Mistress.

Чанель устало потер ладонями лицо и со злости пнул валяющуюся под ногами банку. Ночь — а вокруг не было ни души. И даже машины не ездили. Была лишь пустая, безнадежно пустая дорога, столь темная и гладкая, что, казалась рекой, уходящей извивами вдаль. И где-то на самом горизонте яркими, вычурными бликами виднелись огни города, до которых было еще так далеко, что ноги Пака начинали дрожать в своеобразном «предвкушении». Чанель провел пальцами по волосам и достал последнюю сигарету, на счастье оказавшуюся в пачке. Колесико зажигалки с щелчком провернулось, озаряя ночной воздух вспыхнувшими искрами. - Вот же старая тварь, - сплюнул парень, устало шагая вперед, лишь примерно представляя свое направление. - Я всего лишь трахнул ее дочь, подумаешь!.. На деле Чанель вел...достаточно легкомысленный образ жизни. Не особо разгуляешься на стипендию, вот и зарабатывал тем, чем мог. Собой, то есть. На смазливую мордашку вкупе с сильным телом и неплохим размером члена велось много девушек, но они наскучили быстро. Ведь что они могли ему дать? Романтику, робкие поцелуи и уверенность в том, что именно он должен все им покупать, водить на свидания? Ну уж нет! Чанель считал, что он заслуживает большего. Он был неплохим малым, душой компании, а потому не стоит его уж так сильно презирать за подобную манеру пробиться в люди. В конце концов, он ничего не крал. А любовь? О ней они и не договаривались. Его любовницами были в основном взрослые, умудренные опытом женщины. Часто одинокие, часто потерявшие мужа, но все, как одна, обеспеченные. А таким было особенно приятно иметь рядом с собой красивого, нежного парня, который осыпал их комплиментами и подарками...купленными на их же деньги. Ну, Пак и про себя не забывал, в конце концов, подобное лишним не бывает. Так он смог подкопить на неплохую квартирку, пусть и не в центре, да и на машину, хоть и пока что выкупленную у друга. Зато уже родную. Да и не сказать, чтобы Чанель заставлял себя заниматься сексом со своими женщинами против воли. В конце концов, по его мнению, не было некрасивых женщин. Особенно, некрасивых обеспеченных женщин, которым по жизни просто не хватало ласки. Вот и последняя, Сухен, с которой он познакомился в картинной галерее, была уже достаточно взрослой, опытной. Той, которую можно было мало чем удивить, но которая, однако, сполна платила Чанелю за то, что он заставлял ее чувствовать себя настоящей женщиной. И Пак отчего-то думал, что после того, как он ляпнул, что забрался в трусики к ее дочери, она была больше раздосадована не самим фактом надругательства (к слову обоюдносогласованного, хоть и не слишком приятного — все же с девственницами столько мороки!) над девушкой, а скорее тем, что он завел интрижку при живой-то (надолго ли) ей. Мелочная и ревнивая бабенка, по-иному и не скажешь. Чанель затянулся и хмыкнул. Ситуация и правда была непростая. Они с Сухен планировали отдохнуть в ее загородном доме, куда и ехали на ее машине, как вдруг его язык (который обычно был весьма умелым) довел его до того, что Пак был попросту выброшен из машины прямо на трассу в достаточном отдалении от Сеула. - Хэй, парень, ты когда-нибудь меня до могилы доведешь, - прыснул старавшийся не терять бодрости духа Чанель, похлопав себя по ширинке. - Эх, а я-то надеялся сегодня отдохнуть... Машин, и впрямь как назло, не было ни одной. Да если бы даже и были... Чанелю бы все равно нечем было отплатить водителю. Натура — не выход. Конечно, в юности парень не избежал влюбленности в себеподобного членоносителя, однако с возрастом решил, что все же мягкая влажная плоть на его члене его привлекает больше. И вот до чего это довело. Батарейка на телефоне сдохла в ноль, сигарета кончила свою недолгую жизнь под подошвой ботинка Пака, а настроение вечно бодрого парня неуклонно перевешивало в сторону «Все — тлен». Однако вдруг трассу озарили яркие огни, и Пак резко повернулся к приближающемуся автомобилю, поначалу думая, что это та старуха одумалась и за ним вернулась. Но нет. Машина скользила черной тенью, изящно, но не чрезмерно вычурно. И Пак был готов броситься водителю под колеса, лишь бы тот подвез его хоть немного — ноги, кажется, он уже давно стер едва ли не в кровь. Человек за рулем (а Пак искренне понадеялся, что это именно человек) для приличия посигналил парню, осветил его фарами (видимо, во избежание аналогичного конфуза с принадлежностью объекта к нечеловеческой расе), а затем притормозил, позволив Паку себя нагнать. Стекло медленно опустилось. - Простите! Простите, вы не поможете мне? - сложил руки в умоляющем жесте Пак, зажмурившись. - У меня нет с собой денег, но я обязательно с вами расплачусь, как окажемся в городе! - Вот же, - Чанель удивленно воззрился на водителя, который наконец включил свет. Им оказалась девушка, максимум на пару лет старше него самого. Ее губы растянулись в ухмылке. - Какой непутевый. - Это... Простите... - замялся парень. - Садись, что с тобой поделать. Пак возблагодарил ее несколько раз, забираясь в машину. И даже пристегиваясь. Осталось сказать: «Я в домике». - Это как же тебя так угораздило? - С...подружкой поссорился. - О, женщины — они такие. Так порой бы и вырезала весь женский род. - Но... - удивленно протянул Пак. - Вы же сама... Незнакомка засмеялась. - Ах, точно. Черт, тогда на такое я пойти не могу. Парень невольно прыснул, поражаясь специфическим шуточкам своей попутчицы: - Меня зовут Чанель. - Мм, а знакомиться обязательно, да? - девушка потерла переносицу. - Кенсу. - Непривычное имя для девушки. - У родителей было отличное чувство юмора, - вздохнула Су и закатила глаза. - А вам... Тебе не страшно так вот брать попутчиков? Может, я какой-нибудь маньяк? - Ну, скажем так, в таком случае ты выбрал не лучшую жертву, - совершенно не стесняясь, Кенсу собрала пальцами край юбки, слегка задирая ее. Помимо широкой ленты кружев телесных чулок, которые плотно обжимали мягкие молочно белые бедра, парень увидел привязанную к ноге девушки электрошоковую дубинку. - Потому что мне не доставит труда вытащить ее в пару секунд. - Неужели? - Хочешь проверить? - Н..Нет... - Ну, а во-вторых... Кто тебе сказал, что я сама не люблю подбирать на дороге молоденьких мальчиков, а затем питаться их печенью? - Кенсу улыбнулась столь невинно, что у Пака в животе все свернулось в тугой узел. От невероятного страха. Впрочем, мягкий смех тут же рассеял подобную атмосферу. - На самом деле я еду с вечера встреч выпускников. Ребята снимали домик в лесу, но я не большая фанатка пьяных оргий. - Не удивительно, - протянул было Пак, как Кенсу задумчиво продолжила. - Нет, в оргиях есть определенная прелесть, но вот только там из них точно никто не сможет удовлетворить меня. Смысл начинать. Чанель замер, не в силах поверить в услышанное. Он не привык, чтобы девушка говорила о таких грязных вещах столь спокойно. Обычно ему доставались подружки весьма...пуританских взглядов. Или уже те, кто просто отчаялся найти среди бесконечных кавалеров своего избранного. Кенсу... Она выглядела довольно юной, но если присмотреться, то можно было понять, что она все же старше Пака. Да и, судя по автомобилю, она была не из бедной семьи. Строгая коса волос, которую стягивала резинка с черным пауком, ни пряди не спадало на лоб и виски. Из макияжа только подведенные черным и без того большие глаза, да губы, слегка тронутые бальзамом. Черная, застегнутая на все пуговицы рубашка не могла скрыть мягкие, приятную взгляду округлости, и Пак поневоле облизнулся. Он никогда не следовал мужскому правилу, что лучшая грудь — та, что помещается в ладонь, а потому мягкие холмики, что плотно обтягивала черная ткань, волновала его сердце и тело. Как и вид бедер из-под строгой юбки, когда казалось, что если взглянуть чуть ближе, то можно будет увидеть кое-что поинтереснее... Но Пак лишь кашлянул, приоткрывая окно и остужая пылающие щеки. Девушка хмыкнула, но юбку не поправила, не отвлекаясь от дороги. - Если тебя это так смущает... - Нет, все нормально! - воскликнул Пак чересчур резко, отчего Кенсу прыснула и протянула. - А ты забавный. Огни Сеула становились все ближе, а Чанель смотрел в окно, не решаясь заговорить со столь странной, хотя и весьма интересной девушкой. Не сказать, что она была очень красива, но взгляд отчего-то притягивала, словно ведьма-паучиха из рассказов, услышанных им в детстве, которая соблазняла мужчин, а потом опутывала коконом, питаясь их жизнью день за днем. Чтобы разрядить атмосферу, Кенсу включила музыку и Пак удивленно распахнул глаза, понимая, что мелодии ему знакомы. Он часто слушал их, некоторые даже любил. И это заставило его кровь бежать быстрее. Такое с ним было впервые. Он действительно не раз чувствовал влечение к девушкам, но настолько сильное — впервые. - Ты учишься? - как бы невзначай спросила Су через несколько минут, постукивая пальцами по рулю. Пак невольно обратил внимание на ее руки. Ногти коротко пострижены, практически под самое мясо, и окрашены в черный, но ухожены. Пальцы не слишком изящные, скорее сильные, уверенные. В самой Кенсу Чанель не чувствовал того наивного хрупкого создания, которым считал девушек и с которым обычно имел дело. Казалось, что в Су силы было побольше, чем в некоторых мужчинах. - Да, на психолога. - О, любишь копаться в мозгах, - протянула девушка, улыбаясь. - Интересное занятие. Так значит, я - твой сонбэ. - Ты... Тоже? - Нет, Чанель, я уже кончила, - Су посмотрела Паку прямо в глаза, и тот вздрогнул от двусмысленности фразы, - свое обучение. Три года назад. Я работаю. - По специальности? - парень едва не шлепнул себя по лбу от глупости этого вопроса. Но он лишь заставил Су ненадолго задуматься, а потом рассмеяться. - В какой-то мере. Я помогаю людям разобраться в их грехах и пороках, скажем так. - Частная практика? - не понял Чанель. - Хм... Да, наверное. Хотя господин Лу бы повеселился, если бы узнал, что «Паутину» назвали подобным образом. - М? Господин Лу? - Это мой хоз... Начальник, - кротко ответила девушка, а потом улыбнулась. - Ну, вот мы и в городе. Куда тебя отвезти? Пак озвучил адрес, а потом робко протянул: - У меня не очень много денег, чтобы с тобой расплатиться... - А хочешь, чтобы их было много? - внезапно серьезно спросила Кенсу. И ухмыльнулась, глядя прямо в глаза Чанелю. Тому показалось, как они полыхнули алым, но списал это лишь на игры ночных городских огней. Она не моргала, ждала ответа. Они стояли на светофоре, ожидая, когда можно будет двигаться. - Но учти, что ты будешь должен делать все, что я тебе скажу. - Все?.. Кенсу приблизилась, глядя на Пака снизу вверх, а потом мягко провела пальцами от его колена к внутренней стороне бедра. - Все. Совершенно все. Ну что, Чанель, ты станешь моим рабом? Тело Чанеля горело, а мысли роем бешеных пчел разрывали сознание. Паку казалось, будто на его шее уже стянут широкий жесткий ошейник, а потому у него нет права отказаться. Ухмылка полных губ втянула его в игру, которая должна была идти совсем не по его правилам, и это пугало... и невероятно заводило. Чанель задыхался, он пытался придумать что-то, чтобы сказать «нет», чтобы не дать изничтожить остатки гордости, которая только могла быть у мальчика-шлюхи, трахающей богатых дам ради собственной выгоды. Но он не мог даже покачать головой, он не мог оттолкнуть Кенсу. Он не мог ничего. Завороженный алым блеском в темных глазах, Чанель лишь выдохнул, принимая правила игры, пусть еще и не осознавая, что его ждет: - Д..да. Согласен. Кенсу припарковала машину возле высокого здания, на фасаде которого была лишь небольшая табличка с пауком, а когда они вышли — толкнула тяжелую дверь, словно это было привычным. Чанель удивленно озирался вокруг, словно школьник, впервые оказавшийся в отеле с подружкой. Холл в монохромных тонах, негромкая музыка из колонок, молодой юноша за стойкой администратора, наверное, ровесник самого Чанеля, приветственно поклонился вошедшим и улыбнулся, демонстрируя ямочку на щеке. - Сестра, ты вернулась. Добро пожаловать домой. Пак удивленно вскинул брови. «Сестра? Но они ведь совсем не похожи!». - Приветствую тебя, брат мой, - Кенсу подошла к юноше и взяла его за руки, с мягкой улыбкой склонив голову к плечу. - Все ли было спокойно во время моего отсутствия? - Конечно, я не смел подвести тебя, - парень, на бейдже которого значилось «Лэй», осторожно погладил подушечкой пальца запястье девушки, и отчего-то этот жест показался Чанелю настолько интимным, что он поневоле отвел взгляд, задумчиво уставившись на строгую черную вывеску на стене. «Паутина». - А что это за место? - спросил он, понимая, что никогда раньше о таком не слышал. - Это клуб, где люди могут найти себе отдых для души и тела, - прищурилась Кенсу, а потом протянула. - Син-а, это Чанель. Он согласился пройти обучение для того, чтобы стать моим рабом. - О, - на миг полные губы тронула усмешка. - Ты нашла смелого юношу. Но вот только справится ли он? - Справлюсь! - подал голос Пак, которому надоело наблюдать за этой семейной идиллией. Он хотел уже хоть каких-то ответов, хоть какого-то понимания ситуации. А потому он подошел к Су, возвышаясь над ней, но отчего-то чувствуя, что далеко не он сейчас смотрит снизу вверх. - Что я здесь делаю и что... - Закрой рот, - холодно ответила девушка, а потом улыбнулась. - Тебе никто не давал права говорить. Пак хотел уж было возмутиться, как Лэй вложил в ладонь сестры карту-ключ от номера. - Прошу вас, моя госпожа, проведите время с удовольствием. - Полагаюсь на тебя, брат мой. Идем, Чанель, я объясню тебе твои обязанности. Они прошли к лифту, где девушка нажала самую верхнюю кнопку и быстро ввела код доступа. - Боишься? - как бы невзначай спросила она, и Ель вздрогнул. Мысли что ли читает? - Я не планирую убивать тебя или продавать на органы. Су подошла к Елю, толкая его к стене и притягивая за шею к себе. - Ты становишься моим рабом. Твое тело, Чанель, принадлежит лишь мне... Ты не смеешь трогать свой член, пока я не разрешу, ты не смеешь сопротивляться моим приказам, ты будешь позволять делать с собой все, что мне захочется... И уверяю тебя. Тогда, - сильные пальцы вплелись в его волосы, сжимая их до боли. - Я разрешу тебе кончить, грязный мальчишка. - Г..госпожа... - Так-то лучше... - ухмыльнулась девушка. - Мне кажется, наша игра выйдет забавной. - Верхний этаж предназначен для нас с Исином и господином Лу, а также для еще двух мальчиков, которых ты увидишь позже. Это — мое гнез...моя квартира. - девушка вошла в номер, включая свет и скидывая туфли, становясь в глазах Пака совсем маленькой. Парень неловко разулся и уж было взялся расстегивать рубашку, как Су остановила его движением руки. - Позже. - Слушаюсь, госпожа. Кенсу заказала еду в номер, а еще аптечку, заметив, что Чанель прихрамывает из-за своей прогулки по трассе. Они ужинали в тишине, и это очень давило на Пака. Он привык к тому, что девушки много болтают, смеются...