POV Лиза
Две недели. Две недели сковывающей и бледной тишины, заполнившей наш дом. Уже на стены лезть хочется от всего этого невыносимого молчания. Как будто все огни в мире погасли, всю радость иссушили, пение птиц заглушили. И тело уже будто не твое, моральное и физическое отделено друг от друга. Такой непривычно резкий контраст максимального счастья и едкого разочарования. От этого неожиданного столкновения все мы будто отрикошетили в разные стороны, потеряли себя на время. Это не было чем-то долгим и глубоким, но это было таким настоящим и искренним. Просто не верится. Но еще труднее принять тот факт, что так теперь будет постоянно. Для нас, охотников, судьба не приготовила чего-нибудь вкусненького. Мы не в силах уберечь всех. В том числе и близких нам людей. Но мы всегда знаем, на какой риск идем, и, к сожалению, ненароком втягиваем в дерьмо тех, кого позволили себе полюбить. И это еще больнее разбивает нам сердце и съедает изнутри. Ты чувствуешь вину, хотя ничего такого не сделал. Ты просто на мгновение почувствовал себя… нормальным. И тут же за это расплатился. Хоть мы с Крис совсем еще неопытные охотницы, но никогда нормальными себя не чувствовали, мы всегда шли по другому пути. Наверное, мы действительно какие-то избранные. Видимо, у нас и правда не было выбора. Но вместе с пониманием меня так или иначе сжигает чувство грусти. Лола ведь так радовалась этой жизни, строила столько планов, не зная, что с рождения обречена. Ген ругару передается по наследству от родителя к ребенку. Вот только кто-то проживает полную нормальную жизнь со спящим геном внутри, а кто-то рождается максимально к нему предрасположенным. Русская рулетка. Никогда не знаешь, как все обернется. Я даже не представляю, что Лола думала, когда с ней начали происходить эти жуткие изменения. Она, наверное, так испугалась. Это тот самый случай, когда до последнего не жмешь на курок. Когда нечисть разбивает тебе сердце. Но иначе нельзя было. И эта безвыходность подкосила Дина больше, чем всех нас. Конечно, он подавлен. Я как никто его понимаю и хочу хоть чем-нибудь помочь. Мне так тоскливо без наших с ним шуток и «войнушек». Ужасно видеть самого веселого и взбалмошного человека таким разбитым, просто сердце сжимается. Я уже говорила, что мы напрямую влияем на состояние друг друга. Мне даже улыбнуться сложно, пока он так себя чувствует. Поэтому я стараюсь приободрить Дина, завести с ним какой-то разговор, Крис тоже пытается позаботиться об этом, но все никак. Мы, кажется, из-за этого с Сэмом как-то отдалились. Общаемся с холодком, он даже пару раз ночевал внизу на диване. Я так озабочена тем, что произошло, что не замечаю, как у меня треснули отношения. Или это здесь не при чем?.. В чем тогда причина? Боже, я так устала от всего этого напряжения. Сегодняшний день тоже мало чем отличался от предыдущих. Все снова сидят в своих мыслях вялые и мрачные, как тучи. Но так как о собаке, кроме меня, никто не позаботится, мне нужно сходить на прогулку. Хоть как-то разгружусь, может. Поэтому сейчас я надеваю на радостного Сида поводок и обуваюсь в летние сандалии. Только я собралась выходить из дома, как вдруг сидящий на диване с ноутбуком в руках Сэм мрачно вымолвил: — Твою мать, похоже, у нас новое дело. Я убрала пальцы с ручки двери и обернулась, на середине лестницы замер Дин и повернул голову в сторону брата, из дверного проема на кухню показалась темная макушка Крис. Так, Сидни, прогулка переносится. Я отцепила карабин с ошейника собаки и подошла к задумчивому Сэму. Парень начал бегло читать вслух: — Новое происшествие потрясло Айову. Сегодня ночью в одну из больниц Де-Мойна поступил молодой гражданин с созревшим арбузом в брюшной полости. По словам пострадавшего, на днях его угостили пресловутой ягодой и он проглотил несколько косточек. Буквально через пару дней пациент почувствовал колющие боли в животе и вздутие и обратился в больницу. Рентген показал гигантское инородное тело в брюшной полости, хирурги тут же провели операцию и извлекли из тела целый арбуз весом в четыре килограмма. На данный момент пациент находится в стабильном состоянии под наблюдением врачей. В медицинской практике такой случай не имел прецедентов, медики ведут исследования по данному вопросу. Следите за новостями… — Чего? — скривилась я. — Чувак проглотил косточку, и у него из-за этого в животе вырос арбуз? Это ж детская байка. Дин поднял брови, оперевшись локтями на перила. Крис присела на ручку дивана, держа в руках розовое кухонное полотенце. Да уж, вот это новости. Неужели такое и правда возможно? Меня мама такими страшилками в детстве пугала: мол, нельзя глотать косточки от арбуза, иначе он прорастет в животе и все, пеняй на себя. — Бред. Выдумки журналистов — не больше, — хмыкнул Дин, собираясь уйти. — Почти все наши дела начинаются со странных заголовков, — спохватилась я. — Нужно съездить и проверить, Дин. — Ну так чего вы ждете, — кинул он, не оборачиваясь, пока поднимался по лестнице. Я вздохнула, взглянув на Сэма. Он дернул бровями, снова обратив внимание на веб-страницы. Крис украдкой посмотрела на меня и снова ушла на кухню. Да уж, отлично! Нет, так дело точно не пойдет. Пора нам выходить из этого жуткого депрессивного состояния, иначе все разрушится. Я должна встряхнуть моих домочадцев и привести их в чувства. И первым будет Винчестер-старший. Вдруг что-то серьезное происходит в городе? А если завтра еще кто-нибудь пострадает? Совсем не узнаю ребят, это не по-нашему. Во что бы то ни стало мы этим делом займемся. Пора спасать людей, раз себе помочь не можем. Я поднялась на второй этаж. Дверь в комнату Дина была приоткрыта, поэтому я легонько толкнула ее, спровоцировав недолгий скрип. Я заглянула внутрь, бегая глазами по спальне в поисках Винчестера. Охотник сидел на кровати ко мне спиной, голова его была опущена, бугорки позвоночника виднелись сквозь темно-синюю хлопковую футболку. Свет пробивался через закрытые жалюзи тонкими полосками, расчертившими все вещи в комнате. Я опустила взгляд, войдя в комнату и прикрыв за собой дверь. Дин, не поднимая головы, повернул ко мне профиль. Полоска света падала на его глаза, отчего ресницы охотника казались пушистыми, как ворсинки пера, а радужка переливалась несколькими оттенками зеленого и желтого. Я поджала губы, подойдя ближе к охотнику. Он смотрел в одну точку где-то на стене, не отворачивая от меня профиль. Щетина на подбородке и щеках заметно отросла, делая лицо парня будто бы темнее, но кое-где пробивались белесые волоски, отблескивая в пробравшихся в комнату лучах солнца. Его губы побили неглубокие сухие трещинки, стягивая от природы данную им припухлость. Я бесшумно сглотнула, мягко положив руку на плечо охотника. Он снова опустил взгляд, все также не отворачиваясь. — Дин, — вполголоса начала я, — мне невыносимо наблюдать за тем, что с тобой происходит. Ты должен взять себя в руки. Все мы должны. Охотник поднял на меня глаза, полные каких-то странных эмоций. Я не могла разгадать их, не понимала, что он сейчас чувствует, чем заняты его мысли. Впервые потерялась, глядя ему в глаза. Они были ясными, не выражали грусть или боль утраты, но что-то мне еще не знакомое таилось в них. Я на мгновение смутилась, но продолжила все тем же тихим голосом: — Я не легче твоего переживаю случившееся. Лола была хорошей девушкой, она стала для нас чем-то большим за это недолгое время и такой участи не заслуживала. Но… — я присела рядом с охотником, не убирая ладонь с его плеча. — Нужно идти дальше. Людям нужна наша помощь, Дин. Никто не сделает за нас нашу работу. Ты же сам все это знаешь. Винчестер смотрел мне в глаза. Я заметила поселившуюся на его лице еле заметную улыбку. Почти невидная эмоция, поднявшая уголок его губ вверх и глубже прорезав морщинки у края века. Непроизвольно мои щеки растянула улыбка и две симметричные мимические складочки на них очертились. Назойливое желание обнять охотника защекотало где-то внутри. Я подвинулась ближе к Винчестеру и в какой-то степени несмело обвила его плечи руками, уложив голову на широкое плечо. — Пожалуйста… — прошептала я, прикрыв веки. — Ты нам нужен. Дин прижался щекой к моим волосам, приобнимая одной рукой. Его горячая ладонь грела мою спину сквозь ситцевую ткань сарафана. Я плотнее прижалась к его груди, чувствуя, как мышцы охотника расслабляются. Объятия нужны каждому человеку, переживающему сложный жизненный период. И если я могу кого-то ими спасти, то считаю это своим долгом. Мы сидели так достаточно продолжительное время, чувствуя тепло друг друга, и обоюдно наполнялись энергией. Я уловила тонкий запах его кожи: что-то похожее