Say, Can I Tempt You?

1. КАБИНЕТ ПСИХИАТРА «Вам кто-нибудь говорил, что у вас сногсшибательные ноги?» Доктор Дель Монико глубоко вздохнула. Парень, сидящий сейчас на ее диване, производил впечатление порядочного выпускника средней школы: волосы, уложенные гелем, костюм, без сомнения, дорогой, ноги скрещены. Но Доктор Дель Монико знала его лучше. «Постарайся сосредоточиться, Себастьян.» Но он продолжил осматривать ее юбку, доходящую до колен, и ноги. «Я бы хотел их сфотографировать когда-нибудь,» сказал он, задерживая взгляд. С самого детства наделенный здоровой долей самоуверенности, Себастьян Смайт всегда знал, чего он хочет, но это сильно отличалось от того, что от него хотели другие. Каждый мог согласиться: он был ухоженным и вежливым (в определенной компании), он гордился своими всегда безупречно чистыми костюмами и уделял большое внимание тому, как он выглядит. Его стиль жизни, богатство и достаток - были у него с самого рождения; так же как и сексуальные предпочтения, но они сильно отличались от того, что хотели передать ему родители. Его предпочтения и были причиной раздоров с его отцом и всеми отчимами. К сожалению для них, это была единственная сфера, в которой Себастьян не хотел идти на уступки. Но все же - он любил угождать людям. И когда его мама и отчим решили, что ему нужна терапия для того, чтобы исправиться, Себастьян не противился; он любил свой трастовый фонд и он слишком привык к своему образу жизни, поэтому решил смириться и ублажить их. Сейчас, спустя шесть месяцев терапии с Терри Дель Монико, он знал, что все это чушь собачья. Он не изменился, да и не хотел меняться, но родители считали иначе. Да и потом, было забавно наблюдать, как доктор кипела из-за некоторых его заявлений и не могла ничего с этим поделать. В конце концов, он платил ей, и платил не мало. «Себастьян!» ворчала она. «Почему за шесть месяцев терапии в тебе нет никаких изменений?» Себастьян встретился глазами с психиатром и ухмыльнулся; он думал, что психиатры должны быть более терпеливы. «А вам никогда не приходило в голову, что со мной все в порядке?» спросил он, будучи убежденным в том, что хотя доктор и была человеком широких взглядов, расизм и гомофобия в ней все-таки присутствовали. «Во всяком случае моим родителям Вы точно этого не говорили.» «Твои родители хотят для тебя самого лучшего.» «Моей матери насрать на меня с тех пор как она вновь вышла замуж,» сказал Себастьян, думая о том, что за шесть месяцев терапии доктор могла и сама догадаться об этом. «А мой отчим беспокоится о том, что я делаю только в том случае, если это угрожает его репутации.» «Что ты постоянно и делаешь, навлекая позор —» Глаза Себастьяна сузились. «Навлекая позор на кого?» «Это не шутка,» сердилась доктор Дель Монико. «Твои родители потратили много денег, чтобы отправить тебя сюда. Я пытаюсь тебе помочь.» «О, не беспокойся, Терри,» сказал он. «Ты мне очень помогла.» Если бы не желание доказать отчиму, что он может стоять до конца… Это было не самое лучшее зрелище, но все же было забавно наблюдать как все шесть месяцев терапии щеки Терри меняли цвет, покрывались разными оттенками красного; а то, что она не могла нарушить врачебную тайну, делало это еще более забавным. Кроме доктора так много секретов о нем знал лишь его дневник. Доктор Дель Монико обиделась. «Ты думаешь, что можешь приходить сюда с самодовольной улыбкой и флиртовать со мной?» Она покачала головой. «У тебя не получается, Себастьян.» Себастьян сел и облокотился локтями на колени. «Немного получается,» сказал он и подмигнул ей. «Нет , не получается.» Доктор