Связаны намертво

Они могли встретиться сотней различных способов. Скользнуть по краешку сознания друг друга и, не запомнив, разлететься, влекомые разными целями… Однажды пересечься взглядами на шальной студенческой попойке, в плотном сигаретном дыму с трудом разглядев мутные силуэты. Табачный дым сливался бы с запахом пролитого и выпитого пива и затуманивал сознание, превращая обстановку в небрежно размытые акварельные тени. Она бы пьяно улыбалась главному казанове факультета, королю всех местных вечеринок и недостижимой мечте плотного кольца девиц, подпирающих стены чужой гостиной. Он угрюмо поправлял бы блёклую кепку и клял себя за то, что позволил соседу по комнате – ботанику и зануде – за каким-то логарифмом притащить себя на этот чужой праздник жизни. Случайно повстречаться в одной из подворотен Нью-Йорка, не узнавая лиц, смазанных в сумраке разбитых фонарей. Запах гнили стелился бы по изрытому ямами асфальту и заставлял ненадолго задерживать дыхание. Она, покалеченная судьбой, но обласканная жизнью, насмешливо сверлила бы его тень зелёными кошачьими глазами, нащупывая привычный холод рукояти пистолета за ремнём потёртых джинсов и глупый талисман в виде кроличьей лапки в кармане терпко пахнущей кожей куртки. Он бы щурил и без того узкие глаза и приглаживал чёрные, в тон ночи, волосы, пытаясь заглянуть за слепящую границу лунного света. Сойтись на пороге яви и сна, мерцающей дымкой двух призраков в самом нелепом из фантастических кошмаров. Тонкий тюль казался бы пропитанным кровью, и её ржавый железный запах вызывал бы лёгкую тошноту. Она бы, глядя на него сонного, смущённо скрывала клыки за лёгкой улыбкой и то и дело прятала за уши рвано остриженные волосы. Он пытался бы усмирить колотящееся в горле сердце и мысленно приказывал себе проснуться, твёрдо зная, что это лишь предрассветный кошмар. На громкой пресс-конференции по поводу нашумевшего тюремного бунта столкнуться в плотном людском потоке, прижавшись друг к другу локтями в одинаково серых пиджаках. Сквозь стойкий аромат кофе, пропитавший не только картонные стаканчики в их руках, но и их самих с ног до головы, пробивался бы мятный запах жвачки, заменившей пропущенный ланч. Она бы, поправив безукоризненно завитую прядь, старалась отодвинуться подальше, всем телом выражая нескрываемое презрение к соседу поневоле. Он вдыхал бы сладкий цветочный аромат её духов и пытался скосить глаза, чтоб рассмотреть её лицо за витой рыжеватой прядью. Они встретились так, как должны были. Посреди мира, медленно агонизирующего на обломках былого величия, во время тошнотворного финального пира падальщиков. Среди запахов гари и разложения, под шум выстрелов и хриплого дыхания отмирающей плоти. Она получила своего героя, прошедшего ад. Защитника и опору, с нежной улыбкой фотографирующего украдкой её сонную на старый фотоаппарат. Он завоевал свою принцессу, готовую идти за ним в самое пекло, не чураясь ни боли, ни смерти, а по ночам расслабленно засыпающую в его надёжных объятиях. - Да! – шепчет Мэгги, прикрывая глаза то ли от слепящего сияния кольца, то ли от непрошеных слёз, щекоткой подбирающихся к глазам. – Да! …Они могли бы встретиться сотней способов в тысяче различных жизней. Но встретились именно так, как должны были. Связанные намертво.