Высокая цена

Когда Джон рассказал о всех своих находках, Майкрофт глубокомысленно произнёс: - Что ж, прекрасная работа. Благодарю вас за ценную информацию. Но не думайте, что я сидел сложа руки. Я узнал, где искать профессора Мориарти. Лестрейд не смог его найти, а мне это удалось, хотя я должен признать, что задача была нелегкая. - Я теперь чувствую себя неловко, – ответил доктор. – Простите, что я оскорбил вас утром. И где же он? - Действительно в госпитале, вас не обманули. Его пытались отравить, но он сравнительно легко отделался. Можно даже сказать, что ему повезло. Отравитель рассчитывал, что Мориарти будет один в театре к тому времени и, к тому же, выпьет всю чашку, куда бросили кокаин, но всё пошло не так. - Зря я о нём опять так плохо подумал, – вполголоса пробормотал Джон. – Когда я ушёл от вас утром, то был абсолютно убеждён, что это он украл те документы, а Скарлетт его выгораживает. Майкрофт невольно рассмеялся и, похлопав собеседника по плечу, с иронией ответил: - Это просто смешно. Ватсон, когда вы уже перестанете подозревать его во всех преступлениях подряд? Ограбление ювелирного магазина – по-вашему, дело рук Мориарти. Неопознанный труп, найденный в чемодане на вокзале – тоже его вина. Сломанный куст роз в королевском парке – опять из-за него. Даже если у вас украдут фармакологический справочник – и тут вы во всём будете обвинять именно мужа вашей обожаемой кузины. Он безумно любит Скарлетт и ни за что на свете не позволил бы ей взять на себя тяжкое преступление. - Я тоже так подумал, когда был в театре, и решил, что именно поэтому он отравился – от отчаяния и безысходности. А потом я нашёл клочки этой записки в кармане Скарлетт и сначала совсем запутался. - Всё-таки Шерлок абсолютно прав: даже если вам предоставить все факты, вы и тогда ухитряетесь неправильно их истолковать! Предоставьте мне возможность делать выводы! Джеймс Мориарти не из тех, кто склонен к меланхолии и попыткам суицида, для него не существует понятие «невозможно», он никогда не оставляет попыток добиться своего. Так что сам он никогда не стал бы травиться кокаином, а вместо этого уже штурмовал бы Скотланд-Ярд. Вы будете поставлять мне нужные сведения, а я – обдумывать их. Ваша сегодняшняя информация бесценна, без неё мой мозг был как двигатель, пытающийся работать без горючего. Вот вам адрес госпиталя, поезжайте туда. Будьте осторожны и внимательны, Ватсон, вполне возможно, что автор угрожающей записки не остановится на достигнутом. Я сделаю всё, чтобы выяснить, кто это. - Мне стоит сказать профессору, где сейчас Скарлетт, или не надо? – полюбопытствовал Джон, вертя в руках шляпу. - Эх, Ватсон, от волнения вы забыли такую прописную медицинскую истину, которая известна даже мне, – усмехнулся Майкрофт. – Острое отравление кокаином лечат при помощи снотворных. Так что даже если вы приведёте с собой симфонический оркестр, то не сможете его разбудить, к сожалению. Я бы и сам хотел с ним побеседовать, но думаю, что пока это нереально. Возможно, что вас даже не пустят к нему в палату. Но всё равно, постарайтесь добиться разрешения хотя бы просто находиться рядом в коридоре и следите за всем, что там происходит. Если мне удастся избавить Скарлетт от приговора и вытащить её из Скотланд-Ярда, то она не выдержит, если это будет стоить жизни тому, кого она любит. - Точно, в таких случаях применяют огромные дозы барбитуратов. И вы правы, меня могут не пустить. Но как быть с запиской? Я совсем о ней забыл. Скарлетт просила меня передать Мориарти её прощальное письмо и сделать это так, чтобы больше никто не мог прочесть. Как же я ему это тайком отдам, когда он спит? - Думаю, я смогу помочь вам, мистер Ватсон, – мягко произнёс приятный женский голос. Это была Софи, жена Майкрофта. Джон невольно поднялся из кресла и