У растаявших снежных холмов

Я был лишь мгновением в предоставленной ей вечности, она же стала для меня исцеляющим светом, надеждой, которая хранила меня всю мою жизнь. У людей недолгая память, но то мгновение, когда я увидел ее впервые, встает передо мной как наяву. Стоит мне только прикрыть глаза и я слышу шорох летнего леса, вижу высокие деревья, окутанные ослепительно зеленой листвой, чувствую запах травы... Я сижу на опушке, рядом со мной яркие цветы ветреницы и амаранта , неподалеку раздается рокот великой реки Андуин. На тот момент мне недавно исполнилось двадцать девять лет, я был обученным охотником и воином, на теле которого красовалось несколько шрамов. Мое поселение располагалось в неспокойном месте - к Востоку от нас Пустоши, к Северо-востоку - Мирквуд, та часть, которую давно занял Враг. Но мы не думали бежать. Мы были воинами, стражами границы, за которой лежал Рохан. Я был рожден в 2987 году Третьей эпохи, которую моя мать любила называть "Темными Временами". " Враг близко, люди предают друг друга, - говорила она,- Тем, у кого осталась честь, стало трудно дышать. У нас почти не осталось сил, Асгорн. Посмотри на своего отца, куда идут все его старания?- потом она вздыхала и качала головой, словно стараясь проснуться,- Во мраке трудно разглядеть лица друзей, возможно, поэтому мы и остались одни". Да, у моей матери никогда не было особой надежды. Двух моих братьев убили у границы Мирквуда, когда я еще был мал. Выжившие из их отряда принесли тела братьев к нам в дом, и я помню, как мать никак не могла прекратить плакать, а отец с новым отрядом ринулся в лес, искать месть. Его не было неделю, братьев уже успели придать огню, когда он вернулся с пустыми руками, так и не успев проститься со своими детьми. А через пять лет умер и он сам, не в бою - его унесла лихорадка. Темные времена... Страшно сказать, но мы, рожденные в вечной войне со слугами Саурона, привыкли вставать поутру, перекусывать кашей или лепешками, а потом идти и убивать орков. Я постоянно чувствовал зловоние их крови на моих руках, на моей одежде и мече...Надеялся ли я, что все это рано или поздно закончится? Нет. Пожалуй, мне казалось, что это просто не может прекратиться. Я думал зажмуриться и продолжать уничтожать тех, кто поклонялся владыке Мордора, это было все, что я мог сделать, и это было все, что я умел. Но потом я увидел ее, чья душа была так ослепительно прекрасна, что я больше не мог закрывать глаз. Она была среди отряда эльфов, движущихся со стороны Лориена - пристанища колдуньи. С месяц назад мы посылали туда гонца, прося подкрепление, и уже отчаялись ждать ответа. И вот теперь я видел их, видел ее. Кажется, я перестал дышать. Она была выше женщин нашей деревни, наверное, даже немного выше меня, ее длинные волосы были словно сотканы из солнечных лучей, в которые она вплела цветы, а когда группа эльфов подошла ближе, я смог рассмотреть ее глаза. Они были пронзительно голубого цвета, и в них я видел всю красоту, которую Эру вложил в свое Творение. Она сияла. Я моргнул несколько раз, но ничего не изменилось. Она сияла, словно луна, я мог поклясться в этом. -Приветствую тебя, благородный человек,- вперед вышел один из эльфов, одежда его была немного пообтрепана, как после долгого путешествия,- Ты из деревни рейнджеров? -Да,- я бросил рассеянный взгляд на эльфов за его спиной, но прекрасная дева исчезла, словно видение. Не начал ли я уже сходить с ума? -Я здесь по приказу владычицы Галадриэль из Золотого Леса,- продолжал тем временем эльф,- Дурные вести дошли до нас, правда ли то, что с юга показывались отряды харадримов? -Это правда. Они начали здесь рыскать чуть больше месяца назад. Пока это были лишь мелкие группы, - ответил я,- Но если их станет больше, нам не справиться. Я повнимательнее оглядел эльфов. Двадцать пять воинов и еще десять дев, среди которых вновь показалась она, мое видение. Золотоволосая дева настороженно осматривалась по сторонам, на ее губах больше не было улыбки. Да и улыбалась ли она или то было мое воображение?.. -Значит Рувил, наш гонец, благополучно прибыл в ваши края? - спросил я,- я не вижу его среди вас. -Гонец?