В ожидании зимы

На удивление, мне не снилось никаких кошмарных (или кошмарно прекрасных) снов. А может быть, и снилось. В любом случае я забыл всё, что происходило во сне, в тот момент, когда будильник прозвенел в 6:30 и я проснулся с отчаянием обречённого. - А ты, я гляжу, планомерен и беспощаден к себе. - заявила орудовавшая на кухне Вика, когда я прошёл около неё в ванную. - И тебе доброго утра. - буркнул я в ответ. Вода смыла последние остатки сна. Осталось лишь традиционное волнение перед долгой поездкой, приправленное значительной долей мистики. Вчерашние мыслишки о том, чтобы попытаться остаться, никуда не делись и снова точили меня червём изнутри. Ещё ведь не поздно! Я гонял эти мысли, как назойливых комаров. Решил же, ну… Завтрак представлял собой кофе, апельсинку и пачку шоколадного печенья. Казалось, что я жевал несколько тщательней, серьёзней, чем обычно. Неудивительно, ведь чёрт его знает, когда получится перекусить опять. Собирать было особо нечего. Странно, что факт того, что я приехал безо всяких вещей, никого не удивлял при первой встрече. Все сборы в итоге свелись к тому, что я заменил выданную ей фиолетовую футболку (судя по всему, оставшуюся у Вики от бывшего парня) на ту рубашку, которую получил от божества этого мира при своём пришествии сюда. Телефон заряжен. Ключи, кошелёк -- на месте. Значит, можно выходить? Прежде чем дверь захлопнулась, я окинул квартиру последним скорбным взглядом с чувством того, что я совершаю непоправимую ошибку. Затем повторил то же самое с подъездом. Не нужно лишний раз повторять то, что я успел привязаться к этому месту всем сердцем, несмотря на всю его сумасбродность и взбалмошность. Но всё же, всё же… Я не могу здесь остаться. Городок придал мне сил жить. Подарил мне новый импульс для развития. Но как я смогу им воспользоваться, бегая по дворам с друзьями? Нет, всё же мне нужно вернуться. Теперь я действительно железобетонно понял это и прочувствовал, прекратив сомневаться. Троллейбус приполз после нескольких минут напряжённого ожидания. Я прекратил оглядываться и символически занял место перед передней дверью. Гляжу только вперёд, в будущее! Впереди пока что был лишь парк, и те четыре дома напротив него, где всё началось. Но они быстро проплыли мимо. Впереди показался мрачный каменный Зой, площадь, а на ней… Таня! Она ведь обещала проводить меня, а я и забыл! Вика, без слов всё понявшая, уступила место и Таня села рядом со мной, глядя на меня большими глазами, полными преданности. - Привет. - Привет… - Ну как ты себя чувствуешь? - Хорошо, спасибо. - Выспался? - Вполне. Слушай, почему мы об этом разговариваем? - Не знаю. - А кто-то ещё придёт? - Не знаю. – Таня совсем загрустила. - Ну ладно. Я очень рад, что ты со мной. - Спасибо. Дома Старого района и домики частного сектора тоже остались позади. Мы проехали мост и начали подниматься на горку. Я в первый раз забрался в эту часть города после того, как только попал сюда. И, очевидно, в последний. Я не смог удержаться от того, чтобы оглянуться в последний раз и сделал прощальный взгляд на город с вершины горы. Впереди уже была видна железная дорога. Длинная зелёная электричка стоит и ждёт меня. - И всё-таки, красиво здесь… - потянулся я, покинув троллейбус. - Да, есть такое. - согласилась Таня. - И люди хорошие и добрые. - Тоже правда. Пытаясь подтвердить свой предыдущий тезис, я начал тщательно рассматривать людей, ждавших электричку вместе с нами. Самый обычный контингент пригородных поездов: бабушки, возвращающиеся с дач, менеджеры, одетые по дресс-коду, едущие на работу, студенты с ноутбуками и рюкзаками, едущие на пары. Обычные люди в необычном месте… Обычные? Нет, даже не так: люди? После столкновений с Ваней, одной лишь парой слов промывавшим всем мозги и исчезавшим без следа, можно засомневаться в их реальности. А ведь и мне мозги промыли… Нет, так можно засомневаться даже в том, что существую я сам, а я всё же не в роман Филипа Дика попал. Поэтому я сконцентрировался на настоящем, крепко обняв Таню. Она крепко вцепилась в меня, обвив руками. Да, я уверен: то, что мы были вместе, было на самом деле, пусть и ненадолго. - Пригородный поезд №6410 