на миндаль с нотками свежеспиленного дерева. Мы никогда еще так долго не пребывали в объятиях друг друга, поэтому мне удалось почувствовать этот аромат. Ведь все время я сходила с ума по фимиаму его кожаной куртки вперемешку с почти выветрившимся недорогим одеколоном. Сейчас мне было так спокойно и уютно, все негативные эмоции канули куда-то глубоко. Я рада была, что Дин не разрывал объятий, накручивая на палец локон пшеничных волос. Мы забрали друг у друга все переживания и тоску. Нам обоим это нужно было. Но хрупкий момент прервал приглушенный голос Крис: — Ребята, скорее спускайтесь! — кричала в сторону комнат подруга, стоя на лестнице. Мы с Дином резко отстранились друг от друга, обернувшись на дверь. Только сейчас ко мне пришло осознание: а вдруг кто-то вошел бы? Со стороны мы странно выглядели, наверное. Я часто заморгала, нахмурившись. Дин прочистил горло, сделав круговые движения плечами. Как-то мне теперь неловко, что ли. Нужно спуститься к ребятам, чтобы отвлечься. Я украдкой взглянула на Винчестера, поднимаясь с кровати, и направилась к выходу из комнаты. Ноги стали предательски ватными, из-за чего опасно было набирать скорость, чтобы побыстрее дойти до ребят. Непривычное состояние. Но все же я заставила себя спуститься вниз. Дин шел за мной с загадочной ухмылкой на губах, еле заметной. Шнурки на его домашних серых трениках качались из стороны в сторону, отскакивая от бедер. Я одернула подол сарафана, подходя к ребятам. Странное ощущение колыхалось внутри, заставляя чувствовать какую-то неловкость. Да что со мной такое! — Девушка лопнула, — утвердительно сказала Крис, рассматривая меня. По моему лицу было понятно, что я в замешательстве. Дин тоже нахмурился, подойдя к брату и заглянув в экран ноутбука. Его глаза бегали по пиксельным строчкам, а брови поднимались выше и выше, отчего волны морщин на лбу охотника явно очертились. — Лопнула от выпитой пачки сока? — хлопнул он глазами, распрямившись. — Я согласен, что бред, — сказал Сэм. — Но что меня заинтересовало больше, так это то, что она была соседкой того парня с арбузом в животе. От повисшего молчания было слышно, как птички на улице поют. Я с надеждой глядела на Дина. Пожалуйста, скажи, что «пора бы нам вмешаться». Крис тоже украдкой взглянула на мальчиков, поглаживая шерсть сидящего у нее на руках пса. Сэм прикрыл экран ноутбука, вздохнув. — Пора бы нам вмешаться, — покачал головой Дин. — Поедем, Сэмми. Я радостно улыбнулась, чувствуя приятное облегчение от упавшей с сердца глыбы. Да, у меня получилось! Я готова была прыгать от радости, расцеловать каждого, обнять крепко. Все пройдет, все плохое обязательно сдвинется на задний план в процессе охоты. А там уже и вовсе забудется. Я не дам никому в этом доме снова погрузиться во мрак. Не позволю грустить, чего бы то мне ни стоило. Я так люблю этих чудаков, просто словами не описать. Горжусь нами, черт возьми. Мальчики нарядились в костюмы ФБР и поехали к семьям пострадавших. Мы с Крис так воодушевились и озарились, что даже заметили бардак в доме. Да уж, за это я и ненавижу депрессивное состояние. Понятное дело, что оставить мы это так не можем. Именно поэтому, вооружившись тряпками и моющими средствами, мы принялись за генеральную уборку. На улице стояла чертовски знойная погода. Мы с Крис умирали от жары, обливаясь потом в процессе активной уборки, поэтому нами было принято решение надеть купальники. А что? Мы ведь дома, правильно? Никто нас не видит, а нам намного легче так убираться. И вообще, нужно купить кондиционер в дом. Ненавижу чертову жару больше, чем уебана Шрама, который убил Муфасу. Покопавшись в комоде, я нашла свой старый розовый купальник в белый горошек. Обыкновенное бикини на шнурках, ничего лишнего, как я люблю. У Крис же всегда есть чем похвастаться. Ее купальник стоит столько, сколько не стоит половина всего моего гардероба. Весь блестящий, переливается на солнце, пестрит огнем, нигде не ужимает ничего, сидит просто идеально. Да и вообще у Крис фигура просто отвал башки, я всегда ею в этом плане восхищалась. Она твердит мне постоянно, что и у меня все идеально, только помечтать о таком можно, что она часто замечает, как на меня пялятся с завистью девушки, а мужчины съедают глазами. А вот я совсем этого не чувствую, не знаю, откуда такая неуверенность в себе. Вроде бы, меня никто никогда не называл уродиной, да и комплименты часто слышу в свой адрес. Может, я просто придурочная? Да, вероятно. Сейчас мы напоминали девушек из всем известного клипа Бенни Бенасси. Даже музыку включили, щеголяя по дому модельной походкой с тряпками и ведрами в руках. Крис сексуально выгибалась и приседала на лестнице, протирая перила. А я, закусывая губу и прогибаясь в пояснице, стояла на коленях и оттирала половицы от грязи. Капельки пота стекали по шее в ямку между грудью. Мышцы на руках были напряжены от прилагаемых усилий. Пара прядей из собранного на голове пучка упала на лицо. Напевая себе под нос, я занималась своим делом, постепенно продвигаясь задом к входной двери. Пол теперь блестел, будто тут побывал мистер Пропер. Из-за громкой музыки я совсем не услышала, как в дом вошли Винчестеры. Продолжая увлеченно тереть пол мокрой тряпкой, я подпевала. Вдруг из-за угла вышла Крис с ведром воды в руках и резко остановилась, глядя куда-то мне за спину. Я нахмурилась и резко обернулась. Лица мальчиков нужно было видеть в этот момент. То ли это удивление, то ли радость, то ли смущенность. Дин широко улыбнулся, держа в руках ящик пива, а Сэм бегал по моему телу глазами, не в состоянии что-либо сказать. Я подскочила с пола, от неожиданности прикрывшись половой тряпкой. Зачем? Я не знаю, зачем это сделала. Крис выключила магнитофон, слегка смутившись. — На что это вы тут смотрели?! — возмутилась я. — Даже не знаю, — наигранно задумался Дин. — На твой богатый внутренний мир, куда же еще? Я смущенно улыбнулась, взглянув на Крис. Сэм покачал головой, вздохнув. Неловко вышло. Дин пошляцки ухмыльнулся, осмотрев нас с Крис с ног до головы. — Вот если бы вы были азиаточками… — прищурился охотник, закусив губу. Я цокнула, закатив глаза, и пошла переодеваться. Иначе в таком виде ничего не получится сделать. Парни прошли в дом, снимая пиджаки. Крис тоже решила надеть что-нибудь закрытое, иначе Дин с ума сойдет. Пока я переодевалась, в комнату вошел Сэм. Я украдкой взглянула на парня, поправляя бретельку домашнего платья. Сэм расстегивал белую рубашку, нащупывая маленькие пуговички пальцами. Мне показалось это сексуальным, да и вообще Сэму очень шел этот строгий костюм. Охотник взглянул на меня сквозь опустившуюся на лицо шоколадную челку и освободил плечи от белой ткани. Я опустила глаза, почувствовав какую-то странную… неловкость. Мне было немного не по себе находиться с полуобнаженным Сэмом в одной комнате сейчас, хотя раньше я только этого и ждала. Будто бы что-то отталкивало от меня желание взглянуть на него, захотеть его, поцеловать его. Словно полюса магнита перевернулись. Эти резкие внутренние перемены чертовски меня пугали, вводили в замешательство. Почему мое сознание так себя ведет? Почему сердце не слушается? Что случилось со мной? Мне неуютно в своем теле. Я ничего не понимаю. Сейчас ловлю себя на мысли, что что-то не так, что-то происходит со мной. Это ненормально, нужно поговорить с Крис. Она наверняка поможет мне разобраться. Хлопая ресницами, я замешкалась. Сэм вопросительно взглянул на меня и хотел было что-то сказать, но я спешно покинула комнату. Какое-то безумие тупое. Нужно отвлечься сейчас же. Я спустилась вниз, где на диване сидели Крис и Дин. Охотник потягивал пиво из запотевшей бутылки. Я присела напротив ребят на маленькое креслице. Крис что-то читала, держа в изящных пальцах папку с какими-то документами. Подруга была сосредоточена, бегая глазами по строчкам. Я взглянула на Дина: его губы блестели от оставшихся на них капель недорогого алкоголя, рукава рубашки закатаны до локтя, несколько верхних пуговиц расстегнуты, а галстук небрежно распущен, слева на подбородке виднелся маленький порез от бритвы, волосы слегка влажные у корней. Я невольно засмотрелась на него и сама не замечала, как пальцем вырисовывала черты его лица на своем бедре. Так увлеченно. Дин, видимо, почувствовал мой пристальный взгляд на себе и обратил внимание на мою персону. Я тут же опустила глаза в пол, осознав, что сейчас делала. Чего? Какого хрена я на него пялилась так? Лиза, что с тобой, блять, происходит? И почему сердце так быстро стучит? Порчу кто-то навел, что ли? Нужно сейчас же перевести тему и сделать вид, что все хорошо. — Так что там с арбузами? — подняла