Рут Эльсо Таано, капитан гвардии

Верещагин Олег Николаевич РУТ ЭЛЬСО ТААНО, ГВАРДИИ КАПИТАН Он проснулся как всегда - незадолго до того, как под закрытыми ставнями окнами простучали шаги гвардейского патруля. И лежал до этого стука, глядя в низкий потолок, которого не видел, но который хорошо представлял, потому что комната эта была его комнатой с детства. Осталось тысяча двести восемнадцать дней. Сегодня - тысяча двести восемнадцать. Небольшая для мужчины, но сильная, с длинными пальцами рука судорожно сомкнулась на небольшом, похожем на орех медальоне, лежащем поверх белой ночной рубахи. Он закрыл глаза - сжал веки так, что в черноте за ними вспыхнули разноцветные огни. Чуть больше года назад, когда он получил капитана и была попойка в "Синем лебеде". Все уже охрипли от песен и толком не могли встать от выпитого, перебрасывая трактирщику монеты прямо по длинному, мокрому от пролитого вина столу. И кто-то - он до сих пор не помнил, кто! - подначил... насчёт медальона. Он бы дорого дал, чтобы не помнить и этого - вот именно этого. Но хорошо помнил, как они - пятеро, кто ещё держался на ногах (был ли там тот, кто... помнились губы и шевелящиеся усы: "А вот побоишься! Да побоишься, что ты!"... а лицо - нет...) - шарахаясь от стены к стене по всю улицу и распевая уже совсем непристойное, шли к Звёздному Мастеру. К лучшему. В Северную Башню. Не все дошли. Один заплутал в дебрях заросшего репейником обширного двора, в котором стояла башня (смутно помнились его вопли и призывы помочь выйти из леса), другой не смог одолеть крутых ступенек крыльца и уснул внизу. А они втроём взобрались-таки... будь всё проклято, надо было выпить больше!!! Мастер открыл. И он как-то сразу увидел в глазах старика - себя. Хотя была ночь и светили лишь звёзды, даже луна ещё не поднялась из-за острых крыш. Себя - в залитом вином малиновом мундире - вкось застёгнутом, но зато с гордо нацепленной поверх капитанской перевязью, в шляпе задом наперёд, с блуждающей на губах улыбкой счастливого идиота. На какой-то миг стало невероятно гадко от этого зрелища, но рука словно сама собой ткнула медальон - в кулаке, обтянутом кожей краги - в лицо Мастеру: "Читай!" Мастер улыбнулся. Взял медальон. Открыл. И сказал всего несколько слов, сбросивших новоиспечённого капитана с крыльца - словно ударом тарана... ...С тех пор самый молодой капитан гвардии Рут Эльсо Таано бросил пить. Совсем. И стал считать дни. Он не помнил, как тогда добрался до дома. Но помнил, что мать - мать! - отшатнулась, когда открыла дверь на прерывистый стук молотка. Увидев старшего сына, не узнала, решила, что ломится чужой человек, разбойник... ...Тысячу раз он говорил себе потом, что Мастер поиздевался над пьяным скотом. Тысячу раз хотел пойти и перепроверить. Но... но все знают - мастера не говорят неправды в таких случаях. Мастер, который решит сделать такое - неважно, почему - умрёт на месте. "Ты глуховат, что ли, стал, по губам читаешь?" - посмеивались над ним. А он вглядывался в губы - искал те, с шевелящимися усами... ту сволочь, которая так ловко подначила... Не находил, конечно. Простучали шаги, и он откинул одеяло. Как это будет всё-таки, мелькнула последняя утренняя мысль - и ушла. Настал день. Капитан Таано распахнул ставни. День наступал солнечный, ясный. Начинался шум. Черепичные крыши вспыхнули алым, и мосты между башнями казались тонкой ажурной паутиной. Красиво, подумал Таано. Мне всегда казалось, что мой город - самый лучший на свете. Даже в это время - в Эру Багровых Облаков... Он передёрнул плечами и, стащив через голову ночную рубаху, бросил на постель. Плеснул в лицо - раз, другой, третий - водой из большого медного таза на высокой подставке. Бросил взгляд в потолок - привычно - и улыбнулся неожиданно. На центральной балке виднелся двойной след от верёвки. Когда-то он тайком подвешивал тут самодельные качели - просто верёвочную петлю. Кончилось тем, что как-то раз, раскачавшись, он вышиб окно... Одеваясь, капитан Таано ходил по комнате. В большом серебряном зеркале на стене напротив кровати тоже ходил человек, всё более и более становившийся похожим на гвардейского офицера. Наконец Таано посмотрелся в зеркало по-настоящему и остался доволен. Расправил пшеничного цвета усы и вдел в перевязь длинную тяжёлую шпагу. - Рути, мальчик, ты встал? - послышалось за дверью. - Встал, мама, - спокойно ответил он. - Я встал. - Завтрак подан, спускайся... ...