Раз, два, три, четыре, пять...

… вышел котик погулять…       Я сидела в кустах в обнимку с кошкой и слушала лучшую в мире музыку — ругань моего отчима. Не скажу, что он был виртуозом в этом деле: плюгавый мужичок в тренировочных штанах с вытянутыми коленками, майке-алкоголичке и старомодных очёчках уважения не вызывал от слова «со-всем». А ещё у него вечно на кончике носа висела прозрачная капля. Фу, короче, и что в нём такого нашла мать? Не понимаю я её. Ну ладно, не пьёт, не бьёт, денег не даёт. А какие деньги могут быть у бывшего учителя труда? Правильно, никаких. Да он даже гвоздь прибить не может, в последний раз себе так палец отшиб, что до сих пор ноготь чёрный. А я оказалась виновата, мол, под руку засмеялась. А кто бы не смеялся на моём месте? Достаточно было на него посмотреть, этакий бог Один с молотом в руках, ну или кто там с ним бегал. Может и Тор, я не помню. Короче, отчим ругался, я слушала, кошка мурлыкала, птички пели и всё было просто замечательно, тем более, что я заранее знала о таком завершении дня и прихватила с собой пол батона и палку колбасы. Ну да, во всём я виновата сама: поленилась помыть посуду, а тут кран сорвало, ну и затопили мы соседку. Противная, надо сказать, тётка, так ей и надо. Она так орала! Опять. Вот отчим и поддержал соседку — со времени последнего потопа и, соответственно, ремонта прошло меньше месяца. На самом деле, он не был таким уж противным, занудный тип, конечно, но жить давал. Но вот нравилось мне доводить его, я просто какое-то извращенное удовольствие получала от этого.       И вот под эту сладкую музыку я потихоньку уснула.       Не знаю, сколько я спала, но лучше бы не просыпалась. Во-первых, было холодно. Я даже подумала, что погода резко ухудшилась, ну там циклон пришёл или ещё что. Но потом поняла, что снег в июле, это как-то совсем уж неправильно.       Я села и осмотрелась. Прямо передо мной обнаружилась непролазная чаща, буквально клубок из колючих веток. Лезть туда не хотелось категорически, и я посмотрела назад. Там тоже были ветки, но вот под ними нашлась небольшая лазейка. Развернуться никакой возможности не было, и я стала медленно пятиться назад.       Пятилась и пятилась, и выпятилась на полянку. Там тоже было неуютно, мокро, холодно и противно, но хоть колючки не цеплялись. А, кстати, за что? Я глянула на себя и обнаружила короткие штанишки, курточку и… лапы!!! У меня не было человеческих ступней, а вместо них были лапы. Очень похожие на кошачьи. Я поднесла к глазам руку и офонарела. Круглая, покрытая темно-шоколадной шёрсткой ладонь, заканчивалась короткими толстенькими пальчиками.       Больше я ничего сделать или увидеть не успела: позади меня кто-то кровожадно рыкнул. Я взвизгнула и взлетела на дерево. Очень даже ловко у меня это получилось — передние лапы/руки, потом задние, потом я так славненько сложилась и снова вонзила в кору когти передних рук. Так, стоп, какие такие когти? Я присмотрелась и обнаружила, что из подушечек лап у меня выскочили до поры припрятанные когти. И как только я это осознала, как сразу выяснилось, что вонзить-то я их вонзила, а вот как обратно вытаскивать, непонятно. Я попыталась их втянуть обратно и взвыла от боли. Попробовала вытащить — бесполезно. Расшатыванию они тоже не поддались. Я повисла на них, с ужасом подозревая, что обречена провисеть на этом дереве до самой смерти. Ну, или пока когти не отсохнут, хотя, судя по их толщине и крепости, ждать мне придется этого до морковкиного заговенья.       Но тут снизу не только рыкнули, но и очень живописно клацнули зубами. Что-то вдруг дёрнуло меня вниз, и тут выяснилось, что помимо лап и когтей я имею ещё и хвост. И вот за его кончик меня как раз и попытались ухватить.       Короче, спустя пару секунд, я уже сидела на верхушке дерева и осматривала окрестности, стараясь не обращать внимания на беснующуюся внизу тварь. А там было на что посмотреть — огромная, даже отсюда, глазищи налились кровью, с клыков слюна капает, лапами землю роет, только комья летят. И смотрит на меня с явным гастрономическим интересом, хотя я ей на один зуб.       