я брови, взглянув на ребят. — Ну, с вашими арбузами все в полном порядке, — ухмыльнулся Дин и отпил из бутылки. Крис осуждающе взглянула на охотника, положив папку на стол. С лестницы к нам спускался переодевшийся Сэм. — Бред какой-то происходит. Мы сегодня собственными глазами видели, как парня заживо зажарила кнопка-прикол, которая крепится на ладонь и легонько щипает током человека, который здоровается с тобой за руку, — сказал Дин. — Миллион раз мы в детстве игрались с этой штукой. Подобного никогда не случалось. — Боже, — скривилась Крис. — Мясом горелым воняло на всю улицу, — возмутился Дин. — Чувака, который над другом пошутить решил, на скорой с приступом увезли. Кстати, сосед нашей лопнувшей подруги. — Интересно, что все жертвы собраны вокруг одного дома, — начал Сэм. — Либо скоро и там беда случится, либо это и есть источник зла. Нужно бы наведаться в гости. Например, в роли службы по надзору за электроэнергией. Вдруг это не кнопка, а, допустим, аномальный перепад электричества? Повод надуманный, конечно, но сойдет. Решено было ехать завтра утром. Жребий выпал нам с Сэмом. Отлично, комбинезон найдется на меня? А пока дело шло уже к вечеру. Мы с Крис затеялись испечь куриные крылышки. Как раз под пиво и какой-нибудь фильм. Пока Крис заглядывала в духовку, я высыпала сырный начос в большую миску. Мне хотелось поделиться с подругой своими переживаниями по поводу происходящего со мной, но не хотелось отягощать вечер. Мы ведь только выбрались из депрессивного состояния, поэтому отложим на потом. Да и вообще, может, это просто побочный эффект двухнедельного пребывания в расстройстве. Наверное, я просто себя накручиваю и придумываю проблемы. Крылышки были готовы. Мы втроем разместились на диванчике, а Крис решила, что в кресле ей будет удобнее. Фильм выбирали, кстати, Брайан и Винчестер-старший. Естественно, это был ужастик, кто бы сомневался. Они долго спорили, но остановились на «Шесть демонов Эмили Роуз». Мне было очень комфортно между Винчестерами, поэтому я с вдохновением приветствовала начало фильма, потягивая прохладное пивко из бокала на ножке. Леди, ничего не скажешь. За окнами уже расползлись летние сумерки. Комната погрузилась в седую вечернюю атмосферу. Яркая картинка телевизора освещала наши лица, отчего глаза и зубы отблескивали. Мы молчали, негромко причмокивая при лакомстве шикарных крылышек, Сид хрустел косточками, которыми мы его заботливо угощали. Это, наверное, первый ужастик, который заставлял меня ежиться от напряжения. Блин, зачем я согласилась на это? Нервишки этот фильм здорово щекочет. Я даже есть перехотела, лишь попивая осторожно пиво из бокала. Иногда я даже вздрагивала, хватаясь то за Сэма, то за Дина. Они посмеивались, ни капли не боясь. Конечно, если бы я видела те вещи, что видят они… Мне бы даже смерть не показалась такой страшной. А тут всего лишь фильм ужасов, фантастика, выдумка. Если бы люди знали, что все это на самом деле куда ужаснее и опаснее… Но у меня мурашки все равно по спине бегали. Крис тоже укуталась в плед так, что одни глаза и нос торчали наружу. Снова нарастающий момент фильма. Завороженная, я поднесла бокал к губам, не решаясь сделать глоток. Глаза неотрывно следили за жуткой картинкой, тело напряглось, а сердце наращивало темп, замедлив дыхание. И вдруг в самый кульминационный момент Дин громко заорал, схватив меня за бок. Я подпрыгнула на месте, подавившись пивом и смачно облив себя с бокала. Сэм захохотал, а Крис испуганно держалась за сердце, максимально зло глядя на Винчестера. Сид от неожиданности залаял, отбегая в сторону. Моему гневу не было предела. Я широко раскрыла глаза, кашляя и матерясь. — Ты козлина! — сдавленно выкрикнула я, вставая с места вся мокрая. Дин заливался смехом, сидя на своем месте. Подавляя приступ кашля, я схватила с дивана подушку и наотмашь влепила ею по голове этого придурка. Сэм сквозь слезы ржал, отодвинувшись на самый край, чтоб ему не прилетело ненароком. Дин потерялся в пространстве на секунду, а я без выдержанной паузы снова пизданула его перьевой подушкой. Крис тоже засмеялась, Сид не прекращал пискляво лаять и рычать. Винчестер-старший увернулся от очередного удара и побежал на второй этаж, перепрыгнув через спинку дивана. Выкрикивая гадости, я помчалась за ним, размахивая подушкой, из которой в разные стороны летели белые и серые перышки. Преодолев лестницу, Дин забежал в свою комнату и почти успел закрыть передо мной дверь, но я успела навалиться на нее всем телом, не оставив ему шанса на спасение. Он, хихикая, отбежал от двери и запрыгнул на кровать, выставив перед собой руки. — Все, все! — сдался он. — Прости! — Бог простит, — свирепо приближалась я к кровати. Дин улыбался, стараясь держать расстояние и не терять концентрацию. Я зло смотрела на него, без трудностей забравшись на пружинистый матрас. Нет, я сейчас реально его убью. И глазом не моргну. — Я из-за тебя искупалась в чертовом пиве, — подняла я брови, мысленно прицеливаясь. — Ты хотел меня убить. — Нет, Лиза, — убеждал меня Дин, обороняясь руками. Я стиснула зубы, замахнувшись подушкой на охотника, но он вовремя среагировал и перехватил мое запястье. Я ахнула, оказавшись прижатой вплотную к парню. Он крепко держал мои руки за моей же спиной, смотря в глаза сверху вниз. Его сбившееся дыхание колыхало мои растрепанные волосы и опаляло раскрасневшиеся щеки. Я приоткрыла рот, разглядывая его лицо, которое было сейчас так неприлично близко. Злоба тут же куда-то утекла, выпустив из разжимающихся пальцев подушку. Она глухо упала на кровать, зацепив мягким краем мою ногу. Охотник ослабил хватку, но запястья не отпускал, медленно поглаживая большим пальцем мягкую тонкую кожу. Я сглотнула, взглядом зацепившись за его влажные губы. И какое-то запретное мимолетное желание скользнуло в голове, приятно уколов солнечное сплетение. Дин с интересом рассматривал мои щеки, скулы, брови, подбородок, глаза его казались затуманенными в этом вечернем мраке. Мы ощущали приятное тепло тел друг друга, влага на моем платье пропитывала футболку охотника. Я не шевелилась, засмотревшись на чертовы губы Винчестера. Дин отпустил мое левое запястье и осторожно убрал с пшеничных волос белое махровое перышко. Я перевела взгляд на него и несильно дунула. Перышко сорвалось с кончиков пальцев охотника и мягко полетело в сторону. Дин снова вернул мне свой взгляд, в котором я видела сейчас умиротворение и искренний интерес. Почему мы сейчас стоим посреди кровати, утонув ступнями в мягких тканях, прижатые друг к другу недопустимо близко? И… не думаем о последствиях. Почему в нас нет желания отстраниться? Почему я заворожена его губами сейчас? И почему я не думаю, что это неправильно, а он — что так нельзя? Почему мы позволяем друг другу поддаваться? Я ведь могла выбраться из его хватки и продолжить экзекуцию, а он мог бы успеть закрыть передо мной дверь. Но вместо этого мы чувствуем биение сердец и сладкое горячее дыхание на коже. Я слегка нахмурилась, опустив взгляд, но Винчестер коснулся пальцами моего подбородка и плавно приподнял лицо, заставляя снова смотреть ему в глаза. Он улыбнулся уголком губ, поглаживая подушечкой пальца линию скулы. Я прикрыла глаза, чувствуя окрыление в области живота. Мне так приятны эти прикосновения, они заставляют мое тело покрываться игривыми мурашками. В мозгах сейчас не было никаких мыслительных процессов. Я почувствовала, как охотник мягко коснулся пальцем моих губ, щекоча и слегка оттягивая их. Это заставило меня медленно открыть глаза. Что происходит, черт возьми? И почему мне это так нравится? До дрожи в коленках. Не отдавая отчет своим действиям, я взяла Дина за руку и прижалась щекой к сухой теплой ладони. Винчестер с толикой удивления хлопнул глазами, видимо, не ожидая такой взаимности. Что-то блеснуло в его взгляде, задержав на секунду дыхание. Я улыбнулась, прикрыв веки. Что-то сильное затуманило наш разум, какая-то невидимая сила притяжения, заставляя поддаться порыву странных чувств. Мы нарушили всякие рамки приличия, сделав нашу особую связь опасной. Именно в этот момент. Я не понимала, что делаю и почему. Я поцеловала Дина в ладонь. Этот жест значит особое доверие и любовь к человеку. Самый искренний и страстный поцелуй не передает чувств так, как обычное касание губ в ладошку. Дин застыл на месте, сглотнув. Он будто потерялся от неожиданности, боясь пошевелиться. Я медленно отпустила его руку и, улыбнувшись, заставила себя отстраниться, хотя совсем не хотелось. Все тело подрагивало и сжималось. Я спустилась с кровати, оставив позади обескураженного Дина. Все теперь казалось мне таким воздушным и далеким. Вся эта волшебная атмосфера. Я будто наполнилась внутри чем-то приятно колючим. Как только я вышла за дверь комнаты, осознание тут же ударило в голову боксерской перчаткой. Чего, бля?! Что я натворила… Что за чертовщина?! Это как вообще произойти могло? Я хлопала ресницами, озадаченно шагая по ковровому покрытию. Так, стоп. Это же ничего не значит? Так ведь? Между нами ничего не может быть. Это наваждение просто. Я и Дин. Серьезно? Вы как это себе представляете? Бред. Это все было по-дружески — не больше. Мы просто залипли на пару минут, потому что день был трудный. Эта жара еще блядская на мозг странно действует. Перегрелась, походу. Не-не, невозможно. Исключено. Я с Сэмом, мы счастливы, нам вместе очень хорошо. Никого другого быть не может. Я люблю его, а он — меня.***
