Сквозь камеры

Каждый раз камеры продолжали работать просто... потому что. Просто работать. И каждый раз Брюс убеждал себя, что не специально оставляет именно эти мониторы включёнными, ведь он должен контролировать ситуацию, свой дом, он не должен пренебрегать безопасностью из-за того, что... Дэмиан просяще и даже отчасти беспомощно простонал, нетерпеливо дёргая бёдрами. Дик довольно лениво улыбнулся, покрутив в руках небольшой пульт, раздумывая, увеличить скорость игрушки или оставить пока как есть, медленно увеличивая накал ощущений. Дэмиан уже был готов просить, но держался на своём фирменном упрямстве; медленно снимать с него слой за слоем эту защитную шелуху было главным удовольствием. Дэмиан стоял перед ним на четвереньках с вибрирующей игрушкой в заднице и пытался до последнего момента сохранить показную невозмутимость. Пытался, хотя с него уже катился пот, а член его, наверное, уже болел от возбуждения, а с места Дика открывался прекрасный вид на тянущуюся от него к простыням липкую ниточку смазки. Но Дэмиан ещё не просил, но пока всё равно рано, иначе просто не интересно. Знакомо едва слышно хлопнуло окно, Дик ещё раз улыбнулся, даже не обернувшись. Теперь все в сборе. Куртка Джейсона пахла Готэмом и сыростью с улицы, и не то чтобы этот запах Дику не нравился, но куртку он поспешил стянуть с его плеч, буквально заваливая Джейсона на себя. Теперь уж Дик почти до предела выкрутил колёсико на регуляторе, целуя Джейсона прямо перед Дэмианом, раздевая его, словно они были только вдвоём. Дэмиан рвано выдохнул – уже почти победа. Брюс ещё пытался работать, следя за строчками данных, но краем глаза не мог не смотреть за несколькими экранами из комнаты Дика. Он не до конца понимал, что происходит между этими тремя, почему Дэмиан позволяет делать это всё с собой и даже хочет этого. Точнее, Брюс подозревал. Затянувшееся взросление, неумение строить социальные связи, склонность к тотальному контролю, а значит, и пики состояния, когда этот контроль необходимо отдать, ну и зацикленность на старших братьях, чувства к которым за годы очень быстро колебались от всепоглощающей ненависти к такой же всепоглощающей зависимости. Дик же с Джейсоном... Их тоже было сложно назвать образцами нормальности, никто из тех, кто носит маску, не может быть абсолютно нормальным. Закрытость, замкнутость на их маленьком «клубе по интересам», постоянные риски, то вражда, то вновь семья... Всё это между ними тремя могло быть способом справиться с бесконечными стрессами, найти себя. Хотя это была лишь теория, не больше. По крайней мере, Брюс не видел что-то, что могло указывать на насилие над своим сыном, ни над одним из своих сыновей, зато видел, что Дэмиан после начала этих встреч стал куда более уравновешенным, меньше срывался. Так что он не пытался вмешаться в эти странные «отношения», себе он точно говорил о пользе, а не о том, что взгляд так или иначе прикипал к экранам каждый чёртов раз. Обнажённая кожа медленно скользила по обнажённой коже. У обоих светлая – из-за ночной жизни – и рассечённая несимметричным узором шрамов. Они оба сейчас со стороны могли бы показаться парой нежных любовников, смакующих своё удовольствие в аккуратных почти невинных касаниях, забывшихся в друг друге. Разве что не вписывался в это описание Дэмиан, перед носом которого всё это действие и происходило. Дик издал тихий чувственный стон, когда Джейсон ласково провёл кончиками пальцев от внутренней части колена до верхнего участка бедра, и выгнулся почти в дугу, приникая ближе, потираясь об него всем телом, частично потому, что хотел этого, а частично потому, что играл. И игра доставляла не меньше удовольствия. Игра, в которой все знали правила, игра с самим собой, с Джейсоном, точно так же отвечающим на прикосновения, с Дэмианом, который уже с силой закусывал губы, чтобы не закричать в голос... Игра до абсолютного накала эмоций, после которого можно перейти на второй раунд. Так что Дик издал ещё один стон – чуть громче и куда протяжнее, а потом заставил Джейсона перекатиться под себя и сам склонился над ним. Джейсон ответил острой заигрывающей улыбкой и потянулся за очередным поцелуем, не забывая медленно и точно так же показно скользить руками