- эльф, который, видимо, и был их предводителем, нахмурился. На его молодом лице отразилась тревога,- К нам не приходило гонцов. О харадримах нам сказала леди Галадриэль и прислала предложить вам помощь. Если харадримы переправятся через реку для всех нас придет беда. Беда давно пришла, с горестью подумал я, говорить это вслух не хотелось. Рувил. Значит он погиб, иначе несмотря ни на что он бы достиг своей цели. Он был хорошим человеком, смелым и честным. Я надеялся, что он умер, как и хотел, в бою со слугами врага. У Рувила не было семьи, и он всегда вызывался на самые опасные задания. -Мы благодарны всякой помощи, но, мастер эльф,- я вздохнул, вновь пересчитав эльфов,- вас меньше тридцати и с вами леди. Не посылать же их в бой с харадримами. Эльф покачал головой и посмотрел на меня так, как обычно родители смотрят на несмышленых детей. Внешне я был старше его лет на десять, но я знал, как легко можно обмануться обликом эльфов. Синие глаза бессмертного воина вполне могли видеть все эпохи Средиземья, и при этой мысли меня невольно охватывал трепет. -Конечно нет, благородный человек,- сказал эльф, на его губах промелькнула печальная улыбка. -Мы пришли лишь с предложением помощи и наши воины придут, если вы согласитесь принять ее. В это время доверия между нами и людьми немного, Владычица Галадриэль знала, что вы вполне могли отказаться. Могли. Прежний глава деревни, старик Эорен, родом из Рохана, никогда бы не согласился положиться на эльфов. Гонец выехал втайне от него, а вскоре после этого Эорен умер. "К счастью,- говорила моя мать,- он всех нас тянул в пропасть". Как по мне же, люди "к счастью" не умирают, разве что прихвостни врага. -Что же до леди...,- продолжал эльф,- Мы все направляемся в Серебристую Гавань, мы пойдем через Рохан и Эриадор, то будет наше последнее путешествие. Серебристая Гавань. Конечно, они уходят. -Я Элуред, сын Элурана,- эльф в знаке приветствия приложил ладонь к груди, я повторил его жест. -Я Асгорн, сын Хельда. Народ рейнджеров будет рад принять вашу помощь. Один из эльфов, которому я отдал своего коня, тут же отправился назад, в Лориен. У берега реки он бы оставил коня (который, без сомнения найдет дорогу домой) и перебрался на одну из оставленных лодок. Остальные эльфы на ночь согласились остановиться у нас в деревне. Было стыдно принимать их в такой бедноте, но благородные гости не кривились при виде полуразрушенных хижин и не жаловались на запах от скота, которым пропиталось все в округе. Пока их маленькая процессия шла в трактир, люди неизменно провожали их долгими взглядами. Кто-то был восхищен, кто-то удивлен, видел я и испуганные взгляды, и полные зависти. Конечно, никто из нас не желал им зла, но, тем не менее, мы все еще были людьми. Мы видели в них красоту, недоступную нам, и от того в душе порой вспыхивала злость. Эмэр, новый старейшина деревни, едва завидев гостей покачал головой и кивком указал на меня. Ясно, что это значило - сам привел, сам и разбирайся. Эмэр не был столь нетерпим, как его отец, но между ним и Перворожденными была пропасть непонимания. Впрочем, эта пропасть существовала для всех людей, и, как казалось мне, создал ее вовсе не враг. Внезапную тишину деревни прервали радостные возгласы. Едва завидев гостей, наши дети взбудоражено переговаривались между собой и хвостом бродили за ними, пока не вмешивались родители. -Прошу извинить их, мастер Элуред,- сказал я, когда один особо резвый мальчуган попробовал дотронуться до его длинного боевого лука. Мать ребенка, выбежала из толпы, тут же схватила его на руки и, испуганно пискнув, скрылась в доме. -Здесь нечего прощать,- Элуред улыбнулся,- Дети есть дети, они всегда любопытны. Я почувствовал, как вспыхнули мои покрытые щетиной щеки. Да ведь и я так же, как эти дети, разглядывал своих спутников с нескрываемым любопытством. Мы сели за стол в трактире, расположившись за большим дубовым столом. Несколько женщин вышло из кухни и, боязливо поглядывая на эльфов, начали расставлять посуду. Из глубины кухни доносился восхитительный запах тушеного мяса. Одна из самых молодых девушек, дочь кухарки, разлила