К вечеру диспозиция не изменилась: я – на дереве, тварь — под деревом. А мне, между прочим, холодно. И есть хочется. Одно хорошо - когти я повыдергивала.       На небе уже зажглись первые звёзды, вылез корявый месяц, поднялся ветер, а я всё так же обнимала ствол. Где-то далеко внизу мелькали огоньки. Что? Какие ещё огни? Откуда? Я насторожилась, глядя в ту сторону, откуда медленно приближались одинокие особи, вооружённые факелами. О том, что это люди, ну или кто тут живёт, было понятно и без слов. А когда те приблизились и по словам, кстати, вполне понятным. Это меня дополнительно обрадовало — помнится, в детстве я отличалась просто антиталантом к другим языкам. Из курса средней школы помнилось только «гутен морген» и «бонжур», и то меня терзали сомненья, что это из «разной оперы» слова.       Как бы то ни было, но спасители, ну надеюсь, что меня спасут, а не скормят на ужин клыкастой твари, пришли и — ура! Они прогнали зверюгу. А потом дружно задрали головы вверх, на меня. Я умильно улыбнулась, показывая, что я ну очень хорошая и меня срочно нужно спустить на землю.       Ага, как же! Пришлось самой слазить, а те только хихикали в сторону, а как повернутся ко мне так сразу такие почтительные становятся, вежливые. Сразу и плащ нашёлся, и обувь, что-то вроде ботиночек со шнуровкой. И даже карета! Я чуть не поперхнулась, когда увидела эту колымагу. Быстро в неё юркнула, вдруг это в первый и последний раз будет.       Ох… хорошо бы так, экипаж-то ещё тряский, на каждой кочке подпрыгивает, я чуть язык не прикусила, пока ехала, только рот открываю, а он как тряханёт! Но всё заканчивается, даже поездка в костотрясе. Зато меня к самым дверям привезли, и не куда-нибудь, а в настоящий замок! Сопровождающие протащили меня по коридорам и упс — ванная! Горячая, ароматная! Блаженство.       Я быстренько нырнула в неё и… как оказалось, физиологические потребности никуда не делись и вместо блаженства в горячей воде, пришлось искать туалет. Нашла, а как же.       Лучше бы не находила, потому что там меня ждало новое потрясение. Только я попыталась по привычке оседлать стульчак — похожий на знакомый мне по прежней жизни — как вдруг внизу живота, прямо из меня вылез член. Оранжевый, с маленькими пупырышками и острым кончиком. Но настоящий, мужской орган. Только тут до меня дошло, что два небольших шарика, это покрытые кремовой шёрсткой яички.       Мама, роди меня обратно, да мало того, что здесь я не понятно что, с когтями и хвостом, так ещё и самЭц!       Ужас. Или нет? Я всегда хотела выяснить, а как это у мальчишек всё работает? А у котов же ещё интереснее — не знаю уж почему, но я почему-то вспомнила именно их. Ага, и зеркало подтвердило, что именно на кота я больше всего и смахиваю. Ушки на голове, нос чуть более плоский, чем у человека, клычки, когти, хвост опять же. Пока я размышляла… размышлял, кто-то постучал в двери. Вежливо так, шкряб, шкряб. Я тут же нырнула обратно в ванну и притворилась, что отдыхаю.       В комнату просочился старый на вид кот, потом выясню, как их тут называют. Поклонился мне, чуть не в пол головой и вежливо так спрашивает, как долго моё высочество будет ещё принимать ванну. — Скоро закончу, — я начал соображать, как же обратиться к коту, и тут до меня опять дошло: котяра назвал меня «высочество». Это, что, я тут какая-то важная шишка, что ли?       Ладно, об этом потом, а сейчас было бы неплохо помыться, поужинать и в постельку, а то я уже что-то медленно соображать стал.       В спальне меня ждал накрытый стол, горячая печь и пышная перина на кровати, куда я очень быстро и перебрался.       Утро началось с неприятностей — разбудил меня важный кот в камзоле, с золотой цепью во всё пузо и уныло обвисшими усами. Как быстро выяснилось, не зря он так переживал. Сначала кот попытался меня обнять, я зафыркал и обнимашки тут же закончились. — Муррен, сынок, я так рад, что ты спасся!       