Сэм прочистил горло и нажал на дверной звонок. Послышалась глухая пресловутая мелодия. Я держала в руке небольшой чемоданчик с инструментами, поправляя заплетенные в косу волосы. Вдруг дверь слегка приоткрылась и из темной щелки выглянул маленький мальчик. Я скривила губы, удивившись. — Привет, — улыбнулся Сэм. Ребенок с недоверием разглядывал нас, не открывая дверь шире. Сзади к нему подошла женщина. Видимо, мама мальчика. Она шире раскрыла дверь, впуская в коридор солнечный свет. Ребенок спрятался за длинным цветастым подолом летнего платья, выглядывая на нас с интересом. — Доброе утро, мэм, — не переставал улыбаться Винчестер. — Мы из службы энергоснабжения, пришли проверить счетчики электричества на предмет возможных замыканий и скачков энергии, — мы одновременно показали поддельные удостоверения. — Я — Майкл Эльгорт, а это моя помощница — Кассандра Уилсон. Вы, наверное, слышали о трагедии в доме ваших соседей. — Да, конечно, — понимающе кивнула женщина. — Ужасное событие для всех нас. — Во избежание подобных ситуаций нас направили на проверку каждого дома улицы. Позволите? — убедительно говорил Сэм. Хозяйка дома без вопросов посторонилась, пуская нас внутрь. Я мило улыбнулась, робко шагнув за дверь вслед за Сэмом. Все время мальчик не отлипал от матери, заинтересованно следя за нашими действиями. Обстановка в доме была простенькой, без излишеств, но атмосфера приятная, легкая. Пахло чем-то вкусным. Мисс Лотнер (так звали женщину) рассказала нам, где находятся счетчики, а сама побежала на кухню следить за тем, чтобы молоко не убежало. Сэм кивнул мне и остался в коридоре, делая вид, что копается в щитке, а я прошла вглубь дома, направляясь к кладовой. На стенах прихожей висели фотографии с изображениями улыбающихся миссис и мистера Лотнер, совсем маленького сына супругов, даже какая-то большая собака запечатлена на одном из снимков, — видимо, домашний питомец. Надеюсь, я не наткнусь случайно на него в одной из комнат… Параллельно я выискивала что-нибудь подозрительное: какую-нибудь странную книгу, вещицу, идола, метку. Сэм сказал, что мы, возможно, имеем дело с ведьмами. Ничего за глаз не цеплялось. Я подошла к кладовой и открыла дверь-жалюзи. Осматривая пыльный хлам, я делала вид, что копаюсь в своем рабочем чемоданчике. Снова ничего. Может, они не при чем здесь? Обычная семья. Да и хозяйка дома не похожа на ведьму. Вздохнув от неудовлетворенности, я закрыла щиток, даже не взглянув на него толком, и вышла из кладовой. Направляясь по узкому коридорчику к Сэму, я вдруг резко остановилась, анализируя, показалось ли мне. Медленно повернув голову вправо, я обратила внимание на детские рисунки, висевшие на мольберте в небольшой комнате, дверь в которую была открыта. Я нахмурилась, неторопливо ступив на порог, похоже, детской спальни. Вокруг небольшого журнального столика, над которым возвышался габаритный мольберт, валялись сточенные карандаши и восковые мелки, помятые и изрисованные листы бумаги и картона. Игрушек почти не было, исключая армию маленьких солдатиков на комоде и пару плюшевых зверей на кровати. Я не могла оторвать взгляда от трех детских рисунков, прикрепленных канцелярскими кнопками к деревянной поверхности. На первом изображен был человечек с арбузом вместо живота. Конечно, линии были корявыми, а части тел — непропорциональными, ведь это творчество ребенка, но нарисованное можно было разобрать. На второй картинке стояла девочка с коробкой сока в руках, а из ее тела в разные стороны разлетались разноцветные брызги. К слову, ее волосы нарисованы были черным карандашом, то есть таким же цветом, как и у настоящей жертвы, лопнувшей от литра сока. На третьем эскизе стояли двое мальчиков и держали друг друга за руку, у одного из них растрепаны были волосы, и маленькие молнии расходились от его будто колючего тела. Казалось бы, чего здесь такого. Мальчик услышал от кого-то о происходящем и нарисовал это, как себе представляет. Но, черт возьми, под каждым рисунком стояла корявенькая дата. Им уже неделя. Я пыталась придумать оправдание всему этому, ведь мало ли что рисуют дети, в конце концов. У них ведь безграничная фантазия. Ребенок мог перепутать числа, месяц или вообще выдумать их. Это может быть обычным совпадением. А может, я не так все поняла и на этих рисунках совсем другой посыл. Я собиралась было уйти, но обратила внимание на лист бумаги, датированный вчерашним днем, на котором изображен был бородатый мужичок в розовой юбке и коротком топике, в руках он держал волшебную палочку, а за спиной его раскинулись тонкие крылышки. Это, типа, фей?.. — Что вы здесь делаете? — послышался сзади детский голос. Я резко обернулась, держа в руках рисунок. Мальчик смотрел на меня с недоверием, стоя в дверном проеме. Я растерялась, разглядывая то рисунок, то ребенка. — Это все ты нарисовал? — кивнула я на мольберт. — Да. А что? — У тебя очень хорошо получается, — попыталась я улыбнуться. — А давно ты повесил их сюда? Мальчик задумался, опустив взгляд в пол. — Где-то семь дней назад. Я там ставил цифры, которые мне говорила мама. Она сказала, что это дата моего рисунка. Я сглотнула, положив листок обратно на стол. Так, а это уже интересно. Малой видит будущее? Я на секунду задумалась, но потом взглянула на мальчика и с легким прищуром спросила: — Скажи, а ты веришь в то, что в животе может вырасти арбуз, если ты проглотишь косточку? — Конечно, — незамедлительно ответил он. — Я всегда все-все косточки выплевываю. Мама говорит, что нельзя их глотать, а то зернышко поселится в моем животе и прорастет, а потом мне будет больно. Я хлопнула глазами, кажется, осознавая, что происходит. Вот дела… — Наверное, мама еще не дает тебе пить много сока, чтобы ты не лопнул? — задала я наводящий вопрос. — Нет, это папа мне говорит, что нельзя сразу два стакана пить, а то я лопну. Я приоткрыла рот от озарения. Парень рисует на бумаге страшилки, которыми его пугают родители, чтобы ограничить в чем-то его детскую безмерность, а через время они происходят с реальными людьми точно таким же образом, как он это представляет. А представляют дети с очень большим преувеличением. Он верит в то, что рисует. Его мысли материализуются каким-то магическим образом. Это как? Мы с Сэмом уверили миссис Лотнер в том, что в их доме с проводкой все хорошо, после чего попрощались и вышли из дома. Конечно, я сразу же рассказала Винчестеру о том, что видела, и о своих догадках. Он помрачнел, глубоко задумавшись. Вот и думай теперь, как это понимать и что делать. Но больше всего меня волновал нарисованный мужик в образе феечки. Нужно поспешить с разгадками, иначе в скором времени к кому-то явится это чудо. Что вообще имел в виду мальчик, когда рисовал это? Черт, почему я не спросила?! Курица. Боже, ну сколько можно косячить. Нужно скорее раскопать про эту семейку, чем мы сегодня займемся. Весь остаток дня Сэм взламывал архивы и копался в документах, зная лишь информацию о фамилии и адресе нужных нам людей. Он настоящий компьютерный гений. Ему все-таки удалось найти кое-какую интересную информацию. Как оказалось, мальчика семья Лотнер усыновила три года назад и зовут его Карл. Мать отказалась от него, когда ему исполнилось три года. Интересно, в чем причина поступка этой женщины? Я никогда не понимала мотивации таких действий. Если ты даже случайно залетела, то сделай аборт, зачем вынашивать ребенка девять месяцев в себе, рожать его в муках, а потом оставлять? Неужели дети заслуживают такого, они ведь не виноваты в том, что появились на свет по воле какой-то стервы. Повезет, если его сразу же усыновит какая-нибудь семья, где женщина много лет пытается забеременеть, лечится, плачет по ночам от безысходности. А если детский дом? Это же хуже всего, что только может случиться с ребенком. Просто представьте, что какая-то сука без мозгов