Дель Монико заерзала. «Я вижу тебя насквозь.» Себастьян не опускал с нее глаз - он часто представлял каково это будет - наблюдать, как она кончает, видеть, как спадет ее маска, засовывать пальцы в ее узкое маленькое тело и заставлять ее дрожать и трястись, слышать грязные глупости, слетающие с ее губ, пока от будет жестко ее трахать на ее же столе, заставлять умолять его, кричать — «Если бы, доктор.» Доктор Дель Монико схватила свой блокнот и резко встала. «Я надеюсь, что ты вырастишь из этого инфантильного возраста.» «Оу,» сказал он, вставая с дивана. Он направился к доктору, стоящей перед своим столом и придвинулся к ней, сокращая расстояние между ними. «В то же время на следующей неделе?» спросил он, проводя пальцем вниз по ее руке. Это та черта, которую он не пересекал до сегодняшнего дня, но он знал, что собиралась сказать ему Терри. Это был вопрос времени, когда она решит, что он не стоит ни потраченного времени, ни беспокойства. «Нет,» сказала доктор Дель Монико, резко отворачиваясь и упираясь в стол. «Это наша последняя встреча.» Прежде, чем он что-то ответил, зазвонил телефон. «Ваша дочь на первой линии,» вздохнула секретарша, сидящая в соседнем кабинете. Себастьян ухмыльнулся и отошел на более почетное расстояние от своего психиатра. «Попросите ее подождать,» сказала Терри. Себастьян сделал шаг и схватил фотографию со стола Терри. «Это она?» спросил он, хотя заранее знал ответ.Он постарался выяснить об этой девочке как можно больше с тех пор как узнал, что доктор Дель Монико потребовала больше денег, а терапия при этом не изменилась. Не то, что бы его сильно волновали потраченные деньги отчима, но где-то в глубине души это задевало достоинство его семьи. Так не пойдет. «Даже не думай об этом.» Терри вырвала фото из его рук и прижала к себе. «Марли потрясающая, всесторонне образованная девушка, которая осенью начнет учиться в Принстоне.» Она взглянула на Себастьяна с плохо скрываемой злобой. «Она слишком умна, чтобы повестись на твой дерьматин.» Себастьян пожал плечами и засунул руки в карманы. «Как скажете.» «Уйди, пожалуйста,» попросила Дель Монико, указывая рукой на дверь. Себастьян поджал губы, в задумчивости постучал по ним пальцами и кивнул. Да, пора было идти. Потому что он знал, зачем Марли звонит матери. Он подмигнул Терри в последний раз и направился к двери. На выходе он услышал сзади четкое «Говнюк». Молодая Марли Роуз, думал Себастьян, входя в лифт. Скорее папина дочка, чем мамина, длинные каштановые волосы до попы, завивающиеся на концах, милый носик. И вообще она была сахарно сладкой, что, безусловно, она унаследовала не от матери. Единственное, что она переняла от нее, это чрезмерную чувствительность к критике, что привело к нарушению питания, так тщательно ей скрываемому. Это именно то, что ему было нужно. Он играл долго, выжидал, терпел, позволяя своему интересу к ней проявляться только во взглядах, улыбках и разговорах о том, что она любит. Она робко смеялась над его шутками, не отрывала взгляда от пола, когда он заправлял ее выпавшие прятки за ухо. Но однажды он начал засыпать ее комплиментами - тебе кто-нибудь говорил, насколько прекрасны твои глаза, ты должна чаще улыбаться - твоя улыбка заразительна, у тебя сногсшибательные ноги, ты знаешь об этом? - ее глаза расширялись, улыбка становилась еще шире, и все ее внимание сосредотачивалось на нем. Потом он как бы случайно застал ее блюющей в ванной и уговорил рассказать ему все самое сокровенное - ты даже не представляешь, какое давление я испытываю - оценки должны быть выше среднего, еще и дополнительные занятия, и