сделал шаг к ней. Высокая по сравнению с другими представительницами женского пола, крепкая и сильная, но удивительно женственная, молодая русская аристократка – в девичестве София Белова – выглядела чудесно. Одетая в изящное фиолетовое платье и чёрную кружевную шаль, в эту минуту Софи была красива, словно Пиковая Дама, которую обычно рисуют на игральной карте. Благородные черты её лица и нежный взгляд внушали доверие и искреннее уважение. Она притворила за собой дверь, войдя в комнату, и протянула доктору медальон на цепочке. - Что это, миссис Холмс? – спросил Ватсон. - Письмо, которое вы должны передать, большое? – поинтересовалась Софи в ответ. - Нет, оно совсем-совсем маленькое, к тому же, сложенное во много раз. - Прекрасно, тогда оно точно поместится внутри моего любимого украшения. Этот медальон открывается, если нажать на потайную пружинку, – объяснила молодая женщина. – Положите письмо в медальон и закройте крышку. Затем положите так, чтобы мистер Мориарти нашёл его. Когда он придёт в себя, то откроет медальон и прочтёт письмо. Всё просто. Джон недоверчиво произнёс: - Вы уверены? А он знает, как это открыть? - Конечно, иначе я бы не предлагала. А теперь вам нужно уйти от слежки, мистер Ватсон. Я заметила, что с тех пор, как вы здесь, на улице болтается соглядатай. Он один, поэтому избавиться от него не составит труда. Давайте мне вашу одежду и трость. Мы с вами одного роста. Накладные рыжие усы у меня есть, добавить ширины в плечах и округлости щёк тоже не трудно. Я поеду в город, поброжу по улицам, зайду в театр, а этот неизвестный отправится за мной вслед. Вы наденете какое-нибудь пальто Майкрофта и потом выйдете на улицу. - Софи, это опасно, – возразил Майкрофт. - Ничуть! В случае чего-нибудь непредвиденного я всегда могу прекратить этот маскарад и уйти от преследования, – решительно проговорила она. – Я всё ещё помню, что я представительница старинного честного рода и что самое большое злодеяние, какое может совершить человек – предательство. Благодаря Скарлетт я познакомилась с тобой, любимый мой, а её муж не заявил на меня в полицию, когда я забрала все деньги из сейфа. Формально он имел на это право, но не сделал этого. Так что я не останусь сейчас в стороне от происходящего, потому что я не предательница. Её муж произнёс: - Я всегда знал, что в тебе сильно развиты чувство ответственности, честность, верность. Что ж, иди. Только прошу тебя, будь осторожна. - Ты же знаешь, что я всегда очень осторожна! – оживилась Софи. Она приклеила себе фальшивые усы, старательно спрятала волосы под шляпой, сделала щёки более круглыми за счёт специальных вкладышей и переоделась в одежду Джона, положив на плечи небольшие подушечки для большего объёма. В свою очередь Джон одел один из костюмов Майкрофта Холмса, цилиндр и пальто. К., пославший одного из своих людей шпионить за Ватсоном, явно не мог предположить, что в игру вступит женщина, своей смелостью и умением побеждать заслужившая прозвище «Пиковая Дама». Именно так её называли друзья мужа. У Софи было немало общего в характере со Скарлетт, за исключением гораздо большей серьёзности, хладнокровия и сдержанности. Миссис Холмс вышла из дома в облике Ватсона, и соглядатай, конечно, пошёл за ней вслед. Путь был свободен, и Джон быстро направился по адресу, данному Майкрофтом. Увы, Ватсон так и не смог добиться разрешения повидать мужа своей двоюродной сестры, который, как и следовало ожидать, ещё находился под действием снотворных, использовавшихся в качестве противоядия к кокаину. - Но поймите, ему угрожает опасность! – воскликнул Джон, уговаривая врача. – Его могут убить! - Это меня не касается. Здесь частная территория, и я не потерплю, чтобы в моём госпитале хозяйничали сыщики! С этими словами врач выставил Ватсона за дверь и велел