Механизм

Она народилась в понедельник, в сумраке душного темного помещения, именуемого лабораторией. Ее создавали из любви к человечеству - и из любви к человечеству заставили убивать. Номер "0001" - самый первый механизм класса "Хомо". В ней не было ничего привлекательного: тогда техника была не столь совершенна, и синтезированными у нее были лишь сердце и кора головного мозга. Остальное - грубейшие подобия человеческого совершенства, теплого и прекрасного тела. У Кассии, как ее назвали ученые, не было мягкой или грубой кожи, ведь кожу ей заменили тонким слоем металла. Ее глаза горели в темноте, а губы не могли улыбаться. Она знала три тысячи слов и около полусотни тысяч их сочетаний. Но тогда она еще была механизмом. Ноль-ноль-ноль-первой было все равно, как видят ее люди, зачем проверяют искусственные мышцы и сверяют едва ли не каждый час показатели органов жизнеобеспечения. Она не умела молиться или играть на скрипке. Не умела петь и не могла сочинять детям сказки. Зато могла прятаться, наносить удары и даже убивать. Некрасивая коренастая кукла, лысая, с яркими желтыми светлячками глаз и тонкими сильными пальцами, которыми свободно переламывала шеи. Кассию создавали для войн. Тогда, почти четыреста лет назад, эта механическая кукла казалась совершенством. Сразу же следом выпустили еще троих: Зольда - солдата под номером "0002", Рикку - "0003" и Зьюи - "0004". По сравнению с Кассией Зьюи был более сложен в техническом плане. Это и знание десяти тысяч слов, и умение пользоваться автомобилем, и синтезированные органы зрения: ноль-ноль-ноль-четвертый видел происходящее живыми, а не механическими глазами. Более половины мозга - выращенные из настоящих тканей клетки, совсем как у человека. А еще у Зьюи был красивый голос. И он любил слушать пение птиц. Однако спустя шесть лет на войне не выжил никто из них. Никто, кроме самой Кассии. Спустя месяц после бойни механик идеального воина, Йонок Штурмбархен, даже наградил медалью свое изобретение за успешное выполнение миссии. И отказался изменять любимый механизм. - Именно крайняя непохожесть Кассии на человека и помогла выжить в этой дрязге! - восхищался он, когда первый киборг класса "Хомо" стоял за его спиной, а глазницы телекамер хищно взирали на героев нового дня. - Воин такого класса не может быть человеком! Сильна, тверда, как камень, ни за что не отойдет от достижения собственной цели! Спустя восемнадцать лет Йонок умер от электрического удара, и Кассия могла бы осиротеть, осесть в какой-нибудь кладовке неподалеку от мастерской-лаборатории, где когда-то родилась, если бы не племянник Штурмбархена, Зальтек. В армии страны трудились уже пятеро прекрасных бойцов класса "Хомо", еще двое дожидались своего рождения - выхода в свет, поэтому Кассия с ее "недоработками" спокойно могла бы остаться кучей металлолома - люди, даже искусственные, нынче не в цене! Но юный Штурмбархен был человеком нового поколения, поэтому основательно вместе со своими единомышленниками принялся работать над усовершенствованием своей "родственницы". Двенадцать лет напряженного труда - деньги имели немалое значение, пришлось поусердствовать, продавая, покупая и вновь перепродавая всякое техническое барахло, ремонтируя машины, создавая иные творения. Все - ради нее. Первого механизма нового времени, единственной женщины - и той пока номинально, - которую он любил. Зальтек покинул ее шестьдесят четыре года спустя. Его любимый киборг три дня провел на могиле своего человека, все еще смутно осознавая слова "верность" и "преданность", но в глубине - души? вряд ли - возможно, сердца уже поселилась смутная боль. Он больше не придет. Не погладит по шершавой ладони - теперь у механизма класса "Хомо" была кожа, совсем как у живого существа! Не скажет слов. Не проверит работу сердца и основных нервов - самых настоящих, ведь Зальтек и его друзья так трудились над ее телом! Это было странно, но хотелось вернуться назад, много лет назад, и бить. Бить каждого, как тогда в пламени, в котором сгорела Рикка. А после чуть более трехсот лет ее передавали из рук в руки. Кассия никого не запоминала, просто подчинялась чужим умам и рукам, и вот уже спустя четыре века механизм стало сложно отличить от живого человеческого организма. Суть настоящую - от сути созданной. Иной. А по улицам нынешней столицы ходят сорок два патруля по три киборга в каждом, и людям не стоит волноваться за свой покой: его охраняют надежно. Нынешние полулюди - совсем живые, они понимают, они учатся и познают. Они - живут. Кассия смотрит в окно, сквозь тонкое голубоватое стекло наблюдая за городом. Громадным, необъятным, таким, что можно руку протянуть - и коснуться той телебашни, или схватить вон тот мост, что соединяет западный и восточный берега, или же дотронуться до крыши Большой Марлины - длинного здания, некогда бывшего астрономическим центром. В дверь стучат - громко и четко, ровно четыре удара - и Кассия нажимает на кнопку, находящуюся под подоконником. И вот уже комнату наполняет запах цветов, а в кабинете маячит высокая фигура главного техника завода по производству механических людей - Грейга Штурмбархена, потомка ее любимого Зальтека. - Чертежи утверждены. Мы приступаем к его созданию, - отвечает он, вытянувшись в струну. - Приступайте, - холодный ответ. Она ждет с нетерпением, и даже совсем не видно, как дрожит ее тонкая кисть. Ведь механизмы не умеют волноваться.