госпожа же была себе на уме. И оттого он даже не мог представить, чем обернется их игра в собачку и хозяина. - Можно я спрошу? - М? - Почему я? - все же решился Ель. - Потому что ты красивый, - без капли стеснения протянула Кенсу. - Действительно красивый. Я люблю вещи и людей, на которых приятно смотреть. К тому же я видела, что ты хотел забраться ко мне под юбку в машине, и твой член наверняка любит, когда его трогают, не так ли? - она прищурилась, обхватывая губами соломинку в коктейле. Пак сглотнул. - Думается мне, что и ты сам любишь, когда он становится мокрым и твердым, когда девушки стонут под тобой, - Су томно вздохнула, расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке, - и просят, чтобы ты засадил им, трахнул своим уже чертовски напряженным членом. Так ведь, Чанель? - Пак хрипло застонал, потому что эти слова, что столь горячо нашептывала Кенсу, возбуждали его сверх меры. - Ты наверняка потечешь еще больше, если я сделаю так, - хмыкнув, Су погладила парня по колену пальчиками ног, и Ель задохнулся от предвкушения. Кенсу медленно продвигалась к его паху, оглаживая бедра, и Пак, сам не замечая, из-за этого шире расставил ноги. - Мой милый раб хочет, чтобы я трогала его грязный член пальцами ног? Ах, вот здесь, да? Мм, он и правда большой... Не неожиданно, но приятно. - Моя... Госпожа... - Да, я твоя госпожа, - холодно бросила Кенсу, ухмыляясь. - И я планирую играть твоим ртом, с твоим членом, я планирую поставить тебя на колени и заставить тебя лизать свою киску до тех пор, пока ты не заставишь меня кончить. Ты же хочешь попробовать меня на вкус, мальчишка? - девушка резко сдавила пальцами член Пака через брюки, и от боли он застонал, но тут же его стон наполнился удовольствием, потому что смотреть на то, как обтянутые шелком чулок женские ножки дрочили его член, мокрый от смазки, было просто невероятно. - Да, хочу... Хочу... - Я буду делать тебе больно, я буду заставлять тебя плакать... А потом кричать. Потому что я затрахаю тебя, Чанель. Твое тело и член. Ты весь пропитаешься своей собственной спермой и моими соками... - девушка лукаво улыбнулась, как бы невзначай расстегивая еще пару пуговиц и обнажая холмики грудей достаточно, чтобы Чанель сжал край стола, желая к ним прикоснуться. - Кажется, тебе нравится моя грудь? Хорошие мальчики получают награду... Если мой раб будет слушаться меня во всем, - ловкие пальчики стали быстро и жестко потирать головку члена Пака, доводя его до исступления, - я позволю тебе трахнуть себя здесь... - Кенсу закусила губу, наклоняясь чуть ближе. - И кончить, залив их своей спермой... Ты бы хотел этого, Чанель-а? - О Боги, госпожа... - проскулил парень, с хрипом выгибаясь на стуле. - Тогда кончай!.. - властно приказала девушка, резко проводя пальцами по члену раба и чувствуя, как он пульсирует, пачкая спермой белье и брюки Пака изнутри. - Г..Госпожа... - Ах, гадкий мальчишка... Ты испачкал меня, - Су отодвинула стул и закинул ногу на ногу, кивнув Паку, который дрожал после оргазма, хрипло дыша. - На колени. Вылижи ее. Чанель обессиленно сполз на пол, вставая на колени, и, осторожно взяв ножку госпожи в руки, коснулся губами кончиков пальцев в знак покорности. Су судорожно вздохнула и довольно улыбнулась. А потом с мягким стоном прикрыла глаза, когда Чанель верным псом, пусть и с некоторым боязливым смущением, стал вылизывать тонкий шелк, ощущая полную бурю в душе. - Хороший мальчик. После ужина госпожа отправилась принимать ванну, но перед этим вызвала Лэя, чтобы тот привел Пака в порядок и обработал его раны. Для рабов была создана общая ванная двумя этажами ниже и, пока парни шли до нее, Лэй кратко инструктировал все еще не пришедшего в себя Чанеля. - Когда окажешься в ванной, тщательно вымойся, а затем избавься от волос на теле. - Что?.. - Бритву и гель ты найдешь, я думаю. - От волос?.. - Да, сестра не любит волосатых мужчин, - тихо засмеялся парень. - Она говорит, что на животных еще насмотрится. - А мне брить... - Везде. Ну... Почти. Руки у тебя не слишком волосатые, это можно оставить. Как и дорожку внизу пупка. Грудь, ноги, лобок, яйца и зад. Все должно быть идеально выбрито. - Я боюсь, что... - Ну раз так... Что ж. В этом тебе помогу я. - Но мне неудоб... - Ты, как раб, обязан слушаться меня, так приказала госпожа, - поджал губы Лэй и Пак побоялся с ним спорить. - Я приведу в порядок твое тело и обработаю раны. Сестрица должна быть полностью довольна своей новой игрушкой. Иначе она может сделать тебе очень больно. Чанель сглотнул, понимая, что он может все бросить, сбежать... Но какие-то невидимые путы словно сковывали его, затягивали в паутину греха. И противостоять этому он не мог, как бы ни хотел. Слишком велико было искушение. Слишком дрожали его ноги после того, что сотворила с ним Кенсу. А потому Пак практически безропотно позволил Лэю брить себя, сходя с ума от того, как это было унизительно, позволять другому человеку брить себя...там. Лэй умело избавлял от волос его пах, яйца, а потом заставил встать на четвереньки и развести ягодицы, смазывая между них его чем-то липким и горячим. Чанель скулил и вскрикивал от боли, пока прислужник его госпожи подчищал свою работу воском, оставляя тело Пака практически безволосым. Кожа горела огнем, а сильные руки заставляли его совершать то, чего бы он в жизни не позволил раньше. Лэй с улыбкой обработал мазью ноги Чанеля и перевязал их, а затем вытер тело и волосы от лишней влаги и накинул на плечи черное кимоно, покрытое узорами, напоминающими паутину. - У вас какой-то бзик на пауках, определенно! - честно воскликнул парень. Лэй замер, а потом рассмеялся. - Ты, главное, не скажи подобного госпоже До или господину Лу... - А что такого-то?. - Для собственной безопасности лучше думай о том, что мы просто очень любим пауков, - ухмыльнулся Лэй. Чанель был уверен, что алые отблески в глазах напротив ему только показались. Его провели в комнату госпожи, да так и оставили, велев дождаться ее и выслушать указания. Пак тяжело вздохнул, когда дверь за Лэем закрылась, будто отрезая пути к наступлению. Он до сих пор не понимал, где оказался, не понимал, зачем согласился, не понимал, почему его так тянуло остаться здесь, словно он стал жертвой расставленной для него паутины. Осторожно присев на край хозяйской постели, он нервно сжал пальцами шелк расписанного кимоно и поморщился — он никогда особенно не любил пауков, а в детстве так и вовсе их боялся. В этом же странном месте, казалось, все были просто двинуты на них, словно на божествах. И это напрягало. Пак даже думал, что попал в секту... Но усталость была сильнее, чем желание убежать, и не успел он и заметить, как сон тронул его глаза, а голова медленно опустилась на подушку. Ему снились крики бывшей любовницы, мириады пауков, что ползали по нему, забираясь в нос и рот, и Кенсу. Она стояла неподалеку, смеясь и протягивая к нему руку: - Пойдешь со мной? Или боишься? Чанель метался, не зная, что делать, решиться ли. Алые глаза, паутина, пропитанная кровью постель... С глухим стоном выгнувшись, парень резко вырвался из своего беспамятства, разрывая опоясывавшие тело тонкие паучьи тросы. - Кажется, кое-кто забыл свое место... - вкрадчивый шепот заставил Пака вздрогнуть. Он никогда никого так еще не боялся. Кенсу нависала над ним, полусидя на его бедрах и водя по его груди в вырезе кимоно тонкой шпилькой для волос, что царапала кожу, словно настоящий кинжал. - Г.. Госпожа!. Я не хотел, простите!.. - Дрянной мальчишка, - девушка поджала губы, резко наклоняясь к Паку. Ее кимоно, слегка спущенное с плеч, туго стягивалось под грудью, но обнажало ее достаточно, чтобы это показалось непозволительным. Невероятно развратным. Столь манящим, что Ель чувствовал, как горят ладони от желания прикоснуться к наверняка очень мягкой коже. Он сглотнул, скользя взглядом по телу госпожи и видя, как ткань складками собиралась на ее бедрах, обнажая ноги. - Черт... Это слишком... - парень невольно облизнулся, но не смог и пошевелиться, как бы ни хотел. Тонкие, но сильные пальцы резко сжали его горло. - Ты не смеешь даже думать о том, чтобы тронуть меня, пока я не позволю. Ты понял? Чанель отчаянно закивал, чувствуя, как воздуха катастрофически не хватает, а перед глазами начинает все плыть. - Я могла бы вонзить тебе шпильку прямо в твою плоть, - длинные волосы девушки щекотали его грудь, шею, и Пак пытался отчаянно сделать глоток воздуха, губы раскрывались в беззвучном «Госпожа... ». Лишь тогда Кенсу отпустила его, тут же закалывая шпилькой волосы, что собрала в тяжелый пучок. - Но ведь мой мальчик не хочет бросить свою хозяйку, правда? - Н.. Нет... - Тебе хочется денег? Хочешь быть уверен в том, что твоя мужская...хм, гордость, страдает не напрасно? - взяв с тумбочки несколько купюр, Су бросила их в лицо рабу. А потом подхватила одну пальцами, и заставила Еля сжать ее губами. - Мальчик-шлюха, привыкшая работать своим членом. Чанель смотрел на девушку, что заставляла его покоряться одним лишь только взглядом безумных, темных глаз. Он не мог ее ударить или оттолкнуть. Он не мог воспротивиться, потому что он знал, на что шел, вернее, наверняка хотя бы понимал. - Раб не имеет большего счастья, чем довольная госпожа, мальчик... Но, так уж и быть, твои старания окупятся, я обещаю. Су резко дернула на груди Пака кимоно, распахивая его, а затем ухмыльнулась. - Готова поспорить, что ты чертовски самоуверен. Наверняка те, кого ты трахал, молились на твое тело... - наклонившись, Су коротко мазнула языком по груди Еля, а потом выдохнула прямо в его влажный рот, в котором все еще кляпом служили деньги, которые он с силой сжимал зубами. - На колени. Тебя следует наказать за то, что без позволения посмел провести ночь в хозяйской постели. Пак хотел было попытаться все объяснить Су, которая легко поднялась с него, отходя куда-то вглубь комнаты, но вместо этого он лишь неловко перевернулся на живот, подгибая колени и приподнимаясь на локтях. Стоять так было пошло и унизительно, да и он предполагал, что его ждет, отчего его лицо и шея алели от смущения и волнения. Подошедшая девушка с ухмылкой погладила его по заду, совершенно этого не стесняясь, а затем без промедлений задрала его кимоно до самой талии, оставляя совершенно обнаженным снизу. Пак невольно застонал, пряча горящее лицо. -М, вижу, Синни чудесно подготовил тебя. Ну, каково это было, позволить парню трогать твой зад, брить твою дырку? - Это... Это очень... Смущает... - прохрипел Пак, жмурясь. - Еще бы. Ведь так делают лишь те, кто готов подставить ее под чужой член, Елли. Короткий свист — и поясницу Пака обжег удар, отчего он дернулся. - Считай. Пятьдесят ударов. - Р..Раз... Два! Т..три, госпожа... - раб дергался и кусал губы. Не слишком поначалу болезненные удары стека со временем стали обжигать и жалить покрасневшую кожу. - Пятнадцать... О, Боже... - парень сжимал простынь и вертелся, но уйти из-под града ударов, четко и резко ему наносимых, не мог. - Двадцать... Три... Девушка шлепала его по пояснице, ягодицам, бедрам, задевала яйца и его вход, отчего Пак особенно сильно кусал губы и сжимался. Кожа горела, и Су не скупилась на то, чтобы описывать свой вид, говоря о его покрасневшей, горящей заднице, в которую за его непослушание стоит всунуть что-нибудь толстое и твердое. Пак краснел, терялся, изо всех сил старался быть мужественным и не скулить, когда удары приходились между ног, но Су, будто в издевку, лишь делала больнее, когда он не стонал. - Сорок... Восемь... Сорок девять... Пятьдесят... О, Боги... - Приводи себя в порядок, мальчишка, - Су отошла от постели, проводя языком по губам. - Пришла пора тебя кое с кем познакомить. Они шли длинными коридорами, поднимались по скрытым от обычных посетителей клуба лестницам, пока наконец не вышли к небольшой комнате, которая была ничем не примечательна. Су поправила одежду и волосы, внимательно оглядела Чанеля с ног до головы, а потом коротко постучала. И, глубоко вздохнув, толкнула дверь, бросив рабу короткое: - Идем. Чанель кивнул и вслед за своей госпожой прошел внутрь, совершенно не ожидая, что попадет в «логово» главы. В кабинете царил полумрак, приятный глазам, но было достаточно душно — Чанелю тут же захотелось вздохнуть полной грудью, но горячий воздух лишь заставил его негромко закашляться. Они прошли к окну, где в большом кресле, покачивая в руке бокал с чем-то бурым, сидел совсем молодой юноша, Чанель бы сказал, что он был лет на пять-семь его младше. Возле него стоял Исин, с улыбкой встречающий вошедших, а неподалеку... Нет, Пак точно не ожидал увидеть, что невдалеке возле камина на ковре он увидит двух парней, которые жестоко, с рычанием целовались. И более того, один с силой опускал другого за бедра на свой член, вынуждая глухо стонать ему в губы... Пак сглотнул. Он не любил подобное, но почему-то оторвать взгляд не мог, хоть это и было неправильно. Вероятно потому...что парни были практически идентичны. Один лишь выглядел несколько более мужественным. - О, кажется, тебе понравились наши двойняшки? - протянул юноша у окна, тихо посмеиваясь. - Двой... Двойняшки? - Тэхен, Бэкхен, - ласкающиеся тут же повернулись на отклик, не прекращая, впрочем, своих развратных, неторопливых движений, и Ель удивленно ахнул, понимая, что они и правда очень похожи, различить их, вероятно, непосвященный мог лишь по татуировкам-паукам, которые украшали их ключицы. У одного она была слева, у другого — справа. - Какое милое, невинное дитя, правда, Тэхенни? - тихо засмеялся тот, который был сверху, вплетая пальцы в волосы брата и ласково проводя языком по его губам. Старший, а почему-то Пак был уверен, что это было именно так, не ответил, лишь стал двигаться сильнее, отчего тот, кого назвали Бэкхеном, протяжно застонал. - Ах, брат... Нет... Твой член... Он порвет меня... Слишком сильно... Чанель вспыхнул, резко отворачиваясь. Лэй едва сдержал усмешку, вместо этого подливая напиток своему господину, а вот Кенсу улыбнулась, слегка закатив глаза, что заставило Еля чувствовать себя еще глупее. - Моя красавица Кенсу, - наконец-то внимание было переключено с него на его госпожу. Молодой юноша поднялся из кресла и подошел к Су, протягивая ей руки. Та с каким-то обожанием взялась за них, слегка смущаясь. - Моя милая дочь, ты давно меня не навещала. - Простите, отец... - виновато закусила губу девушка. Чанель шокировано переводил взгляд с одного на другого, не понимая, что происходит. Вот только глаза «мальчишки», обращенные к нему, отчего-то напугали его. Они были совсем не юношескими. Чанель не особо верил в подобную чушь, но ему правда казалось, что перед ним человек, переживший слишком много, который повидал мир, столкнулся с болью, горечью, отчаянием, смертью... - А теперь ты еще и привела ко мне свою игрушку, - в голосе...