Правила плохого тона для начинающих

Почти весь день мы провели на крыше, позабыв обо всём кроме друг друга. Я сидела на руках у парня, спрятав лицо у него на груди, полностью расслабившись, сосредоточившись лишь на собственных ощущениях от его прикосновений. Время здесь, казалось, летело незаметно под звуки песен AC|DC и Linkin Park, включенных на телефоне Максима. Родителям я снова наврала, что останусь у Иры, которая, даже не спросив для чего мне это, согласилась меня прикрывать. Всё ещё было немного боязно полагаться на одноклассницу, но расставаться сегодня с Максом не хотелось до такой степени, что я уже была готова на любые глупости, лишь бы он был рядом. Когда начало вечереть, Максим предложил спуститься в квартиру. Я бы с удовольствием посидела на крыше ещё немного, но усилившийся ветер и ощущение пустоты в желудке этому упрямо мешали, поэтому пришлось согласиться. Первым делом я решила принять душ, а заодно и смыть с лица остатки дневной истерики, о которых совсем позабыла. Зеркало показало какую-то уж совсем жуткую меня с уставшим лицом, припухшими глазами, и растрепанными волосами. Снова мне стало жаль Макса, который мало того, что видел меня такую, так ещё и признавался в любви лохматому чудовищу. Либо он действительно меня любит, либо просто ненормальный. И, честно, я так и не определилась, в пользу какого варианта склоняюсь больше. Надев на себя чистую футболку, я вышла из ванной и направилась в кухню, где в это время уже аппетитно пахло жареной картошкой, приготовленной Максимом. - Кушать подано, мисс, - усмехнулся парень, заботливо отодвигая для меня стул. Пока меня не было, Макс снял с себя футболку, оставшись в одних джинсах, отчего мне открылся весьма эффектный, но в то же время смущающий вид на накачанный торс и татуировку в виде феникса. - Благодарю, сэр, - натянуто улыбнулась в ответ, заставляя себя не разглядывать брюнета, хоть меня так и тянуло посмотреть на вытатуированные рисунки. Ничего не подозревающий о моих мыслях Максим, сел напротив и сразу принялся за еду. - Ты будешь не против, если я переведусь в другую школу? – решилась спросить спустя некоторое время, накалывая на вилку очередной кусочек невероятно вкусной картошки. - С чего бы это вдруг? – удивился Макс, отвлекаясь от поглощения ужина. - Так будет лучше, - пробормотала, не без горечи вспоминая слова Светы, сказанные при моих одноклассниках. – Все теперь будут смотреть на нас совсем по-другому. В меня будут тыкать пальцами, говорить, что я… - нервно прикусила нижнюю губу, - сплю с тобой за оценки… Да и тебе не дадут спокойно работать. Ты ведь вроде как ученицу совратил. - Ерунда, - фыркнул парень, отправляя в рот ломтик картофеля. – Вот увидишь, завтра об этом никто и не вспомнит. Думаю, я вполне доступно объяснил твоим одноклассникам, что наши отношения – не их дело. - Всё равно на меня будут смотреть, - настаивала, ковыряя остатки блюда на своей тарелке. – Пусть ты заставил их молчать, но думать об этом явно запретить не сможешь. - Я выколю глаза любому, кто на тебя не так посмотрит, - ухмыльнулся Максим, вставая из-за стола и забирая у меня тарелку с истыканной вилкой картошкой, которую я уже точно не собиралась доедать. – Забей на это, Саня. Мне будет спокойнее, если ты останешься под моим присмотром. Посуду мыть будешь? – спросил, давая понять, что та тема закрыта. Я была уверена, что мы ещё обязательно вернёмся к этому разговору, но сейчас решила ему уступить. - Нет уж, твоя очередь, - проговорила, вспоминая, чем закончилась моя прошлая попытка взять на себя обязанности посудомойки, и невольно краснея. Если бы не Настя, грязные сплетни обо мне давно бы уже стали правдой. - Окей, но завтра мы тоже будем есть, - подмигнул мне парень, отворачиваясь к раковине и включая воду. Не знаю, что руководило мною в этот момент, но я осторожно встала со стула и тихонько подошла сзади к Максиму. Неуверенно подняла руку, замерев так на пару мгновений, но всё же решилась коснуться спины парня, проводя вверх по позвоночнику к татуировке в виде сокола. Макс никак на это не отреагировал, что раззадорило ещё больше. Осмелившись, я обняла его обеими руками, поглаживая рельефный пресс, поднимаясь выше… Парень ненадолго замер, позволяя делать, что