В небольшой столовой и правда уже было накрыто. Госпожа Таано стояла около своего кресла с высокой спинкой, ожидая, когда сядет старший мужчина в доме. Пусть она до сих пор зовёт его с глазу на глаз "мальчиком"... А вот Нэйи - на самом деле мальчик, младший братишка - был где-то далеко. Стоя коленками на своём стуле, он листал толстую книгу с парусником на тёмной обложке. Парусник казался призрачным, позолота, которой он был нанесён, вытерлась от времени. У капитана Таано сбилось сердце. Нэйи был в форме - форме барабанщика. Раньше он никогда не надевал её дома... Черная рубашка с коротким рукавом и широким стоячим воротом, а на груди - угловатая спираль, рассечённая молнией. Капитан Таано метнул взгляд в угол - там стоял барабан. Зачем младший поступил к барабанщикам - капитан не мог понять. Брат гвардейца мог оставаться в стороне от этих игр, кончавшихся кровью. Пока - кровью взрослых... но... ...только взрослых? А как же... ...всё было случайно!!! Случайно!!! Оттуда стреляли!!! И... - Доброе утро, - сказал капитан. - А ну! - Нэйи получил сильный шлепок. - Книгу со стола, сядь живо! Нэйи моментально оттащил книжку к буфету, вернулся и сел, чинно сложив руки на коленях - примернейший ребёнок. Капитан Таано хмыкнул. Нэйи был ужасно похож на него самого в те же двенадцать лет - светлые неровно обрезанные волосы, прямой нос, очень белая с резким румянцем кожа и неуловимо-раскосые синие глаза... глядя в которые, поверить в примерность ребёнка невозможно. Но на брата Нэйи глядел с обожанием. Для мальчишки не составляло никакого секрета, что Рут Эльсо Таано - самый храбрый, умный, сильный, ловкий и знающий человек на свете. На рубашке брата качнулся медальон. Капитан Таано вздрогнул. Нагнулся и убрал его за широкий ворот рубахи. Нэйи немного удивлённо улыбнулся... а глаза - глаза вдруг на миг стали какими-то... ...виноватыми, что ли? Может, натворил что? Но додумать это капитан не смог - старая Тинэ подала мясо с травами и овсянкой, вкусное, как всегда, как всё, что выходило из рук кухарки. * * * Наружу братья вышли вместе. Вдоль улицы дул ветер, сильный, но тёплый, он пахнул морем. - Я вернусь поздно, - сказал капитан, ровно надевая - одним движением - широкополую шляпу с тяжёлой пряжкой. - Ожидается свалка у Цепной башни. - Я знаю, - ответил Нэйи. И оттопырил губу - ещё бы, чтобы барабанщик не знал, куда пойдёт отряд Большого Зверя! - Осторожней, - капитан Таано всадил руку в крагу. Нэйи поднял тонкие брови: - Что со мной будет? Мы всегда уходим в стороны... Это ты осторожней. - Я? - капитан повторил то же движение бровями, и братья рассмеялись. Нэйи взял старшего брата под локоть: - Но ведь в городе появился Светлый рыцарь, - лукаво заметил Нэйи. - Вчера он приходил прямо на Площадь Часов... А до этого - кто разогнал ваш патруль? Капитан Таано хохотнул. Про Площадь Часов он ничего не слышал (что там ещё случилось - прямо под окнами у Канцлера?!), а вот патруль лейтенанта Ферио и правда вернулся без оружия - и ходили какие-то слухи про двух мальчишек, загадочно-легендарного Трубача и ещё одного. Таано был почти уверен, что толстяк Ферио со своими идиотами потерял оружие спьяну. И вся загадка. - Я побежал, вон ребята! - Нэйи сверкнул улыбкой и, придерживая барабан, понеёсся, стуча башмаками по камням, навстречу машущим ему двум мальчишкам в таких же - только зелёных - рубашках. Капитан Таано ещё постоял, потом поправил шляпу и зашагал в другую сторону... ...