Давай?

— Сегодня ты сам не свой, — плюхнувшись на диван, сказал Наруто. Он внимательно посмотрел на своего друга, который уместился в кресле, стоящем напротив дивана.       Сакурай ничего не ответил, лишь продолжил внимательно читать свиток, который они должны доставить в Коноху.       Блондин стал внимательно разглядывать Харуно, так как они уже давно не виделись. Его плечи стали ещё шире, отчётливо видны бицепсы. Подросшие до лопаток волосы завязаны в хвост на макушке, и лишь пару прядей свешивались, закрывая виски и часть острых скул. Зелёные глаза, похожие на изумруды, которые заставляли Узумаки закусывать губы до крови, были непривычно холодны.       И неудивительно.       Два с половиной года назад из Конохи ушла небезызвестная Саске Учиха. Харуно всем сердцем любил эту холодную мстительницу, лелеял её и никогда не обижался на очередные отказ или едкое словечко, меткой стрелой брошенное прямо в сердце розововолосого. Потом брюнетка покинула деревню в поисках силы для утоления своей же жажды мести, которая грызла девчонку день ото дня, заставляя лезть на стены и сходить с ума. Сакурай ничего не мог поделать, лишь робко предлагать свою помощь, которую стервозно отвергали в момент, а стоило ей исчезнуть — Харуно ясно почувствовал, как его сердце разбилось на миллион осколков о непреступную крепость красотки с шаринганом. Сакурай, собрав себя по кусочкам и кое-как, наспех, склеив разбитое сердце мыслями о возлюбленной, которые ещё не были омрачены, сам пытался вернуть её. Но Тсунаде запретил ему покидать Скрытый Лист, приставив к розововолосому АНБУ. Для Наруто было больно наблюдать за страдающим другом, каждый раз приходить в палату, в которой его держали, и наблюдать, как тот крушит всё. Наивному сердцу больно, потому что раненая душа страдает, а никто даже не пытался протянуть руку помощи, ведь самые страшные раны, оставшиеся уродливыми рубцами на всю жизнь, — душевные. Наруто неловко потёр затёкшую шею. — Так и не ответишь? — слегка улыбнулся парнишка, поглядывая из-под чёлки на напарника. Харуно оторвал свой взгляд от аккуратною рукою выведенных кандзи и посмотрел в лицо напарнику. — Прости, отвлёкся. Так что ты там спрашивал? — виновато улыбнулся медик. — Сакурай, ну ты! Я говорю, что сегодня ты сам не свой! Во время сегодняшнего боя с врагами ты никого не отправил в долгий полёт, даттебайё! — возмутился девятихвостый, подскочив с дивана. — Просто нет настроения, — вздохнул юноша, откладывая свиток на журнальный столик. — Я тут у Эро-санина стырил пару журнальчиков, может, посмотрим вместе? — лукаво пропел паренёк, вытаскивая из своего рюкзака заветные журналы, и помахал ими. — Не хочу, — возмущённо фыркнув, поднялся с кресла розововолосый и направился в сторону спальной комнаты, — я спать. — Ну, ладно. Спокойной ночи, — досадно проговорил блондин, плюхнувшись обратно на кровать.       Он так хотел посмотреть на раскрасневшееся от возбуждения лицо друга. Тёмное небо виднелось за окном, освещаемое лишь редкими звёздами. В съёмной квартире уже потушен свет. Сакурай наверняка уже спит без задних ног. Спит и видит свою драгоценную Саске.       Наруто нахмурился.       В его голове всплыл образ розововолосого медика. Недавно они были на горячем источнике и Узумаки еле сдержался, чтобы не наброситься на друга и долго-долго целовать. Он был так красив. Длинные и мокрые волосы прилипли к влажной светлой коже. Рельефный торс, от вида которого заскулила бы даже самая настоящая стерва.       Раскрасневшиеся щёки — из-за горячей воды, соблазнительные губы и бездонные глаза, в которых так и хочется утонуть. Наруто старался не обращать внимания на то, что было у Харуно ниже талии, ведь тогда бы точно сорвался.       Дыхание голубоглазого участилось, а уже возбуждённому члену в штанах было тесно. Плавно опустив ладонь в штаны, юноша провёл пальцами от головки по стволу и до яичек. Тихий стон сорвался с его губ.       В сознании вновь всплыл образ: как Сакурай медленно снимает с себя свою красную футболку, срывает светлую набедренную повязку и приспускает чёрные штаны. Не спеша подходит к нему, плавно покачивая бёдрами, берёт его за подбородок и проводит кончиком языка по губам, а затем подставляет к лицу блондина свой детородный орган.       Узумаки засунул в рот пальцы, чтобы иллюзия, созданная его подсознанием, была хоть немного реальней. Румянец расцвёл на его загорелых щеках. Как же хочется ощутить в себе Харуно. Одной рукой голубоглазый снял с себя свои оранжевые брюки, отпнув их куда-то в сторону. Наруто поднёс свои пальцы, обильно смоченные слюной, к анальному отверстию, и засунул в проход один. Было немного неприятно, но, когда блондин начал круговые движения и всё глубже проникал в анал, стало хорошо. К первому пальцу присоединился второй, а затем — и третий. Блондин встал раком и выгнулся дугой. Член сильно пульсировал, требуя разрядки. Он даже не заметил, как начал стонать во весь голос. — Не знал, что ты любишь играть с собой таким образом, — усмехнулся розововолосый медик, прислонившись к косяку плечом. — С-Саку…рай… — еле проговорил Узумаки, уткнувшись щекой в диван. По его подбородку потекла слюна, а щёки могли посоперничать цветом с самыми красными помидорами. — Помочь? — предложил Харуно и вскинул бровь, наблюдая за блестящими от слюны губами Наруто.       Ответа не последовало — лишь тихий стон. Зеленоглазый улыбнулся и, подходя к блондину, скинул с себя белоснежный халат, обнажая так желанное для Узумаки тело. Медик провёл пальцами по позвоночнику джинчурики и убрал его пальцы. Не став церемониться, розововолосый резко вошёл по самое основание своего дружка. — Агх! — вскрикнул сын Четвёртого Хокаге, ощутив в себе чужую плоть.       Толчки Сакурая были резкими и жестокими, из-за чего блондин метался по дивану, то выгибаясь, то падая, во всё горло выкрикивая имя розововолосого медика. Харуно сжал ягодицы Наруто, заставляя его обильно кончить на обшивку мягкой мебели, а затем шлёпнул их, сдерживая свою силу. Выгнувшись, зеленоглазый юноша кончил в друга, заполняя всё своей спермой. Медик плюхнулся на диван, притянув к себе светловолосого паренька. Тишина повисла в комнате. — Сакурай, — позвал друга Наруто, выводя узоры на накачанной груди медика. — Чего? — не открывая глаз, спросил розововолосый. — А давай как-нибудь повторим, — с хитрым прищуром глаз улыбнулся джинчурики. — Я не против, — притягивая к себе это светловолосое чудо и целуя его в губы, усмехнулся Харуно и уже прикинул в голове самые впечатляющие моменты их следующей небольшой забавы.