мама, следящая за каждым моим шагом - и он прижимал ее к себе, говорил, что все будет хорошо, убеждал, насколько она красивая — После всего этого было делом времени дождаться момента, когда он уговорит ее снять с себя одежду. Это было даже слишком легко - все началось с фотографирования ее ног, несколько слов поддержки - и она сняла рубашку, лифчик, брюки, и не успел он опомниться, как у него было достаточно фотографий с обнаженной девушкой, чтобы заполнить целый альбом. Обработанная версия одной из них была сейчас в Интернете в открытом доступе. «Себастьян!» громкий голос доктора Дель Монико настиг его, когда он входил в фойе. Он надел очки и повернулся, уставившись на истеричную женщину, орущую на него с первого этажа. «Ты заплатишь за это, подонок!» кричала она. «Ты псих! Извращенец! Что ты о себе возомнил?» А он стоял, улыбаясь ей, когда ее кулаки крушили все, пугая охранников, которые пытались ее успокоить. Это не была величайшая победа, перед ним была более интересная задача, которую он решил выполнить, но этот вкус мести не может не быть сладким. Молодая девушка наконец-то сексуально раскрепостилась, а с жадного до денег терапевта сбилась спесь. В общем, это стоило потраченного времени. Он заметил, что кто-то стоит рядом. «Что случилось?» он услышал мелодичный мужской голос и понял, что теряет концентрацию. Себастьян взглянул на парня, обратил внимание на его синюю вязанную шапку, очки в толстой оправе и приятную внешность. «Понятия не имею,» ответил он, не отрывая глаз от парня. «Кажется кому-то нужны услуги психиатра.» Парень хихикнул и приблизился к нему. «Я Чендлер,» сказал он, улыбаясь Себастьяну. Тот хмыкнул. Несмотря на то, что ему нравятся парни, берущие инициативу в свои руки, он вдруг вспомнил о той трудной задаче и зачем она ему нужна. Он усмехнулся. «Прости, милый, я занят.» 2. ОСОБНЯК КЛАРИНГТОНОВ - КАБИНЕТ ХАНТЕРА Особняк, расположенный на пересечении семьдесят девятой и пятой авеню отошел в собственность Кларингтонов, когда Патрик Кларингтон женился в первый раз. Беатрис Эллиот привыкла жить загородном, и Патрик мало в чем отказывал своей жене. Построенный в 1898, белокаменный замок был спроектирован в стиле готической архитектуры, имел три этажа и продолжал оставаться домом для Патрика Кларингтона даже после смерти жены и повторного брака с Сандрой Смайт, в девичестве Пиллсбери. Последние три года в особняке проживали Патрик со своим сыном Хантером, Сандра и ее сын Себастьян и несколько слуг, помогающих вести домашнее хозяйство. Единственным жилым этажом на данный момент был второй, где были спальни Хантера и Себастьяна, расположенные на разных сторонах этажа, примыкающие к ним кабинеты и общая гостиная, где они принимали гостей. Несмотря на это, Хантер, старший из братьев, предпочитал принимать гостей в кабинете. Шелби Коркоран и ее дочь сидели на стульях, сам Хантер устроился за своим столом. «Я не могу Вам передать, как мы счастливы, что Рейчел будет учиться с Вами в НЙАДИ этой осенью,» сказала Шелби, улыбаясь ему. «Мы столкнулись с довольно большой конкуренцией.» «Ваше имя, без сомнений, сыграло на руку.» Хантер улыбнулся, мысленно беря на заметку «мы», которое использовала Шелби; это не редкость среди амбициозных родителей - жить жизнью своих детей. Хотя в случае Шелби он предполагал, что она хочет вернуть себе хоть часть былой славы. «Потому мы и здесь, Хантер,» сказала Шелби, беря Рейчел за руку. «Я слышала от некоторых выпускников, что дети —» Он поднял бровь. «Привилегированных родителей?» «Я сделала себе имя на Бродвее.» Шелби кивнула. «Но я не хочу, чтобы