Никто

Она стояла на берегу канала, тихая, словно тень. Мутная вода отражала огненно-рыжее закатное солнце, храм Многоликого, эту громадину из серого камня, где провела она много дней и ночей, познавая тайны древнего искусства; собственную угловатую фигурку, колеблющуюся вместе с грязно-бурой водой... И монаха в свободных серых одеждах, чью лысую голову покрывал капюшон. – Для девочки есть новое задание. Она не шелохнулась, неподвижная, словно камень. Она не любила, когда Добрый Человек подкрадывался как призрак, не любила обращения «девочка» в его устах. Она давно не девочка, она повидала немало зим и сменила немало лиц, а убитых ею не перечесть. – В этот раз все не так, как раньше, – прошелестел, точно ветер, голос Доброго Человека. – Девочка испытает сложности. Готова ли девочка взять задание? – Девочка готова. – Что ей за дело до сложностей? – Скажи мне, кто ты? Она повернулась, и ни один мускул не дрогнул в ее лице. – Никто. Наставник медленно качнул головой. – Никто, это верно. Но чтобы подобраться к этому человеку, девочке придется притвориться кем-то. – Кем же? – Не все ли равно... Бесцветные глаза остро блеснули под капюшоном. – Арьей из дома Старков. * * * Она стояла на палубе «Быстрого ветра», серая, словно мышь. Ветер трепал отросшие волосы, хлопал выцветшими бледно-розовыми парусами, свистел в ушах. Пахло солью, плохим вином и немытыми телами матросов. Немигающим взглядом смотрела она на удалявшиеся берега Браавоса, на закатное солнце, дробившееся в волнах. Она и раньше совершала плавания, чтобы предать того или иного человека суду Многоликого. Она побывала в Норвосе, Мире, даже в далеком Миэрине, где правила теперь драконья королева, прекрасная и суровая. Но родного дома она уже много лет не видела. Нет, не дома — Вестероса. Она никто, а значит, и дома у нее быть не может. * * * – Леди Арья, – юный король склонил голову и слегка улыбнулся. – Прошу, поднимитесь. Я счастлив узнать, что слухи о вашей смерти были преувеличены. – Благодарю, ваша милость. Она поднялась с колен и неловко оправила юбки. При дворе ее заставили причесаться и обрядили в совершенно ужасные одежды, тесные и колючие, от каких отвыкла она со времен Винтерфелла. Казалось, будто она жила там сотни, тысячи лет назад... Нет — не она. В Винтерфелле жила Арья из дома Старков. Эта девочка давно умерла, а она — никто. Эйегон Таргариен этого явно не знал и разглядывал ее с живым интересом. Она видела восхищение в темно-фиолетовых глазах и раздраженно хмурилась. Несчастный идиот, а не король. Ее послали, чтобы убить его, а он готов распахнуть ей объятия. Ее приняли во многом благодаря сестре: услыхав о чудесном воскрешении Арьи, Санса немедленно прибыла ко двору вместе со своим мужем Гарольдом Хардингом, лордом Долины Аррен, молодым, отважным и скорым на шутку. Рядом с ним Санса и сама обрела уверенность и теперь была похожа на мать больше, чем когда-либо. Именно Санса убедила Арью нацепить очень уродливое, на ее взгляд, платье с кружевами цвета зеленой оливы и чулки к нему в тон, — не иначе как назло младшей сестре. – Завтра мы с тобой отправимся на турнир в честь именин короля Эйегона, – говорила Санса, когда они вдвоем с позволения его величества покинули тронный зал. – Сидеть будем в королевской ложе, поэтому нужно заранее позаботиться о твоем наряде. Арья тихо хмыкнула. Что ж, это было по крайней мере логично. – До вечера я должна успеть представить тебя всем, кому еще не представила, – продолжала Санса как ни в чем не бывало, – а с утра придет моя горничная и займется твоей прической. Это тоже было логично, но Арья все равно ощутила накатывающее раздражение. – Зачем мне нужна твоя горничная? Сестра посмотрела