Письма от К.

Раздался глухой стук. Акира открыл глаза. Он снова уснул прямо в кресле за чтением. В последнее время парень так сильно уставал, что его мозг «выключался» после нескольких прочитанных страниц. Но отказаться от книг даже ради лишних двадцати минут сна Акира не мог – они были его единственными друзьями. Возможно, это звучит слишком уж мизантропично. Но только книги были рядом, когда развелись родители, когда умерла домашняя кошка, когда любимый человек ушел к его лучшему другу. Последнее он пережить не смог. Вернее, жизнь-то не остановилась, но стала как-то в разы бессмысленней и безрадостней. Книги и это исправляли, затягивая в свои красочные миры, делясь знаниями и чувствами. В общем, без чтения Акира уже давно не мог. Может, он и был рожден, чтобы читать? Каждый ищет смысл или забвение в чем-то, и Судзуки его вариант очень даже устраивал. Подняв упавшую книгу, парень потянулся. После длительного сна в неудобной позе тело затекло, а конечности словно одеревенели. Акира вздохнул и подумал, что пора бы заканчивать проводить ночи не в кровати. Он оглядел комнату и ласково, чуть сонно улыбнулся, как улыбаются люди, когда просыпаются и видят любимого человека, мирно посапывающего рядом. Бледные лучи раннего утра пробивались сквозь неплотно прикрытые шторы, почти не освещая, оставляя загадочный полумрак помещения. Акира поспешил впустить больше света, раздвинув мешающую ткань в стороны. Ласковое, неяркое, но теплое солнце встретило его по ту сторону ряда прямоугольных французских окон. Вся стена почти из них состояла. Судзуки жил на одном из самых высоких этажей; ему очень нравился пейзаж ночного города, полного ярких огней и неоновых вывесок, но сейчас, утром, когда пастельное небо подпирали серые полустеклянные небоскребы, что-то заставило его сердце трепетать. Кажется, это было предчувствие, что сегодняшний день изменит его жизнь. Акира жил один. Ну, почти… с книгами. И так как они составляли неотъемлемую часть его жизни, парень относился к ним почти как к живым. У книг была своя комната – библиотека и рабочий кабинет для Акиры. Комната эта изначально предназначалась для просторного зала, но Судзуки не был особо общительным последние несколько лет, поэтому надобности в таком помещении для приема гостей не имел. Блондина можно было полноправно назвать одиночкой. Да и как не назвать одиночкой человека, предпочитающего принимать пищу, совершать прогулки и ложиться в кровать с книгой? Но в этом-то и был парадокс – Акира не чувствовал себя одиноким, когда читал. И очень не хотел так себя чувствовать. Помимо библиотеки, где Судзуки уснул, в его уютной квартирке имелась еще спальня, кухня и ванная комната, куда парень и отправился приводить себя в порядок. Затем, быстро позавтракав, совершив все обыкновенные приготовления, он вышел из дома, сел в машину и, как все обычные люди утром буднего дня, поехал на работу. К слову, затворником Акира никогда не являлся, хотя желание не контактировать с людьми изредка посещало его – обычно, во время прескверного настроения. Дорога до офиса прошла как обычно, однако, зайдя в здание, увидев повсюду бесячие розовые и красные сердечки, Судзуки негромко выругался. День влюбленных он ненавидел всеми фибрами души. К сожалению, сегодня именно этот день и был. Сильнее сжав папку с эскизами и понуро опустив голову, нахмуренный Акира поспешил спрятаться в своем кабинете, которого не коснулась эта приторная атмосфера всеобщего шоколадно-цветочного сумасшествия. Однако, добраться до “убежища” спокойно не удалось – по дороге блондина перехватил человек, которого он хотел бы видеть меньше всего. «Но лучше вытерпеть его, чем вернуться