Сыграем ещё раз

Ания сидел за прилавком, уткнувшись в журнал, и даже не поднял головы, когда стеклянные двери разъехались и вошёл покупатель. Он вообще согласился присмотреть за магазином только потому, что отец пригрозил: не побудет в магазине, пока он сам разносит заказы — не видать карманных денег, как Хирацуке места в основном составе. Но любезничать с клиентами никто не обещал. Сами грамотные, на бутылках всё написано, если что, язык не отсохнет спросить. Поэтому на вошедшего Ания даже внимания не обратил, продолжая изучать разноцветные страницы. Однако тот направился прямо к прилавку. Вот зануда! — Слушаю? — Ания поднял голову и замер. — Какого хрена?! — перед ним стоял Энацу. — Не очень-то ты вежлив с клиентами, — усмехнулся старый враг. — Не вижу тут клиентов, — обиды ушли в прошлое. Кавато оказался прав: с победой над Мегурогавой забылась и былая ненависть к тому, кого Ания считал одной из причин крушения своей мечты. — Фу, как невежливо! А если я жалобу напишу? Влетит от отца за то, что грубишь покупателям. — Если только за то, что некоторых вообще пустил на порог, — Ания снова уткнулся в журнал. — Чего припёрся? — А зачем в магазин ходят? — эта словесная пикировка могла затянуться надолго, а смысла в ней Ания не видел. — Энацу, ты же грамотный? — В каком смысле? — Прочти, — не поднимая головы, Ания ткнул рукой себе за спину. — Можешь вслух. — Мы не продаём спиртное несовершеннолетним. — Не всё. Ниже ещё. — А также сигареты. И что? — Нечего тебе тут ловить, выметайся. — Так может я хочу бутылку воды. Просто умираю от жажды. — Пойди, возьми. — Нет, придётся-таки пожаловаться на ужасный сервис. — Если сможешь, — Ания вздохнул и сунул журнал под прилавок. Кажется, это был тот случай, когда проще дать, чем объяснить, почему нет. — С газом, без? — спросил он, открывая холодильник. — Без. — Подавись! — Энацу ловко поймал брошенную ему бутылку. Ания присмотрелся к бывшему врагу и сопернику. Несмотря на свое обычное нагло-насмешливое выражение лица, Энацу выглядел более спокойным, чем раньше. Лицо было чистым, без синяков, судя по всему, с внешним миром он научился общаться без помощи кулаков. Правда, всё ещё красил волосы, которые отдавали в какую-то нездоровую желтизну. — Сервис на высшем уровне. Может, ещё орешков взять? Какие у вас есть? — Я не каталог товаров. Вон стойка, пойди и выбери, — сложив руки на груди, Ания наблюдал, как Энацу ходит по магазину. Наконец, тому надоело изображать приступ шопоголизма, и он выложил на прилавок все свои приобретения: бутылку воды, пакет орешков и жевательный мармелад. — 408 йен. — Карточкой у вас тут оплатить можно? — Можно. Документ давай. — Какой? — Любой, удостоверяющий твою личность, — Ания повертел в руках кусок пластика. — Зачем? — Правило такое, дебил! Я должен быть уверен, что карточка твоя, заодно узнаю, когда ты сменил имя на Каору. — Сам дебил, это карточка моей матери. — Ну мне-то что, хоть императрицы. Позвоню в банк, скажу, что у меня тут покупатель, который пытается расплатиться чужой кредиткой, пусть разберутся. Может заблокируют. — Придурок, дай сюда! — Энацу вырвал из рук Ании карточку. Полез в карман и кинул на прилавок несколько монет. — Сдачи не надо. — Нет уж, возьми, а то потом скажешь, что обсчитали, — наступило молчание. Поводов для ссор больше не было, а заводить светскую беседу из разряда «а помнишь…» было бы в их случае странным. Ания снова сел и вытащил из-под прилавка журнал. — Кошиен, как это было? — Энацу рассматривал фотографии, стоящие на дальнем стеллаже. Ания улыбался с одной из них, и за его спиной было игровое табло, знакомое любому, кто играл в бейсбол, — игровое табло Кошиена. — Как сон, — помолчав, ответил Ания. — Вот только ты знаешь, что всё происходит на самом деле. Хочется, чтобы это никогда не заканчивалось. Иногда я просто не мог поверить, что это происходит со мной. А иногда казалось, что я на вершине мира, — он замолчал, потому что не мог подобрать слов, которые бы описали всё то, что он чувствовал тогда в Кошиене. Энацу тоже молчал, рассматривая фотографии. — Вы ведь вылетели во втором круге, — в его голосе не было и тени насмешки. — Вы ведь вообще туда не попали, — парировал, впрочем, тоже без всякой издёвки, Ания. — Священная грязь Кошиена , ты же привез её? — Ания ответил не сразу. * * * Вечером, перед первой игрой, его позвала Яги. — Чего? — спросил Ания, выходя из общей комнаты, в которой они жили всей командой, в коридор. — Я хотела, — Яги переминалась с ноги