Иванко

      Вот бывает же так что живешь себе, живешь, никого не трогаешь, а тут бац! - и тебе на голову падает неведомое "счастье". Но позвольте мне сначала объяснить, что здесь происходит.       Здравствуйте, мое имя Иван Макарович Костюхин, семнадцатилетний выпускник Гимназии No. 15, оболтус, который последние два года не показывает носу из-за учебников и плавает в дополнительных занятиях, как рыба в воде. Благодаря собственной лени и недальновидности, я еще в седьмом классе забил на учебу, так как никогда особо не испытывал проблем с оценками, за что и поплатился два года спустя, когда началась повсеместная подготовка девятиклассников к ГИА. К сожалению, как оказалось, мои знания в сфере алгебры и геометрии были настолько скудны, что их почти и не было, из-за чего мне за год пришлось пройти весь курс математики с пятого по девятый класс включительно. Должен признать, что если бы не ответы, которые нам в день экзаменов любезно преподнесли учителя, то я бы точно завалил эту чертову "царицу наук", но Бог отвел, за что ему огромное спасибо. Но этот случай достаточно ярко показал, что мне срочно нужно браться за ум, иначе мое будущее будет достаточно мрачным и безрадостным, о чем не забывала напоминать моя мать.       Когда я попросил родителей давать деньги на дополнительные занятия, те были безмерно счастливы - наконец-то их нерадивое чадо взялось за ум, а потому они не поскупились на достаточно крупные суммы, чтобы оплачивать пять моих допов. И хоть я безмерно благодарен им, но, смотря на свои все такие же печальные успехи по математике, я думаю о том, что будущее мое печально и депрессивно все в той же мере. Мне сложно представить, как я буду сдавать экзамены, а после них и пытаться поступить в институт на юрфак, и эти мысли все больше и больше напоминают мне о бренности бытия и заставляют сдаваться еще до начала испытания.       Но ладно, не будем о плохом. И раз я уже затронул свою семью, то позвольте мне её представить, как подобается.       Мою мать зовут Елена Ивановна Костюхина, в девичестве Коробкина, является бывшей швеей, а нынче владеет крупнейшим в городе ателье. В свои сорок лет выглядит максимум на двадцать семь, занимается йогой, имеет невероятно волевой характер и приятную, располагающую внешность. Ростом примерно метр шестьдесят три сантиметра (с каблуками на семь сантиметров выше), с короткими волосами натурального темно-рыжего цвета, большими карими глазами и достаточно загорелой кожей. Около глаз пролегли тонкие, едва заметные морщинки, а после родов так и не исчезло, как она сама это называет, "мясо", но при этом внешне она выглядит достаточно худой.       Моего отца зовут Макар Афанасьевич Костюхин, тридцативосьмилетний механик, заведующий крупной автомастерской, носящий гордую кличку Гремлин. Сейчас уже никто не уверен, кто и за что дал ему это прозвище, но его коллеги полагают, что хоть отец и является механиком от Бога, но вот дома от одного его прикосновения ломается любая техника. Мне, честно говоря, сложно считать папу гремлином, учитывая его рост под два метра, мощные широкие плечи и вечно хмурое, выглядящее свирепым лицом. Но несмотря на свой вид и профессию отец достаточно миролюбивый человек, который очень трепетно относится к гигиене и соблюдению законов. В отличие от мамы он более спокойный и пассивный даже, пока жена раскручивает свой бизнес именно он заботится обо мне и доме, часто готовит еду и заставляет меня помогать ему. У него темные короткие волосы, серые глаза и на лице вечная щетина; брови постоянно нахмурены, из-за чего лицо кажется злым; нос прямой и длинный, с широкими ноздрями. В целом выглядит приятно, но угрожающе. О таких говорят "настоящий мужик".       