Лучик надежды

Жарко. Огонь. Крики. Вспышка. Темнота. Голоса. Яркий свет. -Мне очень жаль,мы сделали всё, что могли, но он больше не сможет ходить,- тьма, ничего не вижу, жужжание в ушах, тонель, в конце-свет. Я умер? -Наконец-то, мусор, ты очнулся,-вертя в руках излюбленный стакан с виски, как-то не весело усмехнулся Занзас. Вокруг: бледно зелёный цвет. Пахнет спиртом, хлоркой. Противный писк проводов и неприятные ощущения на запястье. Посмотрел-капельница. Кроме этих противных, ненавистных с детства звуков и запахов чувствуется что-то своё: горьковато-сладкий запах виски, сеим веет от босса, чем-то смахивающий на морской бриз, запах дорогого одеколона, сладкий цветочный аромат вперемешку с теплым домашним запахом, отдающимся на языке,свежих булочек с изюмом, запах чего-то горелого,...нет только ничего противного, тянущегося, липкого, раздражающего. Так-то тебе нужен семпай? -Мусор, ты так и будешь молча пялиться в потолок?-грубый голос, отдающий волнением(?), прервал размышления. Ха, даже в больницу без своего кресла прийти не может. Жалко Леви, кто, кроме него, потащит это тяжеленое кресло? Стоп, а почему это я жалею простолюдинов? Слабак! Раскисший слабак! -И-ши-ши...холопы, посетившие принца, любуйтесь его шелковистыми волосами, его чудесной улыбкой, его прекрасным телом, его...,-ноги. Они. Я их не чувствую. Их...нет? Приподнявшись, с ужасом в глазах, превозмогая боль во всём теле, принц приподнял одеяло, дабы увидеть свои конечности. На месте. Так почему?... -Ши-ши-иш,-подавившись своим смехом, в который начал вселяться страх, осмотрев всех, он услышал свой голос, как чужой: -Ноги. Они... Всхлип Луссурии. Неужели. -Что со мной? Мне может кто-нибудь сказать?! -Ты...не будешь больше ходить,- запнувшись, ответил Скуало без привычного "Врой!" и резко отвернулся к окну. Не стоит отряду видеть эмоции, блуждающие на лице капитана. -Бел, всё нормально, ты выйдешь из больницы, мы тебя посадим за планы, будешь выполнять письменную работу...,-заверещал Луссурия, но был резко и жестоко перебит. -Хватит! Достали! Что бы Принц-Потрошитель и за жалкими бумажками! Да ни за что в жизни! Убирайтесь все! Не хочу вас видеть!- его трясло, слезы толстой, слепой пеленой застилали глаза. В голове одна мысль, одни слова:"Ты. Не будешь. Больше. Ходить.". Они били по мозгам, разрывали черепную коробку, током проходили по всему телу:"Не будешь. Больше. Ходить." Зачем, зачем тогда быть здесь? Зачем жить? Что бы сгнить в этих бумажках? Нееет...Принц лучше сотрёт свою жизнь из книги человечества, чем остаться калекой-инвалидом, занимающимся бумажками. Все ушли, а его трясло. Всё плясало перед глазами. Мутно. Тоскливо. Противно. Противно, что он такой. Лежал. Смотрел в потолок. Зачем? Он сам не знал. Всё закончено. Внутри - пустота. Глупо, глупо отрицать, что ты никому не нужен. Неделя, две, его забудут, бросят, покинут, вытрут ноги. Принц не может этого допустить. Жарко. Холодно. Перед глазами всё кружится в быстром водовороте. Решение пришло само. Как в бреду Принц нашёл свою инвалидную коляску, пересел на неё, выдернул из себя все провода, резинки, всё, что было прикреплено к телу. Из вены тонкой струйкой потекла кровь. Зачем сейчас обращать своё королевское внимание на такие мелочи?! Выехав из палаты, посмотрев по сторонам и найдя лестницу, Его Высочество резко повернул колеса коляски, чувствуя, как по его тело медленно наливается болью. Коридор...длинный,бледный,вонючий. Вокруг люди: с костылями, в колясках. Принц не будет таким-никому не нужным. Выехав на лестничную площадку, он оглянулся. Никого. Подъехав ближе в ступенькам, Принц горько усмехнулся: А ведь его никто не остановит. Брат. Этот самовлюбленный кретин, который думает только о себе любимом? Родители. Те, кому глубоко наплевать на детей, те, кто жаден и алчен? Ребята из Варии. Да им без него спокойнее жить будет! Опустив голову и улыбнувшись, Бел подкатил в концу площадки. Внутри - пустота. Сожаление? Его нет. Прощай, дурацкий мир! Резко дернув руками, Принц почувствовал удар, и что его коляска вот-вот опрокинется. Вот она. Свобода! Перед глазами понеслись картинки: как он лежит с окровавленной головой, а рядом ненавистная коляска, как Луссурия плачет на его похоронах, а остальные офицеры тихо вздыхают, иногда прикасаясь платком к глазам, Десятый Вонгола со своими хранителями... всё смешалось, перемешалось. Вдруг, все остановилось. И до боли знакомый, тянучий, раздражающий голос ударил по мозгам: Бе~л - семпа~й, я, коне~чно, зна~л, что вы пси~х, но не на сто~лько же~... Как ледяной водой облили. Бел обернулся. В глазах была пелена слёз, но он увидел, увидел этого жалкого лягушонка, который так любит его подстрекать. -Что, Лягушонок, пришёл посмотреть на своего семпая-инвалида? Давай, смотри, издевайся, сколько влезет! И-ши-ши-ши-ши!!! -Бе~л - семпа~й, прекрати~те истери~ть. На вас лю~ди смо~трят,-спокойно и невозмутимо констатировал Фран, везя Принца в палату. Неожиданно, перед глазами всё потемнело. Последнее, что услышал и почувствовал Принц, был белый облезлый потолок коридора и чей-то крик, с просьбой о помощи.

