Обмен телами

Участвовать в разработках Аниссины не следовало. Юури знал это с самого начала, а если бы и не знал, ему бы сказал Конрад, в течение многих лет мастерски избегающий «помощи» гениальной изобретательнице. Конрад вообще превосходно уклонялся от того, что ему не нравилось. Чего стоили хотя бы его многочисленные прогулы в Академии, о которых Юури по секрету рассказала Гизела! Но у Аниссины были свои способы принуждать. Даже Конрада. — Полагаю, мне следует раскрыть Вольфраму глаза на некоторые особенности ваших отношений, — Аниссина смотрела прямо и, по своему обыкновению, улыбалась, а Юури в который раз получал нагоняй за свою нерешительность. Давно следовало рассказать Вольфраму обо всем, но намеков тот не понимал, неслучайных совпадений не замечал, а говорить ему прямо Юури не отваживался, справедливо полагая, что от него в таком случае одни головешки останутся. Или, того хуже, Вольфрам упадет духом. А обижать его, настоящего друга и верного соратника, Юури не хотел ни в коем случае. В конце концов, Вольфрам ни в чем не виноват… От Конрада в тонком деле просвещения пользы было как от козла молока. Он вел себя как девица из старинных романов: улыбаться улыбался, кивать кивал, а решать в итоге все равно приходилось Юури. Иногда он думал, что бремя решать, взваленное на него Конрадом, слишком тяжело. Он мог решать за целую страну без особых проблем (ну, или это ему казалось, что без особых), но решать за себя… Заниматься устроением собственной личной жизни, в частности… Мурата как-то, хмыкнув, сказал, что «в этом» Юури очень похож на Истинного Короля, но в чем таком «этом», не уточнил. В нежелании обижать? Так не всех и каждого же, только Вольфрама. Грустная это была тема, одним словом, и, хотя Конраду она вроде бы не мешала, смотрел он на Юури из раза в раз пронзительнее, как та самая девица, ожидающая полноправного предложения. Юури же мялся, как заправский холостяк, ходил вокруг да около и со страхом ждал момента, когда в руках Конрада появится веер. Или еще какой-нибудь девицын атрибут. Хотя, вообще, посмотреть на Конрада в платье… Словом, о сексе Юури думалось гораздо лучше, чем о сложных решениях, за это он и огребал. — Ка… какие такие особенности? — спросил Юури, думая, что же это такое Аниссина имеет в виду. Тот раз в лесу? Или на крыше? Или когда они впервые практиковались в шибари и чуть не задушили друг друга? — Вода, — Аниссина смотрела на Юури без малейшего сострадания. — Я расскажу о воде. И о том, как применяет ее Мао, оставшись с Конрадом наедине. Это было жестоко. Тема воды Мао и ее величайшей пользы являлась ключевой для всего королевства. Вольфрам превозносил мареку Юури до небес, восхищался его скрытым потенциалом и чтил этот самый потенциал чуть ли не больше, чем самого Юури. Если Аниссина просто расскажет Вольфраму о характере встреч Конрада и Юури, ничего страшного не произойдет. То есть, произойдет, но не сразу. Основной удар на себя примет Аниссина, а против нее бешеный темперамент Вольфрама — все равно что черепаха против зайца на беговой дорожке. Вольфрам все узнает, и наконец можно будет нормально пожениться с Конрадом, ничего не решая. Но если Аниссина расскажет о воде… О, Юури еще не забыл, как Мао однажды своеобразно применил воду, заставив Конрада стонать от удовольствия. От одного воспоминания низ живота начинало тянуть, и ведь это было его, Юури, воспоминание только фрагментарно. Обычно такие воспоминания получались нечеткими, но это… Если Аниссина расскажет о воде, Вольфрам убьет Юури за осквернение своих чистых идеалов. А уж нанесенная самому Вольфраму моральная травма будет поистине неизмерима. — Только не это! — воскликнул Юури. Его сопротивление было сломлено. — Ваше величество, — начал Конрад, намереваясь то ли возразить, то ли согласиться, но Юури впился в него взглядом. Дескать, улыбаешься и ничего не решаешь — улыбайся дальше. Конрад развел руками