молодого мужчины чувствовался легкий укор. - Какая плохая девочка. - Простите! Отец, я... Я искуплю вину... - Именно, - не переставая улыбаться, он резко рванул кимоно на груди Кенсу, обнажая ее еще сильнее. Пак невольно судорожно вздохнул, когда «отец» привлек Кенсу к себе, а та безропотно, с каким-то унизительным, покорным удовольствием прижалась к нему, тяжело дыша. Подняв руку, парень выдернул из волос Су шпильку, отчего те темной волной рассыпались по спине, а потом, перехватив, словно нож, полоснул по ее груди, вспарывая слегка мягкую кожу. Чанель испуганно дернулся было, чтобы ему помешать, но ему тут же перегородил путь Лэй, качая головой и легко улыбаясь. Ель как зачарованный смотрел, как на груди его госпожи собираются алыми жемчужинами кровавые капли, и ее «отец» медленно, словно дразня, слизывает их, вырисовывая лишь им понятные узоры на ее коже кончиком языка. Кенсу свела ноги, и Чанель почувствовал, как бешено забилось его сердце, когда с ее губ слетел болезненный, жаждущий стон, словно она и правда была рабой, а этот незнакомец — ее господином. Ее творцом. Отцом. Смыслом жизни. Душащая ревность всколыхнулась в душе Чанеля, но тут же затихла. Незнакомец смотрел прямо на него. Лэй подхватил дрожащую Кенсу, а молодой господин подошел к Паку. - Здравствуй, Чанель. Меня зовут Лу Хань. Я — глава этого кла... Глава этой семьи. - Вы что, мафия? - ляпнул Пак, а потом испуганно зажал рот ладонью. Все замерли, даже Тэхен и Бэкхен оторвались друг от друга, с интересом ожидая, как же отреагирует господин Лу. - Простите его, отец, он еще не обучен... - попыталась было встать на защиту Еля Кенсу, но Хань остановил ее лишь движением ладони. После чего прищурился, а затем широко улыбнулся. - Признаться, я ожидал кого-то более раздражающего. Но ты достаточно забавный. Мафия... Это же надо было так придумать... - засмеялся Лу, потрепав себя по светлым волосам. А потом он резко посмотрел в глаза Елю...и тот упал на колени, словно подкошенный. Какая-то неведомая сила притянула его к земле, и он попросту не мог противиться. Он не мог даже поднять голову, вынужденный прижиматься лбом к полу. - Я разрешаю тебе посмотреть на меня, - лишь тогда Чанель смог выпрямиться, глядя на того, кого он по ошибке считал мальчишкой, снизу вверх. - Боишься? Правильно. Меня бояться стоит. Потому что если мое дитя будет опечалено из-за тебя, я разорву тебе глотку своими же зубами. - Вы говорите, как самый настоящий отец, - прохрипел Пак, ухмыляясь. Но потом стал серьезен. - Я не причиню вреда своей госпоже. Она ж первая меня убьет, что вы, не знаете ее, что ли. Хань удивленно посмотрел на осмелившегося дерзить мальчишку, а потом рассмеялся, невольно поглаживая его по волосам. - Ты и правда ей подходишь. Кенсу-я, я одобряю твою игрушку. Только впредь, пожалуйста, позаботься о том, чтобы привить ей должные манеры. - Слушаюсь, отец! - улыбнулась Су, вежливо кланяясь и спеша увести за собой Чанеля, тут же в коридоре громко отчитывая его с криками «Ты что, совсем головой долбанулся, ушастый?!». Исин невольно прыснул, помогая господину вернуться в его кресло и опускаясь на колени возле его ног. Он с обожанием потерся щекой о его колено, а потом прикрыл глаза, когда тонкие пальцы стали ласково перебирать его волосы. - Господин, вы правда одобряете Чанеля? Он достаточно грубый, да и вряд ли станет настоящим рабом для сестрицы... - Этого и не требуется. - Подождите, вы хотите, чтобы он... - ошарашенный внезапной догадкой, Чжан вскинул глаза на отца. Тот прищурился, проводя кончиками пальцев по губам своего паучонка. - Моя девочка готова к тому, чтобы стать для него матерью. Она со мной уже столько лет, но я и не думал, что однажды она приведет ко мне парня! - Вы и правда говорите, как настоящий папочка, который волнуется о своем ребенке, - закатил глаза Исин, на что Лу лишь игриво поджал губы и вздохнул. - Наша семья еще слишком мала. Вы с Су, наши маленькие паучки, - он перевел полный нежности взгляд на Тэхена и Бэкхена, которые лежали на ковре и смотрели на него с обожанием. - Тебе бы тоже не помешало найти свою первую жертву... Хватит уже пить наших рабов, они лишь временно утолят твой голод. Тебе нужен свой ребенок. - Эй, внуков захотелось, дедуля? - прищурился Исин, на что Лу тут же резко подался к нему, впрочем, совершенно не злясь на сына. - Не забывайся, Син-а... Или ты хочешь, чтобы я порвал твою задницу, трахнул так, что ты бы не смог свести ноги? В глазах Исина вспыхнул алый огонь, на что Лу ответил тем же. И это было его обещанием. - Но я уже нашел того, кто мне интересен. Кого бы я хотел попробовать, - Чжан задумчиво поджал под себя ноги, когда отец отстранился от него. - Это кого же? - Одного из мальчишек, что недавно приходили к тебе. - А-а, - протянул Лу, облизываясь. - Какого из них? - Ну уж нет, отец, я не собираюсь отбивать у тебя твою новую игрушку, - засмеялся Лэй. - А вот его любовника я бы попробовал. - С ним придется непросто. Но... Мне кажется, что тебе стоит проведать их. И разузнать побольше для меня. - Слушаюсь, отец... Хань откинулся в кресло, и задумчиво протянул, ухмыляясь: - Чонин, значит?.. Чанель беспрекословно вошел в номер Кенсу, но замялся на пороге, потирая переносицу. Он не знал, что делать, да и, к тому же, казалось, что его госпожа была недовольна его поведением. Но он просто не удержался тогда, что с него взять? Язык Чанеля был хорош только между женских ножек, но никак не в сложных жизненных ситуациях. - Ко мне, - холодно бросила Су, опускаясь в кресло. - В качестве наказания становись передо мной на четвереньки. - С..Слушаюсь, - кивнув, Пак выполнил приказ и вздрогнул, когда девушка закинула на него ноги, и, дотянувшись до ноутбука, казалось, совершенно забыла о его существовании. Ее пальцы порхали по клавиатуре, она хмурилась, не обращая внимания на то, что в скором времени у Чанеля стали болеть колени и поясница. Он искусал губы так, что они горели, глаза слезились и он сжимал в кулаки руки. Однако стоило ему только хотя бы немного поменять позу, как госпожа тут же давила пяткой на болевые точки, вынуждая Пака буквально задыхаться. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем Кенсу поднялась. Пак с хрипом перевернулся, встав перед ней на колени, а девушка улыбнулась, смешливо вздергивая уголки губ. - Ты такой милый, как щеночек. Так и хочется тебя... Посадить на поводок, - наклонившись к Елю, девушка игриво щелкнула зубами, а потом неожиданно нежно провела пальцами по темным волосам. - И приласкать. - Госпожа Кенсу... - сглотнул Пак, снова совершенно теряясь. Эта девушка была невозможной. Совершенно. Она пугала, восхищала, возбуждала, а порой трогала. И Чанель понимал, что он совершенно не может приспособиться. Возможно, всего этого стоило бояться, но... Вместо этого Чанель осторожно взял руку Су в свою и коснулся ее пальцев губами. Девушка прищурилась, а затем покачала головой, тихо посмеиваясь. - Ты совершенно невозможный раб. - Я буду стараться, чтобы вы были мной довольны, госпожа, - неуверенно улыбнулся Ель в ответ. - Для меня это пока непросто, но вы мне... Дороги, кажется, а потому я не хочу, чтобы вы... - Меньше слов, - освободив руку, Су прикоснулась к губам Чанеля кончиками пальцев. - Если ты действительно хочешь стать моим рабом, тогда ты должен будешь пройти обучение. При нашем клубе есть своя школа, где ты узнаешь, как приносить своей госпоже удовольствие. Ты готов к такому? - Да, госпожа... Кенсу. Я готов. Если вас... Тебя это сделает счастливой. «Школа» была, по сути, лишь этажом с номерами, где Хань и другие «опытные» рабы обучали новичков различным тонкостям ублажения господ. Однако кроме подчинения, в Школе ученики изучали также и искусство доминирования, но «господ» было в несколько раз меньше, а иногда и сами сабы были универсалами, которые могли не только стоять на коленях, но и ставить на них. Чанель почти не контактировал с истинными доминантами, видел лишь парочку из них на их занятиях, да и то мельком, все же из него готовили раба, который должен был подчиняться лишь одной госпоже. И именно она поставила такое условие. Остальные же взаимодействовали с «верхними» значительно чаще, а их дрессировка занимала значительно больше времени. Самих рабов было не так много, не больше пятнадцати человек, это были и девушки, и юноши, примерно одного с Паком возраста. Они почти не общались друг с другом, а если и делали это, то стараясь остаться незамеченными, потому что подавать голос можно было лишь с разрешения учителя. Чанель наблюдал за остальными, чувствуя себя «особенным» - Кенсу была не простой госпожой, которая бы платила за одну ночь наедине, она была одной из главных в «Паутине», доверенным лицом господина Ханя, которого боготворили все. Чанель не слишком часто с ним самим общался, но он не мог не признать, что в этом молодом мужчине чувствовалась нечеловеческая сила, мудрость и власть. С ним хотелось разговаривать, его хотелось слушать... А когда Чанелю довелось видеть, как он трахал какого-то мальчишку-раба, то он не мог отвести взгляда от его тела, хотя раньше считал подобное не то, что отвратительным... Он просто этим не увлекался. Исин ухмылялся, наблюдая за тем, как меняется лицо Пака, но ничего не говорил. Также по просьбе Кенсу партнершами Чанеля на время его обучения были только девушки, потому что госпожа прекрасно понимала, что Ель к иному не готов, и настолько сильно ломать его не хотела. Чанель учился долго, он старался запоминать все, что ему говорили, все, что происходило на черном шелке с белыми пауками, а потом с некоторым смущением пробовал и сам, стараясь доставить как партнершам, так и женщине-учителю удовольствие, на которое только был способен покорный раб, обожающий свою хозяйку. Он целовал, кусал, он трахал их языком и длинными, грубоватыми пальцами, заставляя прогибаться в спине и с криком кончать, изливаясь терпкими соками... Чанель никогда не доводил раньше девушек до подобного, но отчего-то буквально начинал сходить с ума от сквирта, от осознания того, что он, раб, который не смеет и взгляда поднять на госпожу, способен довести ее до такого, если она позволит... Кенсу иногда присутствовала на их уроках, когда выдавался перерыв. Она любила занимать место в большом кресле, потягивая из бокала белое вино, и смотреть, как Чанель, рыча, трахал какую-то очередную рабыню меж грудей, как он проникал членом в самое горло, заставляя задыхаться, как он кончал, связанный и поставленный на четвереньки на постели, когда одна из рабынь проходилась прутом прямо между его ягодиц. Его тело было иссечено, член болел от постоянных оргазмов, от того, что к его яйцам подвешивали груз, что их безбожно сжимали... Его раздразненные соски начали напрягаться от малейшей ласки, да и он сам стал чрезвычайно чувствительным, настолько, что стоило госпоже Кенсу подойти к нему, стоящему на коленях, и потрепать по волосам, слегка их сжимая, как парень не мог сдержать едва слышного стона. Он безумно хотел Кенсу. Он хотел ее всю, он хотел, чтобы все те восхитительные, грязные, развратные вещи с ним делала именно она, потому что Пак знал, что это будет непередаваемо. - Ты идешь за мной. - Да, моя госпожа. Это стало для Чанеля естественным. Подумать только, а ведь прошло лишь чуть меньше месяца. Он даже не знал, что происходит во внешнем мире, потому что госпожа сказала, что со всем разберется, чтобы у ее раба не возникло проблем, которые бы могли навредить и ей. Пак спал в крохотной комнатке, что примыкала к хозяйской спальне, там из мебели была лишь постель, стол со стулом и шкаф. Но этого было достаточно — изможденный учебой и помощью своей госпоже, Чанель не думал по вечерам ни о чем, кроме сна. Ну, если только о самой Су. Еще через пару недель она подарила Чанелю «знак принадлежности» - именной ошейник. Широкая черная кожаная лента с кольцом под поводок и тиснением в виде двух пауков — алого и синего. Чанель позднее узнал, что подобные «символы» есть и у остальных. У Ханя паук был белого цвета, у Исина — зеленого, пауки же Тэхена и Бэкхена были черными. - Сегодня ты будешь со мной на работе, с учителем я договорилась, - как бы невзначай протянула девушка, хотя Ель мог бы поклясться, что эта чертовка что-то задумала. Он поклонился, а потом по привычке помог госпоже собрать ее тяжелые, густые волосы и связать в тугой узел, оставляя лишь пару прядей, обрамляющих лицо, потому что так она казалась ему еще прекраснее. Не удивляйтесь тому, что Ель это умел. В школе рабов его учили не только тому, как удовлетворять свою госпожу, но и как ухаживать за ней. Как делать ее красивой, как расслаблять ее тело массажем, даже как музицировать или петь, чтобы скрасить ее досуг. Мягко проведя пальцами по лицу девушки, Ель осторожно нанес бальзам на ее губы, помог подвести глаза (только Бог знает, сколько ему пришлось тренироваться, а также девушка-рабыня, которую он чуть без глаза не оставил). Су приоткрыла губы, глядя на Чанеля, и тот невольно замер, безумно желая ее поцеловать. Вредная, властная, восхитительная молодая женщина... Его госпожа была для него идеальной. Как бы сладко это ни звучало. - Нам пора, - девушка поднялась, поправляя одежду, и Пак кивнул, на миг зажмурившись, потому что Су подняла руку и жестко сжала пальцами его подбородок. - И веди себя хорошо. Иначе я выдеру тебя так, что ты будешь скулить. - Д..Да... - прохрипел Чанель. Рядом с Кенсу Чанель стал узнавать то, что раньше ему казалось неинтересным. Благодаря своей специализации в университете он даже иногда получал от девушки задания по разбору документов и отчетов, которые были у «Паутины» как у любого легального заведения, пусть и весьма...специфического. Пак старался быть полезным, потому что видеть улыбку на ее губах и слышать слова похвалы было невероятно приятно. Следуя за госпожой к стойке администрации, Чанель думал, что ему, возможно, снова придется заняться документацией клуба, но вот приказ Кенсу его удивил. Девушка вздернула подбородок, ухмыляясь, а потом кивнула на свою рабочую «стойку», за которой она обычно встречала посетителей. - Забирайся под нее. - Что?.. - Живо! Пак удивился, но кивнул, благо, места там было достаточно, а стенка отгораживала его от любопытных взглядов вошедших. - Сиди там, - протянула Су, наклоняясь к парню так, что блузка невольно сильнее обтянула ее грудь. - И не смей вылезать, пока я не разрешу. Терпи. - Слушаюсь, госпожа... - кивнул Ель, думая поперву, что ничего сложного в его новом задании нет. Но тут Кенсу опустилась на свой высокий стул и Чанель понял, что все было продумано заранее. На девушке была достаточно свободная, хоть и короткая юбка, которая позволяла Су беспрепятственно раздвигать ноги и совсем не стесняла ее движений. Собрав пальцами ткань, госпожа с лукавым смешком подтянула ее чуть выше, так, что Чанель видел мягкие бедра, которые перетягивали плотные черные чулки. Парень судорожно вздохнул, крылья носа затрепетали в предвкушении. Госпожа не обращала внимания на то, что ее ерзания на стуле заставляли юбку подниматься все выше, а Пак не мог оторвать взгляд от чуть пухлых, аппетитных бедер, которые хотелось покрыть вязью синяков от пальцев и зубов. Он невольно потер свой полувозбужденный член, сжимая головку, чтобы удержать себя в узде, но вот только он сделал еще хуже. Потому что Кенсу знала, прекрасно знала, как действует на него...