на нее, как на сумасшедшую. – Да что значит зачем? Король Эйегон молод, хорош собой и, что самое главное, до сих пор не женат. Доран Мартелл предлагает ему свою Арианну, но она для него старовата. Тиреллы сватают королю леди Маргери, но у нее... м-м, не очень хорошая репутация, когда речь идет о замужестве. – Почему? – спросила Арья, хотя ей было не очень-то интересно. – Всякий, кто женится на леди Маргери, живет не особенно долго. Несчастный Томмен... – Санса вздохнула и выразительно посмотрела на сестру. – Его величество не желает подобной участи, а посему остаешься ты. – О, боги! – возмутилась Арья, сообразив наконец, к чему она клонит. – Этого еще не хватало! Санса слегка приподняла тонкие брови. – Ты молода, можешь даже сойти за красавицу, если моя горничная как следует поработает, и твой брат лорд Винтерфелла и хранитель Севера. Разве ты не хочешь стать королевой? Арья ничего не ответила. Она прибыла в такую даль, чтобы убить Эйегона Таргариена, а не становиться его женой, но Сансе уж точно не следует этого знать. * * * Ей хотелось повидать брата — Рикон был совсем маленьким, когда она уехала, а теперь он лорд Винтерфелла и хранитель Севера; Бран нынче, по слухам, занимается колдовством где-то далеко за Стеной, Санса — леди Долины, а мать — подумать только! — командует в Речных Землях шайкой разбойников. Но сильнее, чем по ним всем вместе взятым, она скучала по Джону Сноу, который по-прежнему заправлял на Стене и наверняка уже прослышал об ее возвращении. Она съездила бы к нему, но... Все эти люди были дороги Арье из дома Старков, а она — никто. Значит, и скучать ей не по кому. Прежде чем покинуть комнаты, выделенные ей на время гостевания в Красном замке, она еще раз глянулась в зеркало, откуда посмотрела в ответ незнакомая девушка в лазурно-голубом платье, с рассыпавшимися по плечам густыми кудрями цвета темного дерева. В Винтерфелле Санса с подружкой Джейни дразнили ее Арьей-лошадкой, Ломми Зеленые Руки прозвал Вороньим Гнездом, Добрый Человек кликал ее просто девочкой, но при всем желании не смогла бы она дать имя той незнакомке, что глядела сейчас с отражающего стекла. Арья из дома Старков не любила турниры, считая их пустой тратой времени, а безымянной девочке из Черно-Белого Дома попросту не было до них дела, но она, тем не менее, изобразила на лице интерес и водрузилась на выделенное для нее место, по левую руку от короля. По правую расположился его десница Джон Коннингтон, чуть ниже устроились Санса с Гарольдом Хардингом, Нимерия Сэнд из Дорна, Мейс Тирелл и леди Аллерия, лорд Редвин с супругой, великий мейстер Хелдон и дама в одеждах септы. – Мне говорили, что вы пропадали несколько лет, миледи. Где вы были все это время? – обратился к ней король Эйегон, пока принц Тристан Мартелл и сир Ройли Дакфилд безуспешно ломали копья о щиты друг друга. Длинные серебристые волосы его величества перетягивали алые ленты, на парчовом дублете вышит был трехглавый дракон дома Таргариенов, а на макушке сидела корона, увенчанная золотисто-оранжевыми языками пламени, однако ж, несмотря на все это, король казался Арье совсем мальчишкой, молодым и доверчивым. – В Вольных городах, ваша милость, – отвечала Арья, как учил ее Добрый Человек. – Я торговала моллюсками, сладостями и вином, работала чашницей в доме одного старого господина, мыла полы в тавернах Браавоса. Когда я услыхала, что в Вестеросе все изменилось, я решила вернуться. – Вот как? – большие темно-фиолетовые глаза наполнились любопытством. – Стало быть, вы не страшитесь никакой грязной работы? Я тоже рос в самых простых условиях, вдали от родного дома. – Что ж, – Арья принудила себя улыбнуться. – Теперь вы вернулись. – Как и