рожает тебя и бросает, обрекая на жизнь в аду. Ты называешь ее мамой и любишь, а она отдает тебя кому-то и навсегда уходит. Я этого никогда не пойму. Завтра мы наведаемся к его биологической мамаше и я лично спрошу у нее причину, по которой она оставила своего сына. Очень надеюсь, что у нее будут железные аргументы на этот счет. Может, она в курсе способностей Карла. Узнаем про отца мальчика, потому что никакой информации о нем нигде нет. Возможно, он как-то связан с этим. Кстати, узнавать мы будем вдвоем с Дином. Короткие соломинки вытянули именно мы. Ебучий случай. Я не знаю, как мне после всего, что произошло вчера, в глаза ему смотреть. Вот что мне сказать, если он заведет разговор на эту тему? «Это случайно вышло»? Или «это по-дружески было»? Да, чуть ли не поцеловаться, прижимаясь всем телом друг к другу. Исключительно по-дружески. И вообще, мне до сих пор не понятно, что это было. Вчера полночи ворочалась в кровати, анализируя произошедшее. Это был какой-то порыв чистых чувств, нежных эмоций, дурмана. Как в тумане все помнится, потому что мозг отключился. Сэм спрашивал, почему я не сплю, а мне и ответить нечего. Соврала, что живот болит. Боже, так паршиво себя перед ним чувствую. Мне горько от того, что я усомнилась в наших отношениях в последнее время. Сэм этого не заслуживает. Понять не могу, что происходит со мной. После смерти Лолы я сама не своя. Просто наваждение какое-то тупое. Скоро пройдет, я уверена.***
Мы с Дином сели в машину, на крыльце стояла Крис и провожала нас, оперевшись бедром о высокие перила. Винчестер выглядел каким-то хмурым, загруженным. Я заметила это, но старалась не обращать внимания, иначе это спровоцирует неприятный разговор. Ведь готова поспорить, что он в мыслях о том же самом. Дин завел мотор и тронулся в сторону дома Розали Каллен, биологической мамы Карла. Винчестер даже магнитофон не включал, следя за дорогой с нахмуренными бровями. Я кусала губы, отвернув лицо к окну, по стеклу которого стекали тонкие капли грибного летнего дождя. Я так неуютно себя рядом с ним чувствую впервые за время знакомства, а ситуации бывали всякие. Импала ехала вдоль высоких зданий и парковок. В салоне висела напряженная тишина, щекотавшая и без того истрепанные нервы. Поскорее бы доехать уже. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я включила радио. Дин кинул взгляд на заговорившую магнитолу и через несколько секунд нажал на кнопку выключения. Я с недовольством вскинула брови, покосившись на Винчестера. Надо же, какие мы серьезные. Я скривила рот и снова включила приемник, из которого полилась приятная музыка. Дин непонимающе-удивленно взглянул на меня, снова нажав на кнопку, оборвав тем самым музыку на припеве. Какого черта, Винчестер? Что за игры дурацкие? Я хочу отвлечь нас от идиотских мыслей, в чем поможет музыка. Я снова настырно врубила магнитофон, тут же отвернувшись к окну. Дин почти сразу же выключил его, не отвлекаясь от дороги. — Да какого хрена? — не выдержала я, всплеснув руками. — Я хочу поехать в тишине, — коротко ответил он, поворачивая руль одной рукой. Я была в замешательстве от его поведения. Какого черта он так ведет себя со мной? Я — не его очередная подружка. Так и знала, что ничем хорошим эта поездка не закончится. Я кинула раздраженный взгляд на Дина, из принципа решив добиться своего. Я снова размашистыми движениями нажала на кнопку включения, смотря в мокрое лобовое стекло. Дин напряг скулы, сделав носом вдох-выдох. Голос диктора недолго вякал, потому как Винчестер тоже не хотел уступать и вырубил радио. Мой характер далеко не сладок, поэтому придется постараться, чтобы выиграть. Я без колебаний опять включила магнитолу. Костяшки Дина побелели от того, что он крепко сжал руль. Я ухмыльнулась, краем глаза наблюдая за реакцией охотника. Он вновь перебил музыку кнопкой выключения. И как только его рука вернулась на руль, я клацнула по клавише включения. Винчестер оскалился, ударив по рулю. Импала резко остановилась, отчего меня качнуло вперед и отбросило тут же назад, впечатав в сидение. Так, что-то вышло из-под контроля. И кажется, это спокойствие Винчестера. Дин прикрыл веки, запрокинув голову и не убирая рук с руля. Я настороженно поерзала в сидении, сглотнув. Надеюсь, он не ударит меня сейчас. Что-то он злой какой-то. Не с той ноги встал с утра, наверное. — Тебя давно били? — взглянул на меня Винчестер, опустив руки на бедра. — А тебя? — съязвила я, с вызовом взглянув на охотника. — Позавчера ты не была такой стервой, когда целовала меня, — ухмыльнулся он. Я опешила, хлопнув глазами. Да как он… Я не целовала его! Что за поведение такое вообще? Что-то неприятно закололо под ребрами. Горьковатый привкус разочарования разлился по языку. Ком подступил к горлу, мешая ответить на такое откровение, если это можно так назвать. — Я… я не целовала тебя, — нахмурилась я. — Зачем ты говоришь так? — Да? А что тогда это было? Дружеский чмок в ладошку? — вскинул брови охотник. — Хватит саму себя обманывать поиском бесполезных оправданий. Ты хотела большего, но не позволила себе это сделать. — Что ты… — я была в жестоком замешательстве. — Ты не можешь знать, чего я хотела! — эмоции начинали брать надо мной верх. — Может быть, тогда скажешь мне, почему прижимался ко мне и гладил пальцами по лицу? Я ведь девушка твоего брата. Дин напрягся, забегав глазами. Да, я чувствовала, что ему это тоже нравилось. Не одна я улетела куда-то к горизонту от нежных чувств. Не у одной меня бабочки в животе порхали. Не одна я забылась, стоя на мягком матрасе и утонув в его глазах. — А ты прям сопротивлялась этому, — не уступал Дин. — Признайся уже себе, что испытываешь ко мне что-то большее. Думаешь, я не замечал твоих взглядов в последнее время? Или ты считаешь, что я не чувствую той энергии, с которой ты обнимаешь меня? А внимание, которое ты уделяешь мне? Тоже по-дружески? — давил охотник. — Ты влюблена в меня, — заглянул мне в глаза парень. — И я спровоцировал тебя, чтобы ты сама это поняла наконец. Я потеряла дар речи. Да что он говорит такое? Это ведь неправда. О какой влюбленности речь? Я не узнаю его совсем. Я любила и люблю только Сэма. Я просто доверяю Дину и открыта ему, а он думает, что это влюбленность. Спровоцировал? Да уж, то есть это все игра была. Мне стало так обидно и больно от всего, что он сказал… Слезы навернулись на глазах. Дождь барабанил по крыше, заполняя затянувшуюся паузу. Дин смотрел на меня, наблюдая за моей реакцией. Кажется, он пожалел о том, что сказал. — Я сделал это для того, чтобы ты не мучила себя, — тихо продолжил Дин. — Ты запуталась. И в последнее время это стало заметно. Да, мы с тобой очень близки в другом смысле, но задумайся: если бы не было Сэма, ты бы не была со мной? Я опустила взгляд. Я не хочу думать о таком. Зачем он делает это со мной? Он ведь неправ. Дин мне как брат. Я люблю его и боюсь потерять, но не как возлюбленного. Или нет… Господи, хватит! Я реально запуталась, черт возьми. — Зачем это все, Дин? — дрожащим голосом вымолвила я. — Зачем ты говоришь все это? — Потому что спустя столько времени ты начала прислушиваться к своему сердцу. Ты хочешь верить в то, что думаешь, а не в то, что чувствуешь. Мы ведь так близки с тобой не просто так, — отвел взгляд Дин. — Мне самому уже не удается держать себя в руках. Все вышло из-под контроля, — покачал он головой. — Что… — забегала я глазами по лицу Винчестера. О чем это он? Так, стоп. Неужели это… Я правильно поняла? Дин что-то чувствует ко мне. Я действительно такая слепая идиотка, раз не замечала этого раньше? Ненавижу себя. Такое ведь нельзя не почувствовать. Или он просто хорошо скрывал это? То есть он специально спровоцировал меня, потому что сам неравнодушен. Иначе зачем это ему? Боже… Это ведь настоящая катастрофа. Я даже не знаю, что теперь будет. На душе так тяжело, просто словами не описать. Но иначе все, что происходит со мной, не объяснить. Вот почему в последнее время я так некомфортно себя чувствую в своем теле и места не нахожу. Но мне все равно не хочется во все это верить. Я ведь люблю Сэма и нахожусь с ним в отношениях. Как же мерзко от самой себя. Дин снова завел мотор и двинулся в путь. Я всю дорогу сидела молча, переваривая все, что происходит. Я ведь так рада была, когда Дин с Лолой нашли друг друга. Правда рада. То есть, возможно, Дин хотел забыться… Насколько же нужно быть тупой, чтобы саму себя обмануть? Только я так могу. Нужно срочно поговорить с Крис. Она поможет мне, я уверена. Она знает меня как никто другой, у нее найдутся ответы на все мои вопросы. Крис лучше знает, как мне поступить, потому что сама я теперь боюсь