"Ангел-хранитель"

Это было в горах Ирландии в начале XVI века. Старинному замку было уже три столетия, он и ближайшие окрестные земли принадлежали роду О’Коннор и передавались из поколения в поколение. Естественно, все имущество наследовалось старшим сыном, который потом должен был продолжить свой род, обвенчавшись с благословения отца, а теперь ещё и короля Англии Генриха VIII, покорившего себе «мятежную землю», с девушкой богатых кровей с большим приданным, чтобы увеличить мощь и могущество своего рода. Таковой была и последняя женитьба, когда следующим обладателем всего богатства семьи должен был стать Майкл. У него была приятная для ирландца внешность: большой ровный лоб, красиво очерченные скулы, выразительные серые глаза, которые сами притягивали к себе внимание. Майкл был брюнетом, из общей копны волос всегда выделялось несколько прядей, которые закрывали морщину между бровей, иногда также прикрывающие его глаза, но это не лишало молодого человека его привлекательности. Единственной проблемой было то, что он не хотел покоряться такой жизни - когда тебе указывают, что ты должен делать, как ты это должен делать, кого взять тебе в жёны - больше всего наследника раздражала позиция отца, которого не интересовало ничего, кроме выгоды и прибыли. Осознание своего предопределённого будущего пугало молодого ирландца практически с самого детства: он знал, что его ждёт жизнь, к которой он был морально не готов, ему нельзя было даже просто влюбиться, ведь его брак должен быть одобрен. Его отец, как и отец его отца, и отец отца его отца – всё родовое древо рода О'Коннор шаг за шагом шло к тому, что сейчас должно было по праву стать судьбой молодого «борца за справедливость». Да, именно борца. Он никогда не мог сидеть сложа руки и наблюдать, как богатые грабят бедных, как «справедливый» король Англии лишает жителей Ирландии их свободы. Однажды он поклялся себе, что даст своему отцу спокойно уйти в мир иной, а потом исполнит свою мечту – освободит Ирландию и её жителей от гнёта. К сожалению, он не учёл, что представитель клана будет жить так долго, да и то, что он успеет договориться с самим королём о браке для своего сына на юной осиротевшей девушке пятнадцати лет, которая происходила из знатного английского рода. Король таким образом расширял своё влияние на территории Ирландских земель, а О’Коннор и будущие его потомки получали титулы графов и графинь Ландерк. Выгоду получала каждая из сторон, во всяком случае так казалось. После традиционного венчания в католическом костёле в присутствии Генриха и прочей знати началась совместная семейная жизнь урождённой леди Марии Морган (теперешней Марии Морган-О'Коннор графини Ландерк) и Майкла. Выполнив свой долг – приблизив старшего сына к королю Англии, выбрав ему в жёны любимую фрейлину королевы, что впоследствии приведёт к приглашениям в Лондон семьи графа на всевозможные карнавалы, банкеты и иные увеселительные мероприятия – отец Майкла ушёл на покой. Сын похоронил мужчину со всеми почестями, отдав дань уважения. Став действующим главой своего клана, граф Ландерк ушёл в свои заботы: и речь идёт не об управлении поместьем или установлении гармонии, понимания и счастья в семье, да и самой семьи, рождения наследников, Майкла больше не могло остановить осуждение или неприятие его позиций отцом. Теперь для него осталась только цель – освобождение своего народа. Мария целыми днями сидела дома в полном одиночестве (нет, люди там, конечно, были, но лишь в лице прислуги, которая всегда была занята работой, а личная горничная не была особо разговорчива). Супруга никогда не было дома, Майкл постоянно был в разъездах: это мог быть визит к королю под разными предлогами (это был стратегический ход, чтобы узнать слабые места Генриха, который не открывался и не был очевиден, что не раз тормозило наступление Ирландских сил на завоевателей), если Майкл был не в Лондоне, то в Ирландии, в самых дальних её концах, чтобы найти союзников. В один из совсем коротких визитов молодой граф приехал, чтобы наконец исполнить свой родовой и супружеский долг. «Сделав дело», О’Коннор готов был покинуть свои владения сразу же, но Мария устала молчать. - Майкл… - робко произнесла она за завтраком, держась изо всех сил, чтобы голос её так не дрожал. Тот пренебрежительным кивком головы дал ей знать, что слушает, хоть и добавил: - Мы с тобой не в настолько близких отношениях, Мари, чтобы ты так спокойно называла меня по имени. К тому же ты знаешь, что идея с женитьбой не моя, ты знала, на что шла. Взгляд девушки стал ещё более забитым и несчастным: - Простите, Ваша светлость, я забылась. Прошу Вас об одном: если я окажусь беременна, оставьте свою месть ради блага нашего с Вами ребёнка. - Это не твоя проблема. Я сам решу, как мне поступить, - ответил муж суровым тоном. - Поймите, мне больно видеть то, к чему идёт наша с Вами жизнь. Вы упорно роете могилу себе и мне, ведь я Ваша законная супруга. Англия – моя Родина точно так же, как Ирландия – Ваша. Король Генрих благословил наш союз, дал Вам титул. За последний год Он подарил Вам множество земель. Это была выгодная сделка… для вас. Жаль, что Ваш отец больше не может быть с нами. Вы даже не представляете, какого мне жить здесь: я никому тут не нужна, я всегда одна, мне холодно по ночам одной в постели. Не знаю, что испытываете Вы, но я надеюсь хоть на толику уважения к себе и хотя бы на дружеские отношения, если не на любовь.