это было помехой в обучении Рейчел» «Тогда Вы пришли в правильное место, Миссис Коркоран.» «Мисс Корноран,» поправила его Рейчел, бросая на маму обвиняющий взгляд. «Она отказывается выходить замуж.» «Рейчел,» оборвала ее Шелби. Хантер конечно же был в курсе этого. Это стало частью его бизнеса - узнавать как можно больше о людях, с которыми ему приходилось иметь дело. Шелби Коркоран сводили с разными мужчинами за последние годы, но после небольшого расследования (и нескольких взяток) Хантер узнал, что на самом деле она была с одним мужчиной последние восемь лет. Возможно они решили, что женитьба - плохая идея для них обоих, возможно, она хотела сохранить фамилию - он не знал наверняка. Рейчел носила фамилию своего биологического отца, Берри, с которым она была очень близка, несмотря на то, что они с Шелби расстались до рождения Рейчел. «Приношу свои извинения, мисс Коркоран.» «Не стоит.» Шелби взмахнула рукой и повернулась к дочери. «Рейчел, Хантер - сын президента университета. Он поможет тебе пройти через все это. Слушайся его во всем, и ты далеко пойдешь.» Рейчел Берри взглянула на него и улыбнулась. «Скажите честно,» сказала Шелби, вновь обращаясь к нему. «Как Вы это делаете? Где Вы находите силы?» Хантер улыбнулся, встал со своего стула и подошел к полке, висящей на стене. На ней стояли все его трофеи: спортивные, хоровые, танцевальные - он всегда любил соревноваться. «Меня воспитали амбициозным и целеустремленным,» ответил он и посмотрел на Рейчел. «Два качества, которые сыграют тебе хорошую службу в НЙАДИ.» «Ну и еще мне помогли два года в военной школе.» Глаза Рейчел широко открылись. «Ваш отец отправил Вас в военную школу?» «Это был мой выбор,» объяснил Хантер, беря в руки старую семейную фотографию. «После смерти матери я ненадолго потерял фокус в жизни.» Его мама улыбалась ему с фотографии. Он нахмурился, покачал головой и поставил фото обратно. На сентиментальность не было времени. «Но я знал - она хотела, чтобы я исполнял свои мечты. Поэтому я добровольно поступил в военную школу.» Шелби покачала головой, смахивая слезы. «Это прекрасно.» «Тем не менее, я должен Вас предупредить,» он обошел стол, прислонился к нему и скрестил руки на груди. «От тех студентов, которых я опекаю, я ожидаю только самое лучшее. У тебя будет много работы и никаких послаблений.» «Это не проблема.» Рейчел широко улыбнулась, передвигаясь на самый край стула. «Я готовилась к этому с тех пор, как смогла из кубиков собрать слово НЙАДИ. Это единственное, что для меня важно.» «Никаких бойфрендов, которые будут отвлекать тебя?» Рейчел не смогла справиться с лицом. «Нет.» «Мальчики отвлекают,» сказала Шелби. Рейчел опустила взгляд на свои руки. «Не волнуйся, Рейчел,» сказал он. «Со временем все встанет на свои места. Кто знает, может ты поймаешь какого-нибудь милого джентельмена, поступившего в НЙАДИ.» Хантер поднял голову и увидел Себастьяна, стоявшего в дверном проеме - явился! - уголки его губ поднялись в лукавой улыбке. «Это же не ваш сводный брат, Себастьян, я надеюсь,» сказала Шелби. «Почему?» спросил Себастьян, врываясь в комнату. «Что со мной не так?» Себастьян остановился около Шелби; он помнил эту женщину с одного из обедов, устроенных его матерью. Тогда он спрятался в чулане с кем-то из официантов, чтобы перепихнуться там побыстрому, но, к несчастью, все, присутствующие на обеде, стали слушателями его прегрешения, и всё потому,что парень не мог быть тихим. Пожалуй, он не мог винить Шелби в желании оградить свою дочь от него. «Добрый день, мисс Коркоран,» сказал Себастьян. «Приятно вновь с Вами