***
Накануне, тринадцатого февраля, девушки собрались выпить чаю и пошушукаться. — Линда, а кому ты подаришь валентинку? — подмигнув Ран, спросила Моника. Линда слегка покраснела и тихо ответила: — Годспеллу-ним. Я подарю ее Таше-ним. Моника нахмурилась, ведь она тоже хотела подарить открытку Таше. Но, конечно, она никогда не призналась бы в этом, и, чтобы избежать неудобного вопроса, спросила Ран. Та засмущалась в несколько раз сильнее, чем Косбёрт и выдавила: — Вордсу-ним… Челюсть Моники медленно стукнулась о стол. — Ван Ворту?! Да ладно?! — Быть не может… — глаза Линды были по пять копеек. — Не может быть… — шокированно повторила она.***
И вот наступил праздник, которого так ждали девушки. Сотрудницы классов C и D украсили штаб гирляндами из цветов и воздушными шариками в форме сердечек, отполировали колонны и статуи и развесили на ручках дверей маленьких купидончиков. Всё сияло и даже мрачные лица потрёпанных жизнью охотников озарились искренними улыбками. — Таша, Таша-а-а! — с радостным криком к Волшебному Стрелку подбежала Моника и вручила оранжевое картонное сердечко. — С Днем Святого Валентина! — запыхавшаяся ведьмочка обняла друга. Годспелл улыбнулся и погладил её по спине. — Спасибо, Моника. Он перевернул открытку и прочитал: «Идеальному Другу И Отличному ТоварищУ — Таше». Хэллоуин глянула через плечо мастера и захихикала. — Отличная открытка, Моника-чан! Та усмехнулась, отпустив Годспелла. — А то! — Девушки дали друг другу «пять» и засмеялись вместе. Вчитавшись в поздравление, Таша понял и оценил шутку. — Моника, у тебя отличное чувство юмора. Вы с Хэллоуин немного похожи. Стрелок достал из кармана большую красную валентинку и зачитал: «О, мастер мой, Люблю тебя Уж больше жизни. Хочу лишь одного — Ты счастлив будь, А я во всем всегда с тобою буду. Широка твоя душа, прекрасна и добра. Ах, если б я могла такой же стать!» Моника посмотрела на текст и звонко расхохоталась. Отсмеявшись, она утёрла выступившие слёзы и воскликнула. — Хэллоуин, да у тебя дар к стихосложению! Та ухмыльнулась и сказала, изображая мудрую женщину: — Учись, пока я жива. В тебе великие задатки поэтессы… — Ладно, достаточно, — прервал девчонок Таша. — Повеселились, и хватит. Идём, Хэллоуин, нам нужно заменить молнию на твоей куртке, ты не забыла? — Да помню я! Пока, Моника. Мастер и хранитель отправились к Линде, а ведьмочка пошла разыскивать Ран. Охотницы D-класса моментально окружили Волшебного Стрелка, буквально осыпав его разноцветными сердечками. Линда незаметно увела Хэллоуин и нашла ей подходящую экипировку. Когда девушки разошлись, весело щебеча, Годспелл присел на ближайший стул, закинул ногу на ногу и прикрыл глаза. — Таша, как я выгляжу? — окликнула его хранитель, одёргивая новую куртку. — Прелестно! Линда, ты молодец, лучшего ассистента мне никогда не найти! Девушка порозовела и неловко протянула Годспеллу украшенную блестками открытку. — С Днём Святого Валентина, Таша-ним. Рада вам помочь. Парень поблагодарил её ещё раз, когда Хэллоуин заметила что-то на столе. — Что это? Таш, кажется, это тебе… Юный охотник поднял неровное, угловатое сердечко тёмно-синего цвета и прочитал поздравление от Ран. Улыбнувшись, он положил его в карман к остальным открыткам. — Ран, оказывается, такая застенчивая. Никогда бы не подумал! До свидания, Линда, мы пойдём. — Пока, Линда, — попрощалась Хэллоуин и последовала за мастером. Ран выглянула из-за угла. Отлично, Таша взял её открытку! Девушка внимательно пересчитала оставшиеся: для Сина, для Тароса, для Вордса и… Одна пропала! Самая важная! Ран в ужасе начала шарить по карманам, но внезапно облегченно вздохнула — вот она! Над этой валентинкой ведьмочка работала дольше всех: красивое сердечко из переливающейся бумаги, украшенное маленькими цветочками, каллиграфическим почерком выведенное поздравление — открытка была достойна адресата. Ран сложила сердечки в карман и вышла в холл. Первым, что увидела девушка, были Тарос Доберг и Алиса Дейзи, обменивающиеся валентинками. Повелитель Земли дружелюбно улыбался, цветочница смотрела по-доброму. Они взялись за руки, он заправил выбившуюся из её прически прядь волос за ушко и нежно поцеловал блондинку. Ран поймала себя на том, что бесстыдно пялится на «сладкую парочку», и решила не мешать влюбленным. Открытку для Доберга девушка оставила в щели между косяком и дверью его комнаты.***