Что же до меня, то внешне я явно пошел не в отца. Ростом около ста семидесяти пяти сантиметров, худой, как палка, со смуглой кожей и россыпью веснушек по всему лицу. Волосы короткие, вьющиеся, ярко-рыжего оттенка, из-за чего многие не верят, что это мой естественный цвет. Высокий лоб прикрыт длинной челкой, карие глаза миндалевидной формы, на носу небольшая горбинка, а губы тонкие, как нитка. Под левым глазом, чуть выше скулы, выступает красноватое нечто - издалека кажется, будто это царапина, но эта штука появилась у меня во время ГИА по математике. Полагаю, оно выскочило от нервов, но до сих пор почему-то так и не сошло. Многие говорят, что внешне я очень похож на свою маму в молодости, но вот характер у меня отцовский - не люблю большие компании, предпочитаю проводить время в одиночество, но если найду, так сказать, "свободные уши", то меня уже никто не заткнет. Легко и надолго чем-то увлекаюсь, с техникой общаюсь на "Вы", хорошо готовлю, а особенно, о ужас, пеку. В сущности я - типичный представитель современной молодежи, которая предпочитаю интернет и СМСки живому общению. Просто не переношу солнечного света, благодаря чему получил от домочадцев "ласковое" прозвище Кровососик.       Из других родственников у меня есть только дед, Афанасий Семенович Костюхин, с которым я знаком весьма поверхностно и которого, честно говоря, не очень люблю. Не скажу, что он плохой, но с детства он запомнился мне вредным, закрытым и необщительным человеком. К счастью, у родителей никогда не возникало необходимости оставлять меня с ним, а потому и встречались мы достаточно редко - лично я помню всего три-четыре поездки, во время которых я старался сторониться деда. Сейчас, когда я уже вырос, я со стыдом думаю о том, каким неприятным ребенком был. Очевидно же, что старик был таким злым не просто так, а от постоянно болящих ног и старости, а замкнутость была результатом постоянного одиночества. Я слышал от отца, что после смерти бабушки дед так никогда и не женился вновь, предпочтя воспитывать своего сына в одиночку. Наверное, у нас это семейной, но у Афанасия Семеновича это качество было просто гипертрофированно. По телефону мы с ним никогда не общались, а виделся я с ним в последний раз года два назад, потому что он живет в соседнем городе.       В сущности, моя семья и я ничем не выделяемся из общей массы: живем, ругаемся, миримся, дружим и, признаться честно, совсем не знаем друг друга. Каждый член моей семьи словно живет своей собственной, отдельной жизнью. Мама все время в делах: то встречается с подругами, то ходит на йогу, то разбирается с проблемами в ателье; у папы тоже свои заботы - то завал на работе, то неожиданная командировка по каким-то неведомым мне делам, то работа по дому его засасывает. А я... У меня просто нет ни на что времени. С семи тридцати утра я на ногах, домой возвращаюсь в лучшем случае в шесть или семь часов вечера, всю субботу трачу либо на домашние задания, либо на сон. Сплю я, к слову, очень много - могу лечь в шесть вечера, а проснуться только на следующий день в семь часов утра. Иногда мой лучший друг, Даня Кирсанов, вытаскивает меня прогуляться по городу или к себе в гости, чтобы я объяснил ему химию, но все остальное время я провожу либо в школе, бегая с одного допа на другой, либо дома, уча и запоминая все, что задали. Чаще всего наша семья пересекается на кухне, святая всех святых и любимом месте почти каждого члена нашей стаи. Но в остальное время каждый занят собой, у каждого свой мир и занятия. Не сказал бы, что меня это хоть немного расстраивает, но порой мне кажется, что мы какие-то странные.       Но я, кажется, сильно отвлекся. Так вот, что же за "счастье" свалилось мне на голову, спросите вы? А случилось это несколько месяцев назад...