Город был привычным. Солнечным и шумным. Люди - знакомыми и добродушными. Странно. Странно. Вот этот толстый торговец, который сейчас расхваливает свой товар, вечером возьмёт глефу и пойдёт убивать... да вон того парня, который открывает ставню-прилавок в оружейной лавке. Странно... Он ведь тоже читал книги о прошлом - те самые, которыми сейчас зачитывается Нэйи. Сколько раз он представлял себя защитником города от рыжих всадников Даната, дикарей с тяжёлыми косами на висках... Как тайком плакал навзрыд над строчками "Песни о герцоге Реоле" - когда герцог пал в бою, защищая обоз с беженцами - и сжимал кулаки, шепча убийцам сквозь слёзы: "Погодите, вот сейчас вам будет, сейчас!!!" И как поразился, испытав давно забытые детские чувства, когда вернулся тот мальчик, Иту Дэн - словно живой знак того, что время, когда город был един, и враги были настоящими - то время было. Мальчишку принимал сам Канцлер, и капитан смотрел на него, как на рисунок в книге... От этих мыслей капитана отвлёк голос уличного певца. Откинув плащ и примостив на колене лютню, молодой ещё парень сидел на какой-то бочке. Казалось, даже не обращал внимания - слушают его или нет. Или правда ему было всё равно? - Там, где по мокрой траве бродит верный мой конь, Там, где холодный ручей помнит имя мое Друг мой и брат бережет заповедный огонь Флейта его под руками послушно поет Возвращайся домой - здесь давно уже ветреный май Возвращайся домой - пусть из сердца уйдет зима Возвращайся домой - небо душу омоет дождем Возвращайся домой - мы давно тебя ждем Капитан Таано поднял брови. Он знал эту песню, но уже давно не слыхал её. Песню любил отец... - Там, где деревья в плену белоснежных одежд Там, где сияют созвездья счастливых дорог С пылью смешается пепел ненужных надежд В час, когда я без печали шагну за порог Возвращайся домой - слышишь, ветер в ущельях звенит Возвращайся домой - здесь земля от беды сохранит Возвращайся домой - ты устал от утрат и войны Возвращайся домой - через светлые сны А дальше капитан Таано и сам не понял - то ли певец всё ещё пел, то ли это его губы шептали... - Здесь, где не знают предательства, боли и зла Здесь, где недолгая полночь покой ворожит Мир мой вернет мне два хрупких, но сильных крыла Друг мой вернет мне мой дом и надежду на жизнь Я вернулся домой через битвы и гибель знамен Я вернулся домой через путы неверных имен Я вернулся домой, проиграв неудачи судьбе Я вернулся домой, я вернулся к тебе... - Утро доброе, Рут. Как по заказу к мыслям об отце. Капитан оглянулся. Большой Зверь сидел верхом впереди своей свиты. Маленький (словно прозвище дали герцогу Ильяно Кор-Таго в насмешку... или правда так?), похожий на ловчего сокола на жёрдочке - такой же желтоглазый, клювастый и свирепый. А серый, отделанный черными хвостами горностаев плащ - как сложенные крылья... Но Рут Таано хорошо знал старого отцовского друга и верил, что - в отличие от жадных и подловатых цеховых старшин - Большим Зверем движет желание если не принести городу мир, то по крайней мере уменьшить неизбежные потери в ожидании Времени Синей Воды, о котором говорят Книги. - Утро доброе, дядя Льяни, - улыбнулся капитан и отсалютовал крагой. Вспомнилось - выбитая дверь... лязг стали... тело отца... нож в руке: "Не подходите, мерзавцы!" Они остановились тогда... не потому, что испугались - просто убить одиннадцатилетнего мальчика... Нет, не убили бы, но подожгли бы дом и выбросили семью одного из рьяных сторонников герцога на улицу... И вдруг - грохот копыт. Всадники, крики, длинное лезвие вот этого самого, сейчас на герцогском бедре висчщего, меча - выскакивает из груди убийцы. "Дядя Льяни!" - и слёзы. И шёпот герцога, держащего мальчишку, сына лучшего друга, на руках: "Как же я... не успел..." И плач матери, прижимающей к себе новорождённого Нэйи. - Зря ты не пошёл ко мне, - герцог словно опять угадал мысли. - Вон какой офицер. - Нет, дядя Льяни, - покачал