вздумается. Но потом вдруг закрыл воду и развёл мои руки в стороны. В следующую секунду повернулся и накрыл мои губы своими, заключая меня в крепкие объятья. Я слегка растерялась от неожиданности, но вскоре вернула себе прежнее самообладание, отвечая на поцелуй, снова касаясь его груди. Макс целовал меня уверенно, даже грубо, сминая губы, одной рукой оттягивая волосы, запрокинув голову. Его язык ворвался в мой послушно приоткрытый рот, сплетаясь с моим языком, вступая в яростную борьбу и полностью подчиняя. С губ сорвался приглушенный стон, и я теснее прижалась к Максиму, вдруг ощутив характерную выпуклость на его джинсах, что заставило глаза в испуге распахнуться. Кажется, мы зашли слишком далеко. Даже попробовала отстраниться, хоть внизу живота уже начинал разгораться знакомый пожар, но Макс не позволил, сильнее прижимая к себе, всё так же глубоко и настойчиво целуя, подавляя этим всякое сопротивление. Я очень быстро сдалась, обмякнув в руках парня, позволив инстинктам управлять мною, целуя Максима как никогда уверенно, поглаживая татуировку на его груди. Он приподнял меня над полом, что заставило для удобства обхватить ногами его торс, и куда-то понёс. Очень скоро сообразила куда, ощутив под собой уже знакомый матрац на кровати Макса. Парень прервал поцелуй, нависая надо мной на согнутых локтях, заглядывая в глаза потемневшими от желания голубыми глазами. Я молчала, ожидая действий Максима, чувствуя, как внизу живота бушует уже нешуточное пламя. Остатки здравомыслия подсказывали, что на сегодня достаточно, что нужно оттолкнуть от себя парня и бежать прочь из комнаты, пока не стало слишком поздно, пока не наделала глупостей, пока не сделала правдой все лживые сплетни… Но и они быстро таяли под пронзительным взглядом почти чёрных глаз, буквально прожигающих меня насквозь. Максим склонился ближе, накрыв поцелуем мою шею, слегка прикусывая нежную кожу, срывая с губ новый протяжный стон. Опираясь на одну руку, вторую он запустил под футболку, лаская грудь, сжимая между пальцами напряженный сосок. Я выгнулась в спине, подставляясь под сводящие с ума прикосновения. Сейчас вдруг стало всё равно, что последует дальше, хотелось наслаждаться каждым мгновеньем, чувствуя, как губы брюнета впиваются в шею, посылая по телу электрические разряды. Максим отстранился на пару секунд, чтобы снять с меня футболку, и это пробудило во мне порядком притупившийся страх. Вспыхнув от смущения, я прикрылась руками, обнимая себя за плечи. Наверняка это было глупо, ведь Макс уже касался моей груди, но мысль, что он увидит меня обнаженной, почему-то пугала. Брюнет неодобрительно качнул головой и, не говоря ни слова, опять накрыл мои губы поцелуем, уже немного нежнее, аккуратнее, что успокаивало, и вместе с тем ещё больше разжигало во мне дикий, необузданный огонь. Воспользовавшись моей расслабленностью, парень отвёл ладони от груди, опустившись ниже, от чего затвердевшие соски упёрлись в его торс, вызвав доселе незнакомые ощущения, волнами удовольствия распространяющиеся по венам. Максим не переставал чувственно целовать меня, в то время как одна его рука медленно опустилась вниз от груди к кромке трусиков. Мои глаза снова расширились в изумлении, когда его пальцы скользнули под тонкую ткань и коснулись клитора, поглаживая, слегка надавливая, грубо массируя. В ответ на каждое даже совсем лёгкое касание, низ живота сводило приятной судорогой, что отзывалось во мне сладкой дрожью. Макс ухмыльнулся, прервав поцелуй, наблюдая, как пылают от стыда щёки, как я испуганно жмурюсь, пытаясь справиться с собой, как непослушные губы выдают всё более громкие, протяжные стоны, умоляющие парня не останавливаться. Продолжая ласкать меня там, губами брюнет припал к одному из сосков, второй накрывая свободной ладонью. Тело давно перестало мне подчиняться, превратившись в одну чувствительную точку, остро реагирующую на каждое прикосновение Максима. О том, чтобы остановиться, уже не могло быть и речи. Я мучительно нуждалась в разрядке, в погашении этого неистового пламени, не дающего покоя, выгибаясь навстречу губам и пальцам брюнета, не сдерживая развратных стонов. Макс снова отстранился, стянув с меня трусики – последнюю преграду, что скрывала моё тело. Я уже не