и правда улыбнулся, а у Юури осталось четкое ощущение, что все это — часть одного заговора и его только что взяли на слабо. Притом взяли грамотно. Этот шантаж, так или иначе, стал последней точкой. Невозможно никого не травмировать, а Юури, собственно, никогда ничего Вольфраму не обещал. Все было честно, они все равно останутся друзьями, и Юури сделает-таки Конраду предложение, чтобы подобный шантаж больше не прошел. Вольфрам слова поперек не скажет, если его старший брат и лучший друг, в прошлом жених, будут официально помолвлены… Да и вообще — какая тогда разница? Пусть хоть все узнают. — Сюда, — сказала Аниссина. По ней не было ясно, рада ли, что замысел удался. Самым довольным выглядел, как ни странно, Конрад. Юури подозревал, что Конрад знает больше, чем говорит, — он, собственно, всегда это подозревал. Подобное осознание нервировало не на штуку. А злиться на Конрада было проблематично: он, как водится, улыбался и кивал, и даже если в итоге пробуждал в Юури Мао, заканчивалось все всегда единственно верным образом. — Просто встать на эти штуки? — Юури недоверчиво посмотрел на две платформы, указанные Аниссиной. — И не сходить. — Не уверен, что смогу быть полезным, — для попытки откосить было слишком поздно, с растущим подозрением отметил Юури. Кроме того, Конрад никогда не пытался от чего-то уклониться — он просто уклонялся. А тут… Создавалось впечатление, что нарочно отговаривается, как во время флирта. Видение веера в конрадовых руках стало почти материальным. Юури отчетливо представил, как этот веер опускается ему на пальцы, и вздрогнул. Это все влияние Йозака. Вне всяких сомнений. — Мареку мне от тебя не нужно, — объяснила Аниссина, — королевской вполне хватит. Но для эксперимента нужны два мазоку, связанные близкими отношениями. Иначе ничего не получится. — Насколько близкими? — уточнил Конрад. Это был откровенный садизм. Юури невольно огляделся в поисках табуретки, которой можно было бы Конрада приложить, но ничего, кроме колб, реторт и странных сооружений, поблизости не наблюдалось. Похоже, когда Аниссина изобретала, сидеть ей было без надобности. Правда, колбы и реторты стояли на столах, но, пока поднимешь стол… — Гейген Хьюбер и Никола отказались принимать участие, — объяснила Аниссина задумчиво. — После провала с той машиной, которая должна была определить уровень их настоящих чувств, они больше не рискуют. А кроме них, в замке Клятвы-на-крови есть только одна сложившаяся пара. — Чего? — спросил Юури. Он чувствовал себя идиотом. Собственно говоря, он и вел себя частенько как идиот и знал это, но раз за разом осознавать свою ограниченность никому не понравится. — Поэтому я и прервала вашу тренировку, — продолжила Аниссина. — Ничего, у его величества будет еще много времени, чтобы попрактиковаться с мечом, — ну конечно, Конрад ни на что такое не намекал. Юури очень сомневался, что во время первого визита на Землю Конрад читал Фрейда, а в последующие времени у него на это точно не осталось бы. Тем не менее, фраза Конрада звучала ужасающе двусмысленно. Или это Юури все опять не так понял — его психика фрагментарным знакомством с Фрейдом была травмирована. — Мы с Конрадом — сложившаяся пара?! — До Юури наконец-то дошло. Конрад и Аниссина посмотрели на него с одинаковыми выражениями лиц. — Ты что-то имеешь против, Юури? — спросил Конрад невозмутимо. За его невозмутимостью скрывалась угроза, которая и в страшном сне не приснилась бы Вольфраму. Угроза-уровня-Аниссины, в общем. Наверное, поэтому Аниссина раньше и не рисковала задействовать Конрада в своих экспериментах. Мареку вон не всегда требуется… Дело в негласной солидарности, вне всяких сомнений. — Ровным счетом ничего, — открестился Юури. «Кто бы еще Вольфраму это сказал». О да, скажи кто-нибудь Вольфраму, подобной ситуации не возникло бы. Но, кажется, все, кроме Вольфрама, давно были в курсе. И, как Юури, щадили его нежную