вы, – заметил король. Нет. Нет, хотелось крикнуть Арье, это проклятое место не мой дом, в этом замке меня пытались убить, и здесь я лишь для того, чтобы убить тебя. Прислушавшись к своим ощущениям, она подумала, что совсем этого не хочет. Эйегон Таргариен не такой, как те люди, которых ей обычно приходилось отправлять на тот свет, — он король, во-первых, а не какой-нибудь жадный торговец, и покамест никак не показал, что заслуживает досрочной смерти. Арья закусила губу и шумно отхлебнула приторную сладость из своего золотого кубка. Не ей решать, кому жить, а кому умереть. Это решать Многоликому, а у нее есть задание, которое надобно выполнить. * * * Она вывернулась из захвата, гибкая, как змея, вышибла саблю из шишковатых пальцев мастера над оружием и указала острием Иглы ему в грудь. Она так и не сумела избавиться от меча, который подарил ей Джон Сноу, и почти не жалела об этом: они с Иглой были единым целым, и даже теперь, после стольких лет без тренировок, она не забыла старых приемов. Колоть надо острым концом, говорил Джон. Смотри своими глазами, говорил Сирио. Страх ранит глубже, чем меч. Она испытывала странные ощущения — Арьи из дома Старков давно уже нет, но ее тело все еще помнит. – Весьма недурно, – оценил старик, когда она повесила меч за пояс. – Кто вас этому научил? – Сирио Форель из Браавоса, – это имя почему-то до сих пор отзывалось внутри тоской, хотя не должно было. – Гм, вот как... – рассеянно протянул оружейник. – Что ж, на сегодня все. Он ушел, и Арья осталась одна в пустом зале с высокими мраморными колоннами, уходившими далеко ввысь. Утреннее солнце, пробивавшееся сквозь узкие длинные окна, слепило глаза, свободная рубаха из грубой ткани намокла от пота и прилипла к спине, но Арья все равно была счастлива избавиться от жутких нарядов Сансы хоть на пару часов. Тренировки помогали отвлечься — от приемов, пиров и турниров, от непривычной придворной жизни и нескончаемого щебетанья сестры. Беря в руки Иглу, она снова становилась Арьей из дома Старков. Она становилась собой. – Я никто, – тихо напомнила себе прислужница Многоликого. – Это неправда, – донесся до Арьи знакомый голос. – Вы великолепный воин и прекрасная женщина. Быстрая, как олень, она выхватила Иглу и развернулась. Из-за ближайшей колонны выступил молодой король Эйегон. Глаза его мягко поблескивали, а в волосах запуталось рассветное солнце. Заметив оружие у нее в руках, его величество только усмехнулся. – И давно вы за мной шпионите? Как она умудрилась не заметить этого раньше? Мертвая девочка, сказал бы Сирио. И Добрый Человек с ним бы согласился. – Я наблюдал за вами пару дней, – признался Эйегон. – Вы были неподражаемы. – Благодарю, ваша милость, – проявила вежливость Арья. Может, пора уж убить его? К чему оттягивать неизбежное? Игла при ней, но за дверью наверняка караулят гвардейцы, а окна здесь слишком высоко расположены — не ускользнуть. Нет, не сейчас, решила Арья, мельком обозрев мраморные колонны. Время еще не пришло. Прослеживая направление ее взгляда, король казался озадаченным — он явно не представлял, какие мысли бродили сейчас в ее голове. – Знаете... – медленно проговорил он, подойдя совсем близко, когда она вновь убрала Иглу. – Я не раз задавался вопросом — какой она была? – Кто? – Арья посмотрела на него слегка удивленно. – Лианна Старк. Женщина, которая свела с ума моего отца, – Эйегон протянул руку к ее волосам и, словно завороженный, пропустил между пальцами толстую темную прядь. – Увидев вас, я понял. Она была такой. Изящные тонкие пальцы скользнули по щеке и едва уловимо очертили контуры губ. Арья отшатнулась, по привычке схватившись за рукоять Иглы. – Нет! – выкрикнула она, разозлившись то