в холл, к толпе парочек с счастливыми улыбками,» - решил парень и приветствовал человека, подошедшего к нему, кивком головы. Это был ни кто иной, как Широяма Юу. Счастливо улыбающийся Широяма Юу. - Акира, привет. - Что же сподвигло тебя заговорить со мной спустя год? Никак решил попросить прощения? – язвительный тон блондина отогнал бы любое, даже самое сильное желание поговорить, но Юу был бы не Юу, если бы сразу сдался. И все же он почувствовал укол совести, ведь, не смотря на сильное желание помириться, не подошел бы сам, если бы Таканори не попросил. - Я отправил тебе, наверное, миллион писем с извинениями. Ты не ответил ни на одно! - Скажу даже больше: я ни одно не прочитал. Уж прости, теперь все письма от тебя автоматически отправляются в спам. - Зачем ты так? – глаза Широямы переполнила невыносимая тоска. - Спросил тот, кого я считал лучшим другом, пока он не увел у меня любимого человека. Они наконец-то дошли до кабинета, за дверью которого Судзуки скрылся, не забыв ею хлопнуть, чтобы лишний раз показать свое раздражение. Но “тот, кого он считал лучшим другом”, видимо, не боялся вызвать его гнев. - Акира, давай поговорим! - Зачем? У меня больше никого не осталось, лучше поищи другую жертву. Стало тихо. Блондин ждал, что после таких слов чувство вины заставит Юу удалиться, но тот прошел в комнату, сел в кресло и пустым взглядом уставился в стену, заговорив: - Скажи, а ты его любил? Только честно. Хозяин кабинета задумался. Вроде бы что-то было, какая-то привязанность, но, если вспомнить, как это чувство описывается в дорогих ему книгах, Судзуки не был уверен. И все же боль от предательства не дала ему так просто отступить. - Мне было хорошо с ним. - А Таканори было хорошо с тобой? Сам подумай, разве бы он ушел от тебя, если бы так? - Так ты его обвиняешь? Или меня? - Нет же, - взгляд, полный сожаления, метнулся к нечитаемому лицу собеседника. – Больше всего виноват я, и знаю, что совершил непростительный поступок, но я хочу, чтобы ты понял, что это была не просто прихоть. - Продолжай, - кивнул Акира, и хотя не один мускул не дрогнул на его лице, он подумал: «Такие глаза не могут лгать». - Когда ты познакомил нас, я был ослеплен. Очаровательный, красивый, эрудированный, обаятельный и чертовски сексуальный Таканори занял все мои мысли. Но, знаешь, что было самое странное? Я понял, что что-то не так, когда осознал – он вызывал не желание затащить в койку, а желание узнать его, заглянуть в его внутренний мир, защищать его. Наверное, осознать, что влюбился, было сложнее всего. Но когда понял, так же вдруг ясно увидел, как моя жизнь разделилась на “до” и “после”, и сделать с этим уже ничего было нельзя. Ты, человек, который знает меня, должен понять, как это важно. Ведь я всегда пользовался, никогда не любил по-настоящему. Пока его не встретил... И он сделал меня самым счастливым человеком, мы вместе и я очень люблю Таканори. Но, Акира, ты по-прежнему мой лучший друг. Пожалуйста, хотя бы попробуй простить меня. Простить нас, – Закончив свою чуть сбивчивую речь, Широяма попытался отыскать какие-то признаки чувств в лице Судзуки. И он их нашел – что-то едва уловимое проскользнуло в карих глазах, и это что-то подсказало Юу, что он на верном пути. - Я подумаю, - пауза. – И все же мог бы не делать этого именно в чертов День Валентина. Ты как никто другой должен знать, что у меня и без того достаточно причин его ненавидеть. Я надеялся хоть на одно счастливое 14 февраля в жизни. - А, знаешь, - на губах Широямы заиграла заговорщическая, хитрая улыбка, - я ведь принес тебе хорошие новости. Блондин вопросительно поднял бровь. - Сегодня я заехал за тобой, чтобы