не впускать его ни под каким предлогом. Раздосадованный и разозлённый, Джон не желал уходить и бродил по саду вокруг госпиталя. Внезапно он услышал, как высокий и звонкий девичий голос негромко зовёт его: - Сэр, постойте, не уходите! Я могу помочь вам, сэр! Это оказалась молоденькая медсестра – хорошенькая девушка со светло-каштановыми волосами, голубыми глазами и нежным розовым румянцем. На вид ей было не больше семнадцати лет. Заметив, что Ватсон наконец обратил на неё внимание, она побежала ему навстречу так быстро, что зацепилась плечом за ветку дерева, и немного разорвала свой рукав. - От нашего доктора вы ничего не добьётесь, он терпеть не может полицию, – торопливо прошептала медсестра, взяв собеседника за руку. – Но вы не похожи на полисмена. Я вам помогу. Меня зовут Джозефина Смит. Вы, вероятно, друг или родственник того человека, которого вчера привезли из театра? - В некотором смысле, да, – согласился Джон. – Я кузен его жены. Прошу вас, мисс Смит, расскажите мне, как он здесь оказался. - Декоратор задержался на работе и обнаружил его, конечно, вызвал врача. Наш мистер Дэйвис уверен, что этот человек совершил неудачную попытку самоубийства – такое часто бывает – но я думаю иначе. Когда его привезли, он ненадолго пришёл в себя и пытался что-то сказать. Я, к сожалению, разобрала только несколько слов, но они меня потрясли: он говорил про яд в кофе, сэр! Я уверена, что его пытались отравить, – сказала Джозефина, взволнованно оглядываясь по сторонам. – Вы думаете, что его снова попытаются убить, уже здесь? - Да, поэтому я здесь. Я твёрдо намерен помешать тем, кто задумал это убийство. - Если хотите, то поздно вечером, когда из госпиталя почти все уйдут, я впущу вас. Почему-то вы внушаете доверие, сэр. Я останусь сегодня на ночное дежурство и буду рядом с вами. - Благодарю вас, милая мисс Смит! – радостно воскликнул Ватсон. – Само небо послало мне вас! Однако не могли бы вы мне позволить сейчас на одну минуту увидеть его и просто убедиться, что всё в порядке? Девушка вздохнула и тихо ответила: - Ладно, его палата на первом этаже, так что я могу открыть вам окно. Там больше никого нет, поэтому никто не должен нас заметить. Вы ведь сумеете влезть в окно, сэр? - Конечно. Джон чувствовал, что удача на его стороне, столь своевременной была и помощь Софи Холмс – Пиковой Дамы, и милой Джозефины, вызывавшей ассоциации с червонной десяткой. Он быстро отыскал нужное окно и перебрался через подоконник. Мориарти, довольно бледный, но отнюдь не похожий на мертвеца, всё ещё спал. - Мистер Дэйвис говорит, что он будет спать ещё около двух суток, – прошептала медсестра. Ватсон вытащил из кармана серебряный медальон с чёрными агатами и аккуратно вложил его в руку спящего. - Эта вещь приятно напомнит ему о жене, когда он придёт в себя, – пояснил Джон девушке. – Пусть останется. В этот момент в коридоре послышался шум. Джон не успел скрыться от полиции, которую вызвал главный врач этого госпиталя, и был арестован. Джозефине пришлось не лучше – в этот же вечер её уволили. *** Джеймс стоял на краю бездны и видел, как там, в глубине, пенные потоки огромного водопада разбиваются об острые чёрные скалы. Сквозь невыносимый рёв воды, казалось, слышался чей-то жестокий голос, велевший ему броситься в эту бездну. - Нет, нет, я не хочу! – повторял он, пытаясь сделать шаг назад. - Прыгай вниз, – не унимался голос, звучавший из ниоткуда. – Ты должен умереть. Прыгай сам, не заставляй силой сбрасывать себя. - Не буду прыгать! – упрямо воскликнул Мориарти и рванулся назад, но это было бесполезно. Ноги отказывались двигаться и будто приросли к каменистой почве с редкими клочками травы у самого обрыва. Он не мог сделать ни шагу назад или в сторону, только вперёд, в эту клокочущую бездну, столь глубокую, что от её