Голубой, голубой, не хочу играть с тобой

      В последнее время Когуре Юя ощущал себя настоящим параноиком: каждый раз, когда он подходил к дверям особняка «Осенний ветер», его охватывала паника, связанная с событиями недельной давности.       Ключи наготове, поздороваться с Аки и еще некоторыми другими жителями, которые могут попасться на пути, и быстрым шагом наверх, на третий этаж, к себе в комнату, не привлекая внимание.       Но сегодня ему это не удалось, только добравшись до своей комнаты, где-то на втором этаже послышалось нежное, для мужского голоса, «Когуре-тян». В спешке Юя закрутил в руках связку ключей, пытаясь попасть ими в замочную скважину, поминутно сыпля проклятиями. И тут произошло самое страшное: связка ключей стремительно полетела на пол, упав с предательским металлическим лязгом. Когуре выругался на весь этаж, быстро подняв их с пола, рывком воткнув в замок, резко провернув, с силой дернув дверь и влетев в комнату, как раз в тот момент, когда с лестницы показался его сосед – Тсукими Хидео. Хлопнув дверью, Когуре почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Он был на волоске от того, чтобы к нему опять начали приставать, даже, можно сказать, домогаться.       Тяжело вздохнув, молодой человек, спустился по стенке на пол, пытаясь восстановить дыхание. * * *       – Я, конечно, все понять могу, но этого не понимаю, – Аки принесла свое фирменное печенье Когуре.       Они сидели в его небольшой комнате, в которой даже не было кровати – спал Когуре в футоне, что было уже его привычкой, поскольку в Манюджи такой роскошью, как кровать, они не располагали. Если надо было провести весело ночь с девушкой, то они шли либо к ней, либо в love-отель. К тому же, в особняке стенки были старые, через них хорошо было слышно не только, кто и как трахается, но и чихает. А Тенму стонами на весь дом травмировать не хотелось: маленький еще, не дорос до такого.       Фоном гудел телевизор, рассказывая про очередной роман между известной актрисой или певцом. Плюс спортивной жизни, конечно, какая-никакая спокойная жизнь, ведь певцов и актеров их фанаты готовы разодрать на клочки. Конечно, у футболистов есть свои сталкеры, но давайте признаемся, честно, часто ли мы видим о них новости на страницах желтой прессы? Даже самый выдающиеся игроки «Inazuma Japan» могли спокойно ходить по улицам, привлекая минимум внимания, чем не могли похвастаться знакомые певцы.       Но Когуре готов был отдать все, чтобы чувствовать себя так же комфортно дома, как на улице, отправляясь или возвращаясь с работы. С недавних пор это стало невозможно.       – Что между вами произошло? – Аки, отпила немного чая. – Я переживаю не только как тренер команды, но и как домовладелица. Мне конфликты тут не к чему, сам понимаешь, что я хочу сохранить здоровую атмосферу, но это невозможно, когда ты по возвращению идешь сразу в комнату и хлопаешь дверью перед носом Хидео. Он чувствительный молодой человек, его это расстраивает. Что между вами произошло, все же?       Когуре тяжело вздохнул, отведя взгляд в сторону, нервно отпив чай из чашки.       – Ты точно хочешь знать? – голос его был как никогда нервным, он даже перед своим первым матчем против Академии Элии так не переживал, как сейчас.       – Да, хочу, – кивнула Аки.       – Мы переспали, – практически не разжимая губ, ответил он.       – Что? – усмехнулась Аки. – Не может быть!       Когуре насупился от ее реакции, но настойчивый взгляд Кино заставил рассказать всю правду. * * *       Все началось весьма прозаично, в духе типичных мыльных опер. По второму этажу разнесся рев страданий, который только глухой не услышал бы. Лениво пройдясь до комнаты с открытой дверью, Когуре заметил там Тсукими, уткнувшегося в подушку на диване, что-то вопрошающего у своей незавидной судьбы. Выяснилось, что его бросил парень, и как это обычно происходит, расставание было сравни бразильскому сериалу, разве что не выяснилось, что они незаконнорожденные братья-близнецы от разных мам.       Слово за словом, молодые люди решили, что стоит пойти в бар и затопить горе хорошим алкоголем. Как раз было одно местечко, где можно было преспокойно провести время, и никто тебя не будет осуждать.       Стопки виски летели одна за другой, слезы перемешались со смехом, а грустные мысли с весьма двусмысленными шутками. Чем дальше, тем все становилось веселей, вот уже Когуре чувствовал на себе поцелуи в щеку, а потом что-то пошло не так и Хидео промазал и попал вместо щеки в губы, но кто знал, что его это не остановит. Его вообще что-то могло остановить? И вот, уже они приползли в соседний love-отель, где молодой парень на стойки регистрации смотрел на парочку такими глазами, что трудно передать. На деле Когуре считал, что он должен на них был так смотреть, хотя по его работе, он наблюдал не только такие парочки, но и что-то похуже. Утро было волшебным, как в сказке. Голова кружилась, мир вокруг отплясывал вальс, а к горлу предательски полз неприятный комок вчерашней выпивки. Под боком лежало чье-то теплое тело, и Юя уже был голов разглядеть не самое миловидное лицо его пьяной партнерши. Как вдруг понял, что немножко ошибся полом. Точнее кардинально. И рядом с ним была не партнерша, а партнер. Его крик, похоже, разбудил в тот день всех постояльцев love-отеля. * * *       Аки еле сдерживала смех, представляя эту картину.       – А я думала, что ты натурал, – прикрыв рот ладошкой, она тихо хихикала.       – Я и есть натурал! – возмутился Когуре. – Мне Харуна нравилась, к примеру.       – Ну, в любом случае, я думаю, что вам стоит помириться, ведь сам знаешь: один раз не водолаз, – девушка встала из-за стола. – Ладно, мне еще ужин Тенме и его друзьям надо готовить. Я тебя прошу, помиритесь, хотя бы ради меня.       – И ты тогда понизишь цену ренты, – ухмыльнулся Юя.       – Ой, ты и шутник, – отмахнулась Аки, хотя в этой шутке была лишь доля шутки. * * *       В этот вечер Когуре все-таки извинился перед Тсукими. Свое примирение ребята решили отпраздновать в баре. Стопка за стопкой, слово за словом, действие за действием. И кто-то не умеет учиться на своих ошибках. Ну, два раза не водолаз, действительно.       На следующее утро love-отель вновь проснулся от душераздирающего вопля Когуре, наступившего на старые добрые грабли во второй раз.