***

Зимой, в феврале, Мария, спустя девять месяцев после скорой отправки мужа в путь, родила очаровательную малышку Элеонору. Девушка писала мужу о своём положении, посылая письма с гонцом. Она не всегда знала, где находился её супруг, получала она информацию о его дальнейшей дороге из редких писем, в которых Майкл давал указания по управлению хозяйством и тому, куда в будущем можно будет послать письма с гонцом, если хозяину особняка придёт ответ о союзе против Англии. Вновь и вновь приходили свитки подобного характера, Мария неустанно старалась переубедить мужа, даже однажды отправилась к нему, чтобы посмотрев ему в глаза, уповая на его доброту, молить о том, чтобы он остановился, успокоился, управлял на своей земле, использовал данную ему власть, не подвергая опасности своё положение и семью. Будучи на шестом месяце беременности, графиня Ландерк рыдала без остановки от жалости к себе. Ей было тяжело жить в тех условиях: некому было поддержать её, помочь справиться или смириться, взгляд вечно был грустным. Такой она и прибыла к Майклу О’Коннору. Девушка слёзно просила супруга одуматься, кинулась его обнять (ей было плевать на приличия, как бы мало и плохо она не знала своего мужа, светлое чувство если не любви, то хотя бы тоски давно зародилось в её душе), но он оттолкнул её. С этой стороной Майкла Мария так открыто встретилась впервые, раньше он сдерживал свою неприязнь или жестокость по отношению к ней, возможно, он видел в ней врага, но был безразличен, отчего тоже было нелегко. Она понимала, что не имеет права голоса, от неё требуется лишь произвести на свет наследников и принести приданное в семью мужа. С момента свадьбы девушка больше не появлялась при дворе или в Лондоне. Майкл ездил везде один, а отсутствие своей жены объяснял её плохим самочувствием. Вернувшись в замок ни с чем, графиня Ландерк занялась живописью и искусством, чтобы хоть как-то раскрасить свою жизнь. В ответ на известие о рождении дочери Майкл написал коротко: «Имя выбери сама. Девочка не будет ни в чём нуждаться. Домой вернусь нескоро – мои планы идут дальше, я нашёл достаточно союзников, теперь могу начинать действовать.» Больше писем не было. Лишь спустя три года жена графа получила приглашение на светский бал при дворе короля Генриха, куда она должна была явиться с супругом. Отказать было нельзя, ведь писал сам король, отказать ему – было бы больше, чем просто неуважением. Также гонец передал свиток от графа Ландерка, в котором говорилось, что он остановился в особняке недалеко от Лондона, который даровал ему «тиран». Мария Морган-О’Коннор видела в себе ангела-хранителя для дочери и для всей Англии, которая была в лице короля. Это она изобразила на одной из своих картин, что потом висела над главной центральной аркой в холле: девушка-ангел прижимала к груди маленькую девочку, взгляд был печален, свечи вокруг потухли уже давно, показывая, что тепла и пламени надежды больше нет, а само изображение было выполнено в серых тонах, что также отражало душевное состояние Марии – она была практически безразлична, чёткая грань между цветами ушла и осталось только серое, белое и чёрное, которые так же не имеют больше ясных пределов. Мария из чувства бесполезности для своей страны решила сделать последнюю попытку, написав и отправив перед выездом послание мужу: «Ваша светлость, не стоит сходить с ума. Я ни в коем случае не стою у вас на пути, я ваша законная супруга, а значит, всегда должна быть на Вашей стороне, чему не буду противиться и с чем покорно смирюсь, коль на то будет Ваша воля. Но мне больно видеть то, что происходит вокруг. Вы настолько поглощены своей идеей отмщения или освобождения, что не видите, как растёт Ваша собственная дочь. Ей уже три года, она неплохо говорит, бегает по замку, но Вы не присутствуете при этом. Что ж, на то Ваша воля… Попрошу ещё раз лишь об одном – придите в себя и сжальтесь над моей Родиной. Ваша покорная супруга графиня Ландерк». Прибыв в поместье, дарованное королём, и встретившись с Майклом взглядом, она поняла, что О’Коннор остался при своём. Бороться дальше не имело смысла, и Мария последовала своему обещанию мужу на бумаге.