и оттого через несколько мучительных минут как бы невзначай развела пошире ноги, демонстрируя своему рабу почти невинные черные трусики. Ель был готов рычать — ткань обтягивала киску девушки, впивалась в губы, которые хотелось целовать ничуть не меньше, чем те, что отдавали ему приказы. - Боже мой... - прошептал парень, уже не стесняясь ласкать себя, хотя и стараясь делать это потише. - Зачем так официально? - засмеялась девушка. - «Госпожи» достаточно. - Вы так соблазнительны... - прохрипел Ель. - Тшш, у нас клиент, - девушка тут же опустила руку и под столом жестко сжала волосы Пака, вызывая у того мурашки по позвоночнику. Дальше Чанель слышал все достаточно приглушенно: Кенсу сдержанно приветствовала пришедшего, уточняла его вкусы, а потом заносила все в толстую книгу учета, которой, казалось, был не один десяток лет. - Да, конечно же... Наши лучшие мальчики уже ждут вас в номере 406, - улыбнулась Су, и клиент прошел к лифту. По внутренней связи девушка быстро набрала номер. - Тэхенни? К вам с Бэком клиент из алого списка. Номер 406. Чанель мысленно присвистнул: ранг клиентов, а также «уровень» предоставляемых им рабов зависел от того, в каком списке они находятся. Чаще всего в «Паутине» можно было встретить клиентов «Белого» списка. Ими были новички или пары, которые хотели попробовать в отношениях что-то новое. Подобным клиентов стажера-раба или стажера-господина было уже достаточно. В «синий» список входили богатые клиенты, некоторые тоже новички, но по ним сразу было понятно, что им нужны опытные рабы или господа «Паутины». А вот «алый» список включал в себя имена «сильных мира сего» - политиков, звезд, мафиози... И им прислуживали или заставляли их подчиняться только избранные — Хань, Кенсу, Исин, Тэхен и Бэк. Хотя некоторые из них порой развлекались и с клиентами из «синего» списка. Например, Чанель слышал, что не так давно сам господин Хань прислуживал двум парням, которые приходили в клуб. - На удивление спокойный день, - промурлыкала Су, невольно поглаживая Чанеля под столом, как пса. - Как ты там, мальчишка? - Все... Все хорошо... - Не устал? - Нет, моя госпожа, совсем нет!..- отчаянно замотал головой Пак. - Что ж, - прищурилась девушка, - тогда ты можешь получить награду. Чанель хотел было спросить, что же дарует ему Кенсу, как вдруг все слова вылетели разом у него из головы, а дыхание перехватило. Девушка опустила руку между своих ног и погладила пальцами киску. - Ты ведь хочешь ее потрогать, моя собачка? - с издевкой протянула Су, натягивая ткань трусиков так, что она впилась между ее нижних губ. Чанель был готов заскулить. Он облизнулся, невольно подаваясь вперед. Его госпожа трогала себя, дразнясь, заставляя парня тереть свой член сквозь шелк кимоно. - Ты хочешь стянуть с меня белье и попробовать ее на вкус? - О, Боги, да... - прорычал Чанель. - За хорошее поведение... - Су улыбнулась, притягивая Пака за волосы ближе к себе и задирая юбку до бедер. Парень, словно обезумев, прошелся носом по хлопку белья девушки, вдыхая ее аромат, а затем тут же скользнул к бедрам, влажно целуя их, но не смея оставлять синяки. Кенсу откинулась на высокую спинку стула и едва не замурлыкала от удовольствия. - Хороший мальчик. Давай же, вылижи свою госпожу. Я хочу почувствовать твой грязный язык в себе... - Госпожа... Госпожа... - прорычал Ель, дрожащими пальцами стягивая трусики с мягких бедер и невольно вдыхая их аромат, касаясь ткани губами и языком. Только от этого он был готов кончить. Но Су не хотела ждать. Она пальцами развела влажные от своих соков губы и пробормотала, нетерпеливо ерзая. - Скорее... Скорее, Чанель. Парень подался вперед, потираясь носом о лобок, слегка покрытый темными волосами, а затем заменил пальцы девушки своими. Он самым кончиком языка прошелся по клитору, быстро обхватил губами, посасывая его, а затем спустился ниже, проникая в девушку языком. Она охнула, слегка прогибаясь в спине, а затем вплела пальцы в и без того спутанные волосы Пака. Парень хотел сделать все, чтобы его госпоже было хорошо — он все же не зря столько этому учился. Чанель быстро лизал ее киску, дразнил языком, проникая как можно глубже, а потом терзал набухший клитор так, что Кенсу вскоре не выдержала и заскулила от ощущения, когда Ель кончиком языка касался самой его вершинки, а потом начинал ласкать жестко... Потом снова тягуче, едва ощутимо, и опять, опять... Пак не пускал в ход руки, хотя он знал, что тогда бы смог довести девушку до финала гораздо раньше. Лишь губы, язык, мягкие укусы — в каждую ласку он вкладывал всю ту страсть, все то обожествление госпожи, на которое только был способен. И девушка чувствовала это. Она извивалась на стуле, ерзала, хрипло стонала, когда Чанель начинал дразнить ее попку, которая оказалась ничуть не менее чувствительной. Пак мучил свою госпожу долго, сладко, так, что когда та наконец начала прижимать его голову все ближе, Пак решил, что во что бы то ни стало он должен заставить свою госпожу кончить, а потому усилил напор настолько, насколько еще хватало сил и дыхания. И когда девушка выгнулась в беззвучном стоне, дрожа всем телом и сжимая до боли его волосы, Пак захрипел, изливаясь следом. Су отпустила его и Пак обессиленно осел на пол, тяжело дыша и вытирая влажные губы и подбородок. Раскрасневшаяся, растрепанная, с возбужденными сосками и мокрой припухшей от ласк киской его Кенсу казалась самым развратным существом на планете. И Чанель не смог сдержать улыбки: - Я могу выбираться отсюда, моя госпожа? - Д..Да... Чанель поднялся, хотя ноги затекли и едва держали, и помог девушке оправить юбку. Он уже хотел было натянуть на Су трусики, как та остановила его руку и лукаво прищурилась. - Оставь себе. - Слушаюсь. И вновь шли дни, наполненные постоянным обучением, но Чанель больше не думал об этом как о чем-то гнетущем. Он просыпался за час до госпожи, приводил себя в порядок, дабы не посрамить ее имя, готовил чай, и только потом приходил ее будить. К слову, о чае. Немалых сил ему стоило то, чтобы «отбить» эту обязанность у господина Лэя, но Кенсу была не против, поэтому тому ничего не оставалось, кроме как согласиться. Он уже и сам привыкал к тому, что у его сестрицы есть Чанель, который теперь постоянно рядом. И хотя определенная братская ревность была и у него, и у двойняшек, девушка все же находила время на то, чтобы приласкать каждого. А потому Чанель однажды застал малоприятную для него, но очень горячую картину того, как Бэкхен и Тэхен пришли к сестре с ночевкой, словно дети малые легли по обе от нее стороны и стали гладить, обнимать, словно большую игрушку, потираться о нее... Чанель злобно зыркал глазами, а госпожа только тихо посмеивалась, гладя мальчишек по волосам — все же иногда Кенсу тоже казалась необычайно взрослой для своего возраста, видимо, поэтому у Пака иногда возникало ощущение, что она относится к двойняшкам как к совсем крохам. Ревности от этого было не меньше — на деле парни эти были вполне уже...кхм...парнями. Но Чанель знал свое место. Он уяснил его, подвязанный к тяжелому крюку в потолке, пока госпожа нещадно секла его за то, что однажды он позволил себе плохо отозваться о ее семье. И хотя от воспоминаний о ярости в глазах девушки, о не по-женски сильных руках, что мучили его, Чанеля бросало в жар, он все же понял, чего ему делать не следует. Возможно, именно в тот момент он... сломался? Вести себя подобно рабу больше не было для него проблемой. Он с легкостью кланялся, становился на колени, звал свою госпожу и выполнял любые ее прихоти, стараясь даже предугадывать их, чем порой заслуживал довольную улыбку. И пускай порой прошлое давало о себе знать, порой уроки или приказы казались для него невыполнимыми — рано или поздно он понимал, что служение своей госпоже делает его способным на любые вещи, даже самые греховные, самые грязные...и такие порой приятные. - Моя госпожа, ваш чай готов, - негромко оповестил Кенсу Пак, склоняясь над ее постелью. Девушка всегда спала очень чутко, а потому тут же заворочалась и приподнялась на постели. На вид полуобнаженной (или даже обнаженной) Су Чанель тоже больше старался не реагировать как смущенный девственник. Не разглядывать жадно ее тело, не истекать слюной... Он лишь иногда позволял себе улыбнуться, хотя потом непристойные фантазии и терзали все его существо. Госпожа была для Чанеля самой красивой. И пусть ее фигуру нельзя было назвать идеальной, Чанель хотел целовать каждую выпирающую косточку, острые плечи, мягкие округлые бедра и грудь, что была столь призывно манящей в глубоком вырезе мужской рубашки, которую Кенсу использовала для сна. - Мм... - с улыбкой потягиваясь, Су немного хрипло спросила. - Что у тебя сегодня с планами? - Обучение, госпожа Кенсу. - Забудь, ты будешь мне нужен для одной деловой встречи. - Мы куда-то поедем? - Нет, она будет здесь, в конференц-зале. Чанель вежливо кивнул, не решаясь задать волнующий вопрос о том, зачем в садо-мазо клубе нужно подобное место. Вместо этого он проводил девушку в душ, помог ей вымыться, а затем вытер ее влажное тело, мысленно повторяя про себя, что он лишь раб, и вожделеть тело своей госпожи без ее разрешения он не имеет права... Что такая грязная свинья как он должна благодарить судьбу уже за то, что ему дозволены прикосновения к Кенсу. - А перестать смущаться все еще не научился... - улыбнулась Су, глядя на стоящего перед ней на коленях Чанеля, который кусал губу, чтобы успокоиться. - Здесь просто жарко... - Правда? А если я сделаю так? - наклонившись, Су коснулась губами краешка губ Чанеля...и он прямо почувствовал, как кровь заливает его лицо. Это было впервые! Впервые его госпожа позволила себе подобное! По сравнению с тем, чем ему приходилось заниматься в «Паутине», это действо казалось совсем невинным. Казалось... доказательством доверия? - Госпожа... - хрипло пробормотал Чанель, а потом, откашлявшись, помог смеющейся девушке переодеться. - Вы невозможны. - Возможно все. Ты хотел сказать — я невероятна, Чанель? И все же ее смех делал и его немного счастливее. - О, и ты тоже тут, Чанелли, - улыбнулся Бэкхен, помахав Паку. Они с Тэхеном сидели на небольшом диванчике в конференц-зале, куда они с госпожой как раз и пришли. - Добрый день, - поклонился парень, а потом присел недалеко от них, с интересом оглядывая красивого молодого мужчину, который поднялся при виде Кенсу. Девушка разулыбалась и позволила поцеловать себя в щеку, слегка от этого смущаясь. Видеть Су такой было непривычно, а потому Пак не мог не спросить у Тэхена, стараясь сделать это как можно тише. - А кто это? - Это? - старший отвлекся от тела своего брата, которое в этот момент ему определенно было интереснее каких-то там встреч, но любопытство Еля решил удовлетворить. - Это большой друг нашей семьи и первый господин сестрицы. - Господин?.. - шепот вышел несколько более громким, за что мужчина на него невольно повернулся, прищурившись. - О, а тебя я вижу впервые. - Господин, это мой мальчик, Чанель, - ласково (чрезмерно ласково, по мнению Чанеля) поглаживая гостя по руке, представила его Кенсу. - Чанель, это мой хороший друг — Чо Инсон. Чанель опустился на колени в глубоком поклоне. - Добрый день, господин. Простите мою грубость, и то, что я не представился вам раньше. Я — раб этой семьи, принадлежу госпоже Кенсу. - Надо же, как хорошо ты его воспитала, - засмеялся Чо, касаясь пальцами волос Пака. - Ты можешь подняться. Покорно поклонившись еще раз, Чанель занял свое место. - Вижу, Кенсу-я, ты времени зря не теряла, пока я был на съемках? - Ревнуете? - Дерзкая, - прицокнул языком Инсон, но потом усмехнулся. - Ничуть. Недовольна этим? - Ничуть, - парировала Кенсу, и они тихо засмеялись. Бэкхен нагнулся к Чанелю, прошептав: - Господин Инсон — известный актер, он знает сестрицу Су уже более десяти лет. Они часто приходят сюда со своей супругой, иногда он приходит без нее. - С супругой?.. - Да, господин женат, они воспитывают чудесных двойняшек... - Но не таких чудесных, как мы, - прыснул Тэ. - Супруга господина Чо и сама очень привязана к нашему клубу, даже проходила у нас обучение в школе рабов, чтобы порадовать своего супруга на их годовщину. - Ох, если уж они вдвоем пришли к Кенсу — значит, ночка точно выйдет горячей, - протянул Тэ, положив голову брату на плечо. - Но господин Чо также и один из спонсоров нашего клуба — собственно, они, как видишь, уже о каких-то деловых вопросах болтают... Скукота. Бэкхен шлепнул его по губам. - Не зазнавайся. Если бы не отец с сестрицей — мы бы с тобой тут не сидели. Если бы вообще были живы. - Что?.. - удивленно прошептал Чанель. - То, - передразнил Тэ, - что в «Паутину» не попадают люди, у которых за душой нет греха. Или которые живут нормальной жизнью... У нас родители были, скажем так, не лучшими людьми. Отец зарубил мать, напившись... А потом и на Бэкки полез. Господин Хань нас спас. Честно, я не знаю, как он оказался в нашем доме... Но мы были едва живы. А благодаря ему у нас появился шанс все начать заново. - Не стесняться того, что мы любим друг друга, хоть и братья, - прыснул Бэкхен. - Хотя, как ты, наверное, заметил, «Паутина» быстро избавляет от какого-либо смущения... - Вот уж правда, - покачал головой Чанель, переживая в себе историю, только что ему рассказанную. Он коротко посмотрел на госпожу. - А... Кенсу? - Твое счастье, что сестрица не слышит, как ты ее назвал, - закатил глаза Тэ. - Я не знаю всех подробностей, но, если не ошибаюсь, господин Хань и ее когда-то спас. Кажется, она была кисэн... - Кисэн? Госпожа? - Там с этим была связана неприятная история. Кажется, какой-то генерал склонял ее к близости, а она не возжелала его ни за какие деньги... - Хватит болтать, братья мои, - мило улыбнулась девушка, перебивая их историю. Бэк испуганно вжал голову в плечи, а Тэ лишь зевнул. - Развлеките нас музыкой. А ты, Чанель, иди сюда и сядь подле моих ног. - Да, моя госпожа, - с преданностью верного пса Чанель опустился перед Су на колени, незаметно сжимая руки в кулаки. Он старался не вслушиваться в разговоры между девушкой и Инсоном, таковым было правило раба — ведь они часто становились свидетелями важных бесед. Его мысли были совершенно спутаны, сердце и здравый смысл сцепились в дикой схватке, и Пак действительно не знал, кто из них одержит победу. Чанель всегда подозревал, что с «Паутиной» что-то не так. Не верил, считал, что невозможно просто поверить в то, что они на самом деле не люди, да и кто они тогда... С самого детства в него вбивали понимание того, что подобное — паранормальное — не существует, что это лишь бред, выдумки сказочников-фэнтезистов. А потому парень первое время убеждал себя, что алые всполохи в глазах — просто линзы или игра света, что их заскоки на всякой мистике — просто фишка клуба... Что истории, которые он порой слышал от других рабов — лишь вымысел, потому что такого-просто-не-может-быть-в-принципе. Но в них было столько правдивости, каких-то неуловимых деталей, что глаза его господ порой казались Чанелю глазами тех, которые действительно повидали в этом мире больше, чем могли бы обычные люди. Да и сейчас... Эта история Кенсу... Нет, конечно, кисэн существовали и поныне, но отчего-то Чанель думал, что речь шла как минимум о событиях, что произошли несколько веков назад... И это пугало. Да, Чанель не так давно для себя решил, что не будет пугаться, что бы ни происходило с ним, иначе он попросту сойдет с ума от того, что вокруг слишком много неестественного для него. Но все же он-то сам был простым человеком, он имел свои слабости... - Ель, я поручаю тебе поработать вместо меня сегодня, - мягкий, но серьезный голос госпожи вывел Чанеля из оцепенения, и тот кивнул, хотя с