Я устрою тебе сладкую жизнь

Музыка, полумрак, великолепный зал и элегантные наряды. Так отвратительно-весело и омерзительно-романтично. Выпускные балы в Академии шинигами всегда удавались на славу: руководство знало в этом толк — покрываться пять лет плесенью над учебниками стоило уже ради одного этого праздника. Впрочем, у жнецов так или иначе не было выбора. Хотели они того или нет, но весь смысл их существования заключался в том, чтобы собирать души смертных. Других вариантов в Сумеречном мире и не было: академию оканчивали все. Конечно, время от времени находились оригиналы, то и дело норовившие сбежать в мир смертных. Полный полутонов и неопределенности, он манил, как театральная сцена. Сцена, на которой можно было поставить воистину гениальный спектакль. Жаль только, что любой сценарий рано или поздно заканчивается. А против воли Вселенной не пойдешь, она или ломает упрямцев, или же действует настолько хитроумно, что они и сами меняют свою позицию и все-таки возвращаются на место, предреченное им их же природой. После Академии молодых шинигами ждала огромная и не слишком гостеприимная организация "Несущие смерть". Не слишком терпимая к своим членам, она нагружала их работой, равняла нерушимым дресс-кодом и давила жесткой иерархией. Она быстро расставляла все и всех по местам и именно поэтому работала как часы. Грелль Сатклифф должен был оказаться на самом лучшем, самом перспективном, самом престижном месте. Он осознал это еще на первом курсе и шел к своей цели на протяжении всех пяти лет обучения. Амбиции, мозги и творческий полет фантазии всегда давали хороший результат. Он был лучшим на курсе... почти. У него была одна проблема. На первый взгляд тихая и несущественная, в итоге она обернулась катастрофой. И звали эту проблему Уильям Т. Спирс. Первые два курса Грелль даже не подозревал о существовании этого юноши. Он был тих и незаметен, всегда занят какими-то собственными жутко важными делами и общался лишь с узким кругом друзей. Сатклифф же, шумный и артистичный, любил находиться в центре внимания. Порой ему даже всерьез казалось, что мир вот-вот упадет к его ногам. Однако это было не так, и красноволосому жнецу не потребовалось много времени, чтобы проанализировать ситуацию. Он и сам не знал, когда же все изменилось. На третьем курсе, когда имя Спирса стало все чаще мелькать на устах преподавателей? На четвертом, когда его исследовательскими проектами восторгалась вся Академия? Во время летней практики, где Грелль и Уильям не только работали в паре, но еще и оказались самыми удачливыми напарниками за последние века? Или же жесткая, болезненная конкуренция между ними существовала с самого начала, просто они не сразу это осознали? Какое-то время Грелль даже рассчитывал подружиться со Спирсом. В нем было что-то притягательное, интригующее. У Сатклиффа было бесчисленное множество приятелей, одинаковых, ничем не примечательных и готовых бегать за ним хвостом. Уильям был другим. Он был умен, проницателен, целеустремлен и просто дьявольски работоспособен. Он был загадкой, которую хотелось разгадать, но загадка эта, хоть и маячила постоянно перед носом, оказалась красноволосому шинигами не по зубам. Возможно, когда-нибудь их соперничество с легкой примесью дружбы переросло бы в нечто большее, слишком уж много в этих отношениях было взаимного, но вместе с тем и недоверчивого влечения. Но пяти курсов академии внезапно оказалось так мало, а стажировка в управлении "Несущих смерть" была чудесной наградой, которую альма-матер могла вручить только лучшему своему выпускнику. К сожалению, лучшим мог стать только один. — Если мы еще когда-нибудь встретимся, я устрою тебе воистину сладкую жизнь, — прошептал Сатклифф на ухо своему... кому? Сопернику? Напарнику? Другу? А впрочем, какая разница? Холодная логика и работоспособность на этот раз победили горячий темперамент и неутолимую жажду творчества. Уже завтра Уилл отправится на вожделенную стажировку, а Грелль... ну что ж, это отнюдь не сокрушительное поражение. Не зря его давным-давно интересовал мир смертных. Попрощавшись столь своеобразным образом, красноволосый жнец стремительно покинул зал, в котором проходил выпускной, а потом и само здание Академии. Его гениальный спектакль должен был вот-вот начаться.