Решение проблем

Клан Лавеллан направил на Конклав Молнию, чтобы она прояснила как людские дрязги могут повлиять на его итак неугомонные странствования. Молния это не имя, а его сокращение от Ваджравайрочани – сверкающая владелица молний. Это имя связано с историей ее рождения. Среди других членов клана она выделялась, можно сказать, еще до зачатия. Ее мать была магесса и шила одежду на всех, снабжая ее оберегами, но помимо того, она знала очень много секретов, ибо была вторым учеником хранителя, не первым только лишь потому, что отвергала позицию лидера. Ей нравилось некоторое отшельничество. В учености также сыграла роль не очень дикая позиция клана по отношению к другим кланам и вообще другим существам, таким образом, перенимался опыт и информация об эльфийской славе, о использовании магии и природы, о новостях в Тедасе, помимо более материальных объектов. Отец Молнии был из другого клана, который истребило нашествие разбойников с юга, авваров. После боя остался он один и скитался по лесам несколько недель, пока не нашел Лавелланов. Его обогрели, покормили и обчистили, дальше направили к матери Молнии, они оба были молодые, немного за двадцать, и тут, надо понимать, все завертелось. У долийских эльфов женщины рожают в уединенном месте у воды, в основном в лесной чаще у ручья, и при каждом переезде высматривают подобные места. Когда время приходит роженица зовет своих старших подруг, жену хранителя или хранительницу и они провожают ее в запримеченное место. Так же было и в нашей истории, только с одним странным элементом. Ребенок проявил магические способности через буквально пять минут после рождения. Его обмыли, и поднесли к груди, а тут взялись как будто из ниоткуда волки, целых семь штук. Большие, злые, голодные. Их потрепанная выцветшая шкура с давнишними следами крови нарушали гармонию цветов и сочной травы лесной опушки, откуда они вышли. А женщин всего трое, и только у одной были кинжалы с собой. Но ребенок не растерялся, отстранился от груди и посмотрел в упор на вожака, того молнией и сразило - он повалился замертво. Другие волки заскулили и бросились в бегство. У Молнии было раннее развитие, в клане была любимицей, интересовалась навыками своих родителей. Отец устраивал бои для всех возрастных категорий и Молнию нельзя было оттащить от них, она училась стрельбе из лука, также ходила с ним искала металлы для кузницы, тогда же и по-тихоньку научилась ездить верхом, у матери – обращению с посохом, грамоте, плетению чар, шитью, изготовлению оберегов, травам, изготовлению зелий и припарок, от других – песням и пляскам, историям, правилам обращения с миром. Первой не стала по той же причине, что и мать. Когда подросла, ходила в деревни и города на рынок выведывать новости и делать закупки. На одной из вылазок она и прознала про собрание Конклава, сообщив хранителю об этом, он сказал ей ехать: «разузнай, что там они удумают». После этого ему приснился странный сон, будто Ужасный Волк пришел в клан и расположился сзади дома Ваджравайрочани, он сел и опустил голову на лапы, прикрыв шесть своих глаз. Далее он обратился в зрелого эльфийского мужчину с посохом с одной стороны которого был череп, а с другой трезубец. Он подождал пока из дома выйдет девушка и отправился вслед за ней. Когда Хранитель проснулся, он хотел было сообщить Молнии, что не следует идти на Конклав, но она уже ушла. Тревожность тех, кто сообщал новость о Конклаве передалась и ей. Когда она прискакала на своем верном драколиске в храм священного пепла, началась ее история как члена и потом главы Инквизиции. Правда ее жизнь сильно не изменилась, дополнившись числом сражений и видов противников, чем она занималась до победы над