Silent

Зейн не понимает, как попал сюда. Он не то что бы такой эгоистичный, но и помогать ребятам из интерната не было его мечтой. Но вот он здесь и организаторы программы вводят их всех, около двадцати человек, в курс дела. Им просто нужно быть милыми с учениками и помогать им. В принципе, не сложно. Зейн откровенно скучает. А ведь все произошло довольно спонтанно. Он хотел меньше времени проводить дома, поэтому, когда увидел в университете объявление о наборе волонтеров, то сразу подал заявку. И вот он здесь. В школе-интернате для ребят с проблемами со здоровьем. Интересно, кто достанется ему? Группу волонтеров завели в комнату, где обычно воспитанники проводили свободное время. Было странно наблюдать за ребятами. По кому-то было видно, что он с синдромом Дауна, кто-то был в темных очках, а значит, ничего не видел, у кого-то был заметен слуховой аппарат. У Малика возникло желание убежать отсюда, чтобы не видеть этого. Это тяжело. Как здесь работают люди? Наблюдают за этим каждый день, зная, что ничем не могут помочь? Потому что именно это ощущал Зейн. Беспомощность. Многие волонтеры уже нашли своих воспитанников, подходили к ним, знакомились. А Зейн стоял в стороне, осматривая, кто, чем занимается, пока не заметил одного парня. Он сидел в самом углу комнаты на полу. И на коленях держал блокнот, что-то туда записывая, изредка смотря на происходящее вокруг него. Он заинтересовал Зейна. Поэтому он и подошел к нему. По незнакомцу нельзя было сказать, что у него какие-то проблемы. Он выглядел здоровым. — Привет, — Зейн сел по-турецки напротив парня, приветливо улыбаясь. — Меня зовут Зейн. Шатен посмотрел на Малика и промолчал, переворачивая страницу в блокноте и что-то там записывая. — Ты не хочешь ни с кем общаться? — спросил Зейн. Ему стало неуютно. Может, он ошибся в этом парне? Вместо ответа шатен подал блокнот Зейну. «Привет. Меня зовут Лиам. Я бы с радостью поговорил с тобой, но не могу =((» — Ты занят? – спросил Зейн, но в этот же момент в его голову пришло объяснение. Лиам мог бы послать его, если бы был занят, а это значит… — Прости. Ты немой? Лиам кивнул, не отводя взгляда от блокнота. Малику стало неуютно. Он, правда, хотел поговорить с Лиамом. Но сможет ли он это делать? Читать каждую мысль Лиама на листке и не быть уверенным в том, что это правда или это именно то, что тот думает. Поэтому Зейн виновато извиняется и встает. Лиам бросает на него быстрый взгляд и снова опускает голову. А Малик выбегает из комнаты и из здания, на улицу. Это тяжело. Он никогда не общался с немыми. Он не знает, как это делать. И вообще, все это глупая затея. Зейн не готов к такому. Всю ночь Малик ворочается в кровати. У него не получается уснуть, потому что в голове то и дело всплывает взгляд Лиама, которым он посмотрел на Зейна, когда тот встал. Обида. Разочарование. Смирение. Зейн просто трус. Сдался сразу же. Он знал куда идет, но спасовал при первом же случае. Нет, он не вправе лишать кого-то надежды. Он пойдет туда снова. И он придет к Лиаму. *** На следующий день, после занятий, их группу волонтеров снова везут в интернат. Зейн заходит в комнату и видит Лиама там же, где и вчера. В той же позе, за тем же занятием. Целенаправленным шагом он идет к парню и садится напротив него. — Привет, Лиам. Прости за вчерашнее. Лиам переворачивает блокнот. «Привет. Я все понимаю» — Знаешь, я никогда с этим не сталкивался. И на самом деле, даже не представляю как себя нужно вести. «Так же как и со всеми остальными. Я не умру завтра» — Тебе что-нибудь интересно? — спросил Зейн. — Рассказать тебе что-нибудь? «Расскажи о себе. Мне интересно» — Я – Зейн Малик. Учусь в университете, на втором курсе. Мне девятнадцать лет. Изучаю английский язык. У меня есть одна старшая сестра, и две младших. Моя мама замечательная женщина. Она любит всех. А мой отец – тот, кому я благодарен за свое воспитание. Он немного скрытный, но это только для окружающих, на самом деле в кругу семьи он очень раскрепощенный, — пока Зейн говорил, Лиам что-то писал в своем блокноте, не смотря на Зейна, но было видно, что он слушает. — У меня есть лучший друг, его зовут Луи Томлинсон. Он отличный парень, только немного помешан на футболе. А еще… Знаешь, ты первый кому я это говорю, но я очень стеснительный. Правда. Я иногда не понимаю, почему многие люди думают, что я плохой парень. Ведь я люблю животных, а еще петь. Моя семья часто просит меня заткнуться, если я начинаю напевать что-нибудь из Бейонсе, — Зейн усмехнулся. — Я бы никогда не отнес себя к бунтарям. Я лучше отсижусь где-нибудь в сторонке, когда что-то происходит. Если это, конечно, не касается близких мне людей. Тогда я могу взорваться. Зейн замолк на секунду. Он не знал, что еще сказать. И так выдал слишком