по спине Дика, по каждому изгибу от линии роста волос на затылке следуя по лопаткам, позвоночнику до бёдер и ягодиц, на которых и остановился, продолжая поглаживать их круговыми движениями. И только поддался вперёд, когда Дик просунул колено между его ног, начав тереться возбуждённым членом о его бедро. Дэмиан издал ещё один стон – громкий, почти отчаянный. Дик и Джейсон оторвались друг от друга словно нехотя и уставились на него. Тело их младшего брата сотрясала крупная дрожь, а его взгляд был уже практически бешеным. – Ты чего-то хотел, Маленькая Птичка? – Джейсон усмехнулся и зарылся пальцами в волосы Дика. – Если что-то и хотел, то скажи это вслух. – Похоже, он не хочет ничего, – подыграл Дик после паузы в пару секунд и нагнулся для очередного соприкосновения губ. Как можно более влажного и провокационного. – Может, у нашей Птички просто недостаточно мотивации? – Джейсон перехватил руку Дика с пультом и оторвался от лобызаний, чтобы получше рассмотреть агрегат. – Надеюсь, ты хорошо его подготовил к моему визиту? Посмотрим... – Джейсон медленно уменьшил скорость игрушки деление за делением, а потом в одно движение вернул и даже увеличил мощность до максимума, вырвав ещё один громкий стон, уже почти крик. Дэмиан несколько раз дёрнул бёдрами, словно пытаясь трахнуть воздух, и вновь натяжно, нетерпеливо простонал сквозь прикушенную до крови губу. – П-пожалуйста, – наконец выдавил он из себя, до жалобного треска ткани комкая простынь между пальцами. – «Пожалуйста» что? – менторски уточнил Джейсон, продолжая играться с пультом всё тем же путём, то позволяя вибрации ослабнуть, то резко и без предупреждения и какой-либо системы возвращая её полную силу. Дэмиан непереводимо тихо выругался на одном из арабских диалектов и продержался ещё несколько «заходов», прежде чем его сопротивление ощутимо сломалось. Сломалось, как и во все ночи до этого. Ломалось то чуть раньше, то чуть позже, но однозначно ломалось, ломалось с трудом, иначе в игре не было бы никакого смысла ни для кого из них. – Пожалуйста, трахни... трахните меня, – Дэмиан после каждого слова облизывал пересыхающие губы, сорвано дышал. В его взгляде не осталось ничего осмысленного, только животное желание, те самые гордость и независимость, что обычно были неразлучны с ним, отвалились наконец, обнажая похоть и то, что всегда образуется, если годами с самого младенчества пытаешься всё контролировать – желание хоть на миг этот самый контроль отдать. И Дэмиан был бы не Дэмианом, если бы отдавал этот контроль просто так, желание надо было медленно вытащить наружу, как глубоко засевшую занозу, цепляющуюся своими шершавостями за плоть, вытащить аккуратно, но уверенно. И только тогда она поддастся, выйдя вся целиком до следующего раза, до следующей занозы. – Птенчик сказал своё слово, – Дик выпрямился, слезая с Джейсона. – Чем займёмся сегодня? Может... – он на миг задумался, – а давай свяжем! – Хорошая мысль, – Джейсон вернул хищную усмешку. – Какая... композиция... – протянул Дик, разглядывая Дэмиана, тихо подвывающего, скрученного чуть ли не в рульку лицом в подушку. – А мы не перестарались? – мало того, что руки были стянуты за спиной, как и планировалось в самом начале, так верёвка чуть ли не сеткой обвивала всё его тело, приходясь узлами на множество чувствительных точек тела, несколько таких узлов были завязаны и вокруг члена с мошонкой, чуть сдавливая, не до боли, но так, чтобы кончить раньше времени было сложнее. И конечно же, «ошейник» из той же самой верёвки вокруг шеи, тоже не слишком жёстко, чтобы не мешать дыханию, но достаточно, чтобы создавать чувство дискомфорта и уязвлённого положения. – В самый раз, – уверенно заявил Джейсон, жадно оглядывающий открывающийся вид. Ему тоже уже было сложно сдерживаться. – Ну что, кто первый возьмёт это великолепие? – Сбросим на пальцах? – Дик тоже облизался и с силой сжал основание своего члена, отвлекая себя болью. – Могу уступить, мне тогда достанется его грязный, но такой сладкий ротик. Наш Птенчик же любит работать своим ротиком, да, Птенчик? Птенчик, я к тебе обращаюсь! Неужели ты не хочешь сказать нам правду, а? – Джейсон вновь выкрутил колёсико на пульте до максимума. – Ну? – нетерпеливо