот раз. Только теперь есть какая-то подначивающая интонация помимо детского любопытства. - Малышам знать не положено, - хмурится М.М.. Она не совсем понимает ситуацию, хотя слова произносит те же, совсем как в тот раз. - Вечно за маленького держишь, - вздыхает Фран. – Я уже давно не ребенок. Я и так все знаю. А ты – не ходи. - Это почему еще? – девушка явно раздражается. - А вот я не хочу, чтобы ты ходила, - монотонно заявляет он. - С каких пор я должна потакать твоим желаниям, малявка? – сердито восклицает М.М.. - Вре-едина, - тянет Фран. Во взгляде его – равнодушие. Стоит сам, как по стойке смирно и руки в замок за спиной сцепил. – Мне ты нравишься гораздо больше, чем очередному пузатому мешку с монетами. К тому же, я – молодой и подтянутый, - лучше смотрюсь на фоне любой обрюзгшей рожи. - Тоже мне, шутник, - ядовито ухмыляется М.М. И уходит. Как всегда, цокая каблуками. Но ночью она вернется и вспомнит о забытой своей традиции. И пройдет тихонечко в комнату Франа. Тот не спит, как назло, - сидит на своей кровати, согнув колени. М.М. все равно садится рядом и говорит. Рассказывает о всяком. Долго рассказывает. Парень слушает внимательно, смотря на М.М., разглядывая. Кажется, теперь он задумывается над тем, что она хорошо выглядит. Она вообще всегда хорошо выглядит. А М.М., уходя к себе, обязательно поцелует Франа, по старой традиции. Только не в лоб. В лоб ведь - либо покойников, либо детей. А Фран давно уже не ребенок. Кажется, теперь она над этим задумывается.