гордым и разумным порождением тьмы. Но после этого она полгода никуда не выезжала из Скайхолда, не делала ничего кроме дачи распоряжений, вершения суда, приема гостей и чтения книг. Ну и иногда она снаряжала своих охотников за драконами с помощью драконовой же брони с использованием магии, которой мать ее тоже обучила, все-таки сложно физически такое сшить. Так как Скайхолд эльфийская крепость, его библиотека покорила Ваджравайрочани, она засиживалась с древними текстами переводя их, благо интерес к языку у нее был и она училась ему вместе с первым учеником хранителя, но многое оставалось непонятым, язык был сложен, многоветвист, орлейские юристы и сказители могли бы локти кусать от замысловатости предложений. Однажды в одной из книг она узнала как сделать то, что проделал с ней Солас, отправившись с ней в Убежище в Тени. Это знание заставило ее раствориться в воспоминаниях, от которых она бежала своим затворничеством и исполнением обязанностей Инквизитора. Когда она уже второй час лежала в своей кровати в прострации, к ней без стука вошла Лелиана, и настойчиво шагая громко проговорила: - Леди Инквизитор, письмо от вашего клана, завалялось в сумке нашего информатора, на которого напали разбойники, тело нашли его родственники, а к бумагам в сумке они проявили интерес довольно поздно. Молния широко открыла глаза и села на кровати. Лелиана протянула его уже развернутым. Оно повествовало о том странном сне, который приснился Хранителю, когда она ушла. Ее глаза еще больше округлились. Молча оттолкнувшись на спинку кровати она смотрела на Лелиану, а она на нее, ожидая комментариев по этому поводу, не дождавшись она сказала: - Мои люди так и не прознали не единого следа Соласа, возможно это связано с его плутовской божественной природой. - Или умением прятаться в Тени, разницы немного. Лицо Молнии выражало угрюмое недоумение. Ужасный Волк наверно так назван, потому что мысли о нем вызывают ужас. Его сородичи или подопечные волки вечно крутились возле нее, на каждой охоте, при каждой вылазке, да хоть при рождении, и во снах они ее облюбовывали, а в инквизиторскую бытность вообще в сон приходил какой-то странный шестиглазый и с черной шерстью, приятнопахнущий, спасал от красных храмовников или разбойников, облизывал с головы до ног и пугал своей эрекцией, правда поначалу пугал, а потом уже радовал… Она думала у нее крыша поехала на фоне излучения Метки, ан нет, все оказывается довольно просто. Или не просто, но объяснимо. После победы над Корифеем шестиглазый не приходил, это могло заставить задуматься, но почему-то не заставило. «Теряю бдительность»,- подумала о себе Молния. - Еще, Инквизитор, у нас убежища ищет беглый тевинтерский магистр, у них там публичные казни сейчас вовсю, он утверждает будто знает, что связывает вас и Корифея, и почему. - Приведите мне его. Она надела парадные одежды, и спустившись в зал села на свой исполненный изящества трон. Старый, с бледными глазами мужчина, прихрамывая вошел в зал в сопровождении стражи. С глазами полными отчаяния он обратился: - Леди Инквизитор, мы потеряли все свое могущество, так же как и Корифей, которого вы отправили в Тень мановением руки, позвольте прибиться у вас, буду вашим библиотекарем. - Я сама себе библиотекарь, но как мне сказали, вы можете прибиться по еще одной причине, выдав важную для нас информацию. - Не знаю, сказал как-то не думая вашим подчиненным, не считаю это важной информацией, сферу Корифей взял у какого-то отшельника с торчащими ушами как у вас. Именно взял, он же умел договариваться, как бы у него тогда появились сторонники!? Но насчет библиотекаря я подумал уже, понимая что это за крепость. - Хорошо, я вас подпускаю к библиотеке, видно