поговорить, иначе ты мог бы снова избегать меня. - Мог бы. Ну, и? - Но, как знаешь, я опоздал. Однако, мне удалось увидеть кое-что интересное. Держи, - брюнет достал из внутреннего кармана пиджака белый конверт. Акира принял сей странный дар, но вскрывать не спешил, ожидая объяснений. - Я достал его из твоего почтового ящика. - Подрабатываешь почтальоном, ворующим письма, что-ли? - Просто прочти, и, если не ошибаюсь, там тебя ждет нечто очень интересное. Судзуки поудобнее сел в своем кресле, аккуратно вскрыл конверт и, нахмурившись, принялся изучать строчки, написанные знакомым, изобилующем завитушками почерком. Он сразу понял, от кого оно. Обладатель этого художественного почерка занимал так много мыслей блондина, что иногда ему казалось, будто он влюбился в совершенно незнакомую тень. Сей личный фантом был неуловим. Несколько лет назад Акира получил первое письмо. Вернее, это больше походило на записку – пара предложений, но сколько смысла… Записка была подписана «К.», но фактически, являлась анонимной. И содержала признание в любви. Судзуки тогда не обратил на нее особого внимания, однако, ровно через год пришло второе послание от загадочного «К.». С тех пор письма приходили каждый Валентинов День, заставляя получателя ломать голову, угадывая, кем может оказаться автор. С каждой новой строчкой перед Акирой раскрывалась личность отправителя. Собирая по крупицам его мысли и взгляды, Судзуки отчаянно пытался отыскать человека, которому он не был безразличен. Между ними словно бы установилась хрупкая связь, контроль над которой был полностью в руках автора писем. Он никогда не оставлял обратного адреса, номера телефона или других контактных данных. Писал, что так лучше. “Понимаю, что не достоин быть рядом, но доволен возможностью наблюдать издали, а письма пишу, во-первых, потому что в наше время прекрасные бумажные послания понапрасну обесценились, во-вторых, чтобы напоминать вам, милейший, что есть хоть кто-то, кто на вашей стороне. Вы уж слишком часто грустите”. Акира не хотел соглашаться. Однако, в прошлом году ни привычного письма, ни даже короткого послания получено не было. Судзуки понял, что К. знает о Таканори и не хочет беспокоить лишний раз. Но было немного обидно, ведь получатель ждал хотя бы прощальной записки, что-ли. Одной чертовой записки в привычном недолитературном стиле. И вот теперь, держа в руках письмо, которое он никак не ожидал получить, блондин внимательно, почти недоверчиво вглядывался в ряды ровных букв и пытался отыскать новую информацию о своем личном фантоме. “Знаешь, мне кажется, я немного сошел с ума. Видеть, как ты прикасаешься к кому-то другому, и представлять , что на его месте мог бы быть я… слишком невыносимо. С самого начала я убеждал себя, что мои чувства безнадежны, что им никогда не найти ответа. Я пытался, честно пытался потушить их, заставить себя забыть о тебе. Но ты, упрямец, никак не хотел покидать мою воспаленную странными мыслями голову. Видеть тебя… все только усложнялось, но я был рад, что могу видеть тебя. И пусть твоя улыбка греет не меня, все же она существует для кого-то, а я могу наслаждаться отблесками этого тепла. Наивно было полагать, что вынесу это, что ревность не возьмет верх, но она перевернула все в измученной душонке. Я сорвался, уехал. Пытался отыскать в других что-то, что не давало мне спокойно забыть тебя уже несколько лет. Ведь, если подумать, я почти не знаю тебя, но, кажется, будто это не так. Я наблюдал, собирал твой образ по крупицам информации, что удавалось узнать. Сможешь ли ты простить мне мое помешательство на тебе? Я люблю тебя, Акира. И это самое бессмысленное, что я делаю в своей жизни.

