Герои легенд

Лотириэль подставила лицо легкому морскому ветру с запада и глубоко вздохнула. Западный ветер всегда приносил ей радость, он всегда был таким свежим, таким приятным! Иногда ей даже казалось, что она чует в нем легкий запах цветов, которых не найдешь в окрестных землях… Но, когда она девочкой рассказала об этом одному ученому старцу, советнику ее отца, тот лишь покачал головой и сказал, что ей только чудится этот запах, что земля Валар уже давно ушла за Круги Мира, а остров Нуменор, их древняя родина, тогда же скрылся под волнами моря. Может быть, госпоже лучше читать больше мудрых книг, в которых рассказано все об устройстве земли, а не слушать глупые песни менестрелей? Лотириэль тогда выслушала его ответ, упрямо склонив голову, и если последовала ему, читая мудрые книги, то менестрелей слушать не перестала. Пусть это будет лишь иллюзия, греза, но такие грезы – нечто большее, чем просто глупые выдумки, дочь принца Дол-Амрота была в этом уверена. Лотириэль взглянула на маленький парус их лодки и слегка нахмурилась – кажется, он немного ослабел и плохо ловил ветер. Она подошла к лееру* и слегка его натянула – теперь парус расправился и лодка пошла быстрее. - Фарамир! – девушка, легко ступая по чуть покачивающемуся дну лодки, подошла к мужчине, сидящему на низенькой скамеечке у правого борта. – Тебе нравится? Фарамир, смотревший на далекий берег, обернулся к Лотириэли и кивнул. Он улыбнулся ей своей обычной мягкой улыбкой, но в его лице Лотириэль различила скрытое напряжение. И неудивительно – Фарамир впервые в жизни вышел в море. Фарамир и Лотириэль до этого года, последнего года Третьей Эпохи, встречались лишь один раз, когда принц Имрахиль прибыл ко двору своего родича и сюзерена Денетора, Наместника Гондора, дабы обсудить важные дела, связанные с усилением активности Мордора. Но дороги тогда еще не были так уж опасны, и Имрахиль взял с собой подростка-сына и маленькую дочь, решив показать им прекрасный Минас-Тирит. Лотириэли тогда было лишь пять лет, а Фарамиру – семнадцать. Не сказать, чтобы они близко сошлись в тот раз, но юноша заметил белолицую и резвую, красивую, как цветок, девочку, а Лотириэль запомнила высокого бледного юношу с мягкой, немного печальной улыбкой. Позже они не встречались, а Денетор, неясно по каким причинам – то ли, чтобы не бередить память о рано умершей жене, то ли потому, что не придавал большого значения морю, мало вспоминал о Дол-Амроте. Нет, конечно, он говорил подрастающим сыновьям о земле самых верных вассалов Гондора, но не заострял внимание на родине их матери. Юный Фарамир, копаясь в библиотеках и архивах, читал свитки, повествующие об истории и географии Дол-Амрота, но их было не очень много. Он даже подумывал съездить туда, но наступили мрачные времена, и путешествия стали небезопасны. Денетор прямо запретил сыну поездку. И вот теперь, когда Черный Владыка уже год как был повержен, а земли очистились от его слуг, Фарамир осуществил давнее намерение. Приморское княжество ему понравилось – открытые, красивые лица людей, морской ветер, овевающий поросшие кустарником и соснами прибрежные холмы, ясные лучи солнца, пляшущие на невысоких волнах. Фарамир легко сошелся со своими двоюродными братом и сестрой – сыном и дочерью принца Имрахиля. Они быстро нашли общий язык, Эльфир и Лотириэль подружились со вновь обретенным родичем и наперебой зазывали Фарамира поглядеть то одно, то другое красивое и интересное место в окрестностях Дол-Амрота. Наконец, Лотириэль пригласила его на морскую прогулку, сказав, что покажет ему остатки древней эльфийской гавани на берегу. Фарамир думал, что у лодки его встретят пара матросов или хотя бы Эльфир, но, к его изумлению на причале была одна Лотириэль, одетая по-мужски – в легкие белые штаны и тунику. Ноги ее были босы, а длинные светлые волосы заплетены в косу и подхвачены на лбу лентой. Увидев, как гость удивленно оглядывается, девушка весело рассмеялась и пояснила: - Эльфир сегодня не может к нам присоединиться, он обещал покатать на лодке свою невесту – ну а нам лучше не мешать влюбленным, правда? Фарамир