головой капитан Таано. - Не хочу участвовать в этой свалке. Сегодня вечером опять... намечается развлечение? Большой Зверь нахмурился. Оперся локтем о луку седла. И спросил: - А правда ли, что в город пришёл Светлый Рыцарь? - Я не видел, - ответил капитан Таано. Герцог выпрямился, как пружина. - Удачного дня. И вечера, Рут. - Удачного дня. И вечера, дядя Льяни. Капитан проводил взглядом тронувшуюся мимо кавалькаду. Остался стоять - певец куда-то ушёл - и глядеть в стену слепыми глазами. На фигурном кронштейне висел чёрный чугунный фонарик, в нём - забыли потушить с ночи - догорала свеча... ...Тогда... четыре года назад. Ему было восемнадцать, он получил лейтенанта. Улица. Свалка. Его патруль. Они следили, чтобы не помяли детей. Нет, такого приказа не было, да и никто не поднимает оружия на ребёнка, но... всякое может случиться. Он и ещё двое гвардейцев, держа шпаги, как ограду, оттеснили шестерых барабанщиков, оказавшихся в самой сутолоке, в переулок. А оттуда вдруг начали стрелять. Не пойми, в кого. Не пойми, зачем. И они - все трое - разрядили арбалеты в ответ. Случайность... И всё-таки по городу ходили слухи, что мальчишек закололи. Он тогда нёс одного. В плече торчала стрела (не его ли стрела, потом мучил ужасный вопрос?!), но горло - горло у мальчишки было перерезано. Так, что голова отваливалась назад, обнажая бело-розовый спинной хребет и чёрно-алые трубки жил... Кто?! Зачем?! Оружейники клялись, что это не они. Клялись клятвой, не оставлявшей клятвопреступнику надежды выжить. Грешили на людей Большого Зверя - мол, они хотели обозлить своих посильней. Грешили и на гвардию... хотя - в последнюю очередь, не было там гвардейцев, кроме его патруля, патруля лейтенанта Таано. Кто убил?!. ...Свеча потухла. Капитан вздрогнул. Осмотрелся по сторонам, как чужой. И поспешно зашагал дальше... * * * Капитанов рот собрали после полудня в кабинете канцлера. Обычно задания давали вечером, вызывая капитанов по одному. Но не сегодня. Великий Канцлер Га Ихигнор Тас-Ута, Отец и Защитник Города и всех земель до самого океана, всегда казался Таано похожим на большую ночную птицу. Одетый в чёрное узкое платье, безоружный, канцлер стремительно прошёл к столу и остановился возле него, опершись на каменную столешницу расставленными длинными пальцами фехтовальщика. Пальцы были узловатые и чуть подрагивали. От напряжения? Или это старость? Таано поймал себя на дикой мысли - он хочет, чтобы это была старость, ведь под старость канцлера и наступит счастливое Время Синей Воды... Может быть, он всё-таки успеет... хотя бы краешком увидеть... ...Тысяча двести восемнадцать дней. Как же это будет?.. - Господа офицеры, - услышав сиплый, но резкий голос канцлера, капитан Таано привычно подтянулся. По короткой шеренге из двенадцати офицеров прошло то же движение. - Я собрал вас, чтобы сообщить о готовящихся в городе беспорядках. Снова - движение. Недоумённое. Капитаны знали об этом. Они бы мало чего стоили, не донеси им о вечерней схватке - тому шлюха, тому знакомый торговец, тому уличный мальчишка (сам Таано узнавал из первых рук - герцог часто бывал в их доме). Но что с того? Почему "беспорядки"? Всё предсказано и просчитано. Вот интересно - ведь те, кто знает, что сегодня умрут - они тоже идут на эту драку? А если... не идти? Если остаться дома? Упадёт потолок? Что будет, если знать о дне - и провести его неподвижно в постели? Мысль показалась забавной. Надо будет попробовать... - Великий Канцлер, - подал голос капитан Мэои, старший со старшинством, - простите, что я перебиваю ход вашей речи, но нам известно о готовящейся схватке между отрядами цеха оружейников и Большого Зверя. Предполагаемая численность - около пятисот человек с обеих сторон; право, бывало намного больше... - Я говорю не об этом, капитан Мэои! - канцлер выпрямился. Покачал головой. - Совсем не об этом. Это предсказано Книгами, - снова движение шеренги, почтительное... - Сегодня