губ невольно сорвалось: - А вы?.. - А я пойду поговорю с господином Чо наедине. Не подведи меня, хорошо? - Приложу все усилия, - пробормотал Пак, провожая девушку взглядом. Самая большая слабость человеческой натуры для Чанеля была в том, что он хотел владеть Кенсу целиком и безраздельно. Даже будучи ее рабом. Чтобы она видела только его, желала только его, доверяла только ему... Но этот маленький мирок был совсем иным. В нем не было места человеческим страстям. То, что происходило в темных комнатах было лишь частью паучьей сети, не обремененной какой-либо моралью, запретами, ревностью и чувством собственничества. Кенсу была рядом с ним... Но принадлежала только своей семье. И тогда Чанель впервые задумался о том, что он хотел бы убежать от своего настоящего мира сюда. Попасться в ловушку, стать безвольной жертвой, из которой бы высосали все соки... Но быть частью семьи, которой было позволено любить До Кенсу. - Заходи, - негромко приказала госпожа, когда Чанель вечером постучал в ее комнату. Девушка недавно вышла из душа и сидела перед зеркалом, задумчиво глядя на свое отражение. Длинные влажные волосы рассыпались по плечам, рубашка липла к телу, и Пак видел, что у Кенсу даже нет сил пошевелиться. Он подошел к ней и опустился на колени. - Я могу вам помочь? - Мазь... Помоги мне, Чанель. Понятливо кивнув, парень взял нужную банку с какой-то субстанцией, которая, однако, на диво быстро заживляла синяки и рубцы, а затем помог госпоже избавиться от рубашки. Молочная кожа была иссечена алыми полосами от веревок, тонкими полосами ударов, легкими синяками, которые только начинали проявляться. Су хрипло засмеялась, когда холодные от мази пальцы Чанеля скользнули по ее шее, а потом закрыла глаза, глубоко вздохнув. - Не смотри так. - Как? - Взволнованно. В этом нет ничего особенного. Просто неделя выдалась непростая. - Я понимаю, госпожа, - Чанель даже почти не кривил душой. - Я не буду говорить о том, что вам следовало поберечь себя... Или нечто подобное. Быть рабом — значит, делать счастливым господина. Или госпожу... - он старался прикасаться мягко, не причиняя большей боли, хотя Кенсу, казалось, было все равно. - Хорошие слова, молодец. Меньше всего мне сейчас нужны человеческие наставления... - вздохнув, девушка выпрямила плечи и коротко потерла глаза ладонью. Чанель обтер руки от мази и взял щетку, проходясь ею по тяжелым темным волосам. - Оставь... - Утром будете меня проклинать, - спокойно ответил Пак. - Айщ, ладно... - открыв ящик секретера, девушка вытащила длинную изящную трубку и обхватила мундштук губами. Вскоре по комнате стал раздаваться мягкий аромат табака, а Чанель смотрел на Кенсу и думал о том, что его госпожа действительно выглядит уставшей. - Может, я могу еще чем помочь? Сделать чай или отнести вас до постели? - Я не настолько стара, - и вновь в темноте вспыхнули алые глаза. Чанель завороженно поймал взгляд госпожи в зеркале...но свой не отвел, хотя хотелось. Хотя живот сводило от страха и догадок. Су усмехнулась. - Не боишься меня, Чанель? Пак едва сдержал ухмылку. Он думал, что Кенсу хотела назвать его «человеческим мальчишкой», но передумала. Чанель наклонился, касаясь губами темной пряди волос, что пропускал сквозь пальцы. - Я ведь принадлежу вам. Да, я многого не понимаю, но я знаю, что всему свое время. И наступит мое время узнать правду, если вы посчитаете меня достойным... Наверное, так. А потому... Зачем мне вас бояться, моя госпожа? - Хороший ответ, - устало, но тепло улыбнулась девушка, поднимая руку и касаясь лица Чанеля. Он видел в зеркале как уверенные, но мягкие пальцы погладили его по щеке, и не смог удержаться от ответной улыбки. До Кенсу была, по представлению Чанеля, сильной, уверенной в каждом своем движении и вздохе, способной одним взглядом алых глаз поставить на колени кого угодно. Но чего парень никак не ожидал, так это того, как однажды грозовой ночью дверь в его комнату сотрясется от грубого и громкого стука, нетерпеливого настолько, что Ель машинально вскочил с постели, бросаясь открывать госпоже. Она была бледна, отчего глаза казались пугающе большими, волосы липли к влажным щекам и лбу, а грудь вздымалась, как после долгого бега. Смутившись поначалу, Кенсу откашлялась, а потом поджала губы. - Собирайся. Я приказываю тебе спать со мной. - Но... Но ведь.. - в душе Пака всколыхнулись смятение и мальчишеская радость, что-то нежное, но запуганное, словно воробьи. - Это приказ хоз... - раскат грома вспорол брюхо ночного покоя, и Пак увидел, как Су задрожала, на короткий миг зажмурив глаза. - Хозяйки! «Она боится...» - Конечно, моя госпожа, если таково ваше желание, то мое счастье — его исполнить, - Чанель взял девушку за руку, поцеловав ее пальцы, что были такими холодными, но не подал и виду о том, что знает о ее страхах. Она бы не пережила такого, ей было бы стыдно показывать свою слабость кому-либо, даже семье. Чанель представил, как она справлялась раньше. Как наверняка ночами лежала, крепко сжимая в руках одеяло и едва сдерживала слезы. В сильной, властной Кенсу все еще была жива маленькая девочка, которая боялась грозы, и которая как за спасительную соломинку хваталась за Чанеля, что вел ее к постели. Пак намочил прохладной водой полотенце и плотно зашторил окна. Вытерев пот с лица и шеи девушки, он совсем робко прилег на самой край хозяйской кровати, но Су потянула его за рукав, заставляя придвинуться ближе, что Пак и сделал, с восторгом ощущая мягкое, горячее тело, что прижалось к его собственному. Ее волосы пахли пряным мужским шампунем, потому что Кенсу не любила сладкие ароматы, а глаза и губы были припухшими. До Кенсу вновь ставила Чанеля на колени одним только своим присутствием, хотела она того или нет. Он тайком разглядывал ее, наслаждаясь такой близостью, но как только новая вспышка озарила небо, разошедшееся вскоре ударами грома, как Кенсу подалась вперед и спрятала лицо у Чанеля на груди. Пак повернулся на бок и обнял ее, понимая, что совершает нечто непозволительное. - Если ты кому-нибудь об этом расскажешь — я сдеру с тебя кожу заживо. - Я никому не расскажу хотя бы потому, что знать такую вашу интимную тайну — это очень ценно. И так я останусь единственным, кто сможет утешать вас во время грозы. Су резко ткнула парня пальцами в ребра и тот охнул от боли, но потом все равно улыбнулся. - Ты ужасный раб, как бы ни старался, ты слишком фамильярный, слишком своевольный, постоянно высказываешь свое мнение и вообще... - Я люблю тебя. - Еще и на «ты»! Высечь бы тебя хорошенько! - Все, что угодно, Кенсу-я. Все, что захочешь... Все, что захотите! - Подожди, нет... Это смущает... - пробормотала девушка, кусая губу. - Не переходи грань. - Рабу нельзя любить свою госпожу? - Нель... - Почему? Ведь вы теперь — суть моего существования. Я готов на все, чтобы доставлять вам удовольствие, поддерживать вас... - Я не готова! Я не знаю... Я... - Я ни к чему Вас не склоняю, - серьезно ответил Пак. - И ничего не требую. Хотя нет, вру. Я хочу остаться с вами навсегда. - «Всегда» не существует. Все мы когда-нибудь умрем. - Люди — да. Но не вы. Вас ведь не так просто убить, верно? Чанель и опомниться не успел, как Су повалила его на спину, резко оттолкнув, а потом нависла сверху, прижимая к его шее острую заколку, которую, вероятно, хранила под подушкой. - Да что ты знаешь о нас! Ты всего лишь... - Человеческий мальчишка. Да, - практически спокойно ответил Чанель, внутренне надеясь на то, что он стал хоть немного дорог Кенсу за это время, и она не убьет его так просто. - Я не знаю о том, кто вы. Госпожа, господин Хань, Лэй, Тэхен, Бэкхен... Я знаю лишь то, что вас объединяет боль, алые глаза и любовь к паукам. Черт возьми, да я даже не знаю, люди ли вы, жив ли я еще, может, это все бред, сон, кома, может, я сдох на той трассе, сбил меня кто-нибудь, не знаю!.. Но если это сон — не хочу просыпаться. Кома — не хочу снова жить. Хочу тебя. Хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты желала меня!.. - Пак невольно подался вперед, чувствуя, как по шее потекли первые тугие капли крови. Кенсу испуганно убрала заколку, глядя прямо на Пака. - Дай мне неделю. Если за эту неделю я докажу тебе, что достоин твоего доверия, Кенсу, то ты откроешь мне правду! - Многого хочешь, - прищурилась девушка, но потом подумала и ухмыльнулась. - Принято. А это, - щеку обожгла резкая пощечина, - за то, что ты, щенок, посмел проявить неуважение к своей госпоже. Знай. Свое. Место. - Как интересно... - ухмыльнулся Хань, закидывая ногу на ногу. Улыбаясь уголками губ, Исин подал ему бокал с вином. - Он очень забавный, этот мальчик. - Тебе он нравится, сын мой? - Не скажу, что он идеален для нашей семьи, слишком уж непослушный. Но Кенсу к нему привыкла и он ей дорог, в этом я уверен точно. Да и... Как мне кажется, отец, - Исин сел возле ног Ханя, опираясь спиной на его кресло, - он сможет разбавить нашу скуку. - А сам бы он хотел этого? - Разве не видно? Бедный мальчик по уши влюблен в мою сестрицу. - Ну, можно сказать, что вкус у него есть, - засмеялся Хань, проводя рукой по волосам. - Главное, чтобы Кенсу приняла его. Возможно, он поможет ей избавиться от ее страхов, которые малышка никак не может позабыть... - Тот чиновник уже давно жарится в Аду, вашими стараниями... - ухмыльнулся Исин, а Хань рассмеялся. - Так поступил бы любой хороший отец, тебе не кажется? - Ммм... А хороший отец разделит со мной постель этой ночью? - гибкие пальцы скользнули по ноге Ханя, и мужчина притянул к себе Исина, вынуждая встать на колени подле себя. - Зависит целиком и полностью от твоих стараний... сын мой. Чанель никогда не был особенно хорошим человеком. Он не раз врал людям, врал себе, он поддавался любому греху, не думая о том, что будет с его душой после смерти, он с легкостью расставался с людьми, в которых больше не нуждался. И хотя был популярен в своем окружении, не сказать, чтобы он имел настоящих друзей. Точно не таких, которые бы пошли за ним даже в самое пекло. Просто как-то так повелось... Что Чанель не слишком любил свою жизнь. Брошенный матерью почти сразу после рождения на пороге приюта, парень с младенчества знал, что ему придется всю свою жизнь бороться за выживание в одиночку, что сколько бы он ни плакал — на помощь никто не придет, что не будет заботливых материнских рук, колыбельных по ночам, первой бутылки пива в компании отца... Ничего этого не будет. Будут лишь учеба, работа, возможно, какое-то подобие семьи в дальнейшем. Но даже ее Чанель не хотел. Он просто не знал, как это — настоящая семья. Не грезил о ней, как другие ребята, видимо, понимая, что не сможет дать своему ребенку того, чего был лишен сам, даже если будет страстно этого желать. Чанель в своих глазах был ущербным. Дефективным. Ошибкой. И отношения у него оттого и не складывались — не было примера перед глазами. Не было того, кто бы мог сказать «с девочками так не поступают». А женщины постарше пусть и на короткий срок, но привлекали Чанеля идеей короткой близости с кем-то, кто мог стать заменой его матери. Классический пример Эдипова комплекса, как не раз говорила его бывшая девушка. Чанель на это всегда лишь презрительно ухмылялся, внутренне понимая, что он еще более жалок, чем думал о себе. Однако за то время, что он провел в «Паутине», он стал понимать, что его жизнь не обязательно должна быть такой, как он себе ее вообразил, словно ему открылось нечто, ранее неведомое. Когда госпожа подобрала его тогда на дороге, Пак подумал, что это будет очередной его интрижкой на пару дней, ну, максимум неделю. Но он никак не ожидал, что уже почти два месяца будет проходить обучение в школе рабов, в которой ему придется уяснить для себя, что есть подлинный грех. Обучаясь жить одной лишь госпожой, дарить госпоже удовольствие и радость, Чанель постепенно стал понимать, что даже такой, как он, может заслужить ее уважение и доверие. Семья Кенсу была совершенно ненормальной, отрицающей любые понятия о морали, она смущала его душу, заставляла отрицать остатки стыда и полностью раскрываться перед Су и ее властным взглядом, перед ее желаниями. Ошибка своей матери, Пак Чанель, впервые чувствовал себя на своем месте. И когда госпожа ставила его на колени, заставляя целовать мыски своих туфель, когда она сажала его на цепь, секла, прививая верные манеры, Чанель впитывал как губка каждое ее слово. В самом начале он чувствовал унижение, тоску, злобу... Ему претила мысль быть покорной собачонкой, он пытался огрызаться — но все было бесполезно. Кенсу отлично умела дрессировать. И Чанель даже не заметил, как тело стало жаждать ее редких, но жарких прикосновений, как желание доставить девушке удовольствие заполонило все его мысли. Чанель жаждал Кенсу, но не только ее тело, он жаждал видеть ее улыбку, чувствовать себя если не равным ей, то хотя бы близким. А потому, когда он перестал отрицать очевидное и признал хотя бы для себя, что его окружают некто, кого нельзя назвать людьми, в нем загорелось глупое, наивное желание узнать об этом больше. Он безумно хотел влиться в их маленький мирок, в их семью, что казалась такой крепкой, какой не могла быть семья простых людей, обремененная постоянными мыслями о деньгах, ревности, быте... Отношения Ханя и его детей были совершенно особенными. Чанель понимал, что такому, как он, скорее всего, не место среди них. Лэй, Тэхен, Бэк, Кенсу... Они боготворили свою семью и своего отца, они были готовы даже умереть за него. А Чанель? Думал ли он когда-то о том, чтобы за кого-то умереть? Раньше — нет. Однако, с недавнего времени, он стал понимать, что ради своей госпожи он бы пошел даже на то, чтобы ее руки выпотрошили его тело. Глупая, безумная преданность. Словно бы Пак стал ее псом, который млел от каждой ласки. А потому, когда госпожа открылась ему, пусть и не по своему желанию, а по воле обстоятельств, он был невероятно счастлив. Ведь пусть она и говорила, что он был всего лишь под рукой, девушка могла все же позвать кого-то из братьев, могла пойти к отцу... Но нет. Она доверилась Чанелю. И он решил не упускать свой, возможно, единственный шанс. Да, предлагать тот спор было не самой умной идеей, но как можно мыслить здраво, когда Кенсу рядом? Когда Чанель чувствовал аромат ее кожи, ее руки, видел ухмылку полных губ... И все это заставляло его дрожать от безумного желания обладать девушкой. Ее телом, ее мыслями, сердцем и душой. Отдаться Кенсу и завладеть ей. Поглотить ее полностью. И ради этого, ради того, чтобы госпожа признала его, Чанель был готов пройти даже через все круги Ада. К тому же, он бы не удивился, встретив там родственников своей Кенсу. А вдруг? - Доброе утро, моя госпожа... Девушка сонно заворчала, потягиваясь, и лениво приоткрыла глаза. Ровно семь утра. Чанель стоял перед ней, облаченный в черное кимоно, с «именным» украшением на шее. Парень вежливо поклонился, не поднимая на девушку взгляд, так как она не дала на это разрешения. - Ваша ванна готова. - Я хочу, чтобы сегодня ты помог мне ее принять. - Слушаюсь. Кенсу прищурилась, внимательно глядя на раба, но затем, отринув смущение, поднялась с постели и скинула ночную рубашку. - Посмотри на меня. Пак поднял глаза, но, не удержавшись, все же сглотнул. Даже слегка помятая ото сна, Кенсу была невероятно для него желанной. Ухмыльнувшись, девушка протянула руку, поглаживая Чанеля по груди. - М... Слишком много одежды. Мне это не нравится. Я хочу, чтобы ты был обнажен. - Д..