«Бездарному ученику от любимой нуна», — гласила валентинка, подаренная Сину Бисоль. Тот отдал ей с милой улыбкой сердечко, на котором вместо поздравления было: «Твои платья всё короче, а ведь когда-то ты стеснялась своей фигуры, учитель». За это Бай Жун получил мощную оплеуху, чуть не вывихнувшую ему челюсть. К несчастью, у Бисоль была не по-женски тяжелая рука. С саднящей щекой, но весьма довольный собой Син отправился собирать «урожай» открыток и покорять прекрасный пол, вооружившись целой сумкой валентинок. С его даром обольщения Бай Жун заставлял девушек в спешке стирать, закрашивать и зачеркивать имена на их открытках, после чего на них появлялась подпись «Сину Бай Жуну», и картонные сердечки дарились ему с милой улыбкой. Вскоре практически все открытки в его сумке заменились на знаки внимания охотниц и ассистенток. Улыбаясь, Син собрался возвращаться к себе в комнату, как увидел сцену, потрясшую его до глубины души. Ран, за которой хвостиком бежала Багира, выловила в толпе Вордса ван Ворта и сейчас, пытаясь скрыть смущение и нерешительность, протягивала ему аккуратную валентинку цвета красного вина. Но самым поразительным в этом было то, что Блонди улыбнулся уголками рта и принял открытку. До Сина донеслась реплика: — Уж извини, но для тебя у меня ничего нет. Ран задорно улыбнулась Карателю и отвернулась, разыскивая кого-то глазами. Взгляды ведьмы и Сина встретились, и девушка подбежала к нему. — Привет, Син-оппа. Наконец-то я тебя нашла! — она протянула ему зеленое сердечко. — С Днём Святого Валентина! — Тебя тоже, — Бай Жун вручил Ран открытку. — Ты сейчас занята? — Вроде нет, а что ты хотел? — Мне нужно поговорить с кем-нибудь. Охотники расположились на широком подоконнике в одном из самых уединенных коридоров штаба. — Ран, я не хочу никому надоедать своими проблемами, но мне нужна помощь. — Я постараюсь помочь тебе, если это в моих силах, — она улыбнулась, уселась поудобнее и приготовилась слушать. — Я давно влюблен в одного человека и хочу признаться, но… Мне так страшно. Если мои чувства отвергнут, я просто не представляю, что буду делать! — Скажи, Син-оппа. Надейся на лучшее и признайся. В любом случае станет легче. Я понимаю, что это звучит банально, но лучше расскажи. Сегодня же. В романтической обстановке праздника, во-первых, будет проще сказать, а во-вторых, больше шансов услышать «да» в ответ, — с жаром произнесла Ран и добавила: — Я тоже решила признаться сегодня. Жутко переживаю, но, по крайней мере, больше не придется носить этот груз, — девушка улыбнулась. — Удачи тебе, Ран. Я уверен, всё получится! — Син улыбнулся в ответ. — Тебе тоже. Слушай, ты никогда раньше не переживал из-за девушек. Кто она, твоя единственная, если не секрет? — Ведьма заинтересованно смотрела на Бай Жуна. — Это не «она». Это Таша, — со вздохом произнёс тот, но увидев удивление в глазах собеседницы быстро договорил. — Ты ведь никому не скажешь? — Конечно, не скажу, не волнуйся. Знаешь, а мне давно нравится… — девушка приблизилась к другу и что-то прошептала ему на ухо. Син чуть не уронил очки. — Да ладно?! Никогда бы не поверил! Хотя… Вы бы мило смотрелись вместе, — он подмигнул и соскочил с подоконника. — Пока. Я пойду поищу Ташу. Махнув ведьме рукой, парень отправился восвояси. Девушка осталась у окна. Она смотрела вниз и думала о чём-то, мечтательно улыбаясь.***
Бай Жун был полон решимости найти Стрелка и признаться ему в своих чувствах. Он заметил белую макушку в конце коридора и устремился туда. Увы, это был Куга Кунейн в белом берете. Син резко затормозил и сделал вид, будто ничего не произошло, после чего окликнул Громовержца. — Хей, Куга, ты Ташу не видел? Тот неохотно отвлёкся от подсчёта полученных открыток и проговорил с самой презрительной интонацией: — А зачем тебе этот белобрысый придурок? Син поморщился, услышав столь нелестную характеристику любимого человека, и пожалел, что спросил Кунейна, но терпеливо продолжил разговор. — Таша вовсе не придурок! Повторяю, ты его не видел? — Понятия не имею, где он шляется. Мне до этого дела нет. Син продолжил поиски. Примерно зная, где сейчас может быть Годспелл, он направился