С первого взгляда

Ник кивнул, получилось как-то замедленно, как в старинном кино. Почему? Почему, оставшись в этой огромной и чужой квартире, он не чувствовал себя неуютно. Снова вернулась боль, и в руке, и в ноге, а он не нашел ничего лучше, чем вернувшись в гардероб, благо находился он рядом с прихожей, созерцать шубу. Если бы не боль, так бы, наверное, и стоял какое-то время. «Рядом с шубой, как будто с ним рядом» - нет, это была даже не мысль, а что-то не сформировавшееся в сознании и заглушенное болью. «Артур», - прошептал Ники, - «почему я думаю о тебе», - эта мысль тоже пронеслась очень быстро. Здоровая рука непроизвольно сжалась. Там был флакончик с обезболивающим, тем самым, что хозяин квартиры оставил ему перед уходом. Держась за стену он на одной ноге поскакал на кухню. Выпив лекарство, посидев немного и подождав, когда боль отступит, он снова вспомнил о шубе. И даже поскакал туда, где она находилась. Он очень любил мех, мечтал, что когда разбогатеет обязательно купит себе покрывало из норки и будет на нем нежиться, а еще у него обязательно будет вот такая шуба. Будет… С тяжелым вздохом юноша закрыл дверь гардеробной и попрыгал в гостиную, устроившись там на диване. Сидя в огромной свободной комнате, он почувствовал себя одиноко. Это место ему казалось, каким-то не живым. Разве что, старый кот таща свое толстое брюхо издавал шум. В пустой сейчас квартире даже звук шуршания шерсти по полу казался громким и зловещим. Вокруг чистота, порядок, ни пылинки, и тут он – потрепанный, не первой свежести, в старой одежде. Парень съежился, хотелось сжаться в комочек так, чтобы занимать как можно меньше места. «В грязных, разрезанных джинсах на этом помпезном диване». То ли таблетки были какие не такие, то ли воображение разыгралось, но казалось даже диван его осуждает. Мол сидишь здесь, а кто ты такой вообще. Чем больше времени проходило с момента отсутствия Артура, тем неуютнее здесь становилось. Надо стать чище. Ник поднялся и попрыгал в ванну. Найти ее было несложно. Большая, как все здесь, это была настоящая ванная комната, оформленная со вкусом. Казалось, находишься в какой-то малахитовой шкатулке. Ник в замешательстве остановился, окруженный кафелем и санфаянсом, и снова растерялся при виде роскоши. Ванна с джакузи была великолепной, у юноши аж дыхание перехватило. Кроме джакузи, была душевая кабинка. Но ни этой ванной, ни этой кабинкой Ник пользоваться не умел. Им даже ужас овладел. Он решил было выйти, но в этом блеске и богатстве он чувствовал себя таким грязным, что решил: вымоется и точка! И не такие трудности переживал. Конечно, раньше юноша ничего себе не ломал, но ведь живут же другие с переломами и моются, а у него всего лишь палец, тем более на правой руке. Это придало смелости. Он, с трудом снял с себя всю одежду, как же не хватало заботливого Артура. Правда тот, скорее всего всю одежду с него срезал бы. Мотнув головой, он включил воду и забрался в ванну. Он помнил, что говорили в травмпункте «Эти повязки можно мочить». Больная лодыжка, - ее он решил помыть вместе с повязкой, как в свое время домовенок Кузя из мультика. Руку, где был сломанный палец, он решил упаковать в целлофановый пакет, на всякий случай. Покалеченные конечности мешали мыться, но он справился, старательно намылил свое тело, с трудом, правда, вымыл свои волосы, представляя как было бы круто если бы это сделал Арти. Хотелось его так называть. Сейчас в воде, такой чистый, он не чувствовал себя здесь чуждым и мог даже улыбнуться, расслабившись. А потом оказалось, что ему теперь нечего одеть. Снова впихиваться в ту же одежду в которой он валялся на полу станции метро. Нет, увольте. На витиеватом бронзовом крючке висел халат Артура, Ник принял решение одеть его. Но куда девать белье? Постирать его стоило еще большего труда. Сначала юноша решил трусы просто пополоскать. Одной рукой все-таки не удобно. Но из этого ничего не вышло. Тогда он решил прижать белье ногой, к краю джакузи но к сожалению его вторая нога была покалечена и он чуть не грохнулся. Тут в голову пришла еще одна мысль, и вовсе не та, что все вещи можно просто запихать в стиральную машинку. Никита одел на одну ногу трусы и, став в ванну, намылил их и стал шоркать рукой об ногу. Выглядело это не просто комично, а офигенно глупо. Но, слава богу, Артур не появился, и свой позор юноша пережил в одиночестве. Он влез в банных халат Артура, висящий в ванной комнате, и вернулся в гостиную. Сейчас Ник чувствовал себя комфортнее, вот только делать было нечего. Раньше бы он просто порисовал, но здесь нет ни этюдника, ни даже альбома для эскизов и карандаша. Сначала он сидел, рассматривая журналы лежащие на столике. Но были они в основном о медицине. Часть, правда, автомобильных и парочка модных каталогов. Большинство чтива на английском. Безумно скучно. Шурша мехом по паркету к нему подобрался Перси, запрыгнул на диван и подобрался поближе к парню. Стало гораздо уютнее. Он прилег, обнимая кота, и решил уснуть. Вот только сон не шел. Тоска закралась в душу и не желала выбираться. Ник желал чувствовать рядом с собой человеческое тепло, тепло Артура. Хотелось, чтобы парень обнял его, прижал к себе, вот так, как он сейчас прижимает к себе кота. На груди Артура было бы так приятно засыпать. Но этого ведь не будет никогда. Как же больно было себе в этом признаваться. Себя вдруг стало так жалко, что на глазах слезы навернулись. «Если я зароюсь в его шубу, то буду чувствовать его тонкий запах, так, будто он рядом и обнимает меня. А утром верну её на место». Сказано - сделано. Доскакав до гардероба, он взял шубу и отправился назад. Правда, на этот раз решил отправиться в спальню. Вот там, зарывшись в шубу и представляя, что Артур обнимает его, он, укрывшись пледом, уснул с мягкой улыбкой на губах.