встретиться.» От пренебрежения, с которым она приветствовала его, можно было зажигать огонь. «Вы помните мою дочь Рейчел?» Себастьян посмотрел на Рейчел и хитро улыбнулся. «Не могу поверить своему счастью,» сказал он, осматривая ее - она была для него коротковата, но это не помеха. Он опустил глаза на ее скрещенные ноги, обутые в потрясающие туфли на каблуке. «Боже, Хантер рассказывал мне о Вас, но Вы такая маленькая расцветающая звезда…» «Себастьян —» предостерег его Хантер. Себастьян взглянул на брата и не стал продолжать. «Ну что ж, мы пожалуй пойдем.» Шелби встала. Она улыбнулась Хантеру. «Спасибо Вам большое за Вашу помощь,» сказала она ему и даже не взглянула на Себастьяна. «Без проблем.» Хантер улыбнулся. «Рейчел, я пришлю Вам Ваше расписание.» «Спасибо,» сказала Рейчел и улыбнулась Себастьяну. «Было приятно с Вами познакомиться.» Себастьян помахал ей. «Au revoir.» Хантер и Себастьян наблюдали за тем, как слуга проводил Шелби и Рейчел из кабинета вниз по коридору. Как только они скрылись из виду, Хантер закатил глаза, снял пиджак и расстегнул две верхние пуговицы рубашки. Было крайне утомительно быть постоянно милым парнем. Он дошел до своего стола и открыл выдвижной ящик, нажимая на скрытую кнопку. Он достал маленькое зеркальце, лезвие и пакетик с кокаином. «Я пришлю Вам Ваше расписание?» спросил Себастьян, подходя к шкафчику в дальнем углу комнаты. Он положил свой дневник и журнал, который держал в руках, на шкафчик, прежде чем достать из него два стакана и бутылку виски. «Я просто опекаю эту бедную девочку,» ответил Хантер, делая дорожку кокаина. «Родители звонили, пока тебя не было,» добавил он, занюхивая наркотик. «Прекрасно.» Себастьян подошел к нему с напитками и поставил один стакан перед Хантером. «Нравится ли твоему импотентному отцу Бали?» «Он подозревает, что корыстная шлюха, которую ты называешь мамой, обслуживает чистильщика бассейна,» ответил Хантер, убирая все обратно в тайник. Себастьян присел на стол Хантера. «Хорошо.» «Да что с тобой?» спросил Хантер, внимательно смотря на брата. Рядом с ним Себастьян никогда не был в таком плохом настроении. «Терапия прошла не очень успешно?» «Все одно и тоже.» Себастьян сделал глоток. «Меня достало спать с этими скрывающимися геями, которых боготворят их отцы-республиканцы.» Он посмотрел на Хантера, надеясь, что его слова как-то подействуют - они оба знали, что Хантер скрывает свои сексуальные предпочтения от своего отца - но Хантер не ответил. Может он теряет сноровку? Или Хантер в слишком хорошем настроении? «А как же невзрачные мальчики с Манхеттена?» «Такие же скучные,» Себастьян вздохнул. «Их уже ничего не шокирует.» «Ну, ты можешь расслабиться.» Хантер поднял стакан. «У меня есть для тебя задание.» Себастьян посмотрел на брата. «И в чём же оно заключается?» «Я хочу, чтобы ты соблазнил Рейчел Берри.» «Зачем?» спросил он. «Ходят слухи, что некто Броуди —» «Это же не имеет отношение к Уэстону, правда? Когда же ты уже забудешь об этом?» «Только не говори мне, что тебе не знаком горький вкус поражения, и что ты никогда не хотел отомстить, брат,» огрызнулся Хантер. «Та должность должна была быть моей.» «О, понятно,» сказал Себастьян, все еще удивленный, какой оборот приняло «дело Кейси» - как он его называл. Он встречался с этой женщиной лишь раз, но считал себя счастливчиком, что решил не связывать свою жизнь со сценой. «То есть дело в том, что ты спал с Кейси, а должность получил тот, кому это делать не пришлось.» «Я вложил немало сил в Кассандру Джулай, Себастьян,» сказал Хантер. «Я пошел на большие жертвы, чтобы она была