что-либо предпринимать. Как теперь нам жить всем под одной крышей? Все не будет как прежде. Какой кошмар происходит внутри. Импала снова остановилась, но только теперь у нужного нам дома. Это больше похоже на сарай, чем на жилой дом… Такое ощущение, что здесь уже никого давно не было, да и находится это место за городом около кукурузного поля. Небольшой дворик огорожен был сеткой-рабицей, кое-где уже насквозь проржавевшей, завалившейся. Сухая трава застилала землю, но не трогала козью тропинку, протоптанную от хлипких ворот до входной ветхой двери, кое-где валялись пустые бутылки и другой старый мусор. Окна дома были заколочены деревянными брусьями. Я усомнилась в том, что мы приехали по верному адресу. Обойдя капот машины, Дин встал рядом со мной, разглядывая вид перед нами. Проверить все равно нужно, не зря же ехали. Винчестер толкнул вперед ворота, чем спровоцировал противный скрип, режущий слух. Я скривилась, войдя во дворик вслед за охотником. Вокруг было совсем тихо, сквозняк колыхал высокие травинки, скрюченно растущие вдоль тропы. Дин ступил на порог крыльца, половицы под его весом прогнулись. Вдруг я заметила странный рисунок под ногами охотника. Это пятиконечная звезда внутри большого круга, еще какие-то буквы, похожие на те иероглифы, которые мы рисовали на стенах мотеля, когда на нас охотилась Наоми. Я присела на корточки и коснулась пальцами белой краски. — Это пентаграмма, — присел рядом со мной Дин. — Защита от демонов. — Неужели Розали тоже охотница? Вдруг из-за двери послышался приглушенный женский голос: — Кто вы такие? — Мы пришли поговорить о вашем сыне, — громко сказал Дин, поднявшись. — У меня нет никакого сына. Уходите. — Розали, с Карлом происходят странные вещи. Мы не причиним вам вреда, нам просто нужно поговорить. По ту сторону двери замолчали. Через пару секунд ключ в замочной скважине повернулся и дверь приоткрылась. Из темноты дома на нас смотрела худая бледная женщина. Ее тонкое запястье держало косяк двери, а впалые карие глаза с недоверием разглядывали нас. Ходячий скелет, иначе не скажешь. Мы стояли молча друг напротив друга где-то полминуты. Потом Розали тихо спросила: — Как вы меня нашли? — Судя по пентаграмме под нашими ногами, вы — охотница, сами знаете, как небезопасно разговаривать на улице, — поднял брови Дин. Женщина еще некоторое время сомневалась, но все же открыла дверь шире, приглашая нас в дом. Мы спокойно прошли по пентаграмме, переступив еще и через дорожку соли, рассыпанную под дверью. Внутри дома обстановка была не лучше: пыльные шкафы, скрипучий пол, кое-где отклеенные обои с желтыми потеками, дырки на обивке стульев и криво висящие картины. Солнечный свет почти не пробирается сквозь заколоченные досками окна, лишь маленькие щели пускают внутрь белые ниточки. Пыль летает в воздухе крохотными частичками, постоянно хочется чихать. Как она вообще здесь живет? Полная жесть. Розали прошла к старому креслу, заправив за пояс пистолет. Похоже, она очень беспокойна, раз живет в затворничестве. Только сейчас я присмотрелась и увидела, что на каждом подоконнике дорожками насыпана соль, под каждой дверью. На потолке над нашими головами красовалась еще одна ловушка. Что ж, неплохо. Она пустила нас потому, что все это не сработало, когда мы вошли. Мы сели за круглый обеденный стол, заваленный старыми книгами и исписанными блокнотами. Хозяйка все еще с толикой недоверия смотрела на нас, положив руки на подлокотники кресла. Ее тонкие негустые волосы темно-русого цвета завязаны в пучок, серая майка обтянула худое туловище, а шнурок на шее держит на себе какой-то железный амулет. Ее лицо выглядело уставшим, острые скулы не покрывал румянец, синева очернила нижнее веко, а морщинки на носогубной складке прибавляли пару лишних лет. — Откуда вы знаете про Карла? — заговорила хозяйка дома. — Буду прав, если скажу, что ты не прошла мимо новостей про странных жертв, пострадавших от арбуза в животе, лопнувших от пачки сока, сгоревших заживо от электрической кнопки-розыгрыша, — уверенно начал Дин. — Да, я слышала об этом, — Розали достала сигарету из пачки и закурила, подвинув пепельницу, полную окурков, к себе ближе. — Отвечая на твой вопрос: оттуда и узнали. Карл рисует то, во что он верит, а через некоторое время это случается в реальности с людьми, которых он знает. Малой не понимает, что делает. А мы не знаем, чего еще ожидать и откуда вообще у него эти способности, — объяснял Дин. — Потом оказалось, что он приемный. А его биологическая мать отказалась от него три года назад. Вот и расскажи нам, Розали, что происходит с твоим сыном. Женщина сглотнула, выпустив носом сизый клуб дыма. Она явно занервничала, что было видно по трясущейся руке, в которой она держала сигарету. Я наблюдала за ней, чувствуя себя некомфортно. Очень уж жуткая здесь обстановка, да и обстоятельства не самые приятные. — Да, я отказалась от него, — опустила взгляд женщина. — Потому что три года я жила в постоянном страхе после того, как родила его. С рождения он был необычным ребенком. Я думала, что сойду с ума, потому что он делал необъяснимые мне вещи. На тот момент необъяснимые, — сдавленно говорила Розали. — Когда Карл был чем-то расстроен или злился, потолок и стены вокруг начинали дрожать, сыпалась штукатурка, падали картины. Однажды он нарисовал огромного желтого паука, который через неделю сожрал нашу кошку, — голос женщины задрожал, она крепко затянулась, тут же выпустив изо рта дым. — Я заперла это чудовище в кладовке и сожгла ее, вызвав перед этим пожарных. После этого я выбросила все альбомы и краски с карандашами. А один раз, — Розали мучалась, вспоминая это, — Карл силой мысли чуть не вывернул меня наизнанку. Я не разрешила ему смотреть мультики, так как пора было ложиться спать, и тогда он взглянул на меня. Просто взглянул, и… Все мои внутренности сдавило так, будто по мне проехался каток. Я не знаю, как смогла это выдержать, наверное, потому, что Карл сам испугался и убежал в комнату. После этого я поняла, что не смогу больше так жить. Мы с Дином переглянулись, полностью шокированные этой историей. Это же просто пиздец. Теперь я, кажется, понимаю, почему она так поступила. Мы долго не решались что-либо сказать, переваривая информацию. Карл — экстрасенс? Телепат? Откуда в нем такие сверхспособности, если Розали — обычный человек? — Кто отец Карла? — тихо спросила я. И тут женщина взорвалась эмоциями. Она заплакала, сотрясаясь всем телом и пряча лицо в ладонях. Мы с Дином привстали со своих мест, обеспокоенно разглядывая Розали. Я увидела стакан воды на тумбочке и немедленно взяла его, чтобы дать ей попить. Хозяйка дома благодарно кивнула и сделала пару глотков, прикрыв мокрые веки. Что же так разбило ее? Неужели что-то страшное произошло с отцом Карла? Я присела на стул, наблюдая за пытающейся себя успокоить Розали. Женщина глубоко дышала, хлопая влажными ресницами и вытирая щеки от слез. — Это… демон, — сдавленно сказала Розали. — Он овладел моим телом, когда я узнала, что беременна. Я встречалась с парнем год, ничего не подозревая, — сдерживала новый поток слез Розали. — Демон сидел в нем все это время, а потом вселился и в меня. Не знаю каким образом, но на время сознание возвращалось ко мне несколько раз за эти девять месяцев. Я узнала, что демоны боятся святой воды и соли. На тот момент я вообще не думала о том, что сверхъестественное существует, — Розали сделала глоток из стакана. — Когда начались схватки, видимо, боль снова вернула меня в сознание, тогда я засыпала себе в рот пачку соли, и… демон вышел из меня. Я рыдала, истекая кровью и рискуя потерять ребенка. Понятия не имею, как смогла доползти до телефона и вызвать скорую, — покачала головой женщина. — Я сразу же начала изучать все, что связано с демонами. Везде нарисовала ловушки и засыпала солью каждую щель. Все три года, что мы жили вместе с сыном, я боялась выходить на улицу. Но недавно я узнала, что Карл — наполовину демон, тогда все, что происходило с ним, стало для меня понятным, но было слишком поздно, — закусила губу Розали. — Я никогда себе этого не прощу. Я не знала, что сказать. Такого мы точно не ожидали, когда ехали сюда. Карл — сын демона. Это значит, что его возможности безграничны. Он — настоящее оружие массового поражения. И если мальчик попадет не в те руки, то всему человечеству грозит большая опасность. Его нужно срочно спрятать в место, где демоны его никогда не достанут. — Я знаю, кто вы такие, — взглянула на нас Розали. — Позаботьтесь о моем мальчике, иначе произойдет что-то страшное. Он развит не по годам и все понимает. Я не смогу жить, зная, что с ним что-то