переспросил Джейсон, склоняясь над Дэмианом, – я жду ответа. – Да, – беспомощно и вымученно выдохнул тот, вновь пытаясь тайком потереться членом о подушки, но двое бывших сайдкиков Бэтмена знали своё дело: путы хорошо препятствовали всем этим метаниям. – То-то же, – Джейсон фамильярно потрепал Дэмиана по щеке и приподнял его голову, ухватив за волосы на загривке. – Тогда приступай, а Дикки пока займётся тобой с другой стороны. Да, Дикки? Дик лишь фыркнул и аккуратно надавил на конец игрушки, вызвав очередной гортанный стон, теперь заглушённый членом во рту, и чуть покрутил вибратор внутри, медленно потянул на себя, но замер на полпути и втолкнул его обратно. – Как думаешь, что если взять его, не убирая игрушку, а? – задумчиво произнёс Дик, вновь прокручивая устройство. – А ты ещё говоришь, что я тут перестарался... – Твоё дурное влияние, – заверил его Дик и сунул пальцы в горячее вибрирующее нутро, растягивая мышцы сильнее. Дэмиан дёрнулся, то ли пытаясь отстраниться, то ли наоборот насадиться. В любом случае, знак, что можно продолжать, то ли поощряя, то ли «наказывая». Дик и сам простонал сквозь зубы, протиснув лишь головку в уже растянутую и почти заполненную дырку. Это была не только непривычно сильная теснота, но и непрекращающаяся вибрация, заставляющая мигом все мозги стекать к члену. Так восхитительно, что Дик не сдержался и, наплевав на предосторожность, втиснулся одним слитным долгим движением до конца, чуть не кончив тут же от непередаваемых ощущений. Дэмиан опять чуть ли не закричал всё в тот же член Джейсона, и уже Джейсон довольно простонал от сокращающегося горла вокруг его органа. От боли Дэмиан никогда не позволял себе кричать, может, сейчас ему и было больно от непривычной растянутости, но так же Дик знал, что продолжающая на полной мощности вибрировать игрушка сейчас упёрлась Дэмиану в самое чувствительное место плотнее, чем когда-либо. Брюс осознал, что уже несколько минут не просто посматривает на экраны из комнаты, а откровенно пялится, забросив остальную работу. Отбросив мораль, там было на что смотреть: три безупречно вылепленных тренировками тела, переплетённых в порочном жарком сексе, трое великолепных мужчин, так откровенно не скрывающих своё удовольствие... Это пленило бы любого. С другой стороны, это ведь были его сыновья, пусть не все родные, пусть выросшие, но сыновья, за которыми он тайком подглядывал, испытывая постыдные тёмные желания и одновременно жгучий стыд. Слишком красивые, чтобы оторваться. И слишком стыдно от одной мысли, что хотелось бы хотя бы раз увидеть это не сквозь камеры. – Кажется, я просчитался с выбором того, куда поиметь нашего Птенчика, – фыркнул Джейсон, впечатлённый что криком Дэмиана, что этим отсутствующим выражением на лице Дика, словно тот укатил в грёбаную нирвану. – О да, определённо, – простонал Дик, с трудом удерживаясь от того, чтобы не начать быстро и беспорядочно вколачиваться внутрь, завершая всё слишком скоро. – Поделишься? – Ты сам решил взять его в рот. – Жадина, – Джейсон фыркнул, толкаясь дальше в горло Дэмиана, придерживая того за волосы. А ведь когда-то мальчишка давился только от головки, а сейчас вот принимал полностью, чуть ли не яйца в дополнение заглатывал, языком скользил, причмокивал, хотя глазами сверкал, делая вид, что всё ещё сопротивляется, что злится, но стоны, заставляющие вибрировать горло, выдавали его с головой. – Поделишься хоть? – М-м-м, я над этим подумаю, – пообещал Дик. – Ага, думай, – Джейсон с силой дёрнул за волосы Дэмиана, отстраняя его от своего члена, и толкнул в грудь, заставляя сначала встать на колени, а потом обоих опрокидывая на постель. – Очень хорошо? – со вполне искренним интересом оглядел получившуюся композицию из Дика, лежащего на простынях и из Дэмиана, практически лежащего на нём, разве что руки, связанные за спиной, мешали полностью откидываться. А ещё он сам мелко дёргал бёдрами, стараясь насадиться ещё больше, ещё сильнее вдавить в себя игрушку. Непередаваемая картина. И Джейсон решил добавить красок, одним пальцем надавливая на игрушку, втискивая её глубже, слыша синхронный стон Дика и Дэмиана. – Как долго вы оба выдержите, а? – Джейсон склонил голову на бок, выглядя как