счастлива.» Себастьян тщетно пытался понять, что имел в виду Хантер, когда говорил о больших жертвах. Она практически издевалась над Хантером весь его первый год в НЙАДИ, возможно потому, что будучи сыном президента, он быстро попал на ее радары. Как именно ему удалось избавиться от ее узких штанишек - этот секрет Хантер решил оставить при себе. Себастьян был довольно гибок, выбирая кого трахать, но он знал, что Хантер более избирателен. «А затем она оглядывается и видит Броуди, совместно с которым она будет работать летом,» сказал Хантер. «Это ранит мои чувства.» Себастьян улыбнулся. «Но когда я услышал, что Броуди влюбился ни в кого-нибудь, а в саму Рейчел Берри —» «Так вот к чему все это.» Хантер поднялся из-за стола. «Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Когда я закончу с Рейчел Берри, она будет главной шлюхой во всем Нью-Йорке. Бедная маленькая принцесса Броуди станет испорченным товаром.» «Но почему Рейчел?» спросил Себастьян, забирая у брата стакан, чтобы вновь его наполнить. «Кейси же выбрала Броуди.» «Она конченная бродвейская карьеристка, которая слишком много пьет,» рассеянно ответил Хантер, разглядывая свои трофеи. «Она уже раз падала и сделает это вновь. Броуди же, в свою очередь —» «Может встать на пути твоей расцветающей карьеры,» догадался Себастьян. Он знал своего брата как самого себя, хотя Хантер и предпочитал думать обратное. После трех лет в одном доме Хантер уже должен был понять, что они с Себастьяном стоят друг друга. «Но любое давление на Броуди может сказаться на мне,» продолжил Хантер, подходя к Себастьяну. «И я не могу позволить этому случиться. Все меня любят.» Хантер остановился позади Себастьяна, осматривая его задницу. «Давай,» настаивал он, кладя руку на плечо Себастьяна, проводя ладонью по спине и ощущая тепло даже через два слоя одежды. «Она хорошенькая,» сказал Хантер. «Девственный плод, готовый, чтобы его сорвали.» Рука Хантера двинулась дальше, перемещаясь на талию брата, по его животу, медленно подбираясь к поясу брюк. Себастьян забыл вздохнуть, когда рука Хантера накрыла его задницу, пальцы другой руки пробрались в его штаны, проходя болезненно близко от его члена. Он бы соврал, если бы сказал, что не хотел большего. Он знал эту тактику очень хорошо - он никогда не принимал ее на Хантере, но тот использовал ее уже бесчисленное количество раз. Но это не всегда срабатывало. «Узкая, крепкая попка.» Хантер сжал задницу Себастьяна, прижимаясь к ней пахом. Себастьян подавил рычание. Хантеру всегда удавалось все контролировать лучше, чем ему. «Желанный трофей.» Губы Хантера исследовали его шею, затем он кончиком языка едва коснулся мочки уха. «Будь ее капитаном Пикардом, Смайт,» сказал он. «Смело иди туда, где никто еще не был.» Хантер вообще себя слышал? «Я не могу,» сказал Себастьян, утратив всякое желание, когда понял, насколько легкой добычей будет Рейчел Берри. Да и он бы не отказался посмотреть на Хантера, пляшущего под его дудку, в надежде получить желаемое. Хантер резко отошел от него. «Почему нет?» «Это слишком легко, Хантер,» сказал Себастьян, лишь слегка расстроенный из-за утраты физического контакта - Хантер слишком хорошо знал, как играть с ним. Но порой он сам был виноват, что сдавался так легко. «Заставь кого-нибудь из своих идиотских друзей сделать это. На кону моя репутация.» «Но трахать дочь психиатра - это не так легко.» Себастьян повернулся и заулыбался. «Ее переоценивают,» сказал он. Конечно, Хантер был прав. Как оказалось, Марли Роуз оказалась слишком доступной для самоуверенной, добившейся всего сама отличницы, но по своему