Да... Предвкушая легкую победу, Кенсу прошла в сторону ванной комнаты. Чанель, глубоко вздохнув, на пару мгновений зажмурился, а затем разделся, следуя за девушкой. - Забирайся в воду. - Но... Но... - Ты смеешь спорить со мной, щенок? - голос Су сразу же стал ледяным. Она вздернула подбородок, властно глядя на Пака, и тому ничего не оставалось, как погрузиться в хозяйскую ванну, хотя он должен был сперва помочь Кенсу вымыться. Но девушка явно задумала подразнить его и заставить отказаться от тех слов, что были им произнесены прошлой ночью. Чертовка. Когда Кенсу перекинула ногу через бортик ванны, Чанель понял, что ему точно должна понадобиться вся его выдержка...потому что его госпожа устроилась между его разведенными ногами и прижалась спиной к его груди, довольно замурлыкав. - Отличная вода... Пак не знал, куда деть руки. Хотелось касаться Кенсу, ее мягкой влажной кожи, но вместо этого он лишь сжимал бортики ванны, изо всех сил стараясь не смотреть на обнаженное тело перед собой. - Расслабься, ну же... - когда она говорила так, мягко, но хрипловато, Ель тек последней шлюхой, вспоминая тот самый первый день, и ее ножку на своем члене, и свою сперму на ее чулках, и ее пальцы у себя во рту... А Кенсу не переставала дразнить его, вжимаясь попкой в его бедра, медленно потираясь о парня, и при этом улыбаясь, как ни в чем ни бывало. - Хотя, если ты сейчас кончишь, то проиграешь... Пак замер, судорожно вздохнув. Он не должен... Не должен кончить... Нет. Что бы она ни делала, как бы ни касалась его... Черт! Черт! Это против правил... Паку было запрещено ласкать себя, а потому его член был слишком чувствительным, даже несмотря на то, что он не раз разрядился на вчерашнем занятии. Но Чанель не был готов сдаться. Не был готов променять краткий миг удовольствия на возможность получить больше доверия от своей госпожи. А потому он сжимал зубы и держался, вспоминая все, чему его обучали делать в таких случаях. Су вскоре надоело и она просто обмякла, прижимаясь к Паку. Это позволило парню провести несколько более спокойных минут, хотя осознание того, что он лежит в ванне вместе с Кенсу, что она жмется к нему... Черт, только не снова! - Елли, мне надоело. Помоги мне принять душ, - поднявшись из воды, девушка решительно выбралась из ванной, сладко потягиваясь, и поманила за собой Чанеля. Хотя он сейчас был готов действительно пойти за ней хоть на ведьмин костер. Отрегулировав воду, Ель стал осторожно поливать тело госпожи из специального ковша. Он вымыл ее волосы, еле сдерживаясь от хриплых «Да... Да, Чанель, сильнее...», а затем потянулся за мочалкой, как вдруг госпожа остановила его: - Нет, Чанель. Я приказываю тебе использовать лишь свои руки. Сглотнув, Чанель невольно взглянул на свои ладони, а потом покорно кивнул. Вот оно. Наступало время проверки его выдержки. То, ради чего его столько готовили... Ведь неделя обещала быть не из легких. Пак нанес немного геля на пальцы, растер его, согревая, а затем положил ладони на шею госпожи, медленно скользя к плечам, к самым кончикам пальцев. Он касался девичьей спины, живота, бедер, накрывал ладонями грудь, мысленно представляя, как бы он сжимал ее, дразнил соски... Чанель встал перед Кенсу на колени, с каким-то благоговением выполняя этот приказ, вспоминая, как госпожа закидывала на него свои ножки, заставляла сосать пальцы и иногда не удерживалась от стонов удовольствия. Широкие ладони прошлись по ягодицам девушки, по внутренней стороне бедер, а потом госпожа внезапно закинула руки на плечи Чанелю и протянула. - Ты кое-что забыл. - Моя... Госпожа... Насмешливо вскинув бровь, Кенсу хотела было выставить Чанеля слабаком, как тот внезапно сжал зубы и кивнул. Он поднялся, нанес гель на пальцы и, осторожно разведя бедра госпожи, коснулся ее между ног. Кенсу охнула, невольно вцепившись в него крепче, и поневоле стала тереться о его руку, прикрыв глаза. - Мм... Еще... - Госпожа, вы опоздаете на работу... - слегка насмешливо протянул Чанель, надавливая пальцами на набухший бугорок. Су закусила губу и прорычала: - Плевать!.. - Но вы потом отругаете меня за то, что я не торопил вас, - хотя его голос был полон волнения, Чанель и не думал останавливаться, двигая пальцами быстрее, проникая в девушку самими подушечками и дразня клитор. Су злилась, царапала его плечи, что-то бормотала по-китайски, а сама все пыталась подстроиться под Пака, под его пальцы. И лишь когда Чанель позволил ей это, девушка прогнулась в спине, невольно сжимаясь, и выдохнула: - Чанель... Заставь меня кончить... Я приказываю!.. - Моя госпожа... - хрипло пробормотал парень. - Вы так прекрасны в те мгновения, когда в вас мои пальцы или язык... Вы ведь помните, как я тогда трахал вас языком, как вы пошло скулили и прижимали мою голову к своей киске, потому что вам было все мало? А теперь в вас мои пальцы... - Пак наклонился, обжигая дыханием ее ушко. - И вам хорошо, вы становитесь мокрой и горячей, ваши соски набухли... И потому вы не остановите меня, даже несмотря на то, как дерзко я себя веду. Потому что, моя госпожа, - пальцы Еля проникли глубже и он развел их, быстро оглаживая влажные стенки, трахая Су и наслаждаясь тем, как она тяжело дышала и жалась к нему, в полубреду прося о большем, - вы действительно хотите кончить от моих пальцев. Вы хотите меня, хотя я всего лишь ваш жалкий раб... Но вы течете, когда я вас ласкаю... А когда вы захотите ощутить мой член в себе, я сделаю все, чтобы заставить вас кричать и скулить... Су невольно опустила взгляд на член Чанеля, и провела языком по губам. Пак охнул, чувствуя, как голос сбивается от мыслей, что непроизвольно возникли в его голове. - Я люблю вас, моя госпожа... Я боготворю вас и ваше тело... - шептал Пак, чувствуя, что девушка находится на грани, его пальцы жестко двигались в Кенсу, пока она сама терлась клитором о ладонь Чанеля, желая получить больше удовольствия. И тогда Пак приблизился вновь, медленно скользя кончиком языка по уху госпожи и прикусывая его. Кенсу вскрикнула, резко сжимая колени, и задрожала, в беззвучном стоне раскрывая рот. Чанель захрипел, следом кончая в собственную ладонь, дабы не запачкать тело Кенсу. Девушка отстранилась, тяжело дыша, а потом, ничего не говоря, кивнула Чанелю на полотенце. Но Пак знал, что он одержал первую маленькую победу. Однако, видимо, этого было недостаточно для того, чтобы убедить Кенсу в его верности. По одному повелению взгляда или властной ухмылки Пак падал на колени, позволял сажать себя на поводок, избивать плетью или розгами, которые оставляли алые ноющие следы на его коже и заставляли девушку смеяться. Она закидывала на него ноги, когда работала, хватала за волосы и притягивала к себе, едва ли не тыча в носом в какие-то мелкие провинности, которые он осмеливался допустить, забывшись. На деловых встречах он сидел на полу подле нее совершенно обнаженный, в одном лишь ошейнике, стараясь не стыдиться, когда за него, словно шлюху, гости предлагали свою цену. Кенсу на это ухмылялась, ударяя парня по ребрам носком ноги: - Ну что, псина, хочешь пойти к новому господину? Чанель лишь отвечал, не пряча ухмылки, хоть и знал, что за такое его потом высекут или привяжут к крюку в потолке. - Если этого пожелаете вы, моя госпожа. Она неизменно сдавалась, кривя губы в ответной ухмылке, и сжимала его волосы в кулаке. - Простите, но этот мальчишка принадлежит лишь мне. Совершенно грязные пытки стали для Чанеля обыденностью, но они позволяли ему лишь раскрыться перед Кенсу все больше — в такие моменты его разум словно отключался, а действия были рефлекторными, он был покорным, он наслаждался унижением, что дарила ему Кенсу, и тек, сходил с ума, возбуждался, не мог свести ноги от того, что его член напрягался до боли. От вида бедер, обтянутых черными колготками, от ощущения пальцев ее ног у себя на языке, Чанель кончал, словно он и был шлюхой. За что госпожа наказывала его, заставляя вылизывать пол от своей спермы, используя игры с электричеством или водой. Она обожала хватать его за волосы и погружать головой в наполненную ванну, пока он не начинал захлебываться. Она дразнила его, ударяя током бедра, пах, соски, поднося шокер к лицу и спрашивая, готов ли он на все, ради нее. Чанель, скуля от боли, задыхаясь, лишь покорно высовывал язык, хотя девушка и видела, как на деле он напрягался от страха. Чанель знал, что с ним происходит то, к чему его столько готовили. Что быть рабом — это не просто пару раз потерпеть порку или свечной воск на теле. Кенсу никогда не обходилась полумерами, с первых же дней его пребывания в «Паутине» растолковав, что он должен использовать специальные стоп-слова, потому что несмотря на ее немалый опыт в качестве госпожи, иногда она может «заиграться». Но ни разу Пак не пошел на то, чтобы ее остановить, потому что его доверие к госпоже было безмерным. Даже самыми опасными пытками она ни разу не довела его до серьезных увечий, синяки и следы плетью Чанель считал лишь «отметинами принадлежности». Потому что он принадлежал До Кенсу целиком, без остатка. И был готов вытерпеть даже эту ее проверку доверия, ее попытки заставить его отказаться от своих столь волнующих ее слов. Чанель порой боялся, что он сорвется, что не выдержит, но Кенсу никогда не была только лишь садисткой. В один день, когда она вновь пытала его водой, он потерял сознание. А когда открыл глаза, то понял, что лежит головой на ее коленях, а она медленно и нежно гладит его влажные, спутанные волосы, словно извиняясь за то, что произошло, что-то негромко напевая. Чанель был безмерно взволнован и тронут этим ее поступком, а потому мысленно приказал себе собраться и дотерпеть, ведь до конца недели осталось совсем немного. Но чем дальше — тем серьезнее были испытания. Кенсу забавляло заставлять Чанеля пить какой-то специальный травяной настой, а потом сидеть перед собой на коленях, мучаясь от желания помочиться. До не разрешала ему уйти, и он терпел изо всех сил, кусая губы, сжимая руки в кулаки. Терпел до боли, до скулежа, до мольбы к своей госпоже, до влажности первых неудержанных капель. Лишь тогда Су ослабляла свой контроль и разрешала ему справить нужду, посмеиваясь над тем, как у Чанеля дрожали колени, пока он, сжимая себя между ног, добирался до двери. И хотя Кенсу ранее говорила о том, что ему нет нужды учиться обслуживать клиентов...сзади, она, подумав, изменила свое решение. Втолковав Чанелю, что рабы должны всегда иметь чистую, подготовленную задницу, она сама ставила ему клизмы, оглаживая напрягшийся до боли живот и также заставляя терпеть Чанеля до последнего. В такие моменты она смотрела прямо в его глаза, которые чаще всего были влажными, и поглаживала возбудившийся от давления воды в парне член. Пак еле сдерживал стоны, сжимался, хотя прикосновения госпожи заставляла его сходить с ума и желать больше. Но ни разу он не опозорился перед Кенсу, научившись терпеть столько, сколько она позволяла, прежде чем получить свободу. Кроме того, разработкой зада Чанеля занялись и на одном из занятий в школе, на которое он пошел по приказанию Кенсу. Рабыни и молодые мальчики учились на нем правильной растяжке партнера и массажу простаты. Это не приносило Чанелю особенного удовольствия, но только до тех пор, пока его «учителями» не стали Тэхен и Бэкхен. Мягкие и ловкие пальцы младшего почти безболезненно проникали в Чанеля, отчего даже его дыхание учащалось, и он непроизвольно чувствовал, как в животе зарождается возбуждение... Которое находило свой выход под сильными движениями Тэхена, который быстро коснулся узелка нервов и начал массировать его, не стесняясь описывать Чанелю и другим рабам то, что он чувствует и что делает. Ощущая себя еще более униженным от того, что это с ним делают парни, Чанель скулил, кусая себя за руку и проклиная свой член, который от умелого массажа простаты был просто каменным и мокрым. Текла и его задница, и эти хлюпающие звуки, быстрые движения пальцев заставляли его еще больше теряться в ощущениях. Виной того был и хриплый шепот Тэхена над ухом: - Чанелли, ты — грязная сучка. Грязный, возбужденный до предела, он покорно подставлялся ласкам Бэкхена, который, подстраиваясь под брата, сжимал член Пака почти до боли, заставляя того думать о том, что это испытание ломает его сильнее, чем все, что были ранее. - Кажется, теперь моя очередь, мальчики... - словно сквозь туман услышал Чанель и взволнованно приподнялся на локтях, оборачиваясь. Он не ошибся, перед ним действительно стояла его госпожа. Она была практически обнажена, но совершенно не стыдилась своего тела, не обращая внимания на подчас восхищенные, покорные, жадные или испуганные взгляды других рабов, что были в комнате для занятий. Опустив глаза, Чанель испуганно вздрогнул: специальными ремнями к бедрам девушки был прикреплен страпон, с которым, судя по всему, Чанелю предстояло «познакомиться поближе». Он не был похож на настоящий член, был гладким, черного цвета и достаточно небольшого размера, однако Пак все равно внутренне напрягся. И хотя его задница и член были раздразнены, Чанель не знал, сможет ли он справиться с этим испытанием. Но выбора у него не было. Не сейчас. Кенсу подошла к Елю и ухмыльнулась: - Оближи его. Давай. Смущаясь и пытаясь вспомнить что-то из занятий о однополом сексе, на котором он лишь пару раз был пассивным слушателем, Чанель высунул язык, робко проводя им по пластиковой поверхности игрушки. Она отдавала горечью, но, возможно, из-за того, что ее форма не была сравнима с настоящим членом, последующие движения его стали более смелыми, и Пак старательно заработал языком, понимая, что готовит страпон для себя. - Достаточно. Если так понравилось сосать, я всегда найду для тебя кого-нибудь, - ухмыльнулась Кенсу, глядя прямо в лицо вспыхнувшего от ее слов Чанеля и вытирая пальцами слюну с его губ. - Ложись на спину. Я буду распечатывать твою дырку, как будто ты — девочка-целочка... Чанель покорно перевернулся, а Су больно ущипнула его за бедро, заставляя раздвинуть ноги шире и согнуть их в коленях. Взгляды людей, которых было, кажется, слишком много, смущали Чанеля еще больше, он даже невольно зажмурился, за что тут же получил резкую пощечину. - Смотри на меня, грязная сучка. Я хочу видеть твои глаза, когда буду трахать тебя. - Д.. Да, госпожа... - прошептал Пак, ощущая себя еще более послушным, чем когда-либо за весь период обучения. Это ошарашило его, он понял, что впервые так покорен перед той силой, что источала его Кенсу. И хотя он всегда старался быть хорошим рабом, оказывается, именно это осознание, какая-то мужская гордость была тем, что не позволяло ему раскрыться полностью. Теперь же ему суждено было ее лишиться. Он снова становился игрушкой в руках Кенсу. И хотя это пугало, он смотрел, как девушка, ухмыляясь, медленно растирает смазку по искусственному фаллосу, а потом подставляет его к растянутому заду Чанеля. - Ленту! - рыкнула Су, и Тэхен быстро кинул ей то, что она хотела. Она привязала