***

Графиня уже давно не была в стенах величественного монаршего дворца. Чисто физически ей стало холодно, а в душе скребли кошки, девушка вспоминала недавнее прошлое, свою жизнь здесь и службу для Короны. Сейчас же она была предательницей. Все гости уже собрались в главном бальном зале, а уже не такая юная как прежде Морган заворачивала за угол в очередном коридоре, на этот раз навстречу ей шёл Генрих VIII. - Ваше Величество, - приветствовала Мария короля, приседая в реверансе, немного склонив голову в знак покорности. – Благодарю за приглашение. Это большая честь вновь наслаждаться Вашим обществом. - По вашему лицу этого не видно, милая графиня. Что гнетёт вас? – поинтересовался Генрих с лёгкой укоризной. Мария хотела бы сказать, что всё хорошо, но вспомнила свою картину. Она же ангел-хранитель! Кто как не она позаботится о её дочери? Поэтому начала так: - Меня беспокоит будущее дочери, она ещё мала, но я бы хотела обеспечить ей достойное будущее. К сожалению, я не могу рассчитывать на Ваше расположение как к себе, так и к ней. Прошу, не наказывайте малышку за провинность перед Вами моего супруга и за мою покорность ему. Я старалась выполнить свой долг перед Англией, все эти четыре года я пыталась изменить суждения графа, до этого, находясь при дворе, я исправно и добросовестно служила Вашему Величеству, выполняла все Ваши приказы, просьбы и поручения. Было время, когда я бы сделала всё для Англии, даже не задумываясь, но мы с графом… - девушка хотела произнести титул «граф Ландерк», а потом передумала: - Мы с Майклом О’Коннором – семья. Этого нельзя у нас отнять. Как добродетельная и преданная жена я буду поддерживать мужа, буду на его стороне, что бы ни случилось. Теперь я ирландка тоже. Как бы это не звучало, Ирландия – мой дом! – эмоции захлестнули Марию с головой. Король остановил говорящую жестом руки. - Не представляю, что такого страшного вы можете мне сделать. Я правящий монарх, у меня хватает врагов, чьей борьбы и выступлений мне стоит опасаться. Вы же с вашим супругом никогда не стояли у меня на пути. Даже больше скажу, граф Ландерк постоянно находится при дворе, он очень верный подданный. Графиня опустила глаза (она ведь знала истинную причину такого поведения супруга), но смолчала. В это время Генрих продолжал: - Но коль уж вас так беспокоит данный вопрос, я даю вам слово монарха, что буду опекать вашу дочь, а в подтверждение своих слов стану её крёстным отцом. Восторгу и благодарности Марии не было предела. Страх за себя ушёл на второй план. Девушка ещё раз присела в реверансе и ждала, когда Генрих позволит ей идти. Но король не торопился, блуждал взглядом по телу красавицы с явным вожделением, над чем-то раздумывая: - Мария, подарите мне одну ночь с вами. Только тогда я приведу в исполнение сказанное, - теперь он выжидал. Молодая Морган хотела бы воспротивиться, сказать что-нибудь в своё оправдание, да вот хотя бы то, что Генрих дал слово монарха, но понимала, что это будет лишь тратой времени и совершенно бесполезной затеей. Он – король. Ему можно и доступно всё. Отказав, она лишь навредит своей дочери, поэтому, поборов в себе противоречия, не до конца, но приглушив в себе крик внутреннего голоса, она ещё раз присела в реверансе, кивнув головой. - Думаю, гости уже заждались, давайте пройдём в бальный зал, - предложил правитель, подавая руку графине Ландерк, та приняла её, и они вместе направились в сердце торжества. - Король Генрих VIII! – раздалось эхо мажордома в зале и по коридорам замка. Все присутствующие повернулись в сторону вошедшего правителя и его спутницы, расступились перед ними, поклонились или присели в реверансах, склонив головы. Генрих кивнул, и вновь зазвучала музыка оркестра. - Быть может, вы станцуете со мной? – шепотом спросил Тюдор на ухо Марии, неприлично близко склонившись к ней, - Ваш супруг не будет против, уверяю, - он улыбнулся сам своим словам. - Буду счастлива разделить танец с Вашим Сиятельством, - гордо, не дрогнув, хорошо держа себя в руках и рамках приличия, ответила Мария. Они направились в центр зала, все расступались перед парой, уступая ей дорогу. Оркестр заиграл вальс, и дамы и кавалеры закружились в танце.