***

      То был солнечный, теплый апрельский день. До чертового ЕГЭ оставалось всего ничего, дополнительных занятий стало еще больше, а я в конец погряз в учебе. Теперь даже Даня не мог вытащить меня никуда, так как я начинал страшно ругаться и бредить тем, что этот идиот никуда не поступит и не сдаст экзамены, с таким-то отношением к жизни. Друг обижался, но молча терпел и прощал меня, лишь сочувственно изредка качал головой - у него-то никаких проблем с точными науками не было, а те экзамены, что нужно сдавать, он знал лучше всех в классе. Моя жизнь была похожа на ледяной ад - все время хотелось спать, а если спать не хотелось, то приходилось заниматься тем, что я не люблю и не умею.       В тот выходной я сидел дома, уже второй час учил теоремы по геометрии и чувствовал, что если не подвигаюсь, то точно сойду с ума. Мамы и отца нигде не было - они поехали на День Рождения к их общему знакомому, поэтому я мог спокойно приготовить себе ужасно вредные бутерброды, а потом схомячить их вместе с бутылкой такой же вредной Колы. После плотного обеда решил погулять по двору - мы жили в большом частом доме с собственным садом, в котором уже начали расцветать первые бутоны, а возле стен уже поставили железные качели.       Прогулка меня немного освежила, поэтому я решил сделать одна доброе дело - сбегал домой, взял ключи от почтового ящика и пошел забрать все газеты, которые сегодня должны были привезти отцу. Их оказалось достаточно много, но среди них также было несколько писем: счета, счета, приглашение на открытие какого-то бутика, "Ивану Макаровичу Костюхину"...       - О, - удивился тогда я, - а это уже интересно.       Уложив макулатуру рядом с собой на диване, в нетерпении раскрыл письмо - ну не каждый же день такое получаешь, - после чего старательно стал вычитывать размашистый, местами совсем неразборчивый почерк:       «Дорогой Ваня,       Пишу тебе я, твой дед, Афанасий Семенович. Как ты поживаешь? Мы уже довольно давно с тобой не виделись. Твоя мать рассказывала мне, что ты сейчас день и ночь готовишься к экзаменам. Тяжело тебе, наверное? Хотя о чем я, конечно, тяжело... Ты никогда особо не отличался в точных науках, так что и сейчас сидишь, вероятно, и ничего не понимаешь. Хе-хе, ну да это я шучу, не обижайся (или не шучу...).       В общем, почему я тебе пишу. Ваня, у меня для тебя есть новость. Я уже стар, с каждым годом мне все сложнее и сложнее ходить, а моя работа требует постоянного движения и энергии. Если же ты не знаешь, Кем Именно я работаю, то отвечая на твой вопрос, скажу: я домовладелец и по совместительству домоправитель. Лет двадцать назад этот многоквартирный комплекс мне подсунул по дешевке какой-то странный мужик, после чего он исчез, а я начал заведовать этим местом. Я работал с большим множеством людей, но теперь, к сожалению, я не могу выполнять всех своих обязанностей. В связи с этим я решил передать этот комплекс тебе.       Да-да, внучок, не удивляйся! Послушай... Я прекрасно понимаю что, возможно, был далеко не самым лучшим дедом на свете. Но ты - мой единственный преемник. Твой отец никогда в жизни не бросит свою мастерскую, а Елена уже имеет бизнес, который ей по душе. Но ты совсем другой: ты еще молод и ни в чем не уверен, ты с легкостью можешь выбрать, чем тебе заниматься, а уже потом все изменить. К тому же, я точно уверен, что ты не знаешь, сможешь ли поступить в университет. И опять же, не удивляйся. Я просто это чувствую. Но для того, чтобы быть домоправителем, высшее образование не нужно - у меня здесь есть один старый друг, который с радостью поможет тебе во всем разобраться!       Понимаю, что мое предложение достаточно неожиданно, но прошу, хорошенько обдумай его. Даю тебе на размышления времени до сентября - первого числа я съезжаю из комплекса и еду лечиться в другой город, благо, деньги есть и позволить это себе я могу. И еще раз прошу, обдумай все хорошенько и прими правильное решение. Такой шанс не часто на голову падает.       P. S. Не рассказывай об этом письме своим родителям до принятия решения! Ни в коем случае, слышишь?       