Орёл третьего рейха

Адольф Гитлер родился в городе Браунау-на-Инне на границе Австрии и Германии 20 апреля 1889 года в 18 часов 30 минут в гостинице «У померанца». Через два дня был крещён именем Адольф. Гитлер был очень похож на мать. Глаза, форма бровей, рта и ушей были точно как у неё. Мать, родившая его в 29 лет, очень его любила. Перед этим она потеряла троих детей...В начальной школе Адольф хорошо учился и получал только отличные отметки. Таким вот звёздным было его детство. В 15 лет он сочинял пьесу, писал стихи и новеллы, а также сочинил либретто для оперы Вагнера по легенде Виланда и увертюру. Расцветая всеми гранями своего таланта. К школе относился с отвращением и больше всего не любил французский язык... Само собой на учёбе это сказалось должным образом и в полученном аттестате уд. стояло только по физре и рисованию. После чего в коллективе друзей они надрались так, что всей толпой заночевали на улице и разбудили их утром случайные прохожие. Весёлая, беззаботная юность... а потом Мать продала дом и они уехали в прекрасный город Вену где всё и началось... Утро было довольно солнечным, в воздухе парил нежный, дурманящий запах весны. Адольф сидел на изумрудном склоне одного из запущенных, провинциальных Венских парков. Он пытался собраться, сосредоточиться и вроде как никого нет, и воздух полон вдохновения но рисовать не хотелось...ужасно не хотелось... Он постоянно искал повод отвлечься от безжизненных линий наскоро набросанных мягким, угольным карандашом. Скучающим взглядом окидывал великолепный пейзажи. Небрежно кидал пару штрихов и вновь откладывал работу. -аа чёрт... да чтож такое! — прошипел Адольф яростно сминая белоснежную бумагу. Он готовил работы на поступление в Венскую художественную академию... второй раз. Мучительное ожидание и в то-же время полное отсутствие времени которого как казалось на первый взгляд было до фига. Он знал что не сможет поступить только одним почти рабским трудом. Вдохновения нет и работы казались через чур угловаты и местами уродливы. Это был не первый лист и не последний... -мм... у тебя неплохо получается, ты художник? — Услышав тихий, довольно приятный голос заставивший его вздрогнуть, Адольф резко обернулся уронив карандаш. -ч-что? я? ну...можно и так сказать... — Гитлер попытался улыбнуться но далось ему это с трудом. -хм... — задумчиво перебирая скомканные работы, незнакомец остановился на одной, той где крупным планом были какие то низенькие деревья и облака — эта по моему очень красивая. -считаешь? -да.. мне нравится. -а по моему...убого — фыркнул Гитлер. Получив в ответ довольно дружелюбную хоть и не очень красивую улыбку он немного смягчился. Впервые за долгое время напряжённого творчества. От точно знал что теперь точно успешно закончит подготовку и подборку работ. Почему то знал что этот парень и есть тот вожделенный глоток свежести которого так не хватало, который он так ждал... -а... можно я оставлю это себе? -Гитлер с некоторым недоумение посмотрел на улыбчивого собеседника -да, если так хочешь забирай... -а роспись? -роспись? -да. Я хочу что бы ты это подписал — не долго думая Гитлер поставил красивую загогулину в наиболее ровном, левом уголке листка — спасибо. -да не за что... А потом он ушёл и только спустя пол часа бурного мышления Гитлер понял что не спросил как его зовут. И весь последующий вечер Гитлера терзала одна единственная мысль... в голове застолбился его образ, не сказать что бы он был красив, просто в нём читалась харизма придававшая ему какую то свойскую красоту разглядеть которую можно было не сразу. Он сидел и смаковал этот образ самопроизвольно идеализируя. Карандаш будто сам собой выводил приглянувшиеся черты лица. За тем пошли изгибы тела которое Гитлер мог представить только на вскидку, контуры мышц, игру света. Листы шуршали, грифель мягко поскрипывал, линии становились всё более напряжёнными, размашистыми, к завершению седьмой работы в низу живота сладко заныло, воздух кончался слишком быстро и стало невыносима душно. Гитлер встал с табурета и подошёл к окну. Как тысячи глаз на него уставилась россыпи звёзд и созвездий. Ветер принёс прохладу и немного разрядил немыслимый накал этой странной ситуации. Запахло цветами. Образы не отразившиеся в бумаге воплощало его воображение. Он уже и не пытался их отогнать... просто предался странной эйфории продлившейся до самого утра....