Байки-бабайки

– А давайте рассказывать страшные истории! – этот полный энтузиазма голосок некоего мальчишки застал врасплох двух преступников, судя по оранжевым робам на них, сбежавших из Аркхэма и сейчас пробирающихся куда-то через лес. Один из беглецов остановился и вскинул голову, определяя источник звука. Потом обернулся, убирая упавшую на лоб прядь русо-зеленых волос и как-то по-звериному прищуриваясь. Стояла довольно тихая ночь, не приходилось даже напрягать слух, чтоб разбирать эти и последующие слова. – Темно уже, – значительно тише отозвался голос какой-то девочки. – Жутковато. – Так самое время! Когда темно, страхи легче выпускаются, – заметил первый голосок. Второй преступник замедлил шаг, деловито поправил сползшие на кончик носа очки и бросил заинтересованный взгляд в сторону тесно сплетенных между собой ветвей деревьев: разговоры велись где-то за этой природной стеной – не так уж и далеко. – Я потом спать не смогу, – настаивала девочка. – Трусиха! – вмешался кто-то третий. – Сам-то! – А я ничего не боюсь! Вдалеке ухнула сова, словно потешаясь над самоуверенным храбрецом. Преступники переглянулись, и ядовитая ухмылка одного тут же превратилась в искривленное отражение ухмылки другого: обоих откровенно повеселило последнее утверждение. – Хочу стра-аши-илку, – заканючил все тот же первый голосок. Он был какой-то высокий, неправдоподобно тонкий, словно принадлежал не подростку даже, а мальцу. Преступник в очках обвел беглым взглядом местность. Скрытая до этого луна сейчас показала из-за туч часть своего "упитанного" бока, отбрасывающего нездоровый бледно-желтый свет. Лес словно преобразился, добавив к окружающей действительности причудливые гротескные очертания за счет теней. Деревья обернулись костлявыми монстрами, которые как будто сбросили уродливую изогнутую кожу себе под корни; камни словно раздвоились, благодаря своим теневым отражениям. Преступники особого внимания этому не уделили, зато на собравшуюся неподалеку от них компанию метаморфозы окружающей действительности, судя по резким, но сдержанным вздохам, произвели. – Я пойду... – как-то совсем жалобно пролепетала та девчонка, которая вяло пыталась ранее отказаться от страшилок да побасенок. – Совсем поздно. Глаза слипаются, правда. – У-у-у! Слабачка! – А вот и нет! – Кишка тонка доказать, да? – Говнюк! – Ах, ах, ах, – сопровождая каждый полувыдох-полусмешок театральным похлопыванием ладоней, прокомментировал последнюю фразу почти-как-будто-зеленоволосый мужчина, растянув изувеченный рот в саркастичном оскале осуждающего злого шута. Не дай Бэтмен столкнуться с таким подобием улыбки, навечно застывшей на губах у Джокера. Там, за ветвистой стеной, разделяющей две компании подобно барьеру между безумием и несознательностью, то ли детки, то ли подростки затихли, испуганно прислушиваясь. Джокер поймал на себе взгляд серо-голубых глаз временного сообщника и сам же, не дожидаясь никакой реакции, приложил указательный палец к своим губам. И улыбнулся еще шире, передернув плечами, словно сдерживая смех-гнев-озноб-черт-пойми-что-или-все-зараз. Его лицо оставалось маской: снаружи – издевательская ухмылка, внутри – в зрачках – предупреждающее "хочешь попробовать что-то устроить" и почти без вопроса в цепком колюче-режущем взоре. – Вы тоже это слышали? – через какое-то время громким шепотом поинтересовалась девочка. – Это ветер, – однако в голосе "храбреца" не угадывалось должной уверенности. – Или он. Говорят, Джокер может появиться из ниоткуда. – Сказки! – А вот и нет! Давайте разбудим Боба. С ним не так боязно, он спортсмен... – С Бобом байки травить неинтересно, – встрял первый "высокий тонкий" голосок. – Они совсем страх потеряли, – то ли возмутился, то ли восхитился временный сообщник Джокера, посматривая на стену деревьев. – Заба-авные детки, – протянул Джокер, распинав прелые листья под ногами и приблизившись к преступнику. – Хочешь