кивнул, а Лотириэль, глядя на его немного напряженное лицо, снова засмеялась: - Не бойся, братец, я тебя не утоплю! Или я не из рода Лебедей Дол-Амрота? Она призывно махнула рукой и первая вошла в лодку. Фарамир вздохнул – он раньше плавал только по реке – но решительно направился за девушкой. Негоже тому, кто не боялся даже назгулов, показывать свой страх! И вот теперь суденышко резво мчалось по водной глади, рассекая носом небольшие волны. Можно было бы плыть ближе к берегу, но Лотириэль решила показать двоюродному брату море и потому вывела лодку подальше от побережья. Для нее нетрудно было управляться одной с лодкой – первый раз отец показал Лотириэли, как ставить парус, когда ей было пять лет. Отвернувшись от Фарамира, девушка легко взбежала на нос лодочки. Там она встала, ловко удерживая равновесие на подрагивающей палубе и, раскинув руки, подставила лицо ветру. Она была так счастлива, так свободна! Казалось, что еще немного – и ее суденышко взлетит в небо… Лотириэль готова была плыть куда глаза глядят день и ночь напролет, но ведь она обещала показать двоюродному брату эльфийскую гавань. Сойдя с носа лодки, девушка легко тронула один трос, другой – и вот лодка повернула к берегу. Не прошло и часа, как оба путешественника увидели остатки древнего гранитного причала. Лотириэль уменьшила парус, и лодка замедлила ход. Лавируя, Лотириэль подвела лодку к причалу и легко соскочила на белый камень. Привязав лодку к сохранившемуся каменному кольцу, она махнула рукой Фарамиру: - Идем же! Фарамир сошел на причал менее ловко – ноги все еще помнили подрагивающую палубу - и пошел вслед за Лотириэлью. Волны слегка захлестывали причал, оставляя на нем дары моря – то водоросли, то медузу, то небольшую рыбешку. Камни кое-где обвалились, и путникам пришлось перепрыгивать проломы. На берегу тоже остались остатки строений – несколько полуразвалившихся деревянных домов, увитых плющом и заросших травой, а еще – небольшая мраморная беседка недалеко от берега. Лотириэль направилась прямо к ней, а когда Фарамир зашел вслед за девушкой, она стояла у сохранившегося каменного стола, рассматривая искусно вырезанные на нем узоры – волны и корабли. - Тебе нравится? – cпросила она Фарамира, проведя рукой по рисунку, на котором был изображен небольшой кораблик, идущий навстречу солнцу. - Мало кому из людей не нравятся творения эльфов, - сказал Фарамир с улыбкой. – Они притягивают людей, тая в себе неизъяснимую прелесть. И никто из людей не знает, почему. Это тайна Творца. - Да, так, - задумчиво сказала Лотириэль, слегка вздохнув. – Но я думаю, - она весело улыбнулась, - говорить о таких серьезных вещах надо не на пустой желудок. А ведь корзинки остались в лодке! - Прогуляемся снова, - с улыбкой сказал Фарамир. Они вернулись к лодке по разбитому причалу, а потом вновь вошли в беседку, нагруженные корзинами и одеялами. Они расположились за тем же столом, разложив снедь и вытащив бутылку дорвинионского вина. Эльфы не просто так выбрали место для этой прибрежной беседки, из нее открывался самый лучший вид на бухту. Солнце уже начало садиться справа от них, золотя тихую поверхность моря. Фарамир и Лотириэль, проголодавшись на вольном воздухе, сначала воздали должное снеди и вину, а потом просто сидели, смотря на последние солнечные лучи. Ветер поменялся, теперь он дул точно с юга. Оба сидели молча, думая о своем, когда вдруг вместе с шорохом волн и легким свистом ветра послышался далекий голос. - О-о-о-о, - протяжный голос был полон печали, - где ты? Приди, приди, приди же-ш-ш-ш… Голос слился с шорохом волн. - Что это? – в изумлении спросил Фарамир. – Кто зовет нас? Идем?.. Он посмотрел на Лотириэль, но та сидела неподвижно, бледная, напряженная, глядя далеко в морской простор. Она не сразу ответила на вопрос Фарамира, но вдруг прерывисто вздохнула и коснулась его руки. Рука ее была прохладной. - Не надо никуда идти, - она обернула лицо к Фарамиру. – Это зовут не нас. - Кто же?.. Фарамир не закончил вопроса, потому что Лотириэль приложила палец к губам. - Т-ш-ш-ш, - сказала она. – Слушай! Снова послышался голос, он