Оп-па! Папаня это, оказывается. А от кого это я спасался? Оказалось, от похитителей. Нехорошие личности попытались устроить переворот, а когда не получилось, решили рассорить моего папашку с соседским королём. А вот для этого меня и украли, чуть не из-под венца.       Что? Меня замуж, да без меня? Стоп, какое там «замуж», я же кот, то есть этот, самец, тьфу, мужик я! Или не мужик? Я срочно опустил руку и нащупал прямое доказательство моей самцовости.       А папашка всё соловьём разливается, рассказывает, как он переживал, когда меня из собственной спальни выкрали. Угу, что-то не очень заметно. А тот всё говорит, мол, теперь заговорщики попрячутся и больше его, няшку такого, обижать не будут. Ээээ, так преступники на свободе, что ли? Оказалось, так и есть — доказательств никаких, всё попрятали, знают, кто, а прижать не могут. Кошмар! Вот угораздило-то меня вляпаться, мало того, что в кошачью шкуру, так еще и в махровое средневековье. А тут, насколько я помню, смена власти происходила радикально: вырезали всю правящую семью, под корень. Мне тут же захотелось назад, в мой уютный облезлый двор, обшарпанную квартиру, в нашу дикую демократию, с её пиаром, рейтингами, продажными журналистами и милым импичментом президентов. Хочу назад!       Я даже зажмурился, вдруг мироздание или что кто там меня сюда забросил, сжалится и вернет назад. Ага, размечтался. Как сидел на комковатой перине, так и остался. А вот ещё, кстати, что ж она такая жёсткая-то, то ли дело пружинный матрац в моей старой комнате. — Так, раз заговорщики всё ещё жируют, я требую охраны! — заявляю, а сам на папашку смотрю, даст или не даст?       Да, он даже подпрыгнул от удовольствия, как услышал, оказалось, раньше, я был очень даже против этого. И жениться отказывался, интересно, почему? Невеста не нравилась? И я осторожно попытался выяснить этот вопрос. Лучше бы я этого не делал.       У меня была не невеста, а жених. Да ещё и женатый, и наследник наличествовал. Вот так вот. Я аж взвыл, не хочу! А папашка вытаращил на меня глаза и заявляет спокойненько так, «на голубом глазу», что всё уже решено и свадьба вот прям щасссс, меня действительно, чуть не из храма выкрали. Повыл я, головой об стену постучал, аккуратно, чтобы не ушибиться, а делать-то нечего, пришлось смириться. Мне моя шкурка ещё дорога, даже такая шерстистая.       Как меня наряжали, это отдельный вопрос, одежды надели столько, что аж дышать трудно. И украшения понавесили, как на ёлку новогоднюю. А потом подхватили под белы рученьки, то есть под мохнаты лапоньки и повели забраковываться*.       Храм был большим. Нет, не так, он был очень БОЛЬШИМ. Огромным, просто!!! Там смело можно было играть в футбол и ещё место для зрителей оставалось. Меня протащили по ковровой дорожке прямо к алтарю и поставили у кривого камня. Я покосился на чашу, стоявшую на верхушке, и подумал, что могли бы и обтесать камнюку-то хоть немного.       Толстый жрец забормотал что-то про верность, любовь и прочее, а потом вдруг как рявкнет: — А теперь закрепите брак!       Я даже испугался, а ну как на этом камне меня и поимеют, но оказалось, что не всё так страшно, всего лишь поцеловаться надо. Я поворачиваюсь к жениху и вижу такого рыжего красавца с совершенно блядскими глазами. Ну, я как в них глянул, так и пропал. Какой самец, то есть мужчина! Да плевать, что я тоже с яйцами, как и он, этот-то уж точно мне покажет «небо в алмазах».       И он показал. А потом ещё раз. И ещё. Так и показывал, пока мы оба от старости импотентами не стали. А как же, всё должно быть, как в настоящей сказке:       «Жили они долго и счастливо, и умерли в один день».       Что? Умерли? Ну, погоди, драный кот, я тебе — умру! А ну быстро встал во всех местах для исполнения супружеского долга! ____________ *не исправлять, я так хочу!