опыту он знал - то, кто улыбается больше других, тот наиболее уязвим. Он дотянулся до журнала и протянул его Хантеру. «Вот, что я хочу.» «QR Magazine. Молодой. Гей. Сейчас?» Хантер пробежался по заголовкам и посмотрел на брата. «С каких пор ты читаешь это говно?» «Заткнись и открой страницу 12.» Хантер неохотно открыл журнал на нужной странице и пробежался глазами по двум страницам текста. Там были фотографии довольно привлекательного парня. «Блейн Андерсон: Почему я буду ждать?» прочитал он вслух. «Это сын Томаса Андерсона?» спросил Хантер, но что-то в статье зацепило его прежде чем он смог развить эту мысль. В первых параграфах была его краткая биография - восемнадцать лет, гей, сын сенатора Томаса Андерсона, еще не определился с будущей карьерой - и сразу за этим следовал манифест, смысл которого заключался в том, почему он решил сохранить свою девственность. «Боже, он серьезно?» «Папина гордость и радость, веришь ты в это или нет,» сказал Себастьян. «Ну или что-то типа того.» Он считал, что Сенатор предпочел бы гетеросексуального сына, несмотря на то, что он поддерживал права геев. «Оказывается, он образец воздержания и нравственности.» Себастьян вырвал журнал из рук Хантера и пробежал глазами по статье уже наверно в пятый раз. «Посмотрим —» сказал он, его глаза быстро двигались по странице. «Скучно, скучно, скучно,» - он остановился на особенно забавной строчке — «Я люблю своих родителей.» Хантер фыркнул. «Скучно, скучно, скучно,» продолжил Себастьян, пропуская неважную информацию. «Принимая взрослое решение.» И тут он наткнулся на строчку, которую искал: «Вот!» воскликнул он. «У него есть парень, которого зовут Курт. Фамилия не упоминается по понятным причинам. Встречаются год.» Он заулыбался шире. «Курт понимает.» «Курт - женоподобный педик с палкой в заднице,» выдал Хантер, садясь на стул, где прежде сидела Шелби Коркоран и кладя ноги на стол. «Как жаль, что Блейн - сын Сенатора и круглосуточно под охраной.» «Au contraire, брат,» сказал Себастьян. «Отец этого девственника настолько занят своей кампанией, что Блейн будет жить у моей тети, чтобы избежать всяческих волнений.» Он садится на другой стул и смотрит на брата. «Ты представляешь, что будет с моей репутацией? Трахать девственного сына Сенатора?» Очень привлекательного девственного сына, отметил он. Угольно черные волосы, карие глаза, сногсшибательная улыбка, сильные руки и склонность всячески эти руки подчеркивать при помощи излишне обтягивающих футболок. «Он будет моей величайшей победой.» «У тебя нет никаких шансов,» сказал Хантер. Часть его желала брату победы, но дух соперничества заставлял его бросить ему вызов. И был только один проверенный способ сделать это: отрицать. «Он тебе не по силам.» «Хочешь об этом поспорить?» Хантер пожал плечами. Его хорошее настроение становилось все хуже, поэтому он не хотел уступать так легко. «Я подумаю об этом,» сказал он. «Как хочешь,» сказал Себастьян и встал со стула. Он захватил свой дневник и направился к двери. «Я буду в своем кабинете, если ты передумаешь. История доктора Дель Монико и ее дочери должна быть записана.» «Ах да, твой бесценный журнал.» Хантер вздохнул. «А ты можешь быть еще более гомосексуальным?» «А ты можешь желать прочесть его еще больше?» ответил Себастьян, пересекая коридор и открывая двойную дверь собственного кабинета. В отличие от кабинета Хантера, который был открытым, светлым и современным, кабинет Себастьяна был отделан темным деревом и имел более классический вид. Его мать пригласила дизайнера, которому хватило одного взгляда на него и Хантера, чтобы обставить