психику. Самого Юури щадить никто не собирался, поэтому на платформу пришлось встать. Утешало только то, что и Конрада чаша сия не миновала. — Раз, — начала отсчет Аниссина, — два… три! На счет «три» лабораторию заволокло дымом. Юури закашлялся. У него возникло странное «уносящее» ощущение, будто он только что был тут — и вот уже оказался в другом месте. — Провал, — послышался голос Аниссины. Как обычно, расстроенной она не казалась. Ну вот, опять что-то пошло не так во время опыта. Само по себе это, конечно, новостью не было, Юури полагалось радоваться, что он вообще уцелел… ага, дым развеивается, чья-то фигура сквозь дым виднеется, значит, Конрад тоже в порядке… э?! Юури видел на соседней платформе не Конрада, а себя. Неужели Конрад превратился в его двойника? Братья-близнецы, как в мексиканских сериалах? Или двойник в политических целях, который вместо оригинала отправится на особо опасные встречи? С Конрада станется сговориться с Аниссиной, чтобы слепить такого двойника, а потом использовать его в своих интересах… использовать… бр-р. Ну уж нет, если это двойник, да даже если клон, как овечка Долли, Юури добьется, чтобы ему обеспечили полные права и никто не пытался истыкать его кинжалами вместо двадцать седьмого мао Шин-Макоку… Его двойник зачем-то посмотрел на свои руки, потом перевел взгляд на Юури и со странно знакомой интонацией произнес его имя. Вместо ответа Юури огляделся. — А где Конрад? — Я здесь, — подал голос его «двойник» и с потрясающей тактичностью добавил: — А ты — там. Он указал на Юури рукой. Тот окинул себя неуверенным взглядом, сразу же увидел знакомую форму — и перевел страдальческий взгляд на Аниссину. Конечно, Юури полагалось радоваться, что он вообще уцелел, и Конрад тоже… если бы не одна ма-аленькая деталь: уцелев, они каким-то образом поменялись телами. *** По словам Аниссины, сделать тут ничего было нельзя. — Интереснейший феномен, — вещала она вдохновенно. — Мой Решатель Романтических Проблем сработал самым неожиданным образом… Но он, без сомнения, работает! — И как он решает проблемы? — Слышать в собственном голосе чужие требовательные нотки было странно и даже стремно, так что Юури просто изучал свои ногти. Вернее, ногти Конрада, аккуратные и очень ровно подстриженные. Размахивать руками, кричать и возмущаться в теле Конрада казалось отвратительно неуместным. — Радикально, — отозвалась Аниссина. — Раз и навсегда. Все проблемы. — То есть мы так и останемся… — Да. Возможно, именно это станет изобретением века, — проблемы Конрада и Юури, вдобавок уже «решенные», Аниссину волновали мало. — У нас не было никаких проблем, — забывшись, сказал Юури и тут же, услышав голос Конрада, испуганно прикрыл рот. Конрад и Аниссина посмотрели на него. Она — равнодушно, он — с укором. Видеть на собственном лице одно из конрадовых фирменных выражений было до того дико, что Юури сдался: — Хотя… были. — А теперь — нет! — подытожила Аниссина. — Скажите мне спасибо. — Спасибо, — на удивление слаженно отозвались Юури и Конрад. — Самой главной проблемы у нас теперь точно нет, — вздохнув, сказал Юури. — Или не будет после того, как мы соберем малый военный совет. Леди Аниссина, вы расскажете там, что произошло? — После того, как свою версию событий изложите вы, ваше величество. Юури мысленно схватился за голову. *** На спешно созванном военном совете Вольфрам недоверчиво тыкал Конрада в теле Юури пальцем, пока тот не провел захват; после этого сомнения Вольфрама улетучились. Вопреки опасениям Юури, услышав главную новость сезона, а именно — что Юури и Конрад уже достаточно длительное время встречаются, Вольфрам только фыркнул и пробормотал нечто труднорасшифровываемое. Даже не расстроился. Похоже, он давно смирился с несостоятельностью их помолвки, и только Юури продолжал тянуть кота за хвост. Конрад отреагировал на подобное положение вещей своей типичной улыбкой. Наблюдая ее на собственном лице, Юури