дна, должно быть, уже недалеко было до ворот ада. Джеймс пошарил в карманах, вытащил складной нож и бросил его вниз. Вода поглотила нож, словно пылинку. Это было ужасно. Неведомый неумолимый рок продолжал требовать настоящей жертвы. Создавалось жуткое впечатление, будто водопад оживает и начинает злобно хохотать. Мориарти не хотел подчиняться и с отвращением закрыл глаза ладонями, чтобы не видеть эти бурлящие водные потоки, но внезапно потерял равновесие, будто кто-то в самом деле столкнул его, и полетел вниз. Полёт был долгим и казался каким-то замедленным. Вдруг сверху послышалась музыка скрипки, и звучание мелодии удерживало его от падения, как незримая нить, тонкая, едва ощутимая, но неразрывная. Эта же нить постепенно стала тянуть Джеймса обратно наверх. Наконец, поднимаясь всё выше, он вновь увидел тот зловещий обрыв и… свою любимую, заплаканную и играющую на скрипке. Протянув к ней руки, он сделал глубокий вдох – и проснулся. Всё увиденное было лишь сном. Осторожно оглядевшись по сторонам и убедившись, что никаких водопадов и скал в пределах видимости не наблюдается, профессор чуть заметно вздохнул с облегчением. Он смутно вспомнил, где находится и как здесь оказался: в его чашку кто-то подсыпал яд. Тогда Джеймс понимал, что в любой момент может потерять сознание, и его ещё долго могут не найти. Голос отказывался служить ему. Он, пошатываясь, открыл дверь кабинета и с силой бросил в коридор массивную фарфоровую статуэтку с полки, надеясь привлечь внимание кого-нибудь, кто ещё не ушёл, за ней ещё одну такую же. Третья статуэтка выскользнула у него из рук и тоже разбилась. К счастью, странные звуки услышал пожилой декоратор Александр Форбс, задержавшийся дольше обычного на работе. Теперь никакой опасности не было. Или всё-таки была?.. В коридоре, около самой двери в палату, послышался какой-то подозрительный шорох и два голоса. - Это точно здесь? – спросил один. – Он там один? - Да, я всё узнал подробно, – ответил другой. – Хорошо, что у меня разыгрался насморк, и есть повод здесь находиться. Идём ко мне в палату, сейчас ещё рано, только восемь вечера. Вернёмся около полуночи. Сегодня на дежурстве будет пожилая медсестра, насколько я понял, нам повезло. Она точно будет спать сном праведных, только молодые честно соблюдают бодрость всю ночь. Никто не помешает нам прикончить его. Неизвестные удалились. Мориарти тихо поднялся с кровати. У него немного кружилась голова, но он не намерен был задерживаться в этих стенах. - Конечно, приходите в полночь, – прошептал он, уже зная, что сделает. – Я вас буду ждать. Он открыл медальон, и оттуда выпал многократно сложенный клочок бумаги. Почерк был очень-очень мелким, но в ярком лунном свете, проникавшем сквозь окно, Джеймс смог прочесть прощальную записку от своей жены. «Если ты читаешь эти строки, милый мой, то скоро узнаешь и всё остальное – что я украла важные документы и выдала иностранной разведке эту государственную тайну. Думаю, ты удивишься, тебе будут непонятны причины такого отвратительного и кажущегося на первый взгляд бессмысленным поступка. Возможно, тебе станут говорить обо мне всякие гадости, что я предательница, которую не стоит вспоминать. Не верь этому. Я украла документы с единственной целью спасти твою жизнь. Да, именно такой была их цена, назначенная одним из агентов немецкой разведки, которого я имею несчастье знать. Я очень хочу, чтобы ты жил и был счастлив, невзирая ни на что! Береги себя, Джеймс, прошу тебя. Помни, что я тебя люблю. Прости, уже можно сказать «любила», поскольку жизнь моя окончена. Я точно знаю, что мне не выйти из тюрьмы – предателей не оставляют в живых. Но отказавшись, я совершила бы более значительное предательство. Я никогда не смогла бы предать тебя и заплатить за свою честность слишком дорого. Прощай».