С уважением,       Афанасий Семенович Костюхин»       Признаться честно, в тот момент я был потрясен до глубины души.       "Почему? Зачем? Что вообще происходит?" - эти вопросы беспрерывно крутились в моей голове. Мой мозг отказывался обрабатывать то, что я только что прочитал, и даже вполне обидный намек на то, что дед считает меня идиот, был совсем не важен. И пусть я не хотел осознавать то, что со мной только что произошло, но мой мозг начал подсчитывать все плюсы и минусы этого предложения. Кое в чем дед был действительно прав, я был совсем не уверен в себе и своих силах, будущее казалось туманным и пугающим, а от этой авантюры так и несло стабильностью и ясностью. Но с другой стороны принять предложение значило уехать в другой город, начать жить одному, заботится не только о себе, но и о большом доме с его постояльцами, которые были мне абсолютно незнакомы...       Как бы там ни было, я решил на время оставить эту тему. Письмо я спрятал в одном из учебников, а пока повторял выученный материал, думал о том, что не стоит родителям знать об этой маленькой записулечке. Интересно, а они знали, кем работает дедушка? Хотя знали, кончено, разве может быть иначе? А о состоянии его здоровья? Господи, как все сложно. Нужно это будет на досуге обсудить с Даней. Вот уж кто никогда не даст плохого совета. Но до тех пор... Площадь боковой поверхности правильной усеченной пирамиды равна произведению полусуммы...       В понедельник я как обычно встретился с Кирсановым в школе, послушно высидел шесть урок, а потом, отменив факультатив по химии (и тем самым неслабо удивив своего друга), я предложил прогуляться до ближайшего парка и отдохнуть там. Даня недовольства не высказал и даже наоборот - обрадовался моему приглашению, поэтому те десять минут, что мы топали до парка, он не переставая трещал о какой-то ерунде и радостно поблескивал глазами, как щенок. Уже там, сидя под пока еще голыми ветками дуба, я рассказал парню историю с письмом. Тот, выслушав, немного помолчала, а затем выдал:       - Чёт падазрительно. Ты уверен, что здесь нет никакого подвоха? - брюнет выглядел немного напряженно, что удивило меня, но я лишь молча пожал плечами в ответ на его вопрос.       - Ты точно уверен, что не хочешь ничего рассказать родителями? Просто это странно, что твой дед сам так рьяно настоял на том, чтобы ты им ничего не говорил. Может он хочет продать тебя органы или сделать элитной проституткой? - я только улыбнулся на слова друга.       - Смешной ты, Кирсанов. Ладно еще органы, но проститутка-то тут при чём? К тому же элитная. У меня ни кожи ни рожи, кому я там нужен, - на лице против воли нарисовалась обвинительная ухмылка, от которой мой друг покрылся красными пятнами и неловко потер рукой шею.       - Ну да, прости, я не это имел в виду. В любом случае, - снова вернул себе воинственный настрой, - это слишком странно! Я не одобряю этой идеи! И вообще, как ты себе это представляешь? Ты никогда ни о ком не заботился. Может, благодаря отцу ты и получил некоторые навыки, которые будут полезны домоправителю, но ты же абсолютно асоциален. Ты не сможешь общаться с постояльцами. Господи, да ты даже их имена не запомнишь! Стоп, а если ты начнешь их путать? А они окажутся мстительными! И тогда, и тогда... - Даниил вцепился руками себе в волосы и начал болтать какой-то бред о кровной мести и геноциде яиц, который устроят мне постояльцы. Я, тяжело вздохнув, слушал друга краем уха и в очередной раз подивился тому, как профессионально он умеет себя накручивать. Хотя кое в чем Кирсанов был прав. Стыдно признаваться, но я и вправду страшно стесняюсь новых людей, а имена запоминаю с большим трудом. А так как из-за стеснения я редко смотрю людям в лицо, то и путаю я их частенько. С другой стороны, если все-таки я стану домоправителем, то довольно быстро привыкну к людям и стеснение пройдет.       "Кстати говоря о проститутках..." - я обратил свой взгляд в сторону все еще психующего Даниила. Думаю, стоит обратить внимание на то, что Кирсанов был моим другом с пятого класса - на самом деле мы и раньше учились вместе, но просто не обращали друг на друга внимания. Но в пятом классе я увлекся марвеловскими комиксами, принес один выпуск "Человека-паука" в школу (даже не спрашивайте, где достал, не отвечу), а там Даня - увидел меня с журналом и кинулся вымаливать почитать новый выпуск. С тех пор и сдружились; оказалось, у нас много общего.       Знаете, многие люди, узнав, что мы дружим, часто удивлялись такому симбиозу, но сталкивали все на тот факт, что противоположности притягиваются. И в чем-то они правы.       Даня - это мой абсолютный антипод. Как поется в одной песне "you are everything I want, 'cause you are everything I'm not"*. Высокий, красивый, харизматичный, страшно популярный и общительный, неважно, чем он занимается, ему во всем сопутствует успех. В спорте он первый, получает хорошие оценки без каких-либо усилий, от девушек отбоя нет, а его телефон просто разрывается от приглашений на всякие вписки и вечеринки. Этот человек совершенно не знает покоя, он любознательный и активный, а чувство самосохранения у него отсутствует напрочь. Я до сих пор не понимаю, почему он все еще со мной общается и, более того, зовет меня своим лучшим другом. Я часто ловлю себя на мысли о том, что совершенно не достоин такого друга, как он - верного, терпеливого и всегда поддерживающего. Не важно, в какой я нахожусь ситуации, он всегда находится на моей стороне, чтобы не случилось. Вот и сейчас он психует из-за какой-то глупости, которая даже не решена.       - Ей-богу, я тебя не достоин... - угрюмо промямлил я себе под нос.       - Ты что-то сказал? - У Дани удивительно чуткий слух. Я это заметил уже очень давно.       - Да нет, - я покачал головой, - просто думаю, какой ты придурок. Какая еще война баклажанов и кабачков, - улыбка против воли появилась на моем лице, - совсем того?       - Ах ты, засранец! Я об этом пять минут назад говорил, ты что, не слушал?! - на гневные крики брюнета я только пожал плечами и, подхватив его рюкзак, направился к выходу из парка. Видимо немного остыв, парень погнался за мной, выхватил из рук свой саквояж и спросил:       - Так что ты думаешь по этому поводу?       - О войне кабачков и баклажанов? - искренне удивился я.       - Да блин, какие кабачки! Нет, в смысле, это тоже очень важно, но я не о том. Ты хочешь после школы поехать работать вместо деда?       Я немного призадумался, но всё же честно ответил:       - Не знаю, Дань. В смысле, понимаешь, мой мозг еще просто не обработал полученную информацию до конца. С одной стороны я не хочу никуда уезжать, а с другой... Все сложно. Я страшно боюсь, что не сдам экзамены, что не получу аттестат и никуда не поступлю. Ты же знаешь, что меня это действительно волнует. С другой стороны... Мне предлагают реальный вариант. Дед написал, что там будет его старый друг, который мне поможет освоиться. Так что почему бы и нет? Так, все, стоп, только не рыдай! - я резко остановился, когда наконец увидел лицо друга. Вид у того был несчастный-разнесчастный, словно он был брошенным на произвол судьбы щенком. Было четкое ощущение, что он сейчас разрыдается в голос.       - Я не рыдаю! - Обиженно буркнул брюнет, надувая щеки, - но мне не нравится тот факт, что ты хочешь меня кинуть.       - Так, спокойствие, пока никто никого не бросает!       - Ты об этом думаешь! - злобно рыкнул парень. Получилось весьма эффектно и что-то внутри меня даже сжалось в комочек от испуга.       - Друг, только спокойствие. Я никуда не уезжаю. Ладно... - увидев, что тот все еще зол, я вздохнул. Тут мой взгляд зацепился за небольшой ларек, - Ладно, если не будешь злиться, то я накормлю тебя мороженым.       - Что? Где?! Хочу виноградное! - не успел я и глазом моргнуть, как друга и след простыл. Тот буквально за мгновение достиг несчастного ларька и стал с интересом изучать холодильник с десертами.       Я снова вздохнул. Кому что, а Дане подавай жратву.       - Эх ты, душонка продажная, - хмыкнул я, направляясь к своему лучшему другу.