ли на него, то ли на себя. – Нет! Вы лжете! Вы ошибаетесь! Улыбка сошла с прекрасного молодого лица. – Леди Арья?.. – вопросительно нахмурился Эйегон. – Я вас чем-то обидел? Она не удостоила его ответом. Быстрая, как стрела, Арья кинулась прочь из зала, растолкав гвардейцев у двери. Она пробежала несколько длинных коридоров, миновала две галереи, взлетела по винтовой лестнице и, только оказавшись на крыше крепости Мейегора, остановилась и привалилась к широкому каменному зубцу ограждения. Сердце отчаянно колотилось после долгого бега. Я никто, напомнила себе Арья, переводя сбившееся дыхание. Ветер швырнул в глаза песок и несколько сухих листьев. Скоро гроза, должно быть. В Вестеросе так часто бывает перед грозой. Злясь на себя, она закусила губу. Добрый Человек велел ей притвориться Арьей из дома Старков, а не становиться ею на самом деле. И уж точно не влюбляться в того, кого нужно убить. Глупая девочка, шепнул ветер голосом Доброго Человека. Мертвая девочка, добавил невидимый Сирио. * * * Тихая, словно тень, она прокралась в богорощу под покровом ночи и притаилась за многовековым чардревом, неподвижная, точно каменное изваяние. Она не понимала, что королю могло понадобиться в этом месте в такой час, да еще в одиночестве, но понимание здесь и не требовалось. Стало быть, время пришло, а после, когда тело Эйегона Таргариена начнет остывать среди травы и опавших листьев, она сядет на ближайший корабль до Браавоса, растворится в предрассветном тумане, и никто больше в Вестеросе не увидит Арью из дома Старков. Молодой король в задумчивости стоял перед сердце-деревом. Исполинских размеров, оно раскинуло кудрявые ветви с желтыми, красными и оранжевыми листами; вырезанный на стволе лик зловеще поблескивал рубиновыми глазами. Арья, словно бы шептало ей дерево. Арья из дома Старков. Они знают, подумала она, на миг испугавшись. Старые боги знают, что она задумала оросить кровью священное место. Арья закусила губу, снова на себя рассердившись. Нет никаких старых богов. И новых тоже нет, есть лишь один, и у него множество лиц, прямо как у нее самой. Ему-то она и служит. С этой мыслью Арья извлекла Иглу и, выступив из-за дерева, оказалась на залитой лунным светом прогалине. Под ногами захрустели мелкие веточки, и Эйегон Таргариен обернулся на звук. Лунные лучи скользнули по бледному лицу, посеребрили волосы, в беспорядке рассыпанные по плечам. – Леди Арья, – он скользнул взглядом по длинному тонкому орудию в ее пальцах. – Вы пришли потренироваться под лунным светом? – Может быть, – она с вызовом вздернула брови. – А вы? – Я искал вас, если по правде. Ваша семья поклоняется старым богам, верно? – Верно... – Арья сделала медленный шаг вперед, не опуская Иглы. Эйегон озадаченно нахмурился, явно пытаясь понять, какую игру она затеяла. Вот только она не играла. – Хотите убить меня? – король со смехом развел руками. Арья пожала плечами. – А если и так? Эйегон улыбнулся. Он не верит, поняла она. Он смеется над ней. – Ну же, сделайте это, – он подошел так близко, что коснулся грудью острия Иглы. – Для меня будет честью пасть от вашей руки. Арья крепко вцепилась в холодную рукоять. Он был так близко, и она уже представляла, как пронзает сталью ничем не защищенную грудь, как теплая кровь орошает суровый лик сердце-дерева, как медленно оседает на траву ее прекрасный король, и в уголках его губ появляется кровавая пена, и уходит жизнь из темных лиловых глаз... – Нет, – сказала Арья, и Игла с глухим стуком выпала из ее пальцев. – Хорошо, – одобрил Эйегон, возложив ладони на ее плечи. – Было бы жаль умереть, не сделав этого. Прежде чем он вовлек ее в поцелуй, Арья заметила подобие улыбки на застывшем древесном лике.