сыграть с ними? Или Королю Кошмаров просто... обидно, хм-м? Самопровозглашенный Король криво усмехнулся собственным мыслям и чуть повернул голову, внимательным взглядом оценивая реакцию своего собеседника: – Мне интересно. Джокер кивнул: – Мне тоже. Это... необычная ситуация. Ничего не подозревающие ребята продолжали тихо спорить, то и дело прерываясь на то, чтоб прислушаться к шорохам леса и крикам ночных птиц. Переговоров остановившихся по соседству с их полянкой психопатов детки не слышали, поскольку те обменивались мнениями достаточно негромко, в отличие от самих деток. У костра их собралось трое: два парня и одна девчонка, а еще один – четвертый участник их маленькой компании, мальчишка Боб – судя по всему, уже видел красочные сны, вовсю посапывая в установленной неподалеку палатке. – Между прочим, – продолжала девочка, и ее голос заметно дрожал, – поговаривают, будто Джокер учился в какой-то древней сектантской школе, и сошел с ума после того, как приобрел паранормальные способности появляться там, где упоминают его имя... – Зачем ты тогда его произносишь? Ну, имя, – резонно заметил рыжеволосый мальчишка: обладатель того самого тоненького голоска. Девочка ойкнула, испуганно прикрыв рот руками и промычав сквозь ладошки: – Теперь он придет за нами! – Что за чушь они несут? – скорее весело, чем сердито поинтересовался Джокер, выглядывая из-за дерева и созерцая сидящих у костра ребят. – Мы можем... – Джонатан Крейн покрутил в пальцах извлеченный из кармана брюк баллончик с Фобосом. Мимо проскользнула мышь, и доктор проводил ее брезгливым взглядом. – О-о-о, нет-нет-нет! – Джокер замахал руками, вновь привлекая внимание отвлекшегося соратника, и довольно осклабился, широко раскрывая глаза, которые даже сейчас, без грима, выглядели какими-то нечеловеческими. – Джонни, мне действительно интересно послушать, какой бред думают обо мне жители города, когда я не прошу их высказывать все мне в лицо, ласково похлопывая ножом их по щекам. Во взгляде Клоуна отражалась ночь и шальные, больные огоньки любопытства. Джонатан безразлично пожал плечами. – О, Боже! – рыжий мальчишка скорчил глуповатую гримаску и трагично прижал руки к груди, закатывая белки глаз. – Он придет за нами! А кто придет? Конечно же... Джооооокерррр! – Дурак! – девочка взвизгнула и стукнула рыжего по спине. Визг вспугнул откуда-то летучую мышь, и почему-то вызвал у парочки невидимых глазу сов согласное "угу". Джокер оперся плечом о дерево и картинно потряс пальцем в ухе. Крейн ограничился тем, что просто поморщился. – А вот и моя вам история, ребятки, – второй мальчишка наклонился к костру так, чтоб отсветы пламени отражались на лице, будто бы заостряя его черты. – Одному человеку очень нужны были деньги. Его жена не работала, так как ждала второго ребенка, а дочка была еще слишком маленькой, чтоб иметь собственные копейки. Нужно было платить за себя, жену и за обучение дочки аж в двух школах – обычной и музыкальной, поскольку дочка того человека не могла отказаться от игры на фортепиано. И вот предложили, значит, герою нашему, работать в Аркхэме охранником. В ночную смену. И уговаривали его друзья не соглашаться да не возымели эффекта их слова. – Возымели. Выраженьки-то какие употребляешь, – фыркнул рыжий, прикрывая ладонью рот девчонке, собирающейся протестовать против страшных рассказов. – А дальше что? Мальчишка подбросил в костер часть веток из заранее заготовленной горочки наломанных сучьев. – А дальше охранник устроился и в первую же ночь услышал непонятные звуки с того этажа, где содержались самые опасные преступники. Ему очень не хотелось туда идти, – маленький рассказчик вздохнул, – но надо было. И вот поднимается мужик тот по лестнице и слышит что-то странное. Железный какой-то звук. Ржавый и скрипучий. – А так мо... – Не перебивай! – рассказчик зыркнул на притихшую девочку исподлобья, продолжая: – Достигает охранник