чувствовала смущения, оставшись совсем без одежды, лишь странное нетерпение, заставляющее ёрзать на постели и до боли кусать губы, желая ощутить близость парня. Как бы ни пугали мысли о том, что сегодня для меня всё будет в первый раз, о чём слышала и читала немало ужасов, я всё равно хотела этого, хотела Максима, слиться с ним, став одним целым. Плевать, как повернётся всё дальше, сейчас я была счастлива, что именно он станет моим первым мужчиной, ведь ему я доверяю больше всех на свете. Пока парень снимал с себя остатки одежды, я, краснея, разглядывала стену, решив, что не готова рассматривать его настолько детально. Послышалось негромкое шуршание, а в следующую секунду Макс снова склонился надо мной, устроившись между разведёнными в стороны коленями. В промежность мне упёрлась твёрдая, горячая плоть, и я снова в испуге сжалась, забыв, что всего несколько мгновений назад сама этого желала. - Расслабься, - шепнул мне Максим, склонившись к уху. – Я буду очень осторожен, обещаю. Я несмело кивнула, показывая, что верю ему. - Я люблю тебя, - он ободряюще улыбнулся, и я ощутила, как он толкается в меня. Вроде бы неглубоко, но достаточно, чтобы низ живота пронзила неприятная тянущая боль. Сильно сжав зубами нижнюю губу, пытаясь одной болью перекрыть другую, я запустила ногти в плечи парня, зажмурившись, но не прося его остановиться. Я должна это перетерпеть, в конце концов, сама хотела. Максим не двигался, позволяя мне привыкнуть, нежно целуя мои щёки, лоб, уголки губ, шепча какие-то успокаивающие слова, которые я просто не могла разобрать, полностью сосредоточившись на том, чтобы пересилить жуткую боль. - Потерпи, скоро будет легче, - пообещал Макс, делая ещё один более резкий толчок. Зарычав от боли, я вжалась в матрац, чувствуя, как с глаз скатываются дорожки слёз. – Тише, маленькая, сейчас всё пройдёт, - прошептал парень мне на ухо, захватывая губами мочку. – Это единственный раз, когда я делаю тебе больно. Ещё толчок, и он заполняет меня до конца, вырывая из груди болезненный стон. Я уже не могу дождаться обещанного «легче», боясь лишний раз пошевелиться, чтобы не сделать себе ещё больнее. Максим в это время целует мою шею, ласкает грудь, пытаясь успокоить и расслабить, что у него в итоге всё же получается. Я ослабляю хватку на его плечах и хлопаю ресницами, смахивая слёзы. Парень снова начинает двигаться – неторопливо, осторожно, чтобы не причинить мне ещё больше неприятных ощущений. Сперва каждый толчок отзывается тянущей болью, от которой я сжимаю зубы, но больше не жмурюсь и не пытаюсь закрыться. Постепенно боль утихает, не сходит на «нет», но уже и не доставляет столько дискомфорта, становится терпимой. Я и не замечаю, как боль сгорает в пожаре внизу живота, разгорающемся с новой силой. С губ срывается первый стон удовольствия, и я несмело обхватываю бёдра Максима ногами, подаваясь навстречу движениям, которые с размеренных сменяются на более резкие, даже в чём-то яростные, но это не пугает, а наоборот сильнее раззадоривает, вынуждая со стонами выгибаться, следуя за этим жаром, волнами расползающимся по крови. Макс накрывает мои губы жадным поцелуем, врываясь языком в рот, толкаясь в меня жестче. Дыхание сбивается, кислорода не хватает катастрофически, что чувствует Максим, соскальзывая поцелуями с губ к шее. Хватаю ртом воздух, интуитивно предчувствуя приближение чего-то яркого, к чему так и хочется идти. Крепче обхватываю бёдра Макса, и в следующий момент он делает рваный толчок, после которого пожар внизу живота вспыхивает с небывалой силой. Я выгибаюсь, выкрикивая имя парня, и медленно обмякаю в его руках, держась за плечи. Максим толкается в меня последний раз и с глухим стоном утыкается носом в шею. Некоторое время мы лежим в тишине, не меняя позы, слушая только дыхание друг друга. А мне ничего больше и не надо, лишь бы он был рядом со мной. - Теперь ты окончательно и бесповоротно моя, - с довольным видом заявляет Макс, первым приходя в себя, заглядывая в мои глаза. – Никогда не отпущу и никому не отдам. Моя. - Твоя, - соглашаюсь, счастливо улыбаясь в ответ, - но и ты мой. - Отныне только твой, - кивает он, касаясь губами виска. – Люблю тебя. - Очень люблю тебя, - отзываюсь, притягивая его к себе и целуя губы.