вечером произойдёт возмутительная попытка неповиновения предсказанному порядку. Группы факельщиков и барабанщиков а так же группа старших кадетов гвардейской школы предполагает захватить Цепную башню, опустить решётки и под угрозой арбалетов заставить Большого Зверя и цеховиков принести Клятву Огня - в том, что более не будет схваток. Тишина, которая воцарилась в кабинете напоминала каменную плиту. Двенадцать человек осмысливали сказанное. На лицах гвардейцев читалась растерянность. Клятву? Неповиновение? Цепи? Решётки? Дети? Что происходит?! - Великий Канцлер, - растерянно и осторожно сказал капитан Таэль, молодой человек на два года старше Таано, я скажу сейчас, может быть... странное... Но, может быть, это... как бы... к лучшему? Шорох и движение. На Таэля посмотрели все. Капитан покраснел, но не опустил глаз. - Нет, капитан Таэль, - сказал канцлер спокойно. - Не к лучшему. Я понимаю ваше беспокойство и желание, чтобы кровавые времена сошли на нет. Но в Книгах не сказано об этом событии. И никто не знает, какими бедами оно обернётся для нас. Для всего города. Да и будут ли клясться - даже под арбалетами - люди? - голос канцлера стал насмешливым. - Большой Зверь? "Нет, - отчётливо подумал Таано. И тут же: - Нэйи! Вот что было у него в глаза! Глупые мальчишки!.." - Нет, - убито сказал Таэль. - Нет, - повторил канцлер. - Дети будут стрелять. Именно потому, что они дети. И будет кровь. Кровь детей - тоже. Нам мало Стены? - Простите, Великий Канцлер, - прошептал Таэль. - Я глупец. Вы мудры... - Не вините себя, - покачал головой Канцлер. - Это время. Просто время... Вы все знаете - или слышали - что в городе появился Светлый Рыцарь. И это породило ещё большее брожение в юных умах... А наш долг - пресечь это брожение как можно менее дорогой ценой. Как можно менее дорогой. Теперь прошу слушать меня внимательно. От чёткости и слаженности ваших действий и действий ваших людей будет зависеть - двинется ли наш Город и дальше по тяжёлому, но проверенному пути - или рухнет в кровавую бездну неизвестности... * * * Солнце садилось за дома. Вдоль улицы его лучи лежали, как окровавленные клинки, тут и там брошенные на мостовую. Таано ещё раз проверил своих людей. Они были расставлены у подъёмных механизмов боевых решёток и в проёмах окон - в кожаных панцирях и шапках, с оружием наготове. - Прикажете зарядить арбалеты, господин капитан? - спросил сержант Гаало. - Зарядите, - коротко ответил Таано... ...Весь остаток дня при любой возможности он искал брата. Нэйи не было нигде. Вообще и барабанщики и факельщики как в воду канули, и капитан уверился - сказанное канцлером не просто правда. Всё абсолютно точно. - Арбалеты заряжены. - Что? - резко спросил капитан. Сержант Гаало кашлянул и повторил: - Арбалеты заряжены, господин капитан. - Хорошо. Он ещё раз прошёлся по большому залу. Вернулся к окну, посмотрел вокруг. Вдали зарокотали барабаны. Идут. На галерее над улицей Таано увидел вдруг двоих мальчишек. Солнце светило вдоль улицы и, хотя мальчишки явно старались остаться незамеченными, Таано различил лица. Иту Лариу Дэн. И второй. Обычный... и странный. Мальчишки разговаривали, поглядывая вниз и вперёд.. Светлый Рыцарь. Интересно, что сказано о нём в книгах? Он - предвестник каких событий? Как вообще мальчишка может... нет, как мальчишки могли до этого додуматься?! Таано отвёл глаза. Сейчас не об этом. Барабаны били совсем рядом, и за их мерным рокотом слышался слитный шаг отрядов. Потом в обеих концах улицы зашевелилась сталь. Таано смотрел вниз. Слева появились мальчишки-факельщики в алом. Факела они несли на плечах, как короткие копья. Справа - как раз когда Таано посмотрел туда, барабаны перестали бить - шли барабанщики. Таано искал взглядом брата и не мог найти, они все были похожие, невысокие и какие-то решительные... да так и есть, они всё для себя решили и теперь только выполняют решённое. Маленькие воины армии, которая