нужного этажа, идет вперед по длинному коридору, старается держаться бодрячком, проходя мимо отдельных аркхэмцев, да только все равно ничего не выходит у него. Шагает вдоль тускло освещенных камер, а ноги дрожат. Еще и свет мигает, а в конце коридора вообще больнично-потолковые лампочки... ну знаете, дли-и-инные такие, еще часто гудят типа у-у-у! Так вот, они не горят. И далеко впереди как будто черный тоннель. Идет охранник этот, оглядывается по сторонам, и зуб на зуб у него не попадает при виде Зсасза, вырезающего у себя на руках украденной вилкой истории в картинках. Сглатывает наш герой и дальше продвигается. А там холодок по коже у него пробегает от одного только взгляда на мистера Фриза: тот жонглирует замороженными свиными головами, поскольку человеческие головы пациентам не выдают. Слушатели потрясенно раскрыли рты и шумно выдохнули воздух, вздрагивая. Девчонка при этом еще и кулачки к груди прижала. – А звук-то, тот самый, ржавый да скрипучий, все громче и громче становится. Лязг стоит уже словно на весь этаж. Проходит охранник мимо Плюща, которая ему вслед опасно так улыбается. Отворачивается, а спиной все равно чувствует: смотрит она, нехорошо так смотрит. И все труднее идти нашему герою становится, все страшнее, да не может остановиться он, работа такая. – Если б все сотрудники Аркхэма были столь ответственны, – вслушиваясь в сплетни пацаненка, заметил неправдоподобно широко улыбающийся Джокер. – Что думаешь, Мешкоголовый? Крейн смахнул с оранжевой робы пациента воображаемую пылинку: – Я был одним из тех, кто подходил к работе там со всем энтузиазмом, целиком и полностью посвящая себя любимому делу. – Вне конкуренции, док. Ах-х да, и я же до сих пор не понимаю, как они могли, хм-м, уволить такого специалиста. Легкий ветерок опять сдул пару отросших зеленоватых прядей Джокеру на лоб, а также сорвал с деревьев несколько пожелтевших листьев. Ребята на полянке поежились и подсели поближе к костру, подбрасывая в затухающее пламя новых веток. – ...вынужден был погрузиться в ту самую безлампочковую темноту коридора. И только охранник ушел с освещенной части, как звук стал совсем уж невыносимым. Вместе с тьмой, вошедшей в свои права, звук тоже как будто бы поглотил все, разросся и заполнил собой все пространство. Эти скрипы, это трение железа об железо вбивалось нашему герою в сознание частыми-частыми очередями, сводя с ума! – мальчик направил в сторону других ребят руки, скрючив пальцы на манер когтей хищной птицы. – Тьма толкала героя впере-е-од! Задыхаясь, он волочил ноги, опираясь об одну из стен, чтоб не упасть. Пот лил по его лицу градом, а перед глазами словно живые стояли сцены с подкидыванием свиных голов и прочими ересями Аркхэма! Джокер согнулся в беззвучном смехе и с силой прикусил себе язык, чтобы не выдать себя. По клоунскому подбородку потекли две струйки крови, окрашенных лунным светом во что-то темно-бордовое. Несколько капель упало вниз, теряясь в темноте. – Ах-х, Джонни-бой, он мне нравится! Хочу себе такого в камеру, – психопат приподнял голову, встречаясь с изучающим, заинтересованным взглядом сообщника, изогнул рот в чудовищной улыбке и добавил, слизывая часть крови: – На целую вечность. – Конечно, Джокер. Я уверен, его фантазии было бы где разгуляться. Наша больница... вдохновляет. – О-о-о, безусловно! Мальчик между тем сделал трагичную паузу и, повышая голос на развязке истории, вскинул руки к теперь уже полностью выползшей из-за туч луне. – И теперь было понятно! Было ясно, что тот лязг исходил из самой дальней камеры! – маленький рассказчик сжал руки в кулаки, потрясая ими. – И ничто уже не могло остановить нашего обезумевшего от шума в голове охранника! И приблизился он к той камере и уви-и-иде-ел...! Двое слушателей и выползший из палатки Боб подались вперед. – Джокера! – выдохнул рассказчик и тут же вдохнул полной грудью, сорвавшись на крик: – Да не просто