отправляется с первой платформы, первого пути. Просим пройти на посадку. - объявил громкоговоритель. Интересно. Они по идее должны объявлять маршрут поезда. Но этот мир явно решил сохранять анонимность до самого конца. Да и номер поезда должен был быть другим… Впрочем, чего я таким мелочам удивляюсь? И вдруг, когда я уже был готов присоединиться к толпе, распределившейся у дверей, раздался шипящий звук. На станционную площадь подъехал ещё один троллейбус, из него выскочило несколько опаздывавших пассажиров, а также Катя! - Привет изгнанникам. – ухмыльнулась она. - А что ты здесь делаешь? - Я решила проводить тебя. Наших звать не стала, уж извини… Я гляжу, у вас тут сильная драма разворачивается, моя компания не будет лишней? – ухмыльнулась она. - Нет, что ты! Я очень рад! Таня, кажется, испытывала небольшую ревность, но в этом плане Катя явно на меня не претендовала, поэтому женской драки не последовало. В общем, последние минуты в Городке я провёл в компании трёх девушек. Я всё выслушивал и выслушивал их болтовню: пожелания удачно доехать, передавать приветы родителям, обязательно списаться через аську. Мы договорились о том, чтобы сказать о моём отъезде Даше, Стасу и остальным, и подтвердили, что Таня с Катей будут следить за тем, чтобы банды не конфликтовали. - Я теперь, получается, прямо тёмный рыцарь дворов. – хихикнула Таня. - А я тогда – комиссар Гордон. – добавила Катя. - Молодые люди, если вы тут не просто торчите, а провожаете кого-то, то вам стоит его отпустить, а то поезд уйдёт! - надтреснутым старческим голосом крикнул проводник, походивший на Мефистофеля. Таня в последний раз обнимает меня и наши губы сливаются в прощальном поцелуе. Стесняться остальных просто некогда. Я демонстрирую проводнику билет и прохожу вглубь салона. Дверь закрылась с лязгом, напомнившим мне про гильотину. Я высунулся из окна к ребятам. - Ну всё! Всем пока! - Да… - грустно улыбнулась Таня. Её взгляд говорил лучше всяких слов. Чёрт, и почему прощание должно было быть таким быстрым? Поезд медленно начал свой путь в неизвестность. Честная компания понеслась за уходящим вагоном, маша руками и крича что-то вроде “возвращайся ещё, будем ждать!”. Я отвечал в духе “всенепременно!”. Но платформа кончилась, и машущие мне ребята медленно превратились в неразличимые точки, а затем исчезли вовсе. Я вернулся на лавку и закрыл окно, не хватало ещё, чтобы проводник на меня обозлился. Теперь действительно всё. На лице были слёзы. Исключительно от ветра, правда. Плакать не хотелось, и хотя чувство грусти давило на психику тяжёлой глыбой, всё же грусть была светлой. Я всё решил для себя. А сожалеть о последствиях своих решений -- это гораздо лучше, чем сожалеть о том, что решения не смог принять вовсе. Я немного умылся в грязном поездном туалете, после чего вернулся на своё место. Что ж, остаётся только ждать. Через самое большее несколько часов я узнаю, верное ли решение принял и какие меня ждут последствия. Организм напомнил о том, что сегодня ему жестоко не доложили сна. Глаза стали слипаться, несмотря на то, что только что были промыты холодной водой. За окном мелькали леса, поля и горы, сливавшиеся в единую зелёную массу. Вскоре я лишился сознания с улыбкой на лице. * * * - Молодой человек. Проснитесь. Конечная станция, поезд дальше не идёт! - проводник тряс меня за плечо. Почему у меня такое чувство дежавю? Да, точно так же всё было в самом начале всего… В самом начале… Я вдруг резко всё осознал и, вскочив, пулей вылетел из поезда, напугав проводника. Я вернулся? Да, я вернулся, вне всякого сомнения... Всё, всё позади! Невероятное путешествие окончено. На мне вновь были надеты зимние вещи, сенсорная лопата опять оттягивала карман, а недельная щетина недвусмысленно напоминала о том, что мне уже далеко не 14 лет. Абсолютно дезориентированный, я побрёл в сторону метро. На часах было 8 утра 16 февраля 2015 года. Я отсутствовал в родном мире всего около 12 часов. Кое-где ещё лежали белые сугробы, следы вчерашнего снегопада, хотя большая часть уже стала грязной водой, чавкавшей под моими ногами. Метро. В каком-то смысле это тоже электричка. И куда более мистическая: раз она пролегает под