не хочет больше воевать... Но разве кто-то хочет?! Книги... ... - Стойте! Не смейте! Не смейте! Таано сморгнул. Мальчишки двумя цепочками бежали к башне. Только два десятка остались внизу и, расставив руки, будто старались удержать остановившиеся - наверное, от изумления - отряды. - Кадеты уже в башне, господин капитан, - подошёл сержант из роты Лориа. - Бегут коридором. - Приготовиться, - отдал приказ Таано. - Не подпускать никого к механизмам. Помните - это дети. Они просто убегут, когда увидят, что их план разгадан. С кадетами осторожнее, но тоже старайтесь не допустить схватки. Из коридора ударило тугим шумом. Вбежали двое факельщиков - с зажжёными факелами. Следом - другие ребята, факельщики и барабанщики вперемешку. Таано показалось, что их очень, просто невероятно много. Они вбегали и растерянно - не испуганно, а растерянно - останавливались. Тяжело дыша. Таано увидел в первом ряду Иту Дэна и того мальчишку. Светлого Рыцаря. Они двое были со шпагами. Только двое. А так даже барабанщики пробросали барабаны. Как много было глаз. И снова капитан не мог найти Нэйи. Может, его тут нет? Может, его просто не взяли, потому что его брат - капитан гвардии? Хорошо бы... Снаружи нарастал гул. Темноволосый мальчишка с зажжённым факелом вдруг подскочил к ближайшему барабану и рукоятью факела начал выбивать клин, державший шестерню. Несколько секунд в тишине слышались удары и всхлипы мальчишки. Потом сержант Гаало шагнул вперёд и ударом кулака свалил мальчишку на пол. Почти тут же по его запястью выше перчатки полоснула рапира прыгнувшего вперёд Светлого Рыцаря - бросок и удар были молниеносными, как у лучших фехтовальщиков гвардии. И фактически одновременно с этим через боковой вход вбежали два десятка кадетов - с шефлинами в руках и рапирами на поясах. Впереди бежал сержант-кадет Эато, Тин Эато. В школе он считался одним из лучших и сейчас умело организовал своих людей... своих мальчишек. Смуглый, с длинными светлыми волосами, он быстро обвёл взглядом всё помещение и неожиданно повелительным голосом прирождённого командира крикнул: - Прочь от машин, солдаты! На миг Таано показалось, что гвардейцы выполнят приказ. Но тут откуда-то из-за механизмов показался капитан Лориа. Он взял с кирпичного уступа сбоку арбалет - и выстрелил... * * * ...Госпожа Таано встречала старшего сына на пороге. - Нэйи дома? - отрывисто спросил капитан. Шляпу он нёс в руке и сейчас плечом оперся о стену - подвели ноги. Перед глазами всё ещё мелькала круговерть клинков и лицо падающего - сползающего по стене - кадета, который только что пытался достать рапирой его, Таано. - Дома, - женщина заглянула в лицо сына. - Рути... - Подожди, мама, - он мягко отстранил её и шагнул в дом. Жив. Нэйи жив... ...Две пары мальчишеских глаз смотрели на него из-за стола. Потом мальчишка, сидевший рядом с Нэйи - моложе на пару лет - вскочил, опрокидывая трёхногий табурет... но тут же охнул и сел на пол, схватившись за правую ногу. Он был в форме факельщика, одна нога - босая и перевязана от колена до щиколотки свежим бинтом, на котором ярко алели пятна. - Это мой брат, - Нэйи встал и опустился на колено рядом с факельщиком. Обнял его за плечи. Рубашка Нэйи была разорвана по шву на боку, в грязи, коленки сбиты. - Почему ты не сказал? - спросил Таано, подходя вплотную. - Почему ты мне не сказал?! Нэйи поднял глаза - и Таано обмер. Во взгляде младшего брата была усталая тоскливая ненависть. - Зачем? - тихо спросил Нэйи. - Зачем, Рут? Чтобы ты рассказал канцлеру? - Идиот! - крикнул капитан. Факельщик вздрогнул; Нэйи прижал его к себе. - Глупец! Всё было известно заранее!!! Не было нужды ничего рассказывать!!! - Тогда - чтобы ты меня не пустил? - Нэйи скривил губы. И вдруг швырнул к ногам брата медальон. - Я умру завтра, - сказал он. - Мастер прочитал медальон. Позволь нам переночевать - мне и Алену. Мы не убежим. Он не может бежать, а я его не брошу... Завтра отдашь