случилось. У меня не получится уговорить его. Карл злится на меня за то, что я оставила его. Я и сама живу с этим уже три года. Люблю и одновременно ненавижу. Мы с Дином переглянулись. Кажется, у нас есть один вариант. Но мне искренне жаль Розали. Это безумие, которое на протяжении всей жизни будет съедать ее. Эта женщина сломлена, ей нужны помощь и поддержка, но она не хочет принимать их. Она до конца жизни будет винить себя в том, что поступила так с сыном. Но я не думаю, что он обижен на нее. Дети всегда любят своих родителей бескорыстно и искренне, хоть иногда не понимают, чем заслуживают наказания. Мы с Дином пообещали Розали, что все будет хорошо. И сейчас нам нужен ангел. Конкретный ангел. Не теряя времени, мы поехали сразу же к Лотнерам. Я позвонила Крис и спросила, с ней ли Кас. Подруга, к счастью, подтвердила это. Мы укроем мальчика у ангелов. Уверена он будет под надежной защитой, иначе мы защитить его не сможем. Ангелы Господни всегда ведь должны помогать нам защищать мир от зла. Они никогда не пожертвуют людьми во имя чего-либо. Ведь так? За исключением, конечно, подобных Наоми. Я волновалась, сидя на переднем сидении. Дин заметил это. Он улыбнулся и включил радио, из которого полилась приятная музыка, отвлекая меня от плохих мыслей. Винчестер, ты неисправим. Я сдержанно улыбнулась, покачав головой. Ради маленькой мести можно было бы поиграть с ним снова в «переключалки», но мне не хотелось. Уступила, если можно так сказать. На заднем сидении появился Кас, отчего я напугалась. Столько времени прошло, а я никак не привыкну. И как только Крис с этим справляется. Мы рассказали ангелу о нашем плане и попросили его помочь. Кас долго сомневался, ведь он не может принимать такие решения сам. Но после раздумий согласился, на что я облегченно выдохнула. Кас — не такой, как другие. Он особенный, более приземленный и человечный. Конечно, на это здорово повлияли Винчестеры и, естественно, Крис. Что любовь творит… Мы подъехали к дому Лотнеров. Я первее всех поднялась по ступенькам и позвонила в дверь. Мальчик запомнил меня со вчерашней встречи, я уверена. Парни стояли позади меня, как секьюрити. Я кусала губы в ожидании. Даже не знаю, как начать разговор с Карлом. Он ведь все-таки ребенок, нужно быть осторожными в высказываниях. После, казалось, вечной паузы дверь приоткрылась. Снова из небольшой щелки выглядывал мальчик, щурясь от солнца. Я улыбнулась. — Привет, Карл. — Здравствуйте. Вы к нам приходили вчера, — подметил парнишка. — Да, нас снова послали к вам. А это мои коллеги, — оглянулась я на мальчиков. — Скажи, мама дома? — Мама спит. Но я могу разбудить ее. — О, это совсем не обязательно. Позволь нам войти и еще раз осмотреть ваши счетчики, — втиралась я в доверие. Карл задумался. Я продолжала мило улыбаться в надежде на то, что он сейчас впустит нас. Карл открыл дверь пошире, позволив войти. Я выдохнула, переступив порог дома, парни вошли за мной. Карл с нотками недоверия во взгляде стоял возле двери, наблюдая за нами. Дин осмотрелся, а Кастиил в своем плаще молча стоял напротив Карла, разглядывая его. Я присела на корточки рядом с мальчиком. Он хлопал большими карими глазами, оперевшись на дверь спиной. — Можно задать тебе вопрос, Карл? — дружелюбно обратилась я к мальцу, на что получила одобрительный кивок. — Скажи, дяденька с крыльями на твоем вчерашнем рисунке… Кто это? — Это зубной фей, — уверенно ответил он. — Он приходит к детям, когда выпадает зуб. Его нужно положить под подушку, чтобы фей оставил монеты за него. Дин с Касом перекинулись сомнительными взглядами. — Карл, — начала я, опустив глаза, — зубного фея не существует, — осторожно сказала я. — Монетки за выпавший зуб тебе под подушку кладут родители. Мальчик опечаленно опустил взгляд, ковыряя пальцем маленькую насечку на дверном косяке. — И леприконов тоже не существует? — тихо спросил он, не поднимая глаз. Я отрицательно покрутила головой, сжав губы. Карл посмотрел на парней. Дин натянул улыбку, а Кас не сменил эмоций от слова совсем. Поэтому он и напугал нас с Крис в первую ночь знакомства. — Вы ведь никакие не электрики, — утвердительно сказал мальчик. Я удивленно подняла брови, немного растерявшись. А парень и правда не по годам развит. Может, он чувствует это или просто знает, кто мы такие на самом деле. — Зачем вы пришли? Я снова сделал что-то плохое и мама хочет отдать меня? Я сглотнула подступивший ком, глаза заслезились от накатившего сочувствия. Парень все помнит. Мне вдруг стало так жаль Карла. Он живет столько лет с постоянным чувством неполноценности и всегда готов к тому, что от него могут отказаться. Это очень жестоко и неправильно. Дети не должны чувствовать себя обузой. Я долго настраивала себя на ответ, подавляя слезы. — Карл, ты не такой, как другие дети, — начала я. — Но это совсем не плохо. У других нет таких особенностей, как у тебя. Но это не значит, что ты виноват. Мама Розали просто испугалась, понимаешь? — заглядывала я в глаза мальчика, видя в них грусть. — Она очень любит тебя и никогда не переставала любить. Просто мама ошиблась, прости ее за это, — улыбнулась я. — Она много плачет из-за того, что поступила так с тобой. — Я не хочу, чтобы она плакала, — искренне сказал мальчик. — Я действительно пугал ее. — Мама не злится на тебя за это. Она хочет, чтобы ты был в безопасности. Скоро могут прийти плохие люди и навредить тебе. Ты ведь не хочешь этого? — Это люди с черными глазами? — тихо спросил мальчик. — Мама Розали дала мне это и сказала никогда не снимать, чтобы они не украли меня, — мальчик вынул из-под майки кулон-пентаграмму, как у Каллен на шее. — Я действительно особенный? — Да, Карл, — кивнула я. — Все твои рисунки со временем оживают, ты ведь знаешь это. И однажды ты можешь нечаянно сделать больно своим родителям Эсме и Карлайлу. Мы хотим помочь тебе научиться контролировать свои особенности, — я взглянула на Каса снизу вверх. — Это Кастиил. Он отведет тебя туда, где тебе больше не нужно будет бояться. Твои родители не против, они всегда будут ждать тебя дома. И мама Розали тоже. Мальчик задумался. Я держала в себе слезы, понимая, что Карл никогда не увидит своих родных. По крайней мере очень долго. Ему нужно научиться владеть своими силами и направлять их на благие цели. Демонам никогда не добраться туда, где на страже территории стоят ангелы. Я уверена, что о нем позаботятся. Если нужно, я готова лично навещать парня и следить за его судьбой. Мне невыносимо печально понимать, что это необходимая изоляция. Но другого выбора у нас нет. Мы не можем допустить беды. Я с замиранием сердца ждала ответа Карла. Видно было, что он сомневается и не хочет уходить. Вдруг еле ощущаемая вибрация поползла под ногами. Я сдвинула брови, поднявшись с корточек. Мелочь в стеклянной вазочке на столике у двери зазвенела, задребезжала железная обувница, заставленная туфлями и кроссовками, стекла в оконной раме задрожали. Я кинула взволнованный взгляд на Дина, который вытащил руки из карманов в растерянности. Висящая в стеклянной рамке фотография сорвалась со стены и упала, разбившись о деревянный пол. Это, видимо, отвлекло Карла. Тут же он взял себя в руки и «землетрясение» прекратилось. Я перевела взгляд на мальчика. — Я снова это сделал, — расстроенно смотрел на разбитую рамку Карл. — Наверное, вы правы. Я могу навредить маме и папе. — Это не навсегда. Ты ведь вернешься, — убеждала я его. — И тогда все будет хорошо. — Я пойду с вами, — взглянул он на Каса. Я облегченно прикрыла глаза. Карл забрал с собой своих солдатиков и поднял с пола разбитую фотографию, на которой счастливо улыбались мистер и миссис Лотнер. Я еле сдерживала застилающие глаза слезы. Малец прекрасно все понимал и поэтому согласился пойти с Касом. Держа в руках треснувшую рамку, Карл подошел к Касу. Ангел взглянул на меня, ожидая ответа. Я кивнула, не удержав прозрачную слезинку, скатившуюся по щеке. Тогда Кастиил положил ладонь на плечо мальчика, и в эту же секунду они исчезли, сопровождаемые звуком взмаха крыльев. Я запрокинула голову назад, давая волю эмоциям. Слезы полились из глаз неконтролируемым потоком. Дин с сочувствием взглянул на меня. Мне было так грустно от всей этой ситуации. Чертовы демоны, который раз сталкиваемся с ними. Винчестер подошел ко мне и осторожно обнял. Я всхлипывала, уткнувшись мокрым носом в футболку охотника. Он снова рядом, когда мне плохо, переживает за мое эмоциональное состояние и поддерживает не смотря ни на что, гладя по волосам. Разделяет со мной тяжелый момент. И это такая ценность, без которой я уже не представляю жизни. Мы верим, что у мальчика все будет хорошо. Это его путь, который необходимо пройти. Ангелы присматривают за тобой, Карл.***