землёй, значит, имеет гораздо более глубокую связь с Адом, чем те, что ездят поверху. Да и строили его как бомбоубежище. Что тоже придаёт атмосферы. Мыслей у меня почему-то почти не было. Как будто я не провёл неделю непонятно где и, похоже, в настоящем 2007 году, а просто скатался в поход на выходные. Я вышел на самой близкой к дому станции и поплёлся в сторону дома по узким улочкам, заставленным машинами… Город понемногу оживал, на востоке забрезжил восход, люди уже вовсю ехали на работу. Городу было плевать на моё невозможное приключение. Надо было что-то менять в своей жизни. Когда я взглянул на свою пыльную, полупустую квартиру, то мне стало откровенно противно от человека, который когда-то в ней жил. И это я? Я, весь такой смелый и решительный? Я, которого выбрала сама Таня? Я, который пожертвовал дружбой ради неё? Я, который пожертвовал даже ей – и ради чего, ради того, чтобы вернуться сюда, в эту дыру? - Нет, чёрт возьми, не верю! - рявкнул я, врезав кулаком по стене в слепой ярости. – Это не я! Это кто-то другой! Пулей выскочив из квартиры, я побежал непонятно куда. Эффект был примерно такой же, как когда я только попал в Городок. Разве что со знаком минус. Чувство было такое, что вся моя жизнь до этого момента была каким-то мрачным, кошмарным сном с открытыми глазами. И только теперь я проснулся. По-прежнему пытаясь заставить голову выдавать связные мысли, я просто брёл непонятно куда по узким улочкам, заставленным машинами, пока наконец не вышел на широкий проспект. Передо мной была одна из главных достопримечательностей города: гостиница “Северный Венец”, монументальное произведение брежневской панельной архитектуры, 30-этажная бетонная башня. Сегодня посетителей была готова принять хорошо если половина номеров. Да и та пустовала большую часть времени. Когда-то давно я любил сбегать сюда с уроков, как и на станцию, и рассматривать город с высоты. Мышечная память не подводила, даже спустя годы я легко прошёл по путаной и неочевидной дороге до смотровой площадки. Звуки лифтовых моторов, множество труб, пучки проводов, в детстве вызывавшие щемящее чувство прикосновения к тайне, в жизни после детства стали восприниматься привычно, как-то равнодушно-отстранённо. Но после всего случившегося там опыта с крышами… я вновь испытал знакомую нервозность, тот самый страх и те самые приливы адреналина. И, как ни странно, мои губы расплылись в улыбке. Жизнь возвращается в меня. Я потянул на себя железную дверь и оказался на смотровой площадке. В лицо сразу дунул промозглый ветер со снежной крупой, вновь посыпавшейся с неба. Где-то внизу с грохотом прополз трамвай, напоминавший сверху огурец. Вдалеке разливалась река. В общем, серый пейзаж был на 100% узнаваем. Я действительно дома, не в матрице и не где-то ещё… Наверное, лишь здесь я смог осознать это до конца. Я больше не вернусь к Тане и остальным. Может, от ветра, а может, от навалившейся на меня печали, из глаз снова потекли слёзы, падавшие льдинками вниз, на припорошённый снежной крупой асфальт. Я не знаю, сколько я так простоял. Когда мне, наконец, стало легче, плечи и голова были густо посыпаны белым порошком. К чёрту это всё. Я не вернусь к старой жизни после всего случившегося. Стряхнув снег с плеч, я спустился с башни и уже спокойным, уверенным шагом пошёл в сторону дома. Пораскинув немного мозгами, я решил, что самым простым, дешёвым и действенным способом вытянуть свою жизнь из ямы будет получить права. Сказано – сделано. Родители горячо одобрили мою инициативу, и через три месяца автошколы, пособачившись немного с гаишниками, я их получил, да ещё и не только на машину, но и на мотоцикл! - Если уж выходить из зоны комфорта, то по-полной. - решил я тогда. Надо же мои блестящие новенькие права как-то применять. Выпрашивать транспортное средство у родителей я не стал. Не маленький уже. Вместо этого я решил устроиться на подработку. Два месяца курьером – и я заработал уже не жалкие копейки, что шли с фрилансовых халтурок, а целых тридцать тысяч! Этих денег как раз хватило на мотоцикл моей мечты. «Урал». Большой, суровый, с коляской. Почти такой же, как был тогда у Молнии. Руки в масле пачкать пришлось