***

Вот уже пошёл девятый год, как Мария вернулась после встречи с королём, но в её разуме упрёком отдавалась последняя фраза короля «добродетельная и преданная жена?», а потом его усмешка. Все эти годы Майкл уже провёл рядом с ней, в особняке в Ирландии. Нет, он не оставил планы о мести, просто задумался над тем, о чём просила его супруга много лет назад. Сейчас ему было сорок лет, больше детей, кроме Элеоноры, у них с Марией не было. Они лелеяли её, как хрупкий и нежный цветок. Теперь пришло время отправить дочь к английскому двору. Все эти годы шли спокойно, теперь же Майкл возвращался в Лондон, сопровождая юную Элеонору, чтобы посмотреть на свет самому, чтобы увидеть, что изменилось за этот период, что он провёл с семьёй.

***

Через год он вновь был при дворе, а потом попал в тюрьму за измену королю. Его пытали в тауэре, сковывали цепями, не кормили по несколько дней, ломали кости, чтобы он отказался от своей идеи «освобождения Ирландии от тирана». Но Майкл держался стойко, так и не предав своих идей и идеалов. В итоге скончался от мук и голода в темнице.

***

Мать Элеоноры решила отчего-то отправить дочери ту картину, которая изображала их судьбы. На третий день в замок ворвались англичане и спалили всё, что было в замке, а также убив всех его обитателей со словами «За короля! Генриха VIII Тюдора!».

***

Сложно сказать, знала ли Мария заранее, что случится с ней и её домом. Возможно, она предвидела, чем закончится её судьба. Тяжело судить о том, в чём не можешь быть уверен, это лишь догадки, которые таковыми и останутся. Одно можно сказать наверняка: Элеонора получила картину, она вспоминала мамины рассказы о том, что она сделала, что может произойти, но всегда верила в правдивость и пророчество маминого творчества. Вот она, Элеонора О’Коннор, графиня Ландерк, была жива и здорова, находилась под покровительством короля, а единственное напоминание ей о её прошлом, семье и ирландских корнях была картина «Ангел-хранитель».