POV Luke.
Я проснулся от звуков разбивающегося стекла и криков моих родителей на кухне. Испустив тяжкий вздох и вскользнув в первые попавшиеся джинсы и толстовку, я натянул свои кеды и покинул дом через окно. Я не мог рисковать быть замеченным одним из моих родителей, а одна лишь мысль о их кричащих голосах тут же заставляла меня съеживаться. Вытянув свой телефон из кармана, я набрал Майкла и направил свой путь вдоль тротуара. — С Днем Рождения, малыш! — Воскликнул тот, пока я шагал по улице. — Спасибо, Майки, — ответил я, изучая свою обувь. — Я эм-м, я направляюсь к тебе домой. — Невнятно промямлил я, но мог представить, как Майкл улыбается от моих слов. — Это звучит клёво. Я собирался прийти к тебе, но, думаю, ты опередил меня. — Он издал легкий смешок, что подняло мне немного настроение. — Я буду через 10 минут. — Сказал я, и мы оба бросили трубку после оживлённых перекрикиваний: "я люблю тебя". Я дошел до дома Майкла довольно быстро и, как только я открыл дверь и зашел в дом, то моему взгляду сразу же представилась стремянка и надпись "С Днем Рождения, Люки-Пуки", написанная почерком Майкла, в который я по уши влюблен. — Майкл? — Крикнул я в пустоту, румянец появился на щеках, как только я заметил десятки шаров, которые упирались в потолок, а верёвочки с них, словно оборванные струны свисали над ковром. — Люк, малыш, когда ты сказал что придёшь через десять минут, я и не мог подумать, что ты действительно имел ввиду десять минут. — Майкл вздохнул, выпуская воздух разочарования, выходя в праздничном колпаке и с трубочкой "казу", зажатой между его губ. Он слегка подул в неё, издавая раздражительно-пискливый звук прямо мне в ухо, что заставило меня рассмеяться. — О Боже, Майкл, это убивает меня. — Я рассмеялся, приближаясь к Майклу, в ожидании, пока парень поцелует меня. — Ой, цыц! — Промямлил Майкл, слегка цокнув, и на его лице появился румянец. — Я сделал это все для тебя сам. Думаю, тебе понравилось это. — Конечно понравилось. — Прошептал я, снова прильнув и поцеловав его, схватив его за руку, когда он подтолкнул меня к дивану. — Чтобы ты сказал на то, что твоим подарком будет секс в честь Дня Рождения? — Спросил Майкл, заставив меня немного покраснеть. — Я эмм, — промямлил я, изучая свои руки. — Я бы сказал, что не готов. Майкл поцеловал меня в мои розоватые щеки, мои ключицы, мои скулы, а только потом прильнул к моим губам, прежде чем ответил: — Это нормально, детка. — Сказал он, приподнимая мои "послекроватные" волосы и формируя в какую-то ленивую прическу. — Я не хочу торопить события. Я хочу, чтобы всё было особенно. Ты знаешь, с лепестками роз, ведущими от порога дома к спальной комнате, а на фоне играла бы романтическая музыка, а кругом свечи. Я хочу выложиться по полной и, надеюсь, ты не думаешь, что это все баловство. — Я не считаю это баловством, Майкл. — Сказал я, нажимая парню на кончик носа. — Я считаю это невероятно милым, — ответил я, после чего снова прильнул к его губам. — Как на счет того, что я тебе вручу твой настоящий подарок, потом мы скушаем торт и наконец-то сможем полизаться? — Предложил Майкл, что заставило меня рассмеяться. — Это звучит фантастически. Возможно, я даже получу массаж стоп? — Поинтересовался я, легкая ухмылка заиграла у меня на устах, и мой парень закатил глаза. — Даже и не рассчитывай на это, именинник. — Потом, просто для того, чтобы подразнить его я сказал: — Если ты будешь называть меня имениннником, я буду называть тебя папочкой. — Сказал я подмигнув, и направился на кухню с Майклом, который покраснел от моих слов.***
После часа подарков и кое-как сделанного торта от Майкла, мы находились вдвоём в его комнате, губы сплетены и над нами висело в воздухе наше собственное прерывистое дыхание. Как только Майкл попытался нежно стянуть с меня рубашку, я замотал головой, слегка оттолкнув его: — Н–нет. — Я судорожно произнес, и Майкл одарил меня подозревающим взглядом. — Что-то не так? — Спросил он, но когда заметил, что я нервно натягиваю рукава на пальцы, его лицо побледнело. — Люк, прошу, скажи мне, что ты ничего не делал. — Прости, — прошептал я. — Это было прямо здесь и я мог слышать, как мои родители ругаются. Моя мама сказала отцу, что собирается бросить его. Я не мог вынести этого, Майкл. Прости. — Как много и как глубоко? — Спросил он, промямлив. Я всего лишь пожал плечами, опустив взгляд на мои изуродованные запястья. — Десятки заживших и новых на каждом запястье. Его лицо побелело, но через мгновение он нежно подвернул оба рукава и поцеловал вчерашние порезы. — Я готов тебя принять таким, какой ты есть, Лукас Хеммингс. Особенно, если ты выбросишь лезвия, и больше никогда не возьмёшь их снова, я всегда буду любить тебя для тебя. Я буду любить тебя несмотря на то есть у тебя шрамы или нет. Я буду любить тебя несмотря на то есть ли у тебя пирсинг в губе или нет, несмотря на твою челку или если твои руки прекратят пахнуть как свежеиспечённый хлеб, который извалян в муке. Я буду любить тебя в любом случае и никогда не перестану. — Слезы сформировались в уголках моих глаз, и я моргнул, заставляя одну из них медленно стекать мне по щеке, прежде чем сказал: — Иисусе, ты прекрасен, — Майкл покосился от моих слов, и я прильнул своими губами к его, стягивая с себя рубашку и запихивая свою неуверенность в самый темный уголок моего разума. — Красивый, как и подозревалось, — промямлил он, заставив меня отнекиваться, прежде чем поцеловать его. — Да–да, просто заткнись и продолжай дарить поцелуи имениннику.