психопата-клоуна в камере-одиночке, а Джокера с мясорубкой! Это ее! Ее, родимую, крутил он все это время, издавая тот самый лязг! Тот самый скрежет и железный во-о-о-ой! – расчувствовавшись и проникнувшись собственным рассказом, мальчишка дал Бобу по уху. – И тут охранник увидел, с какой целью этот сумасшедядька крутит ту адскую мясорубку! И на время как будто оглох он, охранник наш. От шока оглох! Лишился ушей, простите, слуха, лишь узрел, как Джокер перемалывает пальчики ребят! Таких, как мы с вами! Изо всех сил сохраняя на лице невозмутимость, Джонатан от души хлопнул по спине подавившегося Клоуна. – Замолчи-замолчи-замолчи! – девочка подтянула колени к подбородку и зажмурилась. – Прекрати! – А у тебя красивые пальчики? – наклонился к ней рассказчик. – А-а-а-аааАААА! – она отшатнулась от мальчишки, пряча дрожащие руки за спину. – С тех пор охранника никто не видел? – потрясенно прошептал рыжеволосый. Забыв о том, что он сам жаждал услышать страшилки, сейчас этот мальчик пялился на рассказчика, широко раскрыв глаза и жадно высматривая что-то в его лице. – Хуже! – рассказчик вскочил на ноги и склонился над трясущимися ребятами, даже Боб выглядел болезненно бледным. – Наутро охранника нашли около выхода из больницы, скрюченного в позе эмбриона и плачущего, словно маленький ребенок. Но на этом испытания для нашего героя не закончились... – рассказчик обвел победоносным взглядом собравшихся перед ним ребят. – Когда он вернулся домой, то застал свою жену плачущей, хотя плача почти не было слышно из-за ужасной фортепианной какофонии, раздававшейся из комнаты дочки. Наш герой побледнел и, предчувствуя неладное, ворвался в эту самую комнату вихрем! Дверь при этом шваркнулась об стену, и стекло, вставленное в эту дверь для красоты, осколками усеяло пол. Но наш герой даже не опустил взгляда ниже, он смотрел только на свою дочь, которая, тихо плача, колотила по клавишам тем, что осталось от... – Заткнись! – девочка тоже вскочила на ноги, но запнулась, упала и тут же разрыдалась, по-прежнему пряча от всех свои руки. – Да! – торжественно закончил рассказчик. – Джокер всегда забирает пальчики! Чтоб неповадно было! Если бы Бэтмен или Гордон в этот момент вздумали патрулировать лес, они бы увидели весьма странную, исключительно редкую картину. Иногда и психопаты позволяли себе что-то почти нормальное, почти... человеческое? За деревьями грозный и безумный Джокер всхлипывал от смеха на плече у Пугала, что-то вышептывая на полувдохах и то и дело покусывая изуродованные губы. Психиатр спокойно выслушивал мнение Клоуна о нынешнем поколении, а временами кивал, тихо отвечая, для удобства привалившись спиной к ближайшему дереву и устроившись так, чтоб со стороны палатки и костра их видно не было. – А ты что хотел бы рассказать? – невозмутимо спросил экс-рассказчик у рыжего мальчишки. – Ты ведь так рвался начать все это. Наверняка, тоже что-то знаешь об Аркхэме. Рыжий сглотнул: – Д-да. Знаю. Но... дай мне собраться с мыслями. А то тут так... – Угу, – резко всполошилась очередная сова, и все ребята, включая недавно закончившего байку, подскочили, неосознанно прижимаясь друг к другу. – Я могу поделиться историей, – подал голос выспавшийся Боб. – Погоди-ка! – все еще отходящий от испуга рыжий все же вскинул голову в знак протеста. – Это нечестно! Историю предложили рассказывать мне! Боб отмахнулся: – Вы, наверное, слыхали, что девчонки вызывают всяких пиковых дам да барабашек, чтоб нервишки себе пощекотать? Все согласно закивали, а девчонка вроде бы даже стыдливо опустила взгляд. – Так вот, мы не какие-нибудь там девицы, – приосанившись, продолжил Боб. – Мы вызываем существ пострашнее! Пугало, например. Джокер перестал рыдать от немого хохота, а Крейн чуть склонил голову набок и медленно приподнял одну бровь, бросив только одно короткое: – Что? – Как вы могли вызывать его? – с сомнением протянула девочка, все еще