по кубкам вино и, бросив на Элуреда полный смятения взгляд, покраснела и поспешила выйти. Элуред же стал представлять остальных эльфов. Честно сказать, их имен я не запомнил, я ждал лишь одного. -А это Элурен, дочь Элурана и моя дорогая сестра,- наконец сказал эльф, указывая на золотоволосую деву, чье присутствие казалось столь неуместным в этом обшарпанном темном трактире. «Она должна сидеть за длинными столами дворцов, а не здесь», - подумалось мне. Элурен, когда брат произнес ее имя, ответила приветливой улыбкой, легкой, как весенний ветерок. На секунду она посмотрела на меня, но в тоже время ее взгляд словно проходил сквозь меня, вовсе не замечая. Она не хотела обидеть, я знаю. Да и у меня бы никогда не хватило духу таить обиду на нее. -....Значит, вы заметили не менее шести отрядов южан?- переспросил Элуред, от его пристального взгляда становилось не по себе. -Да, и в каждом не меньше тридцати человек. -Это плохо. Слишком много. У вас небольшое поселение, а Леди Галадриэль не сможет дать больше пятидесяти воинов. В Золотом Лесу тоже неспокойно, со стороны Мирквуда орки несколько раз пересекли реку, а это тревожный знак. Ходят слухи, что надвигаются большие битвы. Они не просто надвигались, они были уже на нашем пороге. -Значит, даже с вашей помощью нам не хватит людей для защиты. -Поблизости больше нет деревень рейнджеров? -Нет. Мы давно остались здесь одни. Кто-то умер, другие понадеялись на мощь Рохана, ни один уже не помнит почему ушел другой. - Сказал я,- мы остались последними глазами этой границы. И тут я понял, в чем мы нуждались - Рохан. Ну конечно же, мы могли попросить помощи у них. Коневоды не очень-то нас жаловали, считая по большей части бесполезными бродягами, но тут они должны были послушать - харадримы стояли у их границ. Я оглянулся на Эмэра, судя по воодушевленному выражению лица, его посетила та же мысль. Мощь Рохана. Ранее мы на них не надеялись, мы вполне могли справиться и сами, но может в этот раз стоило попытаться? -Король Теоден - мудрый правитель,- подал голос Эмэр, стоявший в темном углу трактира. Войдя в помещение он, по обыкновению, не снял дорожный плащ и меч , в любой момент Эмэр был готов двинуться в путь или вступить в бой. - Мы не были с ним друзьями, но, думаю, настало время наладить отношения с соседом. Кухарки вынесли тушеное мясо в горшочках, к нему подали свежий хлеб и немного жареных грибов. Только в тот момент Эмэр решил присесть на лавку рядом со мной, напротив Элуреда. -А что насчет лесной ведьмы? Она не даст нам воинов?- спросил Эмэр и я едва не подпрыгнул на своем месте. Эльфы же сначала непонимающе переглянулись, а потом, поняв о ком он говорит, застыли, словно статуи. Губы Элуреда сжались в тонкую линию, в синих глазах впервые полыхнул гнев. Один из его спутников что-то сказал на их родном языке, но Элуред его тут же резко осадил. Судя по лицам эльфов, они были готовы схватиться за мечи и луки, а Эмэр даже не понял, что оскорбил их. -Мир, друзья,- я поднялся с места и поклонился,- Эмэр не желал наносить обиду. Просто все мы наслышаны о волшебных способностях леди Галадриэль, мы не хотели оскорбить. Эмэр согласно закивал, наконец осознавая последствия своих слов. "Говорил же, не стоило мне приходить"- едва слышно пробормотал он. -Волшебных способностях? -Элуред искренни удивился,- О чем ты говоришь, мастер Асгорн? Тут же впору было смущаться мне. -Об эльфийской магии, конечно. - Негромко сказал я, но эльфы прекрасно все расслышали. -Эльфийская магия?- Элуред рассмеялся чистым звучным смехом, какого не бывает у людей, а на губах его сестры впервые появилась широкая улыбка, в ее голубых глазах заискрился смех, и она посмотрела прямо на меня. Ну разве это не было волшебством? В горле у меня пересохло, ноги отказались держать, и я опустился обратно на лавку. Я был готов любоваться ее красотой, светом исходившим от нее, но, признаться, никогда бы не решился дотронуться. Она, сидевшая за одним столом со мной, не казалась мне реальной. Она походила на солнце, взошедшие посреди ночи, слепившее и согревающие одновременно. Элурен... -Люди постоянно говорят о волшебстве эльфов,- сказал Элуред и в его голосе не осталось и следа холода.