содрогнулся. Это было слишком похоже на «я же говорил»; мимика Конрада не была столь красноречива. В детстве он, должно быть, доставлял много проблем. Гораздо больше чужих отношений Вольфрама — и всех остальных — заинтересовал обмен телами. — Как же теперь магия Юури? — воскликнул Вольфрам. Конрад в теле Юури пожал плечами: — Я ничего не чувствую. — Ты не заключал договор со стихией, — заметил Гвендаль. — Неудивительно. В этом случае имеют значение как тело, так и душа. — Конрад заключал договор, — возразил Гюнтер. — Когда это? — заинтересовалась Аниссина. — У него ведь нет мареку. — Когда Ондина подала его величеству воду, Конрад попробовал ее на вкус, чтобы проверить, не отравлена ли. Он тоже заключил договор. — Значит, один из вас должен обладать мареку, — подытожил Гвендаль. — Вопрос в том, кто именно. — Не могу поверить, что такое случилось с вашим величеством, — Гюнтер сокрушенно покачал головой. Он переводил взгляд с Конрада на Юури, явно сомневаясь, к кому из них следует обращаться. — Об этом нельзя говорить, — решил Гвендаль. — Но почему? — Вольфрам казался удивленным. — Может, кто-то уже с таким сталкивался! И знает, как вернуть все обратно. — Никто не сталкивался, — возразила Аниссина. — Это мое гениальное изобретение, Решатель Романтических Проблем! — Не знаю, как насчет романтических, — Гвендаль говорил почти шепотом, явно опасаясь гнева Аниссины, — а обычных проблем он нам всем прибавил. Как мы будем показывать это, — он ткнул пальцем в Конрада, который в настоящий момент находился в теле Юури, — на церемониях? Конрад прищурился. По-конрадовски. Юури подавил желание побиться головой о стенку. — Ну а что, — храбро сказал Вольфрам, — они просто решат, что у нас очень странный мао. Конрад прищурился по-конрадовски в сторону Вольфрама. — При должном количестве практики разница не будет так заметна, — предположил Гюнтер. — О, не совсем, — почти пропела Аниссина. — Судя по тому, что я уже некоторое время наблюдаю, дальше все будет только хуже. — В смысле? — не понял Вольфрам. — А ты посмотри внимательнее, — предложил Гвендаль. — На них обоих. Какое-то время Вольфрам смотрел. Юури успел занервничать под его взглядом. — Изменники, — наконец заключил Вольфрам. — Больше ничего не вижу. — В каком это смысле? — возмутился Конрад, переглядываясь с Юури. Вольфрам казался удивленным. — Если ты — правда Конрад, то… — …он не должен реагировать на подначки, — закончил Гюнтер. — Но он реагирует, как поступил бы его величество, потому что находится в теле его величества. А оно диктует свои законы. Возраст, темперамент, частично даже особенности характера… — В дальнейшем это только усугубится, — подытожила Аниссина. — Но есть то, что от тела не зависит. Это глубинные склонности. Если оставить все как есть, в скором времени у нас будет мао — великий завоеватель и его телохранитель, жалеющий всех подряд. — Его величество… Юури не жалеет всех подряд! — возразил Конрад, но тут же замолчал. Видно, ему самому было непривычно так бурно реагировать. — У его величества доброе сердце, — мягко согласился Гюнтер, — он не сможет исполнять роль телохранителя. Кроме того, память тела связана с памятью «души». Поэтому Конрад так легко провел захват перед началом совета. У его величества, скорее всего, так не получится. Его призвание — править, а не сражаться. Но посадить его на трон мы тоже не можем… — …никто не поверит в спонтанный обмен телами, — поддержал Гвендаль. — Это сочтут дворцовым переворотом, целью которого с самого начала было посадить на трон полукровку. — Я тоже полукровка, — тихо, но твердо сказал Юури. — Дело не в том, что Конрад — полумазоку, — Гюнтер бросил на Гвендаля укоризненный взгляд. Тот фыркнул и отвернулся. — Дело в том, что он — сын предыдущей мао. А этот титул не передается по наследству. О нас пойдет молва узурпаторов, нарушающих волю Шин-О — притом, что формально мы ей следуем. — Не