не раз и не два, да и сумма вложений быстро превысила стоимость самой покупки, несмотря на то, что мотоцикл считался находящимся в «приличном» состоянии. Но по крайней мере, перемещать мою задницу по Фрибургу и окрестностям, экономя мне деньги на билеты, он был вполне способен. Взгляды суровых, прожжёных байкеров на открытии сезона варьировались от презрительных до уважающих и одобряющих. А уж как я здорово выделялся на фоне тысяч однообразных японских мотиков! Ближе к концу лета я решился на суровое испытание своего боевого духа: первую поездку дальше нескольких километров. До той самой станции Летняя. К сожалению, все мои исследования говорили об одном: поезд с номером 6410 туда не ходит. Был в наличии некий 6359, ходивший куда-то на север области (а я ехал в противоположном направлении!). Сама станция, как оказалось находилась в какой-то глухой деревне. Неподалёку находилась станция со странным названием Основная, вот она была как раз в городке, который чем-то напоминал Тот Самый. Но при ближайшем рассмотрении там обнаружилось какое-то нереальное количество гопников, алкашей и прочих элементов, о существовании которых в моём Городке ничего не напоминало. (Ну хорошо, почти ничего.) Одним словом, я был счастлив, что приехал сюда своим ходом и с аборигенами не контактировал. Всё как в тумане. Память меня откровенно подводила. Я не мог вспомнить, как и куда я попал в ту ночь, и не могу найти это место. Всё бесполезно! Мистика одна! Расскажу кому – не поверят! Я неспешно ехал назад в сторону Фрибурга, погрузившись в размышления. Был уже поздний вечер, да ещё и дождик пошёл. Возвращаться мокрым с ног до головы не очень хотелось, и я начал подыскивать место для того, чтобы натянуть на себя дождевик. В свете фары показалась автобусная остановка. Я повернул к ней, слез с мотоцикла и уже вынул дождевик из сумки, как вдруг меня окликнули сзади. - Уважаемый мотоциклист! Не подбросите ли бедную крестьянку до посёлка? - А нельзя ли поинтересоваться, что бедная крестьянка делает здесь почти ночью? - Продавала вот. - девушка держала в обнимку трёхлитровую банку крупной, спелой черники. - А последний автобус отменили, а я на нём хотела ехать... Давайте я вам эту банку оставлю, а вы меня довезёте! Километров 10 буквально! - Эх. Ну как же я откажу такой красавице. Только держись крепче. Второго шлема у меня нет, а голова от удара разбивается, как спелый арбуз уже на 40 километрах в час. Несмотря на страшилку, девушка бодро запрыгнула в коляску и заявила: - Поехали! Сразу видно, сельская, привычная. Наверняка со всякими там Ванями много раз каталась. По дороге я несколько раз украдкой на неё посмотрел. Черты немного знакомые... Длинные тёмные волосы, высокий покатый лоб. Острый взгляд и растянутые в ухмылке губы. Осознание ударило меня как электрошок, так, что я чуть с дороги не улетел. Я ведь описываю свою любовь, оставшуюся в том Городке! А эта девушка похожа на неё – изменившуюся, повзрослевшую, отрастившую волосы – но Таню! Остаток дороги я ехал в сильном возбуждении, едва не проскочив нужный посёлок. - Спасибо за помощь! Банку я оставляю! - Знаешь... - Что? - У меня такое чувство, что мы знакомы. Очень давно знакомы! Ты не знаешь меня? Не помнишь? - Ну-у... - девушка отвела взгляд. - Я тебе доверилась, конечно, я бы не стала ехать с первым встречным... Но... - А так? - я стащил шлем. - Ну, я... Я не буду говорить нет, но я не уверена... Да и темно на улице. Давай как-нибудь потом это выясним. Вот мои контакты. - она накорябала телефон ручкой прямо мне на руке. - Зовут меня Таня. - Я так и знал. - улыбнулся я. - Правда? Дай угадаю, неужели ты – Слава? - Совершенно верно! Вот мой телефон. - я написал свой на её руке. - Жди звонка! - Пока! - До скорого! Домой я ехал так, как будто за спиной вдруг выросли крылья. На сердце было легко, как будто я нашёл потерянную часть самого себя. Конечно, нет никаких гарантий, что мы с ней будем вместе и у нас всё будет хорошо. Но одно то, что я выехал на поиски Городка безо всякой надежды, а вернулся с номером девушки, которая предположительно является моей Таней – это ли не чудо? Пожалуй, и в серой реальности есть, ради чего жить!