- Но мастер Асгорн, все это не более чем сказка. Что же до воинов,- обратился он уже к Эмэру, - как я уже и сказал мастеру Асгорну, наш гонец уже отправился в путь, но Леди Золотого леса сможет дать не больше пятидесяти. Эмэр огорченно вздохнул, но ничего не сказал. До конца маленького застолья он вообще предпочитал молчать, только в самом конце предложил гостям переночевать под их крышами. -Благодарю за предложение, мастер Эмэр,- откликнулся Элуред,- но сегодня будет ясная и теплая ночь, нам милее грезить под открытым небом. И эльфы, поблагодарив за обед, удалились. Они вышли за пределы деревни и разбили лагерь недалеко от одного из притоков Андуина, больше напоминавшего ручеек. Я сам помог им собрать хворост для костра и еще раз предложил для ночлега свой дом, но так же, как и Эмэр, встретил отказ. Эльфийские девы тем временем начали собирать цветы и плести из них венки. В тот момент мне показалось, что цветов было больше обычного, словно они сами спешили вырасти для Перворожденных. Волшебство эльфов... Хотя, быть может это я просто никогда раньше не обращал внимание на цветы. Среди дев я увидел Элурен. Она, собрав волосы в толстую косу, опустила босые ноги в воды ручья и безотрывно смотрела куда-то в сторону запада. Кажется, туда они все и уходили - на запад. И почему? Я не понимал этого. Я никогда не бывал в эльфийских королевствах, но слышал, как о них говорили с благоговейным восхищением. Эльфийские дома были чудом, созданным их же руками, так как же они могли оставить их? Гнали ли их наступающие силы врага или то были мы, люди? Я позволил себе еще раз посмотреть на золотоволосую Элурен, чья застывшая, обращенная на запад фигура казалась мне невозможно далекой. Элуред подошел к ней, положил ладонь на плечо и что-то тихо сказал, Элурен ничего не ответила - лишь накрыла его руку своей . В одиночестве я побрел обратно в деревню, солнце уже начало клониться к западу, а я так и не отдал собранные мною лекарственные травы. Собственно, ради них я и ходил в тот день к границе Мирквуда. Сейчас только там можно было найти достаточно чистотела и ломоноса, чей сок помогал от укусов змей. В последние время гадюки просто заполонили нашу землю, их находили уже и в домах. Эти твари были вдвое больше обычных змей, и они, как я думал, скорее всего приползли из Мирквуда. Сняв с плеча небольшую кожаную сумку с травами, я постучал в дверь одного из домов деревни. Этот дом, стоит заметить, выглядел даже лучше дома старейшины. Годы не покосили его, крыша не протекала, на деревянных балках красовалась резьба. Когда тяжелая дверь открылась, я почувствовал терпкий запах сушеных трав и жженой коры. -Ты мог бы вернуться и пораньше,- меня встретило полное недовольства лицо Мары, по крайней мере, она назвалась именно так, когда пришла к нам в деревню четыре года назад. "Я не задержусь здесь, - говорила она прежнему старейшине, - я здесь на месяц, не более." Но один месяц сменялся другим, а Мара не уходила, да и никто не гнал ее. Она была хорошим лекарем, многие из нас были обязаны ей жизнью. Старейшина отдал ей один из лучших домов, и Мара решила, как она сказала , "ненадолго задержаться". - Заходи быстрее, этот летний зной отвратителен. Я зашел вслед за Марой в прохладу дома, от резких запахов трав голова немного закружилась. -Почему ты припозднился?- в голосе Мары слышалась насмешка. Она вообще редко была приветливой и едва ли знала правила гостеприимства. Мара была стара, я даже боялся представить насколько. Ее лицо походило на уставшую искаженную пыльную маску, ее высокая фигурка словно съежилась от времени, из рук она не выпускала палку, служившую ей опорой. Странно, но несмотря на возраст, волос Мары не коснулась седина, они оставались глубокого черного цвета. -Знаю, знаю, ты был занят. - Мара вырвала из моих рук сумку и стала доставать травы, придирчиво их рассматривая.- К нам прибыли гости. -Да. Группа эльфов, они предлагают помощь. -Эльфы... Рувил с ними не вернулся. Это не было вопросом, но все же я ответил: -Да. Мара почти с нежностью провела сморщенной ладонью по травам, выложенным на столе, и бросила сумку обратно мне. -И как тебе наши... гости? Я нахмурился. -О чем ты, Мара? -Об эльфах, пустая ты голова.