комнаты так, будто он знал их всю жизнь. А впрочем за те деньги, которые мама платила этому человеку, он мог быть и ясновидящим. Себастьян положил свои вещи на стол и ослабил галстук. «Насчет твоего пари…» голос Хантера послышался из дверного проема. «Я в деле.» Себастьян повернулся и взглянул на брата, пытаясь решить, серьезен ли он, но ничто не заставляет его усомниться. «Каковы условия?» спросил Себастьян, сокращая расстояние между ними. Хантер поджал губы. «Если я выиграю, то твоя машина станет моей.» «А если выиграю я?» спросил Себастьян, не готовый даже думать о возможности распрощаться с машиной. Это была машина отца, и хотя у них не было хороших отношений, его Ягуар был тем, с чем ему будет сложно расстаться. Хантер ухмыльнулся. Он намотал галстук Себастьяна на руку. «Я дам тебе то, чего ты страстно желаешь с тех пор, как наши родители поженились.» Глаза Себастьяна вперились в Хантера: он знал своего брата, он должен был услышать все, прежде чем соглашаться на что-либо. «Будь. Более. Конкретен,» произнес он четко, уставившись на губы Хантера, которые были так близко к его собственным. Он уже целовал эти губы раньше, лизал и кусал их, бывало, что они лапали друг друга, но они никогда не заходили дальше. Хантер же не в серьез предлагает —» «На английском?» Хантер натянул галстук Себастьяна, вызывая восторг, пробежавший по его позвоночнику. «Я затрахаю тебя до смерти.» Себастьян наклонил голову, тяжело дыша, сдерживаясь, чтобы не облизать свои губы. «С чего ты решил, что я соглашусь? Это же Ягуар Родстер 1956 года.» «Потому что я единственный, кого ты не можешь получить, и это убивает тебя.» Себастьян усмехнулся. «Как бы не так,» сказал он, прислоняясь еще ближе. Хантер был всего на два дюйма ниже, но это оказывалось крайне полезным в таких вот ситуациях. И хотя Себастьян был ненамного выше, это компенсировало вечные настойчивые утверждения Хантера, что он старше и по этой причине он принимал большинство решений, влиявших на жизни обоих. Сейчас он был уверен, что у Хантера есть скрытые намерения, он хотел, чтобы он вытер об себя ноги, пытая добиться внимания Блейн, или может он хочет помешать его планам с Блейном. Если только Хантер не искал какого-то изощренный способ сказать ему, что он и правда хочет его трахнуть. Чем Себастьян не был одержим с тех пор, как он встретил Хантера, но он бы врал самому себе, если бы отрицал, что Хантер был предметом многих его фантазий, его руки и его рот, его хорошо натренированное тело, которое он держал в идеальной форме. Если подумать, попытаться залезть в штаны к Хантеру - вот это будет самой сложной задачей. Можно отнестись к их спору как к обходному пути к этому. Себастьян встретился с не мигающим взглядом Хантера, с зелеными, как и у него, глазами, никто из них не хотел останавливаться. Они и в самом деле стояли друг друга. Хитрая улыбка коснулась губ Хантера. «Ты будешь сверху,» сказал он, делая уступку, которой Себастьян возможно и не воспользуется. Первым порывом Себастьяна было прижаться к нему и поцеловать, но он знал, что у Хантера такого порыва нет, и еще он боялся сболтнуть что-нибудь, о чем будет жалеть. Поэтому он отступил, оценивая решительность Хантера. Ничто в его глазах не показывало, что тот морочит Себастьяну голову. Так почему нет? Почему не заключить пари с Хантером, тем более, что изначально это была его идея. Он ни за что не проиграет. И одна мысль о сексе с Хантером — Себастьян широко улыбнулся. «Спорим, брат.» Хантер сделал шаг назад и протянул ему руку. Себастьян пожал ее, заключая пари. «Счастливой охоты, Себастьян.»