нас... своим. А сегодня позволь поесть и переночевать. - О чём ты говоришь? - капитан не сел - упал на край стола, глядя на мальчишек на полу. - Нэйи... - и тут до него дошло: - Завтра?.. - голос капитана сорвался на шёпот. - Когда ты... узнал?! - Две недели назад, - Нэйи перевёл дух. - Мы хотели... поменять. Всё. Для всех. - Маленькие глупцы... - прошептал капитан. - Пусть, - ответил Нэйи. - Пусть глупцы. Но не трусы, как вы... как все вы... - он поднялся и помог встать Алену. Факельщик теперь смотрел прямо на капитана, и в его глазах больше не было испуга. - Ты помнишь отца, а я его даже не знал. Но я не хочу жить так, как записано за меня - про меня. Это хуже любой смерти. - Ты слишком много читаешь книг,- капитан встал. Нэйи грустно-взросло улыбнулся: - О нашем времени их не напишут, Рут. Неинтересно писать о трусах... ... - Что произошло, Рути? - госпожа Таано вышла на тёмную улицу. В дальнем конце уже начинали зажигать огни. Город засыпал... - Ничего, - капитан оттолкнулся от стены, прислонившись к которой, простоял больше часа. - Я расскажу... завтра. Завтра, отдалось в голове. Через два часа будет тысяча двести семнадцать дней... для него. А для Нэйи... Как это будет?! Что случится?! ...Мальчишки спали в одной кровати - мёртвым сном... но живые. Смертельно усталые - но живые. А что написано в медальоне у этого факельщика? Может, тоже... Это записано в книгах? Всё это? Он поправил лёгкое одеяло на ребятах. Ни тот ни другой не пошевелились... ...Внизу госпожа Таано и Тинэ разговаривали о чём-то, сидя за столом. Горела свеча. Женщины посмотрели на вошедшего офицера - он на ходу затягивал пояс. Двенадцать лет назад - отец. Завтра - Нэйи. Через тысячу двести семнадцать дней - он, Рут Эльсо Таано. В доме останутся две старые женщины... Всё это записано в книгах? - Куда ты, Рути? - спросила госпожа Таано. - Немного пройдусь, - спокойно ответил он. - Я скоро... мама. * * * Ночь была прохладной. Прохлада и голубой свет взошедшей луны. Пустые улицы. Лишь один раз навстречу проскакал конный отряд - человек семь - со знаменем Большого Зверя. И всё. Куда я иду, спохватился Таано. Куда я иду? Зачем я живу? А если... сейчас... Он достал из перевязи короткий широкий нож. А если... - Таано? Это был Лориа. Человек, которого сейчас капитан Таано менее всего был рад видеть. Капитан Лориа был в полной форме и с заряженным арбалетом. И от него попахивало вином. - Добрая ночь, - Лориа улыбнулся. - Поздняя прогулка? Или идёшь от девицы? - он как-то остро поглядел на нож в руке Таано. - Гуляю, - отозвался Таано. Низачем спросил: - А ты куда? - На дежурство. - Лориа продолжал улыбаться. - Сегодня у канцлеря гость. Нежелательный, - он покачал арбалетом. - На этот раз никакой ошибки, не то что с теми шестью. - О чём ты? - Таано ждал, чтобы Лориа ушёл. - О нежелательных гостях! - захохотал Лориа. - Я говорю, что на этот раз ошибки не будет, он самый и есть - чуть не достал меня в башне... - Не понимаю, - Таано посмотрел внимательно. - Ты всегда был непонятливым, - Лориа сплюнул, и Таано понял, что капитан выпил сильно. - В детстве я всегда мечтал вершить историю. Но, оказывается, поддерживать её в порядке - тоже приятное занятие. - Стена? - коротко спросил Таано. Он сам удивился своему спокойствию - после того, как до него дошло всё сразу. Разом. Как можно оставаться спокойным после этого? Можно, выходит. - Ошибка, - Лориа снова сплюнул. И заулыбался. - Вот зачем ты отпустил бороду, - негромко сказал Таано. Лицо Лориа дрогнуло, глаза мгновенно протрезвели. Он попытался поднять арбалет, но пальцы Таано перехватили дугу. - Да. Год я думал. Целый год. Ты знаешь, что такое каждый день думать о предсказанной смерти, Лориа? А потом ещё и узнать, что твой брат должен умереть завтра? - Канцлер ждёт меня, - Лориа дёрнулся, но молодой капитан был сильнее. - Канцлер ждёт меня, это его приказ, Таано. Ты не понимаешь... - Тех ты убил сам? Или ты был не