очень серьезно все в Тевинтере, а если за вами придут, придется защитить, беру под протекцию. Жозефина, присутствующая при разговоре и протоколирующая заседание, посмотрела с ужасом на Инквизитора. Та, усмехнувшись сказала: - Вы не представляете, что сказали моим людям правду. Никаких подробностей? - Та сфера это эльфийский артефакт, утерянный в веках. Кроме того, что обеспечивает и закрывает доступ в Тень, она также большой талисман удачи, честное слово непонятно почему тот отшельник отдал ему сферу, может посчитал, что лучше сталкиваться со всеми сложностями во всей ее физической угрожающей форме. Известно, что Корифей разбудил его. - Откуда известно? - Да Кальперния рассказывает обличительные истории о своем бывшем хозяине, и до меня дошел слух. - Покажите ему комнату и библиотеку. Мужчину увели. Зал благоухал цветами, пышно усаженными возле трона Инквизитора, которые питались светом из широких окон замка, его украшали знамена и картины религиозной тематики, откуда-то с улицы звучала изысканная музыка и хор, но Инквизитор не могла долго находиться в этом помещении, ее влекло в постель за чтение. Но в этот раз она задержалась на кресле и думала выдвигаться впервые за полгода в поход. - В арборскую глушь, позовите Быка, Коула и Дориана. Жозефина сказала: - Они еще не вернулись со свистящих пустошей. Молния не хотела брать Сэру в арборскую глушь, она слишком критично отнеслась к содержанию этого путешествия в прошлый раз. Да и она хотела одеть новую броню по эскизу для долийского хранителя. Увидит пердеть еще начнет, а потом подшучивать будет всю дорогу. Хотя умелый лучник очень бы понадобился. Да и мало ли замки какие хитрые в храме Митал. Лжеблэквола вызволить из тюрьмы она не успела, да и не хотела, отношения не заладились. Кассандру звать с поста как-то неудобно, хотя она бы поняла всю щекотливость ситуации. Вивьен ушла, восстанавливать свой Круг, Варрик уехал в Киркволл. Стражник врывается в двери: - Герой Ферелдена пожаловал. Лелиана хмыкнула: - Вот это неожиииданость! В комнату почтительно вошел рослый воин в форме Серого Стража, Давид Кусланд. Имел красивую осанку, благородные черты гладковыбритого лица, знойные ореховые глаза и шоколадную шевелюру. Подойдя ближе к Инквизитору, он медленно поклонился и обратился. - Леди Инквизитор Лавеллан, я очень рад видеть вас, ваша слава перебила мою во множество раз, и я уверен – неспроста. - Вы очень милы, лорд Кусланд. - Я к вам по какому делу, пропала моя… кхм, жена, можно сказать, Леди Морриган, она обещала, что как вы расправитесь с Корифеем, непременно свяжется со мной, но от нее почти с год ни единой весточки, и от сына нашего тоже. - А вот я как раз собиралась в немного специфический поход, авось встретим вашу, так сказать, жену. Его глаза загорелись. А глаза Лелианы закатились. Глаза Ваджравайрочани отключились в успокоении. Кусланд спросил: - Нельзя ли у вас попросить новый меч? Жозефина ответила: О да, милорд, сию минуту вам принесут новый из блеска совершенного и драконьей кости. Они были уже на полпути в Арборскую глушь. Инквизитор и Герой Ферелдена, успевши обсудить военные умения и подвиги, на фоне борьбы с медведями и шайкой разбойников, к ночи выбрались из заснеженных горных краев в степь, светила яркая луна, можно было б идти, но они и их лошади подустали. Молния сообразила найти три толстых ветки и пустила в них молнию – они загорелись. Кусланд дернулся от неожиданности раскладывая лежанку. Он сел на нее и уставился на Лавеллан, задумчиво севшую перед костром, обхвативши ноги. - Леди, будете «серое» виски? - О нет, я не пью. - Ну тогда и я не буду. Он продолжал смотреть на нее, светлые волосы струящиеся ниже плеч окрасились горящим