POV Крис
— Кас, куда мы идем? — еле поспевала я за ангелом, ступая босыми ногами по влажной изумрудной траве. Возлюбленный молча вел меня за руку куда-то сквозь высокие стволы деревьев. С улыбкой на губах я рассматривала зеленые кроны над головой, закрывавшие все небо. Пахло лесными ягодами и свежестью. Ветер колыхал листики разных оттенков зеленого, создавая переливающийся шум. Где-то в густых кустарниках стрекотал сверчок. Ветви деревьев щекотали плечи, игриво касаясь влажными листками. Мы вышли на маленькую поляну, окруженную стенами шумящих кедров и кленов. Кастиил остановился, взглянув на меня с улыбкой. Я с интересом разглядывала небольшую хижину посреди зеленой поляны. Мы подошли поближе. Это было похоже на домик лесничего или егеря из мультфильмов. Атмосфера и правда была сказочная. Деревянные бруски, аккуратно положенные друг на друга, выстроились в крепкие стены, резная рама аккуратного окошка освещалась бившим сквозь стекла тусклым желтым светом, брусчатая крыша усыпана была опавшими листьями и мхом, а из узкой трубы тонкой струйкой тянулся белесый дым. Я восторженно глазела на этот уютный с виду домик. Кас повел меня за собой на крылечко. Ветхие половички под нашим весом скрипели, но внушали уверенность в том, что смогут выдержать. Ангел легонько толкнул деревянную дверь и пригласил меня внутрь. Как только я вошла в помещение, меня тут же окутало уютное тепло. В неярком свете трех керосиновых ламп передо мной предстала небольшая комната. С безумным восторгом я осматривала деревянные стены, железную кровать, накрытую желтым пледом, чугунный узкий камин с потрескивающими горящими дровами, мягкий ковер из медвежьей бурой шкуры, миниатюрный потертый столик у окна… Но особое внимание привлек пышный букет полевых цветов в литровой банке на узком подоконнике. Я вернулась сейчас на много лет назад, пребывая в эпохе семнадцатого века. Где Кас вообще нашел эту красоту? Неужели хижины в лесах до сих пор остались? — Я долго готовил этот сюрприз, — положил мне ладони на плечи ангел, стоя позади. — Кас, это невероятно, — обернулась я к нему, широко улыбаясь. — Ты всегда знаешь, что я люблю. Много лет я мечтала побывать в какой-нибудь жилой настоящей хижине в лесу. Это так романтично, — обняла я возлюбленного. Кас растворил меня в своих объятиях. Я чертовски… эм, ангельски его люблю. Не могу теперь представить без него жизнь. Ведь со мной он чувствует себя человеком, позволяет эмоциям выйти наружу. Он совсем другой наедине. Чувственный, заботливый, человечный и немного неуклюжий. Я даже не знаю, как так получилось, что мы стали заложниками нежных чувств. Кас как-то говорил, что браки заключаются на небесах задолго до рождения людей. Да, только вот Бог сотворил его еще 367 миллионов лет назад… Не думаю, что он отвел Касу столько времени на ожидание меня. Однако ангел знал, что мы встретимся, но он не может сказать, почему это произойдет. Иначе нарушится какой-то там порядок. Честно говоря, уже не особо хочется вникать в это, мы с Лизой давно отпустили вопросы о том, почему они выбрали нас. Мы прошли к кровати и удобно расположились на ней, прижимаясь друг к другу, как котики. Я водила кончиком носа по щетинистой щеке мужчины, заставляя его улыбаться. Пружины в старом матрасе поскрипывали, огоньки в лампах трепетали, как хрупкие балерины. Я чувствовала себя замечательно сейчас, ощущая внутри порхающих бабочек. Мне непреодолимо захотелось поцеловать ангела. Я потянулась к ангелу, положив ладонь ему на грудь. Он не сопротивлялся, охотно поддаваясь моим желаниям. И какое-то неожиданное чувство страсти охватило все мои внутренности. Я углубляла поцелуй, рвано дыша через нос. Кас прижал меня ближе к себе за талию. Не замечая того, я уложила ангела на спину, нависнув сверху. Непривычное чувство возбуждения защекотало внизу живота. Я отстранилась от губ мужчины, заглядывая ему в глаза. — Кас, я… — мне было чертовски неловко. — Я хочу подарить тебе свою невинность… Я хочу, чтобы ты стал моим первым и последним мужчиной. Ангел приоткрыл рот он неожиданности. Да, у нас ничего не было, потому что это и не требовалось. Но сейчас я настроена решительно. Именно ему хочется отдать эту ценность. Я всегда относилась к этому серьезно. Мой первый раз должен быть особенным и трепетным. По любви.Это волнительный процесс, требующий моральной подготовки и осторожности. И я готова. Готова пройти через это с Кастиилом. В нем я абсолютно уверена. — Получается, что и я тоже подарю тебе свою, — задумался ангел. Я удивленно подняла брови, а в груди все затрепетало. Поверить не могу. Мы первые друг у друга. Это так восхитительно красиво. Я тут же наклонилась к лицу Каса и чувственно поцеловала. Дальше все происходило как в тумане. Мы медленно стягивали одежду друг с друга, любуясь обнаженными телами в тусклом свете ламп и камина. Да, касания были неуклюжими и неуверенными, но искренними. Железная кровать постоянно поскрипывала, добавляя антуража в эту средневековую атмосферу. Я лежала на спине, не в силах оторваться от желанных сладких губ ангела. Нежность вибрациями расходилась по всем расслабленным конечностям. Кас водил ладонью по моему животу и талии, заставляя дрожать. Это моя эрогенная зона. Когда кто-то обнимает меня сзади, кладя руки на живот, я готова умирать. Кас покрывал мои щеки и подбородок поцелуями, нависнув надо мной. Он сейчас казался мне таким сексуальным, я до безумия хотела его. Хотела нашей близости, соития. Ангел неумело массировал мою грудь, но это вызывало бурю эмоций. Все, что он делал, мне нравилось, потому что это было первозданным, чистым. Я закусила губу, прикрыв веки, и получала удовольствие от того, как ангел изучал мое тело. Он робко целовал меня в шею и ключицы, поглаживая по бедрам. Я томно дышала, чувствуя невероятное возбуждение возлюбленного. Конечно, я много читала о сексе и потере девственности, поэтому держалась уверенно, хоть и боялась. Я водила кончиками пальцев по спине Кастиила, целуя его в плечи и шею. Мне жутко хотелось большего. Хотелось почувствовать этот необратимый момент, который наверняка изменит меня. Волшебство, которое я разделю с любимым человеком. Подаваясь бедрами вперед, я дала понять ангелу, что готова. Он коснулся своим лбом моего, мы смотрели друг другу в ярко-голубые глаза. И тут же я почувствовала, как что-то медленно и горячо заполняет меня. Мы не отрывали взгляда. Мои брови сдвигались к переносице, а в глазах навернулись слезы. Ангел коснулся своими губами моих, стараясь доставить мне как можно меньше неприятных ощущений. Помня о том, что напрягаться нельзя, я стойко терпела боль, думая о том, что стала женщиной. Спустя пару движений мне стало легче. Ангел так бережно относился ко мне, целуя в каждый сантиметр лица и шеи. Слезинки скатились с уголков глаз, прячась в волосах, но я улыбалась. Я чувствовала себя наполненной и видела, как это нравится ангелу. Он дает мне привыкнуть к себе, ненадолго останавливая поступательные движения. Он волновался, но все прошло замечательно. Я витала где-то в облаках, восторженная от того, как все случилось. Лучше и быть не могло. Конечно, дискомфорт никуда не уходил. Я царапала плечи ангела, выгибаясь в пояснице. Глядя на Каса, я видела, как это интересно ему, непривычно приятно и желанно. Он растягивал мои узкие горячие стенки, убирая с лица длинные прядки волос, которые мешали ему любоваться мною. Хоть мы совсем неумело все делаем, но зато чувственно и искренне, впереди у нас будет еще много времени, чтобы научиться. Кас продолжал робкие движения, соприкоснувшись со мной носами. Я обжигала его губы раскаленным дыханием, прикрыв дрожащие веки. Теперь мы — единое целое. Мы чувствовали себя как никогда счастливыми и довольными. После всего мы нежились под пледом, вдыхая аромат друг друга. Наши обнаженные тела изредка подрагивали. Я вырисовывала пальцем какие-то странные узоры на груди ангела, вспоминая все самые лучшие моменты в жизни. Кас зарылся носом в мои черные волосы, наблюдая за «художеством». За окном светало. Лампы погасли, а дрова в камине превратились в пепел. За окном слышалось мелодичное чириканье птиц и угуканье совы. — Ты должна знать, что я всегда буду любить тебя, — неожиданно вымолвил Кас. Я слегка нахмурилась от этой странной фразы. — И никогда не оставлю одну, — продолжил ангел после недолгой паузы. — Ты чего? Как будто прощаешься, — улыбнулась я, взглянув на возлюбленного. Ангел серьезно смотрел на меня, но через мгновение улыбнулся и поцеловал в лоб. Я знаю, что ты всегда будешь меня любить, как и я тебя.