***
Она идёт из школы. Зима. Вот-вот выпадет снег. Снежинки будут в воздухе кружиться, танцуя лёгкий и чарующий вальс. Она любила смотреть, как первые снежинки ложатся на землю, покрывая её белоснежным покрывалом. Она любила любоваться, как всё вокруг становится искряще-белым, как всё переливается на солнце радугой. Весь мир преображается, и, когда она смотрела на всё это, душа аж пела. На сердце становилось спокойнее, легко и чисто. Всё гнетущее мигом исчезало, давая радоваться жизни. Она любила первый снег... но сейчас всё уже не так. Она уже не радуется зиме. Не ждёт первый снег. Не любуется, как все преображается. Её душа больше не поёт. А сердце больше не «стучит». Она мертва с того дня, два года назад, когда умер Ичиго. Для неё это был удар в спину. Как же она ненавидела его вторую жизнь. Жизнь синигами. Он постоянно всех спасал, всем помогал, ещё с раннего детства. И вот, спасая опять же свою семью, он умер. С того дня всё изменилось. Отец перестал валять дурака, Юзу закрылась в себе, и больше она не видела её слез. А что стало с ней? Она умерла. Душевно. Ломаясь на маленькие осколки. Ломаясь от безумной боли. Она сломалась, как кукла. Нет, она не плачет до сих пор. Она ничего не чувствует. Только когда она слушает песню, ту самую, появляется грусть и тоска. Душа мертва. В сердце дыра. Она забыла все чувства. Не испытывает радости, счастья... ничего светлого... и даже негативного. Только при звуках песни, и то на мгновение... Но так ей только казалось, ведь, увидя того, кто после смерти брата разрушил её жизнь полностью к чертям, она почувствовала прилив разных эмоции, чувств. Перед ней стоит парень со странными волосами. Они встретились взглядами. Ей всегда, даже сейчас нравятся его бирюзовые глаза. Да, она поняла, что он смотрит ей в глаза с трудом, ведь он бросил её. Он её бросил в те самые минуты, когда ей надо было почувствовать чьё-то тепло. Прижаться к груди и рыдать, ощущая объятия любимого, как он тебя прижимает сильно к себе, давая понять, что он тут, что не отпустит... но его не было. А она, как дура, ждала. Надеялась. Разочаровалась. Она в тот момент ещё больше возненавидела жизнь синигами. Он ведь исчез, сказав ей только: «Прощай». Он ― синигами, а она ― человек. Две разные души, которым никогда не суждено быть вместе. Она сдерживалась. Она так хочет взять и накинуться на него, ощущать его объятия и плакать от счастья, что он вернулся, что он жив, что он сейчас рядом с ней. Но чувство гордости сильнее. Гордость, которая столько раз уже ломала разные жизни двух любящих друг друга людей. Тоширо хотел ей что-то сказать, но девушка не дала ему произнести ни слова, так как сама начала. В наушниках играла та самая песня. И она одновременно с песней сказала те самые три слова: ― Не рви мою душу. Карин пошла вперёд, оставляя парня одного. Он этого не видел, но она остановилась. Солёные капли проделывали мокрую дорожку на её лице, падая на землю. Она постояла немного, и с её плеча упала сумка. ― Мелкий, ― наплевав на гордость, громко произнесла любимое для неё прозвище парня, побежала к нему. Тот, развернувшись, поймал её в объятия. ― Не покидай меня больше... или давай о себе знать... я думала, что и ты мёртв, ― произнеся сквозь слезы, она ещё сильнее прижалась к нему. Два года назад, сказав «Прости», он исчез. А позже ― ни слуху ни духу. Она не знала, жив ли он, а может, мёртв. А ведь мог хоть что-то сделать, чтобы она знала, что он жив. Хоть даже такое незначительное. ― Прости.***
Зима. Снежинки в воздухе кружатся, танцуя лёгкий и чарующий вальс. Они покрывают всё вокруг белоснежной поляной... Как и в тот день, пошёл снег. Играла та самая песня. Те же самые три слова. И она встретила его.