Basement

Когда мы купили дом, я предположил, что царапины на внутренней стороне подвальной двери оставила большая и не очень воспитанная собака. Хотя, может быть, собаке просто не повезло с хозяевами. Может быть, они издевались над ней, запирая в чулане, а может, оставляли ее там за какую-нибудь пакость, которую та успевала совершить, пока их не было дома. Я не знал. Царапины были размашистыми. Почти на половину двери. Сначала я даже удивился, но потом предположил, что собака просто могла быть большой, а подпрыгнув, и вовсе исполосовать всю дверь целиком. Но мне не слишком хотелось вдаваться в подробности. Мне, скорее, хотелось как можно быстрее уйти в светлые комнаты нового дома, потому что сырой запах с еле заметными нотками гнили не придавал этому месту особой привлекательности. *** Сегодня я ходил знакомиться с соседями. В доме напротив жила милая пара, которая переехала сюда тоже не слишком давно, но они уже успели приноровиться к новому месту. С ними я договорился как-нибудь встретиться на неделе, попить чаю за беседой. А прямо через забор находился уже другой дом. Когда я постучал в дверь, ее открыла немного дряхлая старушка с добрыми светлыми глазами. Как выяснилось, на данный момент она жила со своей сорокалетней дочерью, которая приехала погостить. Они обе были очень улыбчивыми и светлоглазыми... До того, пока я не спросил про собаку, сочтя, что они были знакомы с прежними хозяевами. Создалось такое впечатление, что их глаза потускнели, впрочем, как и лица. − С чего ты взял, что у них была собака? – со странной вопросительной интонацией спросила старушка. − Я просто увидел царапины на двери, − не слишком уверенно ответил я. − Извини, парень, но у них правда не было домашних животных, − подключилась к разговору дочь старушки, − я видела прежних хозяев и даже успела с ними познакомиться, но они жили одни. А потом она словно над чем-то задумалась, в то время как ее мать напряглась, как будто знала, что я сейчас услышу. − Правда, по ночам я иногда просыпалась из-за странных звуков, доносившихся из открытых окон. Это был то ли скрежет, то ли рык, но я не решилась искать источник этих звуков, − она опустила глаза в пол, словно испугавшись чего-то. – Мне хватило один раз просто выглянуть в окно, чтобы понять, что мне даже видеть этих людей страшно… Больше я ничего не узнал. *** Ночью я проснулся, из-за мерзкого скрежета, который буквально резал уши. Он жутко мешал заснуть, поэтому я решил пойти к родителям в соседнюю комнату, чтобы спросить, могут ли они помочь избавиться от этого звука. Так уж вышло, что наши спальни объединены в одну и между ними нет даже двери, лишь проход, а выйти из огромной комнаты можно только пройдя мимо моей кровати ко второму проходу, но уже с дверью. Подойдя к кровати родителей, я потряс отца за плечо. Тот, пробурчав недовольства, приоткрыл глаза, и устало посмотрел на не менее уставшего меня. − Чего надо? − Ты слышишь скрежет? И словно по заказу вновь раздался скрипящий звук. Но почему-то отец и бровью не повел и даже не поморщился. − Нет никакого скрежета. Насмотрелся своих ужастиков, вот и боишься всяких веток за окном. Иди спать, − после чего он демонстративно отвернулся от меня, словно показывая, что этот разговор завершен. Поняв, что отец, возможно, прав и меня все равно сейчас никто не захочет слушать, я понуро пошел обратно кровати, по пути приоткрыв окно, чтобы проветрить комнату. Так и пришлось засыпать: с отвратительным скрежетом и с пониманием того, что рядом с окнами нет никаких деревьев. *** Утром я прошел мимо кухни, на которой разговаривали родители о моем странном поведении в последнее время, и оказался перед дверью в подвал. Открыв дверь, на меня тут же вылился поток сырого воздуха. Я дернул за веревочку от светильника, и маленькая каморка осветилась тусклым желтым светом. Ничего странного я не заметил. Только царапин на двери стало больше. *** Сегодня утром я обнаружил дверь подвала открытой. Родители попросили меня не шутить так глупо, но они так и не смогли объяснить царапины на двери нашей спальни. *** Это утро началось с тишины. Не той тишины, которая бывает обычно, а странной, пугающей, подготавливающей к чему-либо. − Мама? Папа? Но никто не ответил. Только запах гнили усилился.