Глупец К., который пытался сбежать, но не смог”

Впервые автор позволил себе показать столько эмоций. Судзуки же не сдерживал свои. Какая-то детская радость зацвела прекрасными цветами у него в груди. - Юу, это от него. Я уже и не надеялся получить ни строчки. - Ты еще всех новостей не знаешь. Я видел его, видел, как он положил конверт в твой почтовый ящик. Знаешь, тебе повезло, он такой милашка. Но и это не самое главное – я узнал его! Понимаешь, Аки, я знаю, где его можно найти. С каждым новым словом Широямы блондин все больше и больше погружался в состояние шока. Он так давно хотел встретиться, но, с другой стороны, что он скажет при встрече, что вообще следует говорить в таких обстоятельствах? В конце-концов, он может просто отпугнуть К. Не для этого он так долго собирал образ тени, чтобы тот сбежал, как песок сквозь пальцы. Судзуки не знал, как ему следует поступить. *** Он не знал, как до этого дошло. Первая половина дня прошла как в тумане, Акира обсуждал с клиентами, приходившими парами из-за акции для влюбленных, проекты их будущих интерьеров. Потом появился Юу и потащил его на обед в кафе, памятное тем, что они много приятных и уютных вечеров провели здесь. Благо, сегодня был сокращенный рабочий день из-за праздника. Через некоторое время в кафе вошел парень, которого Широяма проводил неоднозначным взглядом. Блондин почувствовал подвох. - Это он. - Что? Юу, мы же не собирались никого искать, - Судзуки возмущенно зашипел на брюнета, который виновато пожал плечами, не переставая лукаво улыбаться. - Я не был уверен, что он придет. Мы просто обедаем, помнишь? Он появился внепланово. А ты так разглядываешь его, ай-яй-яй. Не стоит на людей пялиться, иначе за извращенца или маньяка примут. - Просто заткнись. Парень сел за один из дальних столиков у окна, но это не мешало тайному наблюдению Акиры. Он сделал заказ, вежливо и открыто улыбаясь официантке, достал из сумки книгу и углубился в чтение. Это дало блондину возможность не быть пойманным. Как хорошо, что предусмотрительный Юу выбрал им столик в одном из самых темных углов зала. И все же Судзуки жалел, что нельзя рассмотреть поближе. Он словно впитывал каждую деталь. Парень внимательно скользил взглядом по страницам. Его рыжие волосы чуть ниже лопаток были собраны в слабый хвост, но несколько свободных прядей обрамляли лицо, на чьи тонкие, почти женственные черты легла печать задумчивости: брови нахмурились, собирая на лбу стайку первых, неглубоких морщин. Когда официантка принесла заказ – какой-то десерт и чашку чая или кофе, - парень снова улыбнулся, поблагодарив; отложил книгу, сняв очки с прямоугольными стеклами, устало потер переносицу. - Слушай, может, уже подойдешь к нему? Я не обижусь, правда, - улыбка брюнета становилась все шире и самодовольнее. - И что мне ему сказать? - Что ты как старшеклассница на первом свидании, ей-богу! Начни с простого приветствия. - Ага, представь: “здравствуй, я знаю, что ты пишешь мне прекрасные письма о любви, рад наконец-то познакомиться”. Так, что-ли? – блондин злился на друга, на себя, да на весь мир, кроме рыжего милашки, что преспокойно поглощал свой десерт. «Он не виноват», - проскользнуло в мыслях. И вот тут-то получатель писем понял, что попал. «Останься он безликой тенью, было бы проще». - Итак, Судзуки Акира, - торжественно произнес Широяма, - или ты подойдешь к нему, или я. Решай. - Ты этого не сделаешь. - Тогда это сделаешь ты. - Боже, за что мне все это? – вздохнул Акира, но все же направился к воплощению своего личного фантома. Казалось, сердце стучит так сильно, что вот-вот проломит грудную клетку. Стараясь успокоиться, блондин чудом контролировал выражение лица. Три. Два. Один. - Рад наконец-то встретить тебя. Парень медленно поднял голову, и Акира встретился с невероятно умными глазами цвета молочного шоколада. В них плескался испуг. Щеки рыжего заалели. Он так же медленно опустил голову и шепотом произнес: - Акира-сан. Дальше произошло то, чего