***

Противный писк капельницы. Боль в спине, всё из-за дурацкой кровати. В венах иголки, а одна рука теплая и мокрая. Чувствуется чьё-то всхлипывающее дыхание. Кто это мог бы быть? С трудом поднимая затёкшие веки, и,осторожно повернув голову, чтобы не разбудить спящего, Бел обнаруживает знакомую шапку. -Лягушонок?-почти одними губами прошептал Принц и осторожно отобрал свою руку у спящего кохая. Почувствовав, что у его что-то забрали, Фран поднял лицо, и Бел с ужасом смог лицезреть красные, опухшие глаза и след от его руки, проходящий почти по половине лица, задевая висок, большей частью находясь на щеке и заканчивающийся только на шее. -Ши-ши, без своего фирменного издевательства и сарказма, чисто по привычке, рассмеялся Бел,- Лягушонок, что с тобой? -Бе~л-семпа~й, вы наконец-то очну~лись? -Очнулся? -А вы смешно~й. Вы были в отклю~чке почти неде~лю. Неделю? Как? А...Фран? -Лягушонок, а ты где был? -Я? В за~мке~,- как ни в чём не бывало ответил Фран. Но невооружённым глазом было видно, что он был здесь и, кажется, даже почти не двигался с места. Сидел на коленях,рассматривая пальцы семпая,надеясь, что он будет жить. Бел помним немного щекотные прикосновения в его подушечкам пальце, легкое бормотание и просьбы не оставлять его. Принц всё чувствовал и всё слышал. Приподнявшись на локтях, под удивлённый взгляд кохая, Бел взял его одной рукой за подбородок и притянул к себе. Аккуратно провёл пальцем по его губам: тёплые, влажные, с трещинками. Неужели, лягушонок так волновался, что до крови кусал себе губы? Прочитав в глазах ученика удивление, Принц усмехнулся, и быстро коснулся своими суховатыми тонкими губами его. Фран было дёрнулся, но руки семпая держали крепко. Хранитель тумана решился ответить на поцелуй, который становился всё глубже и нежнее. Они разорвали поцелуй только когда у обоих кончился воздух. Бел посмотрел на Франа и улыбнулся: он пытался судорожно отдышаться, а его щёки были похожи на милый розовый персик. Принц подвинулся и постучал по краю кровати, приглашая лягушонка лечь с ним. -Бе~л-семпа~й, вы шизану~тый? -Ши-ши, лягушенок, не испытывай терпение Принца, просто ляг. Пожав плечами, Фран аккуратно пристроился чуть ниже семпая. Обняв своего кохая за шею, Бельфегор все осознал...Лягушонок-это существо ему дороже всех...единственный, кто его понимает и любит. Неужели, он так слеп?...