пламенем, глаза ее большие, раскосые и выразительные вразлет, светились будто глубинные грибы в темноте, будто огонь костра никак не влиял на их цвет, чувственные губы немного присборены, будто всегда готовы к поцелую, нос немного с горбинкой и длинный, узорчатый валаслин полыхал цветом завесного огня на бледном лице с бритыми висками, венчал высокий лоб с не то третьим глазом, не то с жуком-скарабеем, проводником в потусторонний мир. - А что значит рисунок на вашем лице? - Что мне уже можно. – Инквизитор включила остроумие как защиту от ее текущего довольно расплывчатого состояния. - Ну я знаю, что детям не делают эти татуировки, а достигшим совершеннолетия. А чему посвящено, почему не увернулись от этой традиции? - Долийцы не знали, что это знак подданичества богам, рабства. А я была одной из них пока не встретила Ужасного Волка, который дружит и с хорошими, и с плохими. Так случилось, что и в наше время он не уходит от своей природы. Это он дал возможность Корифею дорваться до власти, но также и мне прийти в нужное время и в нужное место, чтоб его остановить, а потом останавливать до победного конца. Он ходил со мной и сражался как и я, как многие мои спутники и солдаты. Мы были с ним близки. Он предложил мне свести татуировки своим особым заклинанием как подарок в честь нашей любви, но моя эстетствующая натура игнорирует значение ради красоты. Без валаслина я не так притягательна, я вас уверяю. – Она хищно улыбнулась самой себе, а потом глянула ему в глаза. - Он действует как Создатель. Из Молнии вышел короткий смех. - Я не думаю, что вы далеки от истины. Он мне говорил сам, что эльфийские боги это могущественные маги, а учитывая, что раньше все эльфы были магами, просто особо выдающиеся существа. Они были бессмертны, чем не боги? Мы это жалкая пародия на богов, природа выкашивает нас за безалаберность и потому отняла бессмертие, невежество рождает разрушение. Люди пришли в Тэдас и пропало бессмертие, шэмлены – шустряки, торопятся на тот свет, мой валаслин прославляет проводника оступившихся, тех, кому больше нельзя входить в мир под тем же обличием, под той же индивидуальностью, с той же памятью. Не сказать, что Кусланд не слушал, что говорила Молния, ведь у него довольно умные вопросы, но его больше заботило происходящее «здесь и сейчас». - Леди Лавеллан, укладывайтесь спать рядом. Она грустно вздохнула, встала, сводила лошадь к близлежащему озерку, взяла с привязи лежанку и постелила рядом с мужчиной, ближе к костру. Как только она легла он смотрел на нее, а она на звезды, которые не заслонила луна своим светом, а потом обратилась к нему: - Лелиана странно на вас отреагировала. - Нуу, я понимаете ли любитель возвышенных женщин. -Да, наша Лелиана чуть Верховной жрицей не стала, я подумала пусть занимается тем, чем занималась всю жизнь, вот леди Пентагаст всегда на передовой была. Она чувствовала как ее шея, губы, щека и ухо, близлежащие кусландскому взгляду, готовы вспыхнуть от настойчивости его взгляда. А каждое произнесённое ею слово летит в тартарары. - Давид, как давно вы видели Флемет? Ему было сложно сосредоточиться на вопросе, ее красота настолько сбила с толку, что он еле вспомнил кто такой Давид, кто такая Флемет и где они во времени находятся по отношению друг к другу. - Десять лет назад, она превратилась в драконицу при определенных обстоятельствах и я вроде бы ее убил, но насколько я понимаю грош цена нашим боевым мучениям. Сказал это, потом посмотрел на Молнию внимательно и опять переключился на охваченное бурей состояние. Инквизитор вспомнила заклинание, которому ее учила мама на случай страсти некстати в муже, и она прочитала его в уме, сама ставши каменней скалы внутри без