никто не ожидал. Парень, схватив книгу, сумку и пальто, выбежал на улицу. У него выпала тетрадь. Судзуки подобрал ее и бросился догонять убежавшего. На синей обложке, в верхнем углу, виднелась подпись таким знакомым почерком: “Такашима Койю”. «Так вот, значит, как его имя», - блондин улыбнулся. - Хей, постой! Койю, ты тетрадь обронил! Услышав свое имя, парень вздрогнул, но скорость не сбавил. Однако, это ему не помогло. Такашима явно был не спортсмен, а вот бегущий за ним Акира в не таком уж далеком студенчестве уделял физической форме пару часов в неделю. Не прошло минуты, как автор посланий был пойман. - Да подожди же ты, - Судзуки схватил рыжего за руку, и только тогда он остановился. Обернулся. Тяжело дышавший, с раскрасневшимися щеками, растрепанными волосами и лихорадочным блеском в глазах, черт возьми, он был прекрасен в тот момент. У получателя его писем даже ноги подкосились, но он виду не подал, смотря прямо в растерянные глаза. - Вот, возьми. Ты обронил, – Такашима принял протянутую тетрадь и поблагодарил одними губами. – А теперь быстро надень пальто, иначе заболеешь, - рыжий повиновался. - Ну, что же, приятно было наконец-то познакомиться лично, Койю. - А вам не холодно? – спросил парень, неловко переминаясь с ноги на ногу. Блондин только заметил, что выбежал в одной рубашке. - Я думал, в последнем письме мы перешли на ты, - ухмылка тронула тонкие губы, а щеки Такашимы стали пунцовыми. - Простите, я не смог сдержаться. Эти чувства копились во мне и… - Можешь не объяснять. И все же давай на ты. - Х-хорошо. Воцарилось молчание. Шум города на фоне не делал его менее неловким. - Нужно вернуться, иначе ты замерзнешь и сляжешь с простудой, - робко произнес автор писем. - Не стоит. Юу заберет мои вещи, а до дома недалеко, ты и сам знаешь. Так что ж, не соблаговолишь ли выпить со мной чашечку чая, Койю? – ну разве он мог отказать этой очаровательной улыбке? Конечно, нет. - Только пойдем быстрее. По дороге разговор не клеился, но как только Такашима увидел библиотеку Акиры, его глаза загорелись восхищением, и сразу нашлись общие интересы. Они обсуждали творчество писателей девятнадцатого века. Оказалось, что Койю читал в кафе книгу По. Собрание некоторых стихов и рассказов. - По чарующе жуток, - воскликнул Такашима, поудобнее устраиваясь в кресле с чашечкой свежезаваренного чая. Он успел несколько раз обойти комнату, изучая содержимое полок многочисленных шкафов, пока блондин не вернулся с кухни, неся поднос с фарфоровым сервизом. Уютная обстановка и разговоры о литературе его успокаивали. - Невероятная фантазия и жестокость, - высказал свое мнение хозяин библиотеки. - Есть одно произведение, открывающее его романтическую натуру. - Романтическую натуру маньяка? - Это было давно, это было давно, В королевстве приморской земли: Там жила и цвела та, что звалась всегда, Называлася Аннабель-Ли… Койю прочитал весь стих наизусть. Не отрываясь глядя в глаза собеседнику. Судзуки прочувствовал каждое слово. И они еще некоторое время сидели молча, не разрывая зрительного контакта. Когда Акира собирался убирать сервиз, его рука случайно соприкоснулась с рукой гостя. - Какая холодная! - Видимо, все еще не согрелся, - слабая улыбка тронула губы блондина. - Боже, это я виноват. Прости, мне так жаль. – Такашима взял руки Судзуки в свои и, осознав, что сделал, робко спросил, – можно? Хозяин библиотеки кивнул. Рыжий притянул его к себе и заключил в объятия. - Ты теплый, - Акира уткнулся носом в открытую шею обнимающего его парня. – Койю, ты такой теплый. - Я буду греть тебя, когда захочешь, - еле слышный шепот сорвался с губ. - Давай постоим так еще немного, ладно? Такое чувство, будто твои объятия – это то, что я искал всю жизнь. - Конечно, - Койю нежно улыбнулся. -

И ни ангелы неба, ни демоны тьмы, Разлучить никогда не могли, Не могли разлучить мою душу с душой Обольстительной Аннабель-Ли.*

Я люблю тебя, Акира. И наконец-то могу сказать об этом тебе, а не бумаге.