на ногу и выглядела смущённой. Анию это удивило, его подругу не так-то легко было сбить с толку: она не лезла за словом в карман и вообще не разводила страданий на пустом месте. Наверное, поэтому с ней было так легко. Она не была похожа на обычных девчонок, вечно кривлявшихся, гримасничавших и строивших из себя невесть что. — Я хотела отдать тебе кое-что, до того как начнутся соревнования. — Яги протянула ему маленький пакет. — Что это? — Ания вытащил тёмно-синий тканевый мешочек. — Для священной грязи Кошиена, чтобы тебе было куда её собрать. Я сделала его давно, ещё в средней школе, когда ты пообещал, что возьмёшь меня в Кошиен. Но всё не было подходящей возможности, и вот теперь... — она сбилась. — Думаешь, мы проиграем? — ляпнул он, чувствуя странную неловкость. — Нет, что ты! — она вскинула на него глаза, — я не то имела в виду… — Яги потянулась за мешочком, и их руки столкнулись. Это было очень странное чувство: стоять так близко друг к другу, в полутьме пустого гостиничного коридора, практически взявшись за руки. Ании казалось, что его сердце одновременно кололи тысячи иголок, но было не больно, а очень приятно. — Я возьму его, спасибо… — вместо ответа Яги улыбнулась, но тут послышались чьи-то голоса, шаги, и они торопливо отступили друг от друга… * * * — Да, — сказал Ания, — я привез её оттуда. — Понятно, — кивнул Энацу. — Ну, я пойду. — Да неужели? Что ты вообще тут делал? — главное вовремя спросить. — Дела. Шёл, увидел вашу вывеску, дай, думаю, загляну, проведаю старого друга. — Сейчас расплачусь от умиления. — Ну, тебе не привыкать. — Это в каком смысле? — В прямом. Ты так рыдал во время последней отборочной игры, что я едва не умер от смеха. — Рад, что повеселил, тем более что мы всё равно выиграли. — Да, ты побил Каваками. — А ты ему проиграл, — не удержался, чтобы не поддеть, Ания, но Энацу, как ни странно, промолчал. Ания подумал, что, наверное, стоило сдержаться. Энацу был самолюбив, и задевать его гордость было совершенно не обязательно: победитель должен быть благороден по отношению к проигравшему. — Ладно, удачной торговли, — Энацу оторвался от фотографий. — Я уж подумал, ты здесь жить останешься. Покупки не забудь, а то потом скажешь, что тебя обворовали, — Энацу забрал с прилавка пакет, но у дверей остановился. — Знаешь, я бы хотел снова сыграть против тебя, — Ания замер со страницей в руке, потом всё-таки перелистнул. — Поздно. Придётся смириться с тем, что я тебя обыграл. Но если совсем неймётся, то бейсбольная площадка через квартал. — Нет, по-настоящему. — Энацу, я тебе открою страшную тайну. В выпускном классе на второй год не оставляют. Даже таких идиотов, как ты. А если бы и оставляли, я не горю желанием торчать в школе ещё год, даже ради того, чтобы снова тебя уделать. — Ты когда-нибудь слышал о спортивных стипендиях, которые предлагают разные университеты? — Энацу снова подошёл к прилавку. — Четыре года ничего не делать, только играть в своё удовольствие. И никто не гнобит тебя за то, что ты маешься дурью, наоборот, все лопаются от гордости. — Сколько всего ты знаешь, — насмешливо отозвался Ания. — Смирись, ты проиграл. — Разве тебе не хотелось бы ещё раз выйти на поле? Мы бы могли здорово повеселиться, я, ты, Каваками. — Тебя приняли в университет? — потрясённо спросил Ания, даже пропустив мимо ушей упоминание о своём самом заклятом сопернике. — Я подал заявку в несколько университетов. Надеюсь, хоть в одном, но выгорит. Попробуй и ты. Приём заявок на получение стипендий заканчивается в декабре, у тебя ещё есть время. Или уже готовишься к карьере продавца? — усмехнулся Энацу. — Не боишься, что из нас двоих выберут меня? Всё-таки это я попал в Кошиен, а не ты, — не остался в долгу Ания. — Не боюсь. Не всем нужны плаксы. — Шёл бы ты, пока можешь, — поморщился Ания. — Ну как знаешь, — пожал плечами Энацу. — Может ещё увидимся. — Сплю и вижу, — проворчал Ания вслед закрывшимся дверям. — Не жалуйтесь потом с Каваками, что опять проиграли, — и снова уткнулся в раскрытые страницы, на колонтитулах которых было написано «Университетские стипендиальные программы 2010–2011 учебного года». ____________ * По традиции ученики-третьеклассники выбывших из соревнований команд после игры собирают землю с поля Кошиена в специальные мешочки. Поскольку у них больше не будет возможности играть в школьный бейсбол, собранная на поле земля остаётся сувениром-напоминанием. Ученики младших классов используют собранную землю как мотивацию для новых побед.