единой посторонней мысли. Далее не без лукавства промолвила: - Спокойной ночи вам. - Спокойной ночи. Лошади прискакали их быстро к храму, армия Инквизиции неплохо вытоптала леса Арборской глуши. Герой Ферелдена дивился красотам, которые выигрышно смотрелись в свете солнца. Они беспрепятственно дошли до места где был Омут Скорби, возле элювиана дымился костерок и пахло жаренным мясом, облокотившись на скарб там лежала Морриган и читала книжку. Кусланд неспешно подошел к ней и опустился ка корточки рядом. Она была вынуждена оторваться от книги и сказать: - Я не могла возвращаться без Кирана. - И где же он? - Я не знаю, просто здесь мне думается легче. Вестница спросила: - А что твои голоса говорят по этому поводу? - По этому поводу ничего. Она тяжко вздохнула. - Любовь моя, что за голоса? - Посмотри на этот бассейн. – Он посмотрел. – Это Омут Скорби, я выпила из него. Он связывает меня с покинутой эльфийской богиней Митал, которая придавала особенности Флемет. С ней что-то произошло. Я почувствовала, через какое-то время после поражения Корифея. Как я могу полагать это она в теле Кирана обрела представительство. - ЧТО!? Морриган расправила мышцы возле глаз, как будто при испуге, но не пугаясь. А потом потупила взгляд, чувствуя вину. - Я не смогла его уберечь, я предлагала себя, но она не согласилась. - Может и не стоит заморачиваться, вспомни как и для чего ты его зачинала. Молния чувствовала как из Морриган готово изрыгнуться пламя, как у дракона. - Мы можем зачать еще ребенка. И могли бы уже давным-давно. Было видно, что одно волевое попустительство и огонь пальнет по кусландской бороде. - Это божество, и нельзя выточить еще одно такое. Больше не будет того правильного умонастроения. Да и не надо. Я знаю, ты мне верен не до конца. Я не стесняюсь Инквизитора именно потому, что ее тоже коснулась эта напасть. Благодарю вас, что не поддались на его дешевые уловки. – Она кивнула Молнии. - Все твои благородные качества меркнут от того как ты горазд ухлестывать за лучшими женщинами. Им и делай детей. А я хочу зачинать и воспитывать божеств. Кусланд метнулся к ней, рьяно схватил за плечи и потряс. Морриган вяло отворачивается от него. Он не может связать и двух слов. Просто безнадежно смотрит мимо нее. В зияющую пустоту своей души. - Ты становишься слабее с каждым днем. Он резко оставляет хватку, гравитация оттягивает его назад, пока он поднимается на ноги. - Иди на глубинные тропы. Так и не найдя что ей сказать, он спешно удаляется. Через несколько минут, когда Инквизитор уже села на корточки и расслабилась, Морриган сказала: - Леди Инквизитор, как я поняла Солас убил Кирана, я не хотела говорить при его отце. Теперь Митал и он одно. И поэтому голоса стали молчаливее, тягостно молчаливее. Он ждет вас, идемте. Морриган открыла починенный элювиан и они ступили по ту его сторону. Молния не заметила никаких изменений, кроме одного: возле одного из оскверненных элювианов Солас лежал на земле абсолютно голый, рядом с ним лежали его вещи. Морриган вышла обратно, что еще больше смутило Инквизитора. Она встала в трансе и смотрела в сторону лежащего тела. Через несколько минут оно зашевелилось, отходя от сна. Молния тоже очнулась и решилась подойти поближе, на шагов десять. Солас заметил ее и стал полон лукавства. - Зачем пришла ты сюда, смертная? Молния обнаружила для себя, что и не знала-то толком действительно, но решила не молчать. - Из любопытства. - Знаешь ли, ты вроде не врешь, но на самом деле врешь. Ты думала встретиться с Соласом и провести ночь полную вздохов и ахов, что ж я могу подарить тебе это. - Кто это ты? - Чем не Солас? - Солас бы никогда не поступился индивидуальностью ни своей, ни другого. Где