дрожащие руки Пака к спинке кровати, а потом ухмыльнулась. - Чтобы моя девочка не сопротивлялась своему первому члену. Она начала медленно проталкивать игрушку в тело Пака и тот сжал зубы, потому что все же она была толще, чем пальцы. Но сильно смазанный пластик и то, что сама задница Чанеля была мокрой от его соков, привели к тому, что Кенсу, толкнувшись вновь, резко проникла в Чанеля по самое основание. Пак вскрикнул, совсем не по-мужски, а Су провела языком по его щеке и выдохнула: - Я сломала твою целочку, Чанни. - Ааарх, моя госпожа... Госпожа Кенсу... - Чанель невольно сжимался, что причиняло ему боль, но Су не дала ему и минуты на то, чтобы прийти в себя. Вместо этого она обхватила его член пальцами и начала двигаться, плавно, но достаточно быстро, чтобы Чанель не выдержал и застонал, внутренне желая заткнуть себе рот, потому что это было слишком пошло. Су медленно, сильно массировала его член, размазывая по нему смазку, но в то же время ее бедра раз за разом ударялись о его бедра, и все в Чанеле переворачивалось. Точно так же, когда-то, он трахал каких-то женщин, левых подружек, а теперь он раздвигал ноги перед той, кто владел им, и он правда чувствовал себя от этого так, словно он был той самой грязной сучкой, больше-не-целочкой. Дилдо внутри его задницы постоянно давило на набухшую, раздразненную Тэхеном простату, и оттого Пак просто не мог перестать издавать нечто между стонами и рычанием, а боль отступала, проявляясь лишь при особенно глубоких и резких толчках. - Что, моя шлюха начинает получать удовольствие? - хмыкнула Кенсу, сильнее разводя ноги Пака и увеличивая темп. Чанель взвыл, прогибаясь в спине, но госпожа тут же схватила его за волосы и наклонилась над ним, не переставая двигаться. - Запомни. Только я, твоя госпожа, имеет право драть твою грязную дырку, и никто больше. Понял? - Да... Да... Только... Госпожа Кенсу... Может... Драть... Ее... Пак метался по кровати, вскидывая бедра, морщась от легкой боли и одновременно желая, чтобы пальцы Кенсу на его члене наконец-то принесли ему облегчение... Но тут Су перестала его ласкать и продолжили лишь иметь его страпоном. Ель понял, что скулит и сжимается, что пытается свести колени, а от обжигающих ощущений попадания дилдо по простате ему начинает казаться, что он вот-вот обмочится. Но Су прильнула грудью к его груди и укусила его за подбородок, ухмыляясь. - Сейчас потечет... Пак почувствовал, как темнеет в глазах, когда первая тяжелая капля спермы попала ему на живот, а потом он просто выгнулся, напрягаясь всем телом и чувствуя, как резко начинает кружиться голова. Он раскрыл рот в немом крике, пока его член все изливался, а Су медленно двигала бедрами по кругу, не переставая массировать страпоном его простату до тех пор, пока Чанель не обмяк на постели, задыхаясь и находясь в каком-то похотливом забытьи. Кенсу медленно вытащила дилдо из тела своего раба и устало плюхнулась на кровать, потягиваясь. А потом повернулась к ошарашенным «зрителям» и наставительно пригрозила пальцем. - Вот чтоб также научились, поняли?! Переосмысливая произошедшее, Чанель лежал в своей каморке, уткнувшись лицом в подушку и иногда ерзая от легкой ноющей боли пониже поясницы. Дышать было тяжело, а потому он набирал в легкие воздух и замирал до тех пор, пока глаза не становились влажными. Было в этом что-то унизительное, видимо, сказывались пытки госпожи Кенсу, когда она сжимала его горло пальцами и запрещала дышать или когда погружала его голову под воду. Даже в таких мелочах Чанель научился находить какое-то маленькое мазохистское удовольствие. Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Кенсу, на которую смотреть парню было по-прежнему несколько неловко. Да и задумавшись, Чанель пропустил сам ее приход, а потому очнулся, лишь когда она негромко рассмеялась: - Неужели так больно сидеть? Мне казалось, что мальчики тебя хорошо разработали. Пак вспыхнул до кончиков ушей: он до сих пор мог ощущать силу пальцев, которые готовили его для Су, и от этого ему было еще более неловко. - Моя госпожа... - Чанель сполз с кровати и встал перед девушкой на колени. Та откровенно посмеивалась над своим рабом, но делала это без издевки, так, что Елю было совсем не обидно. Он даже сам не удержался от смешка. - Чем я могу служить вам? - К нам скоро придут гости. Богатые и влиятельные. Я буду заправлять вечеринкой, а ты — сопровождать меня. Так что иди и прими душ, а затем переоденься, - девушка задумалась, а потом хмыкнула. - Оставь только ошейник. И все. - Но... Как же?.. - Это приказ твоей госпожи, - вскинула подбородок Су. - Ты ведь не хочешь его ослушаться? - Ни в коей мере. Я сделаю все, чтобы не опорочить ваше имя, - Чанель вежливо поклонился и Су улыбнулась, поглаживая его по волосам. - Хороший мальчик. Зал был наполнен пряным ароматом дыма, смехом женщин и мужчин, каким-то грудным и загадочным, и этот звук, жар, ароматы чаровали Чанеля. Госпожа завязала ему глаза, и оттого он точно не мог сказать, сколько людей было вокруг него, но их глаза жгли его, отчего Пак поневоле задрожал и сглотнул. Он стоял подле своей госпожи на четвереньках, посаженный на цепь, словно пес. Из одежды на нем оставались лишь ошейник, да маска, и оттого Чанель чувствовал себя еще более беззащитным. Су опустила руку, поглаживая его за ушами. - Дорогие гости, я приветствую вас на празднике Ночи в нашей «Паутине». Мы рады каждого из вас видеть... И пусть будут стерты все границы. Ночь правит. Она дозволяет выпустить свои грехи наружу... Здесь, в логове пауков ваши тайны под надежной защитой. А от меня и отца моего, господина Ханя, примите сей скромный дар... Раб Чанель станет украшением нашего..стола, вашим аперитивом, - в зале раздались смешки, а Пак напрягся. - Прошу вас, насладитесь ужином и его компанией. Но помните — он принадлежит мне. И владеть его телом имею право только я. За нарушение этой границы я без промедления вспорю вам горло... - властный голос госпожи проникал в сознание Чанеля, и он буквально услышал стоны, сорвавшиеся с губ гостей после последних слов его хозяйки. Безусловно, не один лишь он сходил по ней с ума. Госпожа провела Чанеля вглубь комнаты и помогла ему лечь на какой-то постамент на спину. Парень вздрогнул от холода, вызвав смешки среди присутствовавших, но затем комнату наполнила тихая музыка, а Кенсу, судя по всему опустилась рядом с Чанелем на колени. Раздался тихий щелчок палочек для еды и Пак вздрогнул, когда его госпожа медленно стала раскладывать по его телу небольшие кусочки пищи — скорее всего фрукты и ягоды, судя по сладкому запаху, что ударил Паку в ноздри. Он чувствовал капли сока, что скользили по его коже, делая ее липкой, и невольно начинал дышать все тяжелее. От ароматов дыма кружилась голова, темнота, что окружала его, не давала представить тех, кто сейчас жадно разглядывал его тело. Но он лишь чувствовал умелые руки своей госпожи и холодные кусочки фруктов, и все это поневоле заставляло его возбуждаться. - Чанелли, ты очень плохо себя ведешь... - Су недовольно шлепнул Пака по головке члена и тот охнул, за что получил клубнику между губ. - Сожми зубами, но не думай глотать. Пак кивнул, а потом невольно прогнулся в спине, ощущая, как холодная жидкость с легким шипением стекает по его груди и животу к паху, покрывает бедра, промежность, ноги. Он уловил аромат шампанского и невольно простонал, почти физически ощущая ухмылку Кенсу, разглядывающей его. - Приступайте к своему аперитиву, господа, - улыбнувшись, Кенсу отошла в сторону, а Чанель вздрогнул, когда его тела стали касаться чужие руки, когда губы стали собирать кусочки фруктов, когда острые капли шампанского исчезали с его кожи на чужих языках. Незнакомцы смаковали его, словно он сам был диковинным угощением. Пак хрипел от того, как под ласками набухали его соски, которые кусали, дразнили, с силой оттягивали или же едва ощутимо щекотали дыханием, вынуждая парня скулить от разницы ощущений. Все лицо, шея, грудь были покрыты поцелуями. Какой-то мужчина, судя по щетине, вылизывал его живот, проникая языком по впадину пупка. В не так давно разработанную задницу Чанеля постоянно проникали чьи-то пальцы, растягивая ее, дразня покрасневшие края входа и иногда даже потирая простату, отчего член Пака сочился соками и его сосали пошло, глубоко, так, что он упирался в горло. Сосали многие, Чанель подчас чувствовал прикосновения сразу двоих, которые будто целовались, втягивая его в свою извращенную игру. Пак не выдерживал такого напора и кончал раз за разом, вызывая довольные стоны, более жадные ласки. Неожиданно он понял, что он словно шлюха течет от того, как кто-то скользит языком по пальцам его ног, кусает их...и это было так необычно для него, что парень невольно с силой сжал ягоду, что была меж его зубов — как бы не напрягал он свою челюсть, сдержаться он не мог. Кто-то трахал его языком в задницу, кто-то — оглаживал пальцами его язык, и Паку пришлось постараться сдержать рвотный рефлекс и покорно начать лизать свою новую «игрушку». Об него терлись и женщины, и мужчины, Пак слышал рваные стоны, чувствовал на себе следы чужого возбуждения, но никто из гостей не нарушил границ, за соблюдением которых строго следила Кенсу. И лишь когда Пак вновь услышал игривый цокот ее каблуков по полу, его оставили в покое. Он был покрыт чужой слюной, смазкой, спермой, своим потом, он был грязным и дышал тяжело. Его задницу, соски и член заласкали до того, что он уже просто скулил, не в силах свести ноги и ощущая себя той сукой, что не так давно драла его госпожа. Которая, к слову, тут же наклонилась, пристегивая цепь к ошейнику Пака, и ухмыльнулась, дергая за нее. Скатившись с постамента, Чанель, дрожа, встал на четвереньки, хотя ноги его слушались очень плохо. Дверь распахнулась и в комнату вошло несколько человек, судя по оживлению, что царило в зале, это тоже были рабы. Су довольно протянула: - А теперь позвольте откланяться. Наслаждайтесь нашими рабами и господами столько, сколько вам заблагорассудится... Эта Ночь принадлежит вам. А мы, с вашего позволения, покинем вас... Идем, Чанель. - Слушаюсь... - прохрипел Пак, ползя вслед за своей хозяйкой. Задержав дыхание, Пак полностью погрузился в горячую воду, чувствуя, как она проникает в нос и изо всех сил стараясь сдержаться и не вдохнуть. Он терпел, пока не закружилась голова, а потом резко вынырнул, позволяя воде выливаться за край бортика. Все его тело ныло от усталости, от сведенных мышц, и такая награда от хозяйки — возможность принять ванну — была как нельзя кстати. Чанель провел рукой по волосам, вздыхая. Он чувствовал определенное смущение после вчерашней ночи, когда его тело было выставлено напоказ для гостей, которые могли изучать его и трогать там, где только вздумается. Однако помнил он и то, какое удовольствие он получал от этого, унизительное удовольствие. Он чувствовал кожей взгляд госпожи, словно бы видел ее усмешку: она точно наблюдала за тем, как он кончает раз за разом, как выгибается, когда его трахают пальцами. Он был совершенно безвольным и покорным, именно таким, каким должен был быть идеальный раб, чтобы не подвести Кенсу. И та была им довольна. Это невольно вызывало у Чанеля улыбку. Вчера у него не было сил ни на что, кроме как упасть в постель, наскоро вытерев свое тело — засохшая сперма была бы достаточно неприятным его «спутником». С утра же госпожа разрешила ему немного отдохнуть и подлечиться — она прекрасно понимала, что неделя почти беспрерывных пыток вымотала Чанеля, и хотя тот говорил, что с ним все в порядке, госпожа оказалась права — Чанель еще никогда не получал такого удовольствия от сна или ванны, как после всех его тренировок. Су сказала, что будет ждать его вечером у себя, пока же он может даже пройти в комнату отдыха, где был компьютер и телевизор. Чанель представления не имел о том, что происходит в мире, о том, беспокоятся ли его друзья... Но отчего-то Пак подумал, что это — еще одна проверка. Мол, если он увидит свою прошлую жизнь, поговорит с кем-то из друзей, то он захочет вернуться, не выдержит того, что все же он обычный человек. Парень невольно тяжело вздохнул: он видел, как Кенсу старается избежать откровенности, как боится открыться ему. Видимо, она правда не особенно любила мужчин после того, что с ней произошло в прошлом. Отец и братья — не в счет, они были ее семьей, ее спасителями. А вот другие, например, Чанель или господин Инсон... Даже будучи ласковой или властной, она приглядывалась к ним, относилась с осторожностью. А потому Пак надеялся, что именно он, он, а не кто-то еще сможет помочь Кенсу избавиться от ее страхов, груза прошлого, который был тем камнем, что тянул ее ко дну. Он слышал от рабов, что Чанель был у Кенсу первым... «приобретением». До этого она никогда не держала подле себя кого-то одного, ни к кому не привязывалась. И это также укрепляло в Чанеле веру в то, что он для своей госпожи — особенный. А потому все ее испытания, все попытки убежать для него были лишь ступенями к тому, чтобы она ему открылась. Да, ненавидящий свою жизнь Пак Чанель наконец обрел для себя смысл существования. Даже не так, он наконец осознал, признал, утвердился в мысли, что этим смыслом была именно его госпожа. Его Кенсу. Чанель не стал покупаться на подобные уловки — он выбрал для себя диск к каким-то старым слэшером про маньяка и сердца людей в коробках из-под конфет, и завалился на диван, тут же охнув. Ну кто так делает после всего, что ему пришлось пережить как минимум за прошедшие два дня? - Входи. Чанель осторожно зашел в комнату госпожи, тут же кланяясь. Кенсу стояла посреди комнаты, видимо, она недавно вышла из душа. Одетая лишь в трусики, девушка распускала косу, медленно проводя пальцами по густым волосам. Чанель невольно замер в дверях, охнув, а потом помотал головой, приходя в себя, чем вызвал смех Су. - Столько времени прошло, а ты все никак не можешь привыкнуть видеть меня без одежды? - Простите, моя госпожа... - кашлянул Пак, подходя к ней ближе. Он бы мог сказать, что каждый раз при виде на нее теряется, потому что хочет обладать ей, но слова были не нужны — Су прекрасно видела это в его глазах. А потому слегка смущенная улыбка тронула ее губы, прежде чем она потянулась к Паку и сняла с него ошейник, откладывая его. Парень глубоко вздохнул, с удивлением и страхом глядя на Кенсу. Неужели та решила от него избавиться? - Если я... Если я чем-то провинился... Я все исправлю, дайте мне еще один шанс!.. Прошу вас! - Тихо, Чанель, - девушка коснулась кончиками пальцев его губ, заставляя замолчать, а затем, помедлив, проговорила. - У меня есть для тебя подарок. - Моя госпожа, время, которое вы уделяете мне, ваши касания и ваше удовольствие — дороже любых подарков, - хотя это и прозвучало немного напыщенно, Чанель, кажется, никогда не был более искренним. - Хороший ответ, - усмехнулась девушка. - Кажется, время, что ты провел здесь, и впрямь прошло для тебя не зря. Но, как мне кажется, за то, что так старался и терпел все, что я с тобой делала, ты заслужил награду. Еще одну... Меня. - Что вы хотите сказать? - ошарашенно пробормотал Пак, а Су подошла еще ближе и положила ладони на сильные плечи парня, закусив