Grey

Фил Лестер вырос в окружении мифа о «цветах». Его рассказывали как сказку перед сном, обсуждали за обеденным столом, перешептывались о нем в углах школьных коридоров. Настоящая любовь – твой соулмэйт – принесет тебе «твои» краски и откроет для тебя настоящий мир. Когда Филу было двенадцать, он стал свидетелем того, как его лучший друг нашел свои цвета. На дворе был 1930-й год, и только-только начались летние каникулы в школе. Он со своим лучшим другом бежал вдоль привычно грязных, темно-серых террас района рабочего класса Манчестера, когда Майкл внезапно споткнулся и чуть не сбил с ног какую-то девочку. Она была младше их – вероятно восьми-девяти лет – и за ее спиной развевались длинные локоны, через монохромную линзу восприятия Фила казавшиеся пепельно-белыми, почти прозрачными. Но больше всего в этот момент Фила поразило то, какое выражение чистого благоговения и абсолютного изумления было нарисовано на лицах обоих - Майкла и незнакомки. Позже он узнает, что девочку зовут Ширли и ее семья недавно переехала сюда, так как ее отец потерял работу на фабрике в Бристоле; и что они с Майклом вызывали друг в друге чистое чувство удовлетворения и счастья; и восемь лет спустя Фил станет свидетелем на их свадьбе. Фил спросил у Майкла про цвета почти сразу, как Ширли ворвалась в его жизнь, что он чувствовал, найдя их, как они выглядели, как изменился мир, окрашенный ими. Майкл объяснил, как все вокруг мгновенно стало ярче и красивее. Мир был поистине изысканным, и найти своего соулмэйта означало открыть для себя все его возможности. У Фила есть множество детских воспоминаний о длинных, холодных зимних вечерах, проведенных у камина в окружении родственников, слушающих рассказ бабушки о том, как она нашла свои цвета и как его дедушка привнес яркие краски, любовь и жизнь в ее мир. В окружающей его жизни рабочего класса северной Англии все было мрачным, но такие истории и надежда, что впереди его ждет нечто светлое и прекрасное, не давали ему пасть духом. Фил закончил школу в тринадцать и сразу же отправился работать на текстильную фабрику, гордясь тем, что может внести свою маленькую долю в семейный бюджет. Монотонность его работы, кажется, лишь добавляла серость в его серую жизнь, но у Фила до сих пор были истории про цвета, за которые он изо всех сил цеплялся, которые помогали ему переживать очередной длинный рабочий день на фабрике и очередную бессонную ночь, занятую беспокойными мыслями о том, где взять деньги на существование. Этот период вечного ожидания затянулся, кажется, навечно, а Фил продолжал жить, в надежде однажды встретить свою любовь и обрести свои цвета. Но монотонное течение его жизни прервала война. Филу было двадцать один, и он давно уже съехал из маленького террасного дома родителей и снимал комнату на той же улице на свои скромные доходы от работы на фабрике. Он услышал о вторжении по радио на старой кухне своих родителей, и к началу следующего месяца Фил был призван в армию и был готов начать обучение там. Его отправили в тренировочный лагерь в равнине Солсбери, и уже в апреле 1940-го Фил наблюдал, как Белые скалы Дувра исчезают за серым горизонтом, держа в руках билет, вероятно, лишь в один конец - в оккупированную немцами Францию. Окопы были мрачными, но Фил был мрачнее. Все мысли и надежды найти своего соулмэйта просто растворились в пыли дорог. Война медленно высасывала из него жизнь, забирая его товарищей и принося ничего, кроме блох и замерзшей грязи вокруг. Спустя 7 долгих месяцев, проведенных в окопах и на линии фронта, и без того серый мир Фила стал еще серее. Сегодня было запланировано наступление на первые окопы в линии немецкого фронта. Батальон Фила должен был пересечь нейтральную территорию под градом выстрелов противника, перебраться через колючую проволоку и спрыгнуть в немецкие окопы. Фил прекрасно понимал, что если ему удастся попасть на территорию противника, ему придется убить любого немецкого солдата, попавшегося на глаза, и от этой мысли его желудок до сих пор неприятно скручивало, несмотря на количество раз, когда его заставляли делать это за последние месяцы. И вот, что это было - убийство, чистое убийство, несмотря на весомый предлог – война. Наступила ночь. Фил сидел на корточках в холодной траншее, вслушиваясь в тишину и ожидая приказа сержанта о наступлении. Воздух разрезал звук свистка. Быстро вскочив на ноги, Фил выбрался из траншеи и побежал вперед, думая лишь о том, как сохранить себе жизнь. Пули обрушивались нескончаемым потоком, и он смутно различал силуэты мужчин, внезапно замиравшие и падающие вокруг него. Но Фил просто бежал и бежал, пока, наконец, не достиг барьера из колючей проволоки. Присев на корочки, он вытащил из кармана кусачки, быстро разрезая преграду и ползком добираясь до первого вражеского окопа. С кинжалом наготове, он спрыгнул в окоп и тут же встретился лицом с коленями немецкого солдата. Фил лишь успел прочитать значок с именем «Хауэлл», прежде чем все затмил яркий свет. Он нашел его. Цвет.