Солас? - Так я тебе все и сказала, деточка. - А где Киран? - О чем ты меня спрашиваешь? Сама подумай. Значат ли эти наборы звуков что-то в исполнении тобой долга Инквизитора? А твой долг имеет какое-либо отношение к нашей скромной персоне? Солас говорил тебе, что не хотел отвлекать от обязанностей, хотя очень хотел и ночью во сне отвлекал от них. Молния была в ужасе. Несчастье настолько срослось с ней, что ужас это единственно новый поселенец в ее мире. В немного другом голосе Солас сказал: - Митал все еще очень сильна, она говорит то, что думает я хотел бы сказать. Ее может подчинить… МОЛЧАТЬ!!! Солас подбежал к Лавеллан и подтянул руки к горлу, тут она вспомнила слова Сэры, о том, что эльфийские боги вполне могут быть одно и то же, что и демоны. Как вовремя. И слова Соласа о том, что эльфийские боги были просто магами. Наконец, оба они выбиваясь из сил оторвались друг от друга и упали. Умоляющим взглядом Солас посмотрел на нее и сказал. - Убей меня, Молния. Но она придвинувшись к нему взялась не за кинжал, а за свои доспехи. У нее появилась идея. Недоумевающе он молчал и смотрел как сантиметр за сантиметром обнажается тело Лавеллан. - Будь сейчас очень внимателен, думай обо мне, будто в тебя никто не вселялся, как ты приходил по ночам, как ты думал обо мне днем - смешай в себе эти состояния. Она хотела сказать «смотри на меня почаще», но понадеялась, что с этим проблем не будет. Он сам ее решил: - Давай я уберу валаслин, он мне мешает сосредоточится на тебе. Лавеллан молча покорилась ему, скрипя сердцем, но покорилась. Она привстала на колени и закрыла глаза. В освещенном как будто лунным светом пространстве между внушительного размера темных зеркал стояли на коленях друг напротив друга два голых эльфа, озаряя друг друга. Теперь они еще больше похожи друг на друга, у обоих лица без рисунков. Солас взял в руки очищенное лицо, в блаженстве закрыл глаза, но вдруг внутри него стало говорить: «Да, да, хорош собой, убрал подпитку для Фалон’дина, революционер хренов». Открыл глаза – снова сознание в его власти. Придвинулся поближе и обнял(так можно потушить глаза и подумать). Придется выбирать: удовольствие или свобода. А может и то, и другое? Она пожертвовала своей привязанностью, этот валаслин для нее много значил, неужто меня не должен греть этот факт? Но он совсем не греет, хоть я сделал и доброе дело, но мотив эгоистичен, он гасит все. «Да, вот такой вот ты мудак, Ужасный Волк, никакими клещами из тебя не выдавить гордыню, как бы ты не чистил свое сознание, как бы не пытался заместить это вылазками в Тень подальше от себя настоящего». Он посмотрел в преданные глаза Лавеллан и поцеловал ее, так нежно как еще не бывало. «Как ты ни старайся, не выдавить из тебя…». Тут он крепко обнял Лавеллан и решил страстно целовать и лизать все ее тело, чтобы изгнать самоуничижающие мысли, как он делал обращаясь в зверя в Тени. В протяжном удовольствии, держа вконец расслабленную Молнию в руках, он обнаружил, что ум его чист. Он решил, что в таком состоянии способен сплавить Митал в новое тело и он погрузился в лоно Лавеллан, жадно поглощающее мигающими сжатиями всю ментальную и эмоциональную нечистоту, что была с ним столько лет неразрывно, от которой он прятался в Тени умением держать себя с духами. Он смотрел на нее, уже не специально, само по себе и ее погруженность укрепляла его в индивидуальности. Посылая волевой импульс избавиться от Митал, он отдал Лавеллан свое семя, глубоко погрузив член, и у нее все клетки потеплели в животе от довольства, низ живота перестал болеть, воспаленный от ношения тяжестей на теле и еще более тягостных мыслей. Обняв задумчиво Лавеллан, он предался грезам со спокойно закрытыми глазами.