***

      После того случая прошло чуть больше двух месяцев, за которые я ни разу не притронулся к письму. Честно говоря, у меня просто не было времени на какие-то посторонние мысли, потому как "враг близко", в школе проблемы, дома тишь да гладь.       Когда же пришло время экзаменов, то я их сдал. Причем весьма недурственно, нужно заметить - история и общество были сданы на "отлично", русский язык тоже сдал без проблем, а вот по математике нескольких баллов не хватило до четверки. Сначала было обидно, конечно, но расстройство быстро сменилось счастьем и радостью, которые я выразил в долгом, блаженном сне. Впервые за долгое время я смог отдохнуть без всяких страхов и забот.       Что же до Кирсанова, то он сдал свои экзамены лучше всех области, обогнав даже "Гения из частной школы Финис". Впервые узнав свои результаты, брюнет только безразлично пожал плечами, мол, "так и должно быть", но я-то видел, как тот прямо светился изнутри счастьем и самодовольством.       Я отправил заявку на поступление в три университета, два из которых с радостью открыли передо мной свои двери. Один был нашим городским институтом, другой - вы удивитесь, - находился в городе моего деда.       Дело в том, что немного пораскинув мозгами, я решил, что идея дедушки была не столь плохой - получить в наследство многоквартирный комплекс представлялось мне чем-то крутым и захватывающим, к тому же я вдруг решил, что мне срочно нужно избавляться от собственной стеснительности и замкнутости. А лучше всего "строить" себя заново где? Правильно, в новом месте. Потому что там, где тебя никто не знает, люди не станут осуждать тебя за желание быть кем-то другим, за надежду на лучшую жизнь. Они будут воспринимать тебя таким, каким ты сам себе преподнесешь, и было в этом нечто странное и удивительное.       Когда я сказал родителям о своем решении уехать в другой город, те сначала немного побузили, но потом, узнав Куда я еду, странно переглянулись и согласились, но только с условием, что я буду им каждый день звонить. Я клятвенно их заверил, что буду наведываться к ним в скайп минимум по три раза в день, но и они, и я сам в глубине души понимал, что это обещание весьма шатко и соблюдаться, вероятно, не будет.       С Даниилом было сложнее - когда я рассказал ему о том, что все-таки решился переехать, он три дня меня избегал и игнорировал, пока я не догадался подкупить его шоколадкой. Конечно, моему другу всё равно было обидно, но он в некотором роде смирился, хотя и выглядел при этом весьма недовольным. Он пообещал, что будет каждый день звонить мне утром и вечером, и вот здесь уже не было никаких сомнений, что он Точно будет звонить.       Таким образом, когда наступило пятнадцатое июля, я собрал все свои самые нужные вещи, запасся нервами и терпением и отправился в городской аэропорт - в самолет меня провожали мои родители, Даня и Кирсановы-старшие, которые тоже удивились, когда узнали о моем решение уехать. В общем и целом прощание получилось весьма теплым, но было стойкое чувство, что меня провожают не в соседний город, а на тот свет.       Буквально за несколько минут до начала посадки Даня сунул мне в руки подарок - то оказалась железная цепочка, на которой висели звезда Давида и круглое плоское нечто, которое при ближайшем рассмотрении оказалось полной луной. Я честно не знал, как реагировать на такой презент, но Кирсанову не нужны были благодарности - он просто попросил меня носить его подарок, не снимая. Я согласился и сразу же надел цепочку себе на шею.       Когда же посадка началась, то мы обменялись крепкими рукопожатиями, я помахал нашим родителям на прощание и пошел за толпой, которая двинулась вглубь аэропорта. До дедушкиного комплекса я добрался уже только через три часа. _____ *пер. "Ты все, чего я желаю, потому что ты все, чем я не являюсь"