Тем временем в Тайнике Дейви Джонса...

      Место довольно скучное. Скучное, как сама смерть, и еще хуже, ведь если ты мертв, то ты мертв, песенка спета. А здесь всё не так просто. Или не всё так просто… Н-не важно.       Как бы то ни было, Джек Воробей, при всем своём нежелании умирать, успел уже раз сто прикинуть: каково это, там, в обычном загробном мире? Наверняка лучше, чем здесь, и уж куда веселее. Если этот загробный мир еще существует, но раз есть это место, значит должно быть и другое. Или… Да какая, впрочем, разница?! Нет никакой разницы, как выглядит то место, в которое ты желаешь НЕ попасть!       Сто раз прикинуть и столько же раз себя одернуть.       Над головой просвистела пуля. Джек распахнул глаза и бегло глянул в сторону. А, ничего особенного, всего лишь один двойник пристрелил другого, снова из-за какой-то важной мелочи вроде орешка — единственно возможная еда в этом месте. Почему-то.       Чувство легкого, но непрекращающегося голода никуда не уходит, жажда невероятная, но умереть от этого нельзя, да что там — даже вздремнуть не получается, чтобы забыться хоть на полчасика. Унылый однообразный пейзаж, ярко-белый, что режет глаз; солнце никогда не заходит, но ни черта не греет, полный штиль и, что самое ужасное, деться из всего этого кошмара некуда. Джек проверял: стоит отбежать на неопределенное расстояние от корабля, как прибегаешь к нему уже с другой стороны — никак не вырваться. Даже не посмотреть, что там, за призрачными дюнами, едва-едва виднеющимися в дрожащем мареве на самом горизонте. Выстрелить себе в голову, надеясь этим что-то изменить, тоже не вариант: ощущения не из самых приятных, но спустя мгновение мозги на месте. Впрочем, какое-то время это служило неплохим развлечением. Потом надоело.       Вообще все надоело. Но и выбора маловато. Всё, что остается, это носиться по палубе, орать на плоды своего воображения, живущие отдельной жизнью, и думать. Много думать, от мыслей в этом запертом пространстве никуда не деться. И мысли, к сожалению, возникают не самые приятные.       Черт возьми, да как можно думать о приятном без капли рома?!       Где. Чертов. Ром?       Дейви Джонс какой-то непредусмотрительный. Будь здесь нескончаемый запас рома, глядишь — и все неугодные личности сами бы попрыгивали в пасть Кракену. А так… досадно.       Кстати, о неугодных личностях. На месте Джека тут неплохо бы смотрелся зануда Норрингтон, чья поразительная способность встревать не в свои дела приносит столько проблем, таких как пропавшее сердце Джонса… печаль. Или та девчонка, будь она неладна, хотя нет-нет-нет, о ней лучше не думать. Не думать. Лучше в очередной раз прикинуть, что все-таки несказанно повезло отправиться в проклятый Тайник вместе со своей единственной и неповторимой возлюбленной — Черной Жемчужиной. Корабль и его капитан. Неразлучные в жизни и смерти (постыдную попытку слинять с поля боя тоже лучше вычеркнуть из памяти). Корабль — вот, кто никогда не предаст. Вот, что по-настоящему греет душу. Жаль, не круглые сутки.       Правда, времени тут не существует, да и вообще трудно понять, сколько он уже тут находится: час, день, два, сто лет? Кругом ничего не меняется и вряд ли что-то изменится, как бы Джеку этого ни хотелось.       А больше тёмных туч, неистового шторма и океана с небес хочется выбраться отсюда. Рано, очень-очень рано он отправился на тот свет (да и не тот вообще, а в совсем отвратное место), нужно еще много чего сделать. А потому никак нельзя терять надежды и сходить с ума окончательно. Очень просто здесь забыть даже собственное имя, не говоря уже об остальном. Хотя, думал Джек, он и так совсем не в себе, если после стольких попыток еще считает, будто бы у него есть шанс на освобождение, тем более с нерабочим компасом. Но лучше бесконечно пытаться снова и снова искать выход, прибегая к самым абсурдным методам, и поминутно повторять себе, кто ты есть (капитан Джек Воробей!) и почему ты не должен быть здесь, чем медленно гнить от всепоглощающей скуки. Или уныния и отчаяния, которые, хвала морю, еще не успели овладеть душой Джека. Ну, и, разумеется, от вечного одиночества, которое ему уж точно не грозит — об этом позаботилось неуемное воображение Воробья, множа его личность прямо-таки на грани мистики. Иной раз полезно быть чокнутым! Хотя это тоже последствие одиночества… не важно!       Джек, развалившись на палубе и прислонившись спиной к одной из пушек, безразлично глядел на свои копии, которые неустанно суетились, в то время как их капитан, умаявшись, включил лодыря. Те, помимо привычных матросских дел, занимались всякой бредовой ерундой, какая только могла случайно залететь ему в голову.       