- Мара усмехнулась, обнажая заостренные зубы. Эту черту ее внешности я не любил больше всего - улыбаясь она походила на орка. Но, думая так, я каждый раз себя одергивал. Мара лекарь. Она спасает жизни. Не гоже так думать о человеке, не важно как он выглядит.- Они показались тебе прекрасными? -Да, конечно. Ты и сама знаешь, что они красивы. -Красивы,- прошипела она, не переставая улыбаться,- Да, красивы. В них же Свет Эру. А ты уже успел влюбиться в прекрасную эльфийскую деву? Я отшатнулся от нее. -Да что ты говоришь! -Правду. Или как ее видишь ты. - Она отвернулась от меня и медленно опустилась в глубокое, покрытое коричневым покрывалом кресло.- Не путай любовь с человеческой жадностью, мальчик. Эльфами легко восхищаться, легко им завидовать и ненавидеть. Но людям нелегко их любить, слишком уж колит глаза собственное несовершенство. -Ты ошибаешься, Мара. -Правда?- спросила она,- тогда ты прямо таки увидел и сразу влюбился? Она хрипло рассмеялась. -Очнись, мальчик, ты просто хочешь получить то, что не дано второрожденным. Не зарься на чужой свет, недоступный смертным, это ни к чему хорошему не приведет. Я, не помня себя, выбежал из ее дома. Ее слова словно въелись в мое сердце, и хотя ни о чем дурном я не думал, я почувствовал стыд. Были ли мои чувства к деве Элурен оскорбительны для нее? Возможно, я не имел права любоваться ее красотой. Мара была права в одном - все эльфы были прекрасны, но почему среди всех эльфийских дев в их небольшой группе, для меня сияла лишь она? Возможна ли любовь смертного к перворожденному? Я слышал о нескольких случаях, о них говорили дунаданы, проходившие через нашу границу. Было ли это правдой? Неважно. Неважно. Не имеет значения. Я сел на лавку и глубоко вдохнул чистый летний воздух. В окошках домов уже мелькал свет зажигающихся свечей, красное солнце соприкоснулось с далеким горизонтом, на мир опускалась ночь. Люди суетно заканчивали дневные дела, несколько детей не хотели идти домой и матерям пришлось повысить на них голос. Рейнджеры устало откладывали в сторону оружие и, обнимая своих жен, входили в дом, где их всегда ждали. Наверное, мне тоже стоило найти жену, завести детей и спокойно идти тем путем, что мне уготован. Я уже думал отправится домой, когда что-то услышал. Звуки раздавались со стороны лагеря эльфов. Я подошел поближе и увидел высокий костер, возле которого они все сидели и ...пели. Их голоса - чистые и звонкие - были подобны теплому летнему дождю или ласковому ветру, они приносили ...покой. Я не мог разобрать ни единого слова, но вся моя усталость, скопившиеся за день, внезапно исчезла. Я чувствовал удивительную легкость, словно мог за день без остановки перебежать через Бурые Земли. На небе появлялись первые звезды, и их чистый свет словно отражался в песни эльдар. Я прикрыл глаза, мне не хотелось чтобы эта песня прекращалась. Дунаданы говорили, что все эльфы всегда слышат Песню Эру, так было ли это хотя бы ее подобие? Как жаль, что в моих ушах только тишина, сменяющаяся ревом врагов. Среди всех их голосов я безошибочно мог узнать ее, хотя ранее никогда не слышал ,как она говорит. Не знаю, как мне это удалось, но я знал - этот звонкий, как колокольчик, голос принадлежит Элурен. В тот момент я решил, что этот голос будет звучать для меня всегда, как звучит песня Эру для нее, я захвачу его в своей душе и не отпущу до самой смерти. -Эй, Асгорн! Что ты там стоишь?- Я обернулся, услышав оклик. Это оказался Эмэр, в руке он держал небольшой факел.- Пошли, нам надо поговорить. Я все ждал, пока ты сам соизволишь явиться, но пришлось самому тебя искать. -Уже почти ночь, это не может подождать? -Нет. Это касается помощи Рохана. Пойдем. - Он зашагал обратно в деревню и мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Но я так и не смог побороть искушение обернуться, и я увидел блеск ее золотых волос в свете костра. Я никогда не посмею стать между ней и ее бессмертной судьбой. Я знал это. Это было моим решением.