Пан или пропал?

Настроение с утра было не самым радужным. А как иначе, если уже с утра по всей деревне тарарам? А как ещё можно назвать кучу парочек рассыпавшихся по деревне? Да и продавцы шоколада зазывают на каждом углу… Конечно, они с Даном не обменивались подобной ерундой как шоколад, но подобные праздники были хорошим поводом провести день вдвоём… Быть может именно поэтому Цунаде и не любила день Святого Валентина даже больше восьмого марта. По крайней мере, восьмого марта на неё не кидаются продавцы шоколада, напоминая о том, что у неё никого нет. Впрочем, в этот раз можно было утешиться, что до конца рабочего дня она больше на улице не покажется. А к ночи, если она вообще сегодня пойдёт домой (чёртовы бумаги!) все рассосутся, будто их и не было. Единственный раз, когда груду бумаг можно и потерпеть. Но всё же она зря радовалась. Шизуне и Сакуру эта истерия тоже коснулась. По крайней мере, первая ученица никак не могла определиться какой шоколад лучше выбрать и стоит ли это делать вообще. Харуно же грустно улыбалась, вертя в руках свои шоколадки, купленные непонятно почему. Хотя нет, вполне понятно — продавцы в этот день так обнаглели, что совали свой товар в руки и требовали денег. Но почему Сакура не отказалась, это был уже другой вопрос. Глядя на смущённую Шизуне и немного грустную Сакуру, она не могла не вспомнить себя в возрасте последней. Это чистая правда, что они с Даном не дарили друг другу шоколад, но никто не говорит, что она вообще этого не делала. Например, с Орочимару… Но тогда все девчонки дарили ему именно тот, особенный шоколад, который потом оказывался на помойке — будущий змеиный саннин не любил сладкое. А вот Джирайя в такие дни постоянно вертелся рядом и всем своим видом являл живое воплощение ожидания и надежды. Конечно, ему никогда не доставалось то, что он хотел. А спустя пару лет Цунаде и вовсе отбросила эту глупую традицию, полностью посвятив себя другим более важным вещам… Но всё же наблюдать за ученицами было интересно. Шизуне, вернувшись в родную деревню, наконец, получила возможность общаться с бывшими одноклассниками и старыми друзьями. Да и с тем, кто был ей мил уже давно. Они периодически встречались и проводили некоторое время вместе… Сенджу не возражала, ведь хорошо помнила мальчишку Ширануи и была уверена в том, что он не разобьёт сердце любимой воспитанницы. Она знала, какой шоколад выберет Шизуне и была за неё искренне рада. А вот за Харуно было наблюдать куда интереснее. В душе Сакуры заметно происходила какая-то борьба, отражавшаяся на лице. Дружба или любовь? Саске или Наруто? «Если победит последнее, то мальчишка будет счастлив. Но ведь первая любовь не вянет, ведь так, девочка? — грустно улыбается Цунаде, глядя на ученицу. Сакура отвлекается ненадолго от своих мыслей и слушает щебет Като о том, что к выбору нужно отнестись со всей серьёзностью. — Смешные. Ведь это всё равно не гарантирует того, на что вы надеетесь…» Перед внутренним взором предстала она сама, слегка смущённая с плиткой шоколада, которую она вручает Орочимару. А стоящий рядом Джирайя заметно грустнеет и становится немного похож на своих жаб, что призывает. Будущий отступник вежливо благодарит и уходит, занятый своими свитками. Она идёт за ним и видит, как шоколадка отправляется в мусорку, даже не открытая… И тут же представляется, что бы было, если бы… Быть может они могли бы быть вместе и ей бы удалось заполнить пустоту в его груди и он бы не ушёл… «Глупо — отгоняет от себя навязчивые мысли Сенджу — Невозможно знать, что было бы… Прошлого не вернёшь, как не вернёшь уже Дана. Орочимару сам выбрал свою дорогу… И всё же, что же ты выберешь, Сакура? Если ты выберешь любовь, то не прогадаешь. Наруто будет любить тебя за двоих и однажды, и ты сможешь полюбить его. Это будет первое время болезненно, не спорю, но не больнее, чем любить того, кому ты безразлична… » — Цунаде-сама, а вы не поздравите Джирайю-сама? — неожиданно интересуется Сакура, ставя наставницу в неловкое положение. Она и не подумала об этом, хоть в её сегодняшних мыслях не раз мелькал его образ. Ученицы смотрят на неё с интересом, а она просто не знает, что ей ответить. Простой вопрос, требующий простой ответ — да или нет. Вроде бы они уже и вышли из этого возраста, чтобы дарить друг другу, что либо в эти дни… «Да и не примет он уже не ту плитку…» — проносится где-то в подсознании. — Ой, простите, Цунаде-сенсей! — спешно извиняется Харуно, видимо заметив отразившееся на её лице. Она краснеет и, забрав свои шоколадки, убегает из кабинета. «И всё же, что же ты выберешь?» — отчего-то этот вопрос интересует её куда больше, нежели тот, что задала ей ученица. Шизуне смотрит внимательно, будто стараясь прочесть всё на лице наставницы. Уж от неё-то ничего не скроешь. Благо Като ничего не спрашивает. Она оставляет свои плитки на столе, забирает бумаги и тоже покидает кабинет, оставляя Сенджу один на один со своими мыслями и не подписанными бумагами. А ещё шоколадом… Цунаде лишь улыбается. «А может поспорить с самой собой? Если Сакура выберет тот шоколад, то эта авантюра останется на совести Шизуне. Если же нет… То почему бы и не попробовать?»