губу, словно предлагать подобное было для нее в новинку. Однако ее глаза так и лучились лукавством и предвкушением. - Этой ночью... Ты можешь сделать со мной все, что тебе захочется. Абсолютно все. Можешь связывать меня, трахать, пытать, мож... Ммм... Перебивая девушку и не в силах поверить в то, что она говорит правду, Чанель наклонился к ней и прильнул к ее губам, но сопротивления не встретил. Немного помедлив, и, видимо, не ожидая подобного, Кенсу позволила обнять себя, притянуть ближе и поцеловать так, как Пак давно этого хотел. Глубоко, жадно, кусая ее губы, лаская ее язык своим. Су томно стонала в поцелуй, распаляясь от него все больше, и невольно сама вжималась в Пака. Чанель зарылся пальцами в ее густые волосы и, на миг оторвавшись от губ девушки, выдохнул: - Ты такая вкусная, Кенсу-я... Везде. - Придурок, - пробормотала девушка, а потом впилась ногтями в плечи Пака, когда он за это укусил ее за ухо, а затем провел языком по шее к выемке у плеча. Его широкие ладони скользили по ее спине, оглаживали ее мягкие бедра и попку, заставляя девушку ерзать и прижиматься к нему грудью. - Дорвался, значит? - О, моя любимая госпожа, ты еще не знаешь, как сильно я этого хотел... - рыкнул парень, с силой кусая Су за губу. Она охнула, невольно зажмуриваясь, а затем вздрогнула, когда Пак отстранил ее от себя, изучая глазами. У девушки не было желания стыдливо прикрыться — она любила свое тело, ее не смущали даже ее слегка полноватые бедра. - Мм, расскажешь мне, что бы ты хотел сделать со мной? - откинула голову девушка, облизывая губы, когда Пак стал ласкать пальцами ее грудь, сжимать ее ладонями и то сильно, то едва чувствительно ласкать набухшие соски. Трусики Кенсу были уже влажными, а потому она невольно свела бедра, ерзая сильнее. - Я... - Пак вначале растерялся. Слишком сильно он мечтал о теле своей госпожи, мечтал сделать с ней столько греховных вещей, что у него самого порой горели уши, когда он об этом думал. - Мечтал ласкать тебя... - И все? - игриво протянула девушка. - Как это сладко звучит. А как насчет того, чтобы жестко выдрать меня? В киску, в зад, в горло? Чанель зарычал, сжимая бедра девушки почти до синяков, и та победно ухмыльнулась, толкая парня на кровать. Он сел, а девушка наклонилась над ним и прошептала в самые губы. - Со мной не нужно быть мягким. Со мной не нужно играть в чувственного любовника, как ты делал раньше со своими шлюшками. Меня нужно трахать, Чанель. Заставлять чувствовать твой член, твои пальцы и твой язык... Я хочу кончать и скулить от удовольствия... - разведя ноги Пака, девушка опустилась меж ними на колени. Пак дрожал от желания, каждое ее слово проникало ему под кожу. Видеть свою госпожу в столь подчиненной позе было непривычно, но почему-то Чанель думал, что даже стоя на коленях она одним лишь взглядом заставляет его покоряться, а не властвовать над ней. - Если тебе так хочется, чтобы я отымел тебя, детка, - ухмыльнулся Пак, пошло разводя ноги еще шире. Под кимоно не было белья, а потому Кенсу невольно закусила губу, увидев его твердый, возбужденный член, что сочился смазкой, - тогда возьми его в рот. Я же вижу, как ты хочешь засунуть его за щеку, так, что у тебя по бедрам течет. - Да... Хочу... - простонала девушка, медленно проводя языком по все длине члена и размазывая влагу по головке кончиками пальцев. Но она не торопилась, прекрасно зная, что делать, чтобы довести Чанеля до безумия. Облизав ладонь, она стала быстро наглаживать ею его член, в то время как ее язык и губы ласкали его напряженные, тугие яйца, наверняка полные спермы, от которой Кенсу собиралась их избавить. Чанель стонал что-то невразумительное, выгибался, шептал ее имя так сладко и развратно, что Су решила не терзать его столь сильно. Медленно сомкнув губы на головке, она стала втягивать член Чанеля в рот, упруго лаская его языком, позволяя ему проникать все глубже и глубже, пока он наконец не уперся в горло. Подождав пару секунд, Су отстранилась, жадно вдыхая, а потом вновь заскользила губами по члену Чанеля, возбуждаясь все сильнее от того, как он двигал бедрами, и, сжимая ее волосы, задавал темп. Девушка подстраивалась под его движения, а Ель прогибался все сильнее, желая получить разрядку... Но нет. Через пару минут Су отстранилась, игриво улыбаясь.. - Неужели ты хочешь кончить раньше меня? Какой плохой мальчик... Мы ведь только начали. Сжав свои груди ладонями, Кенсу придвинулась ближе и, обхватив ими член Чанеля, стала плавно двигаться, ухмыляясь и то и дело лаская головку Пака кончиком языка. Чанель рычал, словно безумный, от этого зрелища. Он вскидывал бедра, ощущая теплоту и мягкость, ласку пухлых губ. Но этого ему было мало. - Иди сюда, - схватив Кенсу за руку, Чанель потянул ее на себя, укладывая на кровать и нависая над ней сверху. Девушка выгнулась, облизывая припухшие от минета губы, а когда Ель резко разорвал на ней трусики, то и вовсе задрожала от желания. - Ты уже достаточно мокрая? Потому что я не собираюсь больше тратить время. Су кивнула, а потом прогнулась вновь и когда Ель толкнулся в нее, обхватила его ногами за бедра, застонав. - Арррх... Как глубоко входит... Чанель задрожал. Его глаза горели, член болел от возбуждения, но парень прекрасно понимал, что должен сдерживать себя. Кенсу металась под ним, рычала шептала что-то совершенно грязное, пока Пак брал ее, резко и грубо вбиваясь, наслаждаясь тем, какая девушка мокрая. Чанель кусал ее губы, зная, что наверняка останутся следы, ласкал потяжелевшую от возбуждения грудь и, не позволяя Кенсу ласкать клитор, потирал его сам, отчего девушка сжималась еще сильнее, сильнее насаживалась и шептала, что она хочет больше, молила его, называла себя шлюхой, которая хочет, чтобы ее драли... И он слушался,с силой вбиваясь в ее тело, ставя ее на четвереньки, то и дело приостанавливаясь, чтобы не кончить раньше времени и вылизывая девушку между ног, проникая языком в ее влажную, растраханную щелку. Волосы Су растрепались, тело покрылось испариной и она уже почти скулила, вздрагивая всем телом от того, что раз за разом заходилась в оргазмах, но этого ей было недостаточно. Она притянула к себе Пака и повалила на постель, тяжело дыша. Ноги ее дрожали, но она все же придвинулась к любовнику, садясь на его бедра спиной к нему. Смазав ладонь слюной, она вновь смочила член Чанеля и, обернувшись, ухмыльнулась: - Кажется, мы еще не все попробовали, не так ли? - Что? Кен... Су... Аррррх... - Пак застонал, с силой сжимая ладонями бедра девушки, когда она направила его член в свой зад. Там было туго и горячо, Кенсу хрипела от боли и возбуждения, что сотрясало ее тело вновь и вновь. Чанель хотел было остановить ее, сказать, что надо было вначале подготовить ее, но Кенсу прогнулась в спине и блаженно застонала: - Ах... Даа... Чанелли, мне так приятно... - Боже мой, ты самое похотливое и прекрасное существо из всех, что я встречал, - хрипло засмеялся Пак, помогая Су двигаться. Та перекинула себе волосы на грудь, обнажая спину, и ухмыльнулась: - Конечно же, я потрясающая. Как может быть иначе? Взгляд Чанеля был прикован к татуировке-пауку в основании шеи Кенсу, и это дразнило его еще больше, у него было ощущение, что за ними следят, что они не одни, что этот паук — безмолвный свидетель их греха, воплощения его желаний. А потому он понял, что сдерживаться больше не может. Он потянул Кенсу на себя, заставив опереться на руки, а сам быстро облизал пальцы и проник сразу двумя в ее мокрую киску, отчего девушка вскрикнула и сжалась. Но Чанель и не думал остановиться. Он терзал обе ее дырочки, быстрее двигая членом и растягивая Су пальцами, двигая ими сильно и резко, так, что вскоре его госпожа сорвалась на глухой вой, задышала часто-часто, а потом резко изогнулась, простанывая его имя. Чанель убрал пальцы, тут же перемещая их на набухший клитор, и с восторгом чувствуя, как из девушки брызнули ее соки, как они делали совсем мокрыми их бедра и постель. И именно это заставило его, сделав несколько глубоких и сильных толчков, разрядиться в попку Кенсу, которая устало опустилась ему на грудь и пыталась успокоить свое дыхание. Чанель осторожно перекатился на бок, опуская девушку на кровать, а та пробормотала нечто очень непристойное, что Чанель не смог разобрать, потому что язык у нее заплетался. Вместо этого он ласково коснулся губами паука, что украшал тело Кенсу, а затем, выйдя из ее тела и устроившись между ее ног, стал вылизывать Су, собирать языком ее терпкие соки и свою собственную сперму. Его госпожа довольно постанывала, не сдерживая утомленной улыбки, и перебирала волосы Чанеля. Но прошло несколько минут и серьезный голос Кенсу дал Паку понять, что время пришло: - Чанель, тебе ведь необязательно оставаться моим рабом. Ты можешь уйти из «Паутины» сейчас, а я, в свою очередь, позабочусь о том, чтобы ты был обеспечен до конца жизни. - Ты правда думаешь, что после всего, через что я прошел ради того, чтобы доказать тебе свою преданность, я от тебя откажусь? - Чанель лег рядом с девушкой, глядя на нее, и осторожно провел рукой по ее волосам. - Ты так хочешь узнать правду? Обо мне, о... нас? Ты не сможешь вернуться к своей прошлой жизни, если все узнаешь. Отец не позволит. Ты умрешь, если струсишь... Я и не буду этому противиться. Потому что буду защищать их до последней капли крови. Тебе придется навсегда остаться в «Паутине». Со мной. - Ты разве еще не поняла, моя госпожа? - мягко улыбнулся Чанель, а затем, взяв руку девушки в свою, коснулся пальцев губами. - Все было решено в ту ночь, когда ты предложила мне стать твоим рабом. И теперь я принадлежу лишь тебе. Моей прошлой жизни просто нет. В ней нет ничего, за что бы я хотел зацепиться, о чем бы я хотел помнить... И даже если мне все оставшиеся годы придется провести на коленях, не надеясь получить твою любовь в ответ, я соглашусь на это. - Ты дурак? - Полнейший. - Вот уж правда... Говорил же мне отец, что у меня ужасный вкус на мужчин, - усмехнулась девушка, а потом нависла над Паком, погладив того по щеке и медленно опуская руку к его шее. Чанель чувствовал, как тонкие, но сильные пальцы сжимаются у него на горле, заставляя мутиться сознание, как сердце тревожно колотится в груди, как тело содрогается, в надежде, что его хозяин очнется. Воздуха не хватало все больше, мир погружался в темноту, но Пак Чанель попал в плен алых глаз, а потому не мог даже пошевелиться. Пока не стало слишком поздно. Имя Кенсу слетело последним выдохом с его губ. Все вокруг было бликами, ломанными линиями, даже людей он видел так, словно они находились за толстым, затемненным стеклом. Его тело было легким, невесомым, а сам он в этом сне был лишь немым свидетелем, у которого не было права голоса, не было права во что-то вмешиваться. Женский смех, стоны, чарующая музыка, наполняющая дом, - все это смешивалось столь причудливо, что Чанель поначалу растерялся, но потом будто что-то подтолкнуло его и он остановился у двери в комнату. Именно из нее доносились тягучие, но порой резкие ноты каягыма, и, немного помедлив, он отворил дверь, проникая внутрь и стараясь спрятаться в тени. Без сомнений, это была Кенсу. Кажущаяся совсем юной девочкой, немного грустная, но такая же красивая. Она перебирала тугие струны, развлекая какого-то чиновника, который довольно разглядывал девушку, подливая себе все больше и больше. Внезапно он словно услышал чей-то разговор. «Малышку Су продали ее же родители... » «Это сейчас не новость! Главное, чтобы она не опозорила наш дом!» «Но она ведь еще не была с мужчиной!..» Раздался крик, музыка резко оборвалась — Чанель бросился к девушке, стараясь оттащить от нее мужчину, который повалил ее на циновки, разрывая юбки ханбока, но все было бесполезно, он не мог приблизиться, не мог ее коснуться. Кенсу кричала, сопротивлялась... но никто из кисэн бы не пришел за помощь. «Какая разница? За нее уже заплачено!» «Гадкая девчонка! Ей достался богатый посетитель, а она еще смеет...» Удар. Тишина. Всполошенные крики мужчины и ругань, на которые в комнату прибежали слуги, с ужасом замирая подле тела Кенсу. В разорванном одеянии она лежала, распахнув в ужасе глаза... А вокруг ее головы медленно расплывался ореол из крови — кажется, она ударилась головой, Чанель не видел больше, он словно был прикован к полу, он зажимал себе рот рукой, слыша лишь: «Надо избавиться от тела!» «Скорее, бери за ноги... Еще не хватало, чтобы власти об этом узнали...» Чанеля ослепили какие-то вспышки, алые с белым, отчего он поневоле зажмурился, а когда смог вновь раскрыть глаза — люди, раньше стоящие вокруг, валялись на полу в собственной крови. У них были переломаны шеи, вырваны сердца... А дом кисэн горел. Чанель не чувствовал пламени, хотя оно буквально лизало его кожу, он не чувствовал ничего, кроме покоя. И облегчения. В самом центре комнаты, удерживая Кенсу на руках, словно ребенка, стоял Хань. И его глаза пылали алым. В том сне Чанель увидел все. Увидел историю Пауков, то, что происходило с Ханем многие тысячелетия, то, как он принял Кенсу и сделал ее своей дочерью, спас от смерти. И как уничтожил всю ее деревню. А она стояла и улыбалась. Видел то, как многие десятки лет они безжалостно расправлялись с людьми и охотились на них, питаясь их кровью и жизненной силой... И как Кенсу впервые была в постели с мужчиной, со своим новым отцом. И как, дрожа от удовольствия, опутала всю комнату паутиной, за что потом долго извинялась и краснела, глядя на смеющегося Паука. Видел, как они решили создать «Паутину», чтобы направлять свою силу в иное, более мирное русло, ведь мир успел измениться слишком быстро. Видел он и Исина в миг, когда его спасал Хань. Тэхена, Бэкхена... Видел себя. И слышал тихий, ласковый шепот: - Проснись, сын мой... Проснись, мой Паук. - Ммм, что тут у нас? Чанель ухмыльнулся, поворачиваясь к вошедшей Кенсу, и шутливо поклонился ей. Одетый лишь в одни джинсы, он выбирал из орудий пыток, лежащих перед ним, что-то, что сделало бы его игру с клиентом более интересной. Молодой парень, привязанный к столбикам кровати, дернулся, услышав голос вошедшей. - Моя госпожа так заскучала, что хотела бы присоединиться к нашей игре? Я не возражаю. Этот мальчишка как раз сегодня захотел попробовать что-то пожестче. Девушка подошла к Паку, поглаживая его по груди, и протянула: - Мне казалось, что ты с этим можешь справиться и без меня, малыш. Я отлично тебя выдрессировала. - Безусловно,- поймав руку Су, Чанель медленно провел по ее ладони языком, а затем прикусил подушечки пальцев, отчего Кенсу тут же зарычала, наотмашь ударяя по щеке свободной рукой. Чанель оскалился и вновь поклонился, однако Су схватила его за волосы и, притянув к себе, больно укусила за губу, тут же зализывая ее языком. Чанель задрожал от желания, но их близость могла подождать — впереди его и госпожу Кенсу ждала целая вечность. А потому когда Кенсу повернулась к пленнику, предвкушая, что можно сделать со столь изящным телом, Чанель коротко мазнул губами по шее девушки и вложил в ее пальцы рукоятку розг. Его глаза вспыхнули алым. А в самой их глубине явственно проступили два черных паука. - Но я никогда не устану любоваться вами, моя дорогая мать... И моя любимая госпожа.