естествоиспытатель, наблюдающий за колонией жуков. – Как... нгх... долго ты сам... твою же мать!.. выдержишь, не прикасаясь к нам? – сражаясь с собственным дыханием, возразил Дик и, частично показушно, а частично сам наслаждаясь, провёл руками по напряжённой груди Дэмиана, давя на узлы верёвок, особенно на те, что лежали поверх сосков, дразняще коснулся «упакованной» в импровизированный мешочек из верёвок мошонки, и уж точно показушно и порнографично присосался к его шее, да обвёл засос языком. – Ты... прав, – Джейсон сглотнул, разглядывая эту не просто откровенную, а откровенную похабную сцену. Настолько похабную, что это должно быть запрещено законом. Настолько, что даже у привычного к такому за годы Джейсона свело яйца от желания куда-нибудь уже вставить, лишь бы вставить. Он вновь коснулся игрушки, думая её вытащить, но остановился, просунул пальцы чуть дальше на одну фалангу, обхватывая её, под аккомпанемент очередных стонов. – Пожалуй, я оставлю всё как есть, – доверительно сообщил он обоим. Так они ещё не пробовали, не просто в два члена, а практически в три, но Дэмиан же привычен к разному, он всегда может попросить остановиться, а от самой мысли, что можно так попробовать, что можно погрузиться в настолько тесную дырку, ощутить сразу и Дика, и вибрацию игрушки, и всё это внутри их покорного братишки... – Джейсон, ты... – успел произнести Дик предостерегающе, несколько более «трезвым» голосом, но откинулся обратно на постель, запрокидывая голову с беспомощным громким стоном, когда Джейсон просунул до конца один, а потом два пальца в уже и так заполненное отверстие. – Я, – завороженно подтвердил тот, наблюдая, как мышцы всё больше расходятся, одновременно сдавливая его пальцы, как сопротивляются, но обещающе, пусть и с боем, пропускают очередной палец. В этот раз необходимо было всё же повременить, как бы сильно не хотелось трахнуть, подготовить, добавить ещё смазки из тюбика, под конец выдавливая его весь. Теперь хлюпание стало совсем неприличным и порнографичным, ведь Дэмиан продолжал, пусть и из его положения это было сделать сложно, насаживаться на член и теперь пальцы, опираясь на пятки и локти, находящиеся на груди Дика. Когда член Джейсона стал медленно протискиваться внутри, Дэмиан уже не стонал и даже не кричал, лишь беспомощно хватал губами воздух, и кажется, был даже не в силах вздохнуть. Дик тоже замер и с силой закусил губу, сдерживая себя из последних сил. Джейсон же застонал за них троих, впервые за вечер позволяя себе такие громкие раскрепощённые звуки. Дик был прав, это определённо ярче и лучше всего остального, что они раньше пробовали. Мышцы Дэмиана сжимали до уже явной боли, игрушка своей вибрацией, словно разрушала все мозговые клетки через член, а ещё там где-то ощущался Дик, отделённый той самой игрушкой. И всё это в жаре их трёх тел, скользкой от пота коже, неровных вздохов и округлых идеальных мышц под руками и взглядом. Двигаться внутри никому из них практически не удавалось, кроме каких-то конвульсивных подрагиваний – было слишком тесно и слишком хорошо. И Дэмиан уже просто тихо скулил, закрыв глаза, закусывая губы, его крупно колотило, как при ознобе, он определённо растерял все свои резервы на показное сопротивление на сегодня. Финальной точкой для него стало то, что Джейсон в один из моментов наклонился за поцелуем к Дику и тем самым прижал его член к животу своим животом. Он сжался от этого ещё сильнее, утягивая в долгожданный оргазм за собой и своих приёмных братьев. Брюс прислонился лбом к компьютерной панели, в очередной раз ненавидя себя, в очередной раз заканчивая с испачканном в сперме членом в руке и едва приспущенными штанами. Он, конечно же, знал, что успеет привести себя в порядок задолго до того, как все трое начнут хотя бы шевелиться, наконец отлепившись друг от друга. Знал, что, как и всегда, безупречно сыграет то, что совершенно не знает о происходящем за закрытыми дверями комнаты Дика, что сам он занимался исключительно работой и борьбой с преступностью, а не со стыдом судорожно ласкал себя, наблюдая за сексом своих сыновей. И каждый же раз Брюс обещал себе, что это больше не повторится, но каждый раз в глубине души понимал, что обещание он не сдержит.