все звал и звал, просил прийти, и, не слыша ответа, исполнился горькой тоски, и зов оборвался рыданием. Смолкло и оно, и слышался лишь тихий шорох волн. Лотириэль заговорила первая: - Она не ответит. Не придет. - Кто – она? – Фарамир мучительно рылся в памяти, вспоминая, что он читал о Дол-Амроте, но в голову лез только старый отчет о морских течениях возле его берегов. - Она – это… - начала отвечать Лотириэль, но вдруг оборвала фразу. – Нет, надо по-другому. И девушка, слегка запрокинув голову, запела. Голос ее, негромкий, но чистый и красивый, завораживал, заставляя едва ли не видеть ту историю, о которой говорилось в песне. Фарамир взглянул на море – и вдруг увидел тень уносимого вдаль корабля и золотой проблеск в волнах – не то просто блик солнца, не то чьи-то волосы… Когда Лотириэль замолчала, то все видения исчезли. Фарамир повернулся к девушке и увидел на ее глазах две слезинки. Она заметила его взгляд и вытерла слезы легким касанием пальцев. - Очень уж мне грустно бывает, когда я слышу или рассказываю эту историю, - пояснила она Фарамиру, хотя он и так все понял. - Очень грустная история, - согласился тот. - Но это еще не все, - продолжала Лотириэль. – Говорят, что Нимродель, и правда, погибла в лесу, рядом с той самой рекой, которую так любила, и река приняла ее тело. Но оно не попало в море, потому что река не захотела ее отпускать, да и она не желала расставаться с рекой. И души Амрота и Нимродели не отправились в свои Чертоги Мертвых, как все погибшие эльдар, а остались здесь. Амрот – в море, а Нимродель – в реке. И они все зовут, все зовут друг друга – вот как сейчас ты слышал. Только они друг друга не слышат. Амрот зовет, когда ветер дует с юга, а Нимродель – когда ветра нет и слышен лишь звон струй ее реки. А еще говорят, что раз в сто лет, когда морской прилив особенно высок, Амрот выходит с ним на берег. В волосах его путаются водоросли, кожа блестит серебром, как рыбья чешуя, а глаза его цветом – точно море, синие с зеленью. И он приходит сюда, в эту гавань и садится на причале, и зовет, зовет… Но Нимродель не слышит его – ведь морской прилив сильнее ее маленькой реки. И она расчесывает свои серебристые косы – струи водопада, и плачет, плачет, и река несет ее слезы к морю… И им не встретиться никогда. - Страшное слово – никогда, - задумчиво сказал Фарамир. – Но … я не верю в такой конец. - Знаешь, когда я была маленькой и первый раз услышала эту легенду, - сказала Лотириэль, смотря на море, которое уже плохо было видно в наступающей ночи, - я хотела подстеречь этот прилив, прийти сюда и увидеть Амрота. А потом забрать его с собой, в наш город и выйти за него замуж. Смешные мечты, правда? – девушка слабо улыбнулась. - Дети часто мечтают спасти кого-нибудь, - сказал Фарамир. – Я, например, в десять лет мечтал, что спасу короля Эарнура – предупрежу его о засаде назгулов, а потом героически погибну, когда буду защищать его от Кольцепризраков. Король вернется в Гондор и всем расскажет о моем подвиге. Лотириэль сдавленно хихикнула. - Ой, прости, братец, - сказала она. – Я просто представила десятилетнего мальчишку, который в силах остановить Кольцепризрака. - Да-да, - рассмеялся Фарамир, - мальчишка размахивает мечом размером с него самого, а назгулы отлетают от него, будто пушинки. Лотириэль засмеялась ясным серебристым смехом. - А потом, когда я немного подросла, - продолжала она, - я все мечтала очутиться в сказке, в легенде. Все печалилась, что время легенд прошло, что все сказочные герои давно погибли или ушли на Заокраинный Запад. И некому будет взять меня замуж. И я так и умру старой девой. - Вот уж глупости, - Фарамир коснулся руки девушки, - такая красавица, как ты, сестрица, никогда не останется без женихов. И это будут настоящие герои! - Но ведь король Арагорн уже женат! – воскликнула Лотириэль. – А за полурослика я вовсе не хочу замуж – они слишком маленькие! - А я не говорю об Арагорне или полурослике, - улыбнулся Фарамир. – Моя жена вскоре приедет сюда с братом, королем Эомером, а он еще не нашел девушки себе по сердцу… *леер - трос, придерживающий парус сбоку.