Вот один, истерично кудахча, только что снес яйцо. Бывает.       А вон тот, как его там, пристает к козе, бедное животное. Пустяки.       Третий решил станцевать голым на мачте. Тоже ничего интересного, да и песню он поёт ужасную.       Так, а что… что делают те двое? Джек заслонил ладонью бьющее в глаза солнце и сосредоточенно уставился на увлеченную друг другом парочку в пяти метрах от него.       Первого назовем Мистер С., а второго пусть будут звать Джекки, хотя на вид они оба одинаковые. Даже сам Джек бы не разобрал, чем один отличается от другого. И не понял бы, почему именно Мистер С. неспешно стягивает со скромника Джекки рубаху и усмехается, залихватски накручивает ус, глядя на фактически своё же тело так, будто оно принадлежит сочной Жизель или дерзкой Скарлетт.       Это что-то новенькое, подумал Джек, но именно поэтому остался сидеть на месте и молча следить за дальнейшим развитием событий. Чем черт не шутит, всякое бывало в пиратской жизни, но такое вряд ли где еще увидишь. На лице Джека появилась гримаса отвращения: Мистер С. принялся упоенно целовать Джекки, а тот и не думал сопротивляться — наоборот, был в совершенном восторге.       — Джонс вас побери, да вы спятили! Не мог же я додуматься до такого! — проворчал себе под нос Воробей, но наблюдения не прекратил. И чем дольше он созерцал эту неожиданную картину, тем больше убеждался: при взгляде со стороны он просто очаровашка, умеющий быть и настоящим искусителем (ар-р-р!), и обманчиво робким, чувственным, как юный мальчишка. В общем, эдакий галантный джентльмен, способный вскружить голову и доставить удовольствие любой даме… Довольный собой Джек усмехнулся.       …даме. Джек вмиг посерьезнел, почувствовав тревогу.       Когда Мистер С. нахально вжался пахом в зад смущенного Джекки и, судя по всему, готов был приступить к активным действиям, настоящий Джек Воробей хмуро вынес свой вердикт:       — Бред! — И машинально потянулся за несуществующим ромом.       Не найдя подле себя ни бутылки, он расстроенно свел вместе брови и вновь обратил внимание на Мистера С. и Джекки, что беззастенчиво, с охами и вздохами, устроили разврат прямо тут, на палубе, на глазах у всех, хотя никому, кроме настоящего Джека, до двух блудников не было дела. Оба были так поглощены собой, что можно было позавидовать их страсти. Это же просто возмутительно, да как они смеют?! Надо срочно их остановить! Надо?       Джека не назвать большим любителем плотских утех, и, будучи в море, он никогда особо не скучал по портовым дамочкам, но сейчас Воробью почудилось… так, совсем немного… прозрачно… что ему явно их не хватает. К неудовольствию самого Воробья.       — Зараза, — выдохнул Джек в порыве неловкости, чувствуя, как на нём начинает физически отражаться возбуждение его вольных копий. Воробей растерялся, не зная, что ему делать дальше — ситуация ставила в тупик и заставляла всерьез задуматься о собственной психике. Мертвец — это еще не диагноз! Даже мёртвым следует о себе заботиться.       Итак, что же будем делать, капитан Джек Воробей? Впору включать импровизацию, — сам себе ответил Джек.       Первым делом стоит подняться на ноги. Затем шаткой походкой, минуя других, бегающих по палубе двойников, направиться к блудникам и сказать им, какие они болваны. Можно даже шпагу в кишки вонзить. Всё просто.       Однако ни Мистер С., с пылом-жаром нагибающий любовника, ни скромно постанывающий Джекки не обратили внимания на своего капитана (хозяина?). Джек Воробей невольно засмотрелся на пикантное действо, вблизи еще более ошеломляющее, и пока не торопился подавать голос. Медленно краснея, он то округлял глаза (ничего себе!), то морщился (ой!), то раскрывал рот (а…), и, не находя нужных слов, тут же захлопывал его (…ум-м). Качал головой, щурился, поднимал указательный палец (!), заходил то с одного бока, то с другого, но любовнички продолжали его игнорировать.       Наконец, Джек взял себя в руки. В конце концов, капитан он или кто?!       — Голубчики! — сияющая золотом улыбка, лукавый взгляд. — Я вам не мешаю?       — Нет, капитан! — хором, не останавливаясь.       — Да что вы?! А вы не думали, что заниматься этим прямо здесь абсолютно, совершенно неприемлемо? Господа, вы нарушаете дисциплину на корабле! — Следом Джек добавил тише, обращаясь уже, скорее, к самому себе: — И подрываете мои моральные устои, безобразие. И куда только катится этот мир?       — Да ладно вам, капитан, — обольстительно усмехнулся Мистер С., смотря в глаза Джеку. — Можете присоединиться. Вам же скучно, не так ли?       Словно в подтверждение своих слов Мистер С. смачно шлепнул прикрикнувшего Джекки по заднице — тот только крепче вцепился в планширь. Джек Воробей едва не поперхнулся возмущенным воплем, готовым было сорваться с его языка; но, видно, не судьба, и тот застрял где-то в горле. Что там было про вонзить шпагу в кишки? Э-э-э, нет, не сегодня, пожалуй. Некий горячий предмет, оттягивающий штаны, препятствовал кровавому исходу и настойчиво требовал, чтобы справедливость оказалась на его стороне. Раздосадованный, Джек смирился с тем, что, возможно, придется сменить план и поддаться бардаку в его собственной голове, результатом которого и явилась данная ситуация, очень-очень неловкая и нехорошая, но… да не важно, анализировать её и вообще трезво соображать уже не получится.       Джек снова демонстративно взметнул в воздух указательный палец, призывая к молчаливому ожиданию его решения, повернулся к бунтарям спиной и уперся растерянным взглядом в ближайшего двойника, что уже обратил внимание на стычку капитана с копиями и чему-то своему улыбался. Правда, улыбка с лица сошла моментально, когда Джек поманил его к себе пальцем.       — Ты, иди сюда. — Двойник несмело шагнул вперед, Джек кивнул в сторону набиравших обороты содомитов. — Что ты об этом думаешь?       — Вполне неплохо, — простодушно заявил тот, очевидно честно.       — Вот как?       — Лучше, чем с козой, — искренне улыбнулся двойник, но глядя на капитана — Джека передернуло: про козу он вообще ничего не желал слышать, — тут же добавил в замешательстве: — Ну, если вы хотите знать моё мнение.       — Уверен?       — Да, сэр.       — Чудно! — хлопнул в ладоши Джек, примирившись с самим собой, после чего повернулся назад и торжественно заявил: — Господа, продолжайте! Все остальные, тоже присоединяйтесь! Это приказ, — веско заявил он, видя секундную заминку. — Ну же, вперед, не стесняемся! В первый раз что ли? Не знаете, чем и куда?       Он прошелся взад-вперед по палубе, подбадривающе размахивая руками, а двойники ошалело и без тени сомнения принялись исполнять поручение, и вскоре на Черной Жемчужине развернулась настоящая вакханалия, какой еще свет не видывал (но рома все-таки не хватало)! Нет, ну вы только подумайте: один капитан Джек Воробей — это уже замечательно, а если их не один десяток? Да уже практически рай! Дейви Джонс, осьминожка ты ублюдочная, твой тайник попран и осквернен!       В общем, Джек старался мыслить позитивно. Сам стоял в сторонке, никого не трогал: не хотелось прямого взаимодействия с призрачным самим собой, ни брать, ни подставляться. Коли уж ситуация неизбежная, проще оставаться наблюдателем, но и скромничать тоже не стоит, в конце концов один некий предмет сейчас очень радовался, что победа всё-таки досталась ему, вот Джек и подумывал под шумок тихонечко самоудовлетвориться.       Однако ж, вот незадача, почему бы сейчас не вспомнить о, допустим, Анжелике? Да, Анжелике. Им было так хорошо вместе, даже слишком (не зря же Джек сбежал), вот самое время предаться сладострастным воспоминаниям, но от чего-то фантазия подкидывает только толпу хаотично сношающихся Джеков Воробьев. Пусть и все красавцы как на подбор, это не совсем то, на что следует любоваться порядочному мужчине, да и непорядочному тоже. Двойники, вышедшие из-под контроля сознания, уже обретающие собственные личности — звучит не очень радужно, несмотря на всё приятное времяпрепровождение, и, быть не может, неужели это одно из жутких наказаний Тайника Дейви Джонса?! Вдруг… вдруг старый осьминог всё так и задумал?! А сейчас сидит себе, поди, в горячей ванне, играет с ракушками, курит трубку и сладко жмурится, смеясь и представляя, как в загробном мире развлекается непоседа Воробей? Ну, погоди, пугало, еще сочтемся! — скрипя зубами, думал Джек.       А пока… в качестве отдыха можно уделить время самому себе. Это расслабляет тело и душу, повышает тонус и возвращает жажду жизни! Наверняка после откроются новые горизонты, и найти выход из места-которого-нет уже не покажется проблемой…       Ну, в общем-то, так и оказалось.       Вот только задумал ли то Джонс, либо же это сам Джек просто перезагорал на солнышке — тайна так и осталась тайной. Сам капитан Джек Воробей, кстати, не любит распространяться о случившемся. Но все знают, что ром способен развязать язык… Как-то же ведь была написана эта история!