чуть дрожа. – Он же не призрак и не сила нечистая какая-нибудь. – Эх, ты, – Боб покачал головой. – Неужели не задумывалась, что неспроста он такую власть над ужасами имеет. А кто питается страхом? Правильно, привидения. Они тоже могут притворяться людьми. Если захотят. Ведь когда-то они ими были. Но мы его не испугались, ведь знали, что пока будем стоять в кругу из соли, Пугало нас не тронет. Даже при тусклом свете луны Джокеру было хорошо видно, как вытягивается лицо бывшего доктора. – Почему про тебя была максимально неадекватная, но хотя бы приближенная к чему-то логическому история, а меня, оказывается, вообще не существует, как меня? – задал риторический вопрос Джонатан, задумчиво поднимая голову к ночному небу и провожая взглядом среднестатистическую, небэтменопринадлежащую летучую мышь. – Зато они же... – Джокер вытаращил глаза, выставляя перед лицом Крейна ладони с широко расставленными пальцами. – ...не любят следовать плану! Хе, знаешь, в чем взрослые проигрывают детям, док? У детской фантазии нет, – Клоун поглядел на Пугало сквозь пальцы и развел руки в стороны, встряхивая их, словно разрушая невидимые преграды, – нет грани-иц! – Их крыша отличается только тем, что двигается в свободном полете до привязки к каким-либо социальным устоям. – О-о, док, ты придираешься, – Джокер по-мультяшному склонил голову набок, пробегая языком по губам. Высохшая на подбородке кровь, сумасбродный взгляд и тяга к постоянным телодвижениям – Джонатан подумал, что ему нравится иметь дело с таким пациентом. О чем размышлял смеющийся в рукав больничной робы Джокер – это можно было только предполагать. – Может, хватит с нас на сегодня пугалок? – Девчонки, что с вас возьмешь? Нет, мы только начали! И вообще, сейчас моя очередь! Оба выкрика были проигнорированы. – Так что мы оградили себя от поползновений Крейна, поставили свечки у его фотографии, а напротив фото поставили зеркало, – в отличие от предыдущего "оратора", Боб не выкрикивал отдельные моменты истории, а повествовал ровно, понизив голос до зловещего оттенка. – И вот так все было готово для вызова к нам этого кошмара в больничном халате. Между прочим, поговаривают, что до своей смерти Джонатан Крейн был разумным фермером, но на его земле случился пожар, кукуруза вспыхнула и... – Я их вылечу, – пообещал Джонатан, не глядя вновь выхватывая заветный баллончик. – Да ты что? – Джокер перехватил его руку, – Ах-а! Нет, – покачал головой, – Нет, – опустил подбородок к шее, глядя на соседа по Аркхэму из-под упавших на глаза зеленоватых прядей. – Нет-нет-нет, я хочу дослушать это! – Я не буду это слушать! Да, я трусливая, довольны? – Он идет вне очереди! Боб устало прикрыл глаза, подпирая ладонью подбородок: – А у тебя история получше, чем приведение с кукурузного поля? Рыжий не растерялся: – Конечно! Я готов рассказать вам... Пугало и Джокер обменялись вопросительными взглядами. Даже ветер будто затих: ни малейшего дуновения. Листья деревьев над головами молчат. – Откуда у Джокера его шрамы! – Что? – настала очередь Джокера недоумевать. – О, нет, ни в коем случае! Рассказывать байки про шрамы – моя прерогатива! – Да ты что? – обычно сдержанный Крейн не удержался от улыбки. – Мало кто знает, но в детстве маленький Клоун... – Плагиатор-бездарщик, – Джокер всучил Крейну отобранный у него же минутами ранее Фобос. – Знаешь, твоя идея с лечением мне нравится, Джонни-бой. Хотя и жаль, что мы не дослушаем хроники твоей смерти... – Джокер на секунду сделал максимально грустное лицо, опустив уголки губ вниз и смахнув невидимые слезы, а потом щелкнул складным ножом и танцующей походочкой вырулил из-за деревьев: – Маленькие господа и крошечная дама! Я слышал, вы называли мое имя?! Повинуясь своему внутреннему монстру, Джонатан почти против воли блаженно прикрыл глаза, услышав истеричные крики страха, перекрываемые веселым голосом: – И с чьих же пальчиков мы начнем, хм-м?