***

Следить за собственной ученицей было довольно необычно, но она не могла пропустить того момента, когда же Сакура решится и подойдёт к Наруто. Глупо, но отчего-то этой казалось ей важным. Пальцы сами собой сжали две шоколадки, что лежали у неё в кармане. Шизуне купит себе ещё, в этом не стоило и сомневаться, поэтому можно было не волноваться. Сакура сделала свой выбор гораздо быстрее, чем предполагала Цунаде. Оставив одну из шоколадок на скамейке, она направилась к дому Наруто. На губах Хокаге появилась печальная улыбка. «Первая любовь не вянет, ведь так, Сакура?» Что ж, спор был проигран, как ни крути, но она и так это знала. Но где-то в душе она была даже рада этому. Вдруг это привнесёт в её жизнь то, чего ей не хватало? Джирайя находится там, где и всегда — около женских купален. Это раздражает, но ссориться совсем не хочется. Тем более, что он как-то говорил, что будь у него муза с таким бюстом, он бы был самым счастливым человеком на свете. Может и подглядывать перестанет? — Ой, Цунаде-химе! — подскакивает он, почуяв её чакру. — Собралась искупаться в разгар рабочего дня? — Уж как получится, — улыбается она, чувствуя себя той девочкой, что дарила когда-то этот шоколад Орочимару. Трудно себя пересилить, но невозможно не. — Это тебе. Она протягивает ему заветную плитку, в тайне надеясь и боясь, что он примет это за шутку, скажет, что они слишком стары для этого, да и вообще уже поздно… Он смотрит на неё во все глаза, видимо не в силах поверить в то, что сейчас произошло и старается распознать, не розыгрыш ли. В её глазах отражается лёгкая усталость и робкая надежда. — А ты не передумаешь? — осторожно спрашивает он, видимо боясь спугнуть. — Всё же мы уже вышли из этого возраста. — Всё зависит от тебя, — устало улыбается она. — Ты, конечно, можешь поступить с ним как когда-то Орочимару… — Ни за что, — улыбается он в ответ и, ничего не говоря, неожиданно хватает её в охапку, кружит вокруг себя и целует, как не целовал никогда. Цунаде впервые за долгое время чувствует себя искренне счастливой, понимая, что поступила правильно. И в этот момент ей отчего-то жалко Сакуру.