один? - Таано напором тела оттеснил Лориа к каменной стене, в свете луны казавшейся синеватой. - Ничего... теперь я найду всех. Время будет. Будет время... - Никого ты не найдёшь! - Лориа отпустил арбалет и схватился за метательный нож у отворота сапога. * * * Если гвардейцы охранной смены и удивились тому, что на смену заступает Таано - то не подали виду. - Никто не проходил? - отрывисто спросил он, подходя. Отсалютовавший сержант молча покачал головой. Потом нерешительно сказал: - Капитан Лориа говорил, что должен придти мальчик... - Я знаю. Мы должны его пропустить, - сухо прервал сержанта Таано, и тот склонил голову. Мальчик?.. ...Мальчик в самом деле пришёл - когда Таано заглянул в вестибюль, проверить посты. Он того, что он делал, всё тело казалось чужим, а мысли - пустыми. Это был даже не страх, а обреченное ожидание... вот сейчас войдёт чудом уцелевший Лориа... спустится сверху канцлер и, усмехнувшись, отдаст приказ... потолок рухнет... потому что... Но потом вспоминался Нэйи. Его волосы на подушке и катящийся по полу медальон... Мальчишка вошёл с улицы. Таано узнал его сразу. А вот мальчишка, конечно, не узнал капитана. В шортах, клетчатой рубашке, непонятной обуви. С рапирой. Он сощурился на яркий свет фонарей в вестибюле, даже чуть пошатнулся - и решительно сказал: - Великий Канцлер ожидает меня. Таано помимо воли удивлённо поднял брови. И, посторонившись, смотрел вслед мальчишке - как он идёт по каменной лестнице, и длинная - слишком длинная для его роста - рапира тонко звенит концом о ступени. - Это же Светлый рыцарь, - сказал сержант. - Мастер клинка, - добавил кто-то из гвардейцев. Таано пресёк разговор поднятой крагой. И. прислонившись к перилам, стал смотреть в одну точку - на носок своего сапога. Гвардейцы, вошедшие было с улицы, разошлись по постам. Остались лишь двое часовых. Скоро будет полночь. И "завтра" превратится в "сегодня"... ...То, что сверху идёт не Канцлер, Таано услышал по шагам. Но, поднимая голову, всё ещё не верил. Мальчишка шёл тяжеловато, но уверенно, быстро. На боку клетчатая рубашка намокла от крови. Рапиру он держал в руке. Отсутствующим взглядом посмотрел в лицо Таано, и капитан быстро отсалютовал крагой. Кажется, мальчишка этого и не заметил - вышел прочь из вестибюля, как и вошёл. Словно это был его дом. - Господин капитан... - начал один из часовых. Таано прервал его движением руки, снял и бросил на ступени шляпу, потом стащил перевязь. - Господин капитан, что это значит?! - в голосе гвардейца было изумление. Его товарищ переводил взгляд со ступеней на офицера и обратно. - Книги лгут, - сказал Таано и, услышав звук своего голоса, вдруг ощутил, что это - правда. Только это сейчас и имело смысл. - Теперь каждый решает сам... ...Он и сам не мог потом сказать точно, почему попал домой только с рассветом. Кажется, заворачивал к герцогу... точно - заворачивал, и Большой Зверь выслушал молча и ничего не сказал, когда Таано уходил. А потом брёл ещё по каким-то улицам... зачем? Мать не спала, и, когда Таано поцеловал её - впервые за несколько лет - расплакалась. А он всхлипнул, улыбнулся и поднялся в комнату брата. Мальчишки во сне развернулись поперёк кровати и сопели носами друг в друга. Таано хотел уложить их по-человечески, но вместо этого сел за стол. Нэйи что-то писал в песчаном ящике, но от надписей остались лишь смахнутые следы и знак рассечённого времени. Таано смотрел на него с полминуты и - стёр ладонью. Потом устроил голову на скрещенных на столе руках и закрыл глаза. Засыпая, он понял, что впервые за целый год не знает, сколько ему осталось прожить. Может быть, он умрёт завтра. Может быть, через пятьдесят лет. Но он знал другое - для Нэйи завтрашний день не станет последним. А для Города - он станет первым днём новой эры. Эры, для которой ещё не придумано названия. КОНЕЦ В рассказе в качестве песни уличного барда использованы стихи Тэм Гринхилл (http://tem-collection.narod.ru)