много информации. Он смотрел на Лиама, расценивая реакцию на свои слова. — Может, я могу узнать что-нибудь о тебе? — Лиам улыбнулся и подал свой блокнот Зейну. Там уже было все написано. Он догадался, что этот вопрос будет задан ему, поэтому вовремя рассказа Зейна писал свою историю. «Меня зовут Лиам Пейн. Мне семнадцать. Я перестал разговаривать в девять лет, когда мой отец избил мою мать, а потом она умерла. Мой отец бросил меня, а старшая сестра не могла заниматься моим воспитанием, так я оказался здесь. Я не знаю, какой у меня характер. Наверное, я просто тихий и незаметный. Я не знаю, почему ты подошел ко мне. Мне бы очень хотелось петь. А еще разговаривать с тобой. Именно разговаривать, а не писать. Я слушаю, как общаются другие люди, и завидую им. Потому что хочу так же. У меня тоже есть лучший друг. Его зовут Энди. Только он не слышит. Мы идеально подходим друг другу. Через год мне придется уйти из интерната. Буду жить в доме инвалидов. Всю жизнь». Зейн уже все прочитал, но продолжал смотреть на строчки. А что, действительно, делают ребята, когда им приходится отсюда уходить? Ведь им труднее найти работу. А без работы ты никому не нужен. А жить в доме инвалидов. Не самая радужная перспектива. — Это прозвучит странно, — язык Зейна жил сейчас отдельной жизнью, — но я думаю, в моем доме найдется лишняя комната, где ты мог бы жить. Моя мама замечательная женщина. Она примет тебя, как родного. «Спасибо. Не нужно. Я не хочу быть обузой незнакомым людям». На этом их сегодняшнее общение заканчивается. Лиам забирает блокнот и уходит. Обиделся? Но ведь Зейн просто предложил помощь. Что в этом плохого? Разве не в этом смысл волонтерства? Помогать. Видимо, Зейну что-то не досказали. *** Он приходит в интернат каждый день. И они с Лиамом общаются посредством блокнота. Зейн рассказал маме о Лиаме, и та разделила его идею – принять Лиама в их дом. Но Лиам постоянно уходил от этой темы. Как в прямом, так и переносном смысле. Но Зейн не хотел обидеть или унизить. Он просто хочет помочь. «Я странный» — написал через пару месяцев Лиам. — Почему? – удивился Зейн. — Ты отличный парень. Намного лучших моих знакомых. «Мне нравится парень» — Я не думаю, что это странно, - пожал плечами Зейн. — Не считаю, что должен быть запрет на какие-то отношения. Ведь влюбляешься не в пол, а в душу. «Но это не имеет смысла. Мы никогда не будем вместе» — Почему? «Потому что это ты» И Зейн понимает, что-то в нем рухнуло. Он не знает, как реагировать на это. Он не ожидал такого. И он уходит. Оставляя Лиама наедине со своими мыслями Зейн сбегает. И несколько дней не появляется в интернате. Он боится. Он не знает, что делать. Он путается в своих мыслях. И он не ходил в интернат уже две недели. Возвращаясь с занятий домой, закрывается в своей комнате и думает. Обо всем. А потом он отдельно от группы волонтеров приезжает в интернат. Но не идет в уже знакомую комнату, а идет в небольшой кабинет, где проводит около часа. Лиама нет на своем месте. Зейн привык видеть его там. Но сегодня его нет. И оглядев всю комнату, Малик не увидел Пейна. А тот сидит в своей комнате. И именно туда приходит Зейн. Лиам поднимает глаза, но тут же отворачивается. Шатен ложится на кровать, накрывается одеялом с головой, словно это заставит Зейна уйти. — Прости меня, — Зейн садится на край кровати. — Я не должен был так реагировать на твое признание и не должен был уходить. Я знаю, сейчас ты обижаешься на меня. Но у меня есть для тебя сюрприз. Я поговорил со своей мамой и миссис Карик, ты больше не будешь жить в интернате. Одеяло откинулось, и большие карие глаза непонимающе-удивленно смотрят на Зейна. В них горит огонек возбуждения. Лиам резко садится на кровати. — Да, Лиам. Я забираю тебя в свой дом. Мы будем жить вместе. Лиам крепко обнимает Зейна, и тот чувствует, что шатен улыбается и, кажется, плачет. А в груди Зейна необъяснимое тепло. Он сделал что-то хорошее. И это не потому, что он любит Лиама. Зейн еще даже не понял, нравится ли ему Лиам так, как он нравится Лиаму. Но он хочет, чтобы этот парень был счастлив. Лиам резко отстраняется. У него покраснели глаза, но они горят внутренним светом. Он пристально смотрит на Зейна, а затем открывает рот. Он медлит. Зейн напрягся. Неужели Лиам собирается что-то сказать. Лиам пытается сказать первое слово, но из горла не вырывается и хрипа. Шатен жмурится, понимая, что не рассчитал сил. Но Зейн берет его ладонь в свои руки. — Попробуй еще раз, — просит Зейн. — Я очень рад, — слова звучат приглушенно. Как будто кто-то шепчет в колодец. Но это уже хорошо. И Зейн широко улыбается. Возможно, все не так плохо. И Лиам еще заговорит. А Лиам просто светится от того, что у него получилось что-то сказать Зейну. И это не последние его слова.