к тренировочному залу. У входа Бай Жун встретил Эльму Гиацинт. — Син-ним, с праздником Вас! — Мечница достала из кармана валентинку и отдала охотнику. Тот тоже поздравил девушку и поинтересовался насчёт Таши: — Он, случайно, не в зале? — Нет, я понятия не имею, где Годспелл-ним, простите, — пожала плечами Эльма. — А в зал сейчас лучше не соваться. — Почему? — поднял бровь Син. — Там Альва и Эклипс тренируются, — сообщила ведьма. — Ясно, — задумчиво протянул парень, — значит, Ташу мне придётся искать в другом месте. Как думаешь, где он может быть? — Я не знаю… Извините за нескромность, а у Вас к нему какое-то дело? — в глазах Гиацинт горело любопытство. — Да, мне нужно кое-что передать. Лично, — отрезал Бай Жун, предупреждая последующие вопросы. — А, ну хорошо, — немного разочарованно сказала девушка. — До свидания, Син-ним. Охотник вышел в парк и вскоре нашёл Ташу, сидевшего на скамейке и смотревшего в небо. Бай Жун тихо подошёл к Волшебному Стрелку и закрыл его глаза ладонями. Тот вздрогнул. — Син, отвали, я знаю, что это ты! — но сказано это было скорее по привычке, чем по-настоящему раздражённо. Бай Жун улыбнулся и сел рядом с Годспеллом, обнимая того за плечи. — Я весь день тебя искал, Таш… — Зачем? — взгляд фиолетовых глаз был далёк от доброжелательного. — Считай, соскучился. Это тебе, — натурал вложил в руку эспера синюю открытку с аккуратной надписью. Таша нахмурился, но всё же прочитал объяснение в нежных чувствах. Подняв глаза, он понял, что Син не шутит, но всё же решил прояснить это до конца. На самом деле, дружеские приставания Сина давно не вызывали у Стрелка раздражения, в объятиях охотника Таше было уютно и спокойно, но гордость… Да, именно гордость не позволяла признаться первому или же проявить нежность в ответ на людях. Поэтому Волшебный Стрелок выпускал наружу все свои колючки, хотя и боялся, что в один прекрасный день Син действительно «отвалит». — Издеваешься? Меня же засмеют, если узнают, что я получил валентинку от парня! — Можешь разорвать её или сжечь, — спокойно сказал Бай Жун, хотя внутри он молился, чтобы Таша оставил открытку себе. — Вот так и сделаю! — Годспелл взял сердечко двумя руками, но не торопился разрывать его. — Дай только в комнату вернуться, тотчас же сожгу, — пробурчал Стрелок, аккуратно убирая валентинку в карман и снова глядя на небо. Син улыбнулся уголками рта и обеими руками прижал его к себе. Таша не выразил особой радости, хотя и вырываться не спешил. Но когда Бай Жун коснулся руки Годспелла и прошептал: «Каким бы ты колючим ни был, я всё равно очень тебя люблю!», последний растаял. Он придвинулся поближе к Сину и несмело коснулся его губ своими. Тот лишь крепче обнял любимого. А потом они долго сидели на скамейке, Таша положил голову на плечо теперь уже его парня, они держались за руки, и слова им были не нужны.***
Ран очнулась лишь когда солнце приблизилось к горизонту. Девушка спрыгнула с подоконника и размяла затёкшие мышцы. Глубоко вздохнув и расправив плечи, она сжала в кармане край последней валентинки и направилась в комнату, которую делила с напарницей и по совместительству лучшей подругой. Дверь оказалась незапертой — Моника была дома. Ран постаралась успокоиться, досчитала до десяти и вошла внутрь. — Ран, привет! — Моника радостно обняла подругу. — Я волновалась, ведь Багира вернулась, а ты — нет. Думала, тебя твой ван Ворт там съел! Ран обняла её в ответ: — Вордс-ним вовсе не мой, и никого он не ест. Наконец Моника отпустила её, присела на кровать и взглянула в окно. — Смотри, какой закат! — восхищенно проговорила она. Ран уселась рядом и тоже посмотрела на заходящее солнце. Вдруг что-то подтолкнуло её изнутри, будто говоря: «Давай!», и ведьма украдкой взглянула на Монику. Та с восторгом смотрела на небо и ничто, казалось, не могло её отвлечь. Ран решилась: — Моника… — едва слышно позвала она. Но рыжая ведьмочка услышала и обернулась. — Что? Ран молча протянула открытку. В голубых глазах появился интерес, их обладательница немедленно прочитала признание и онемела от изумления. Ран зажмурилась, скрестила пальцы в кармане и робко поцеловала Монику в щёку. Та счастливо улыбнулась, повалила подругу на кровать и впилась в её губы неумелым, но страстным поцелуем. Закат догорел.