Туз в рукаве

      Будто карточный домик, мир рассыпался. Рассыпался небрежно, безвозвратно и легко, до тех пор, пока кроме голого фундамента из надежды ничего не осталось.        Но если бы был шанс начать всё сначала? Если бы мы родились в другой стране... Если бы наши тела не были такими... Этого бы...       Пропорционально количеству теряемой крови сознание мутнело и путалось под мерное резонёрство доктора.        Как всё так обернулось? Хотя нет, это было очевидно с самого начала, когда мы сделали свой выбор, и дальнейший путь стал ясен. Потому что он был всего один. И этот единственно верный путь заканчивался, утопая в дьявольском пламени. — Скажи, ты хочешь жить?       Среди полыхающего пламени ясно проступило лицо девушки. Узнаю её. Она всегда приходила на наши выступления и не пропустила ни одного, в какой бы город мы не отправились. Из осторожности и любопытства, я хотел подойти и заговорить с ней, но каждый раз она тепло улыбалась и растворялась в толпе, будто её и вовсе не было. Никто не помнил о ней. Даже сейчас казалось, что её не существует: огонь словно обходил её стороной. — Зачем?       Нет. Была большая разница между девушкой из цирка и той, кто стояла сейчас передо мной. Её лицо, всегда украшаемое ничего не значащей улыбкой, сейчас было печально задумчивым. — Не глупи. Все люди боятся смерти. К тому же, — произнесла она, ухмыльнувшись, — если тебя не станет на этом свете, кто вспомнит о твоих друзьях? — Да как ты смеешь?! — Едкий дым , заставляя Джокера закашляться, затуманивал его мысли. — Есть! Есть те, кто будет помнить! — Нет. Не лги себе. — Что ты... — Неужели того, что случилось не достаточно, чтобы ты понял, что за человек этот барон Кельвин? Точнее, кем он был, — она брезгливо поморщилась, окинув взглядом обожжённые останки.       Когда казалось, что в мире остаётся надежда и что-то светлое...       Мраморные колонны начали трескаться от жара. Огонь, наверное, уже охватил весь особняк.       Обожжённое горло издало отчаянный хрип. Месть в отчаявшейся душе горела ярче пламени вокруг. Месть и обида. Ведь мстить было уже некому. — Человек верит, что пока о нём вспоминают, он продолжает жить. Именно так он готовится принять неизбежную смерть. — Почему? — глотая слёзы, произношу всё тише и тише. Кажется, Время. — Почему ты говоришь мне всё это?! По-твоему, я не заслужил ничего больше, ничего, кроме жалости? — Именно потому, что заслужил, я предлагаю тебе весь мир.       Существо, что стояло передо мной, тепло улыбнулось, точно как девушка из цирка, протянуло мне руку. — Давай... заключим сделку?