стоит афишировать обмен телами, — подвел итоги Гвендаль. — Я постараюсь что-нибудь придумать, — пообещала Аниссина. — Мы никому не скажем, — добавил Юури, далеко не уверенный, что сумеет справиться с этой нелегкой задачей. Нет, сказать-то он не сказал бы, но… Йозак в два счета раскусит «поддельного» Конрада. Правда, он, во-первых, свой, во-вторых, сейчас на удаленном задании, но однополчане Конрада наверняка тоже заподозрят неладное. Одного темперамента-характера недостаточно, нужны еще навыки, которые есть у Конрада и нет у Юури, и способность всех организовать без лишнего пафоса или суетливости. Кажется, Гвендаль придерживался той же точки зрения. — Настоящий король пусть остается в комнате. Распространим слух, что Конрад подхватил простуду. — Но у меня не бывает простуды. — Значит, будет. Сколько нужно времени, чтобы с этим справиться? — Теперь Гвендаль обращался к Аниссине. — День, месяц… год, — та развела руками. — Видишь ли, Гвендаль, Решатель Романтических Проблем решает их раз и навсегда! Правда, здорово?.. Но я, конечно, постараюсь. Гвендаль нахмурился. На этой оптимистичной ноте импровизированный совет был распущен. Юури ждал домашний арест, Конрада — упражнения в духе «как быть королем» и попытки пробудить мареку; за все это время им не удалось перекинуться ни единым словом. У выхода из малого зала, в котором они совещались, Аниссина поймала Конрада и Юури со словами: — Подумайте, не осталось ли у вас каких-нибудь нерешенных проблем. Очень странно, что Решатель поменял вас телами! Это может быть знаком для вас обоих. Конрад и Юури проявили завидное единодушие — глубоко вздохнули. *** «Нарциссизм в последней стадии, — вынес приговор себе Юури, глазея на обнаженного Конрада в зеркало. — Теперь я аутосексуален». Не афишировать обмен телами оказалось даже сложнее, чем Юури думал. Он казался себе глупым, смешным и тела Конрада недостойным. Не говоря уже о том, что это тело его невероятно возбуждало. Все это привело к тому, что общаться с Конрадом в собственном теле стало практически невозможно. Юури краснел, мямлил, заикался — словом, вел себя так, как настоящий Конрад не стал бы никогда. Поэтому из-под домашнего ареста его никто не выпускал. Под домашним арестом Юури скучал, маялся дурью и медленно сходил с ума от неудовлетворенного желания. Ему не хватало Конрада и секса с Конрадом — притом, что он сам сейчас был Конрадом, а Конрад был им. На второй день его заточения Конрад, по традиции, сделал первый шаг — как на самом деле поступает большинство девиц из старинных романов, и неважно, есть ли у них веер. Правда, на этот раз Конрад был в теле Юури. Открыв дверь на стук и увидев за ними себя, Юури в первый момент захотел себя ущипнуть. Вместо этого его ущипнул Конрад. То есть, Юури… В общем, ущипнул. И вошел в комнату, оттеснив Юури, что сейчас было не так легко из-за изменившейся расстановки сил, вернее, весовой категории. Но растерянный Юури и не пытался его остановить. — Мне нужно кое-что тебе сказать, — сказал Конрад неестественно быстро. — Я тебя обманул. «Изменник!» — пронеслась в голове идиотская мысль, более подобающая Вольфраму. А вообще, Юури не чувствовал себя удивленным. — Это я подговорил Аниссину использовать на нас Решатель Романтических Проблем. Что-то такое Юури подозревал. — Ты считал, что у нас есть проблемы? — уточнил он холодно и поежился. Голос Конрада был словно создан для такого неприветливого тона. — Они есть у всех. Но главным образом — у тебя, — Конрад сверкнул глазами, и вот в этом выражении Юури узнал себя. — Давно пора было разобраться с нелепой помо… Конрад замолчал, часто моргая. Кажется, этого он говорить не собирался. — Ты всегда молчишь, — медленно начал Юури, — все скрываешь. Не говоришь ничего. Только улыбаешься. Я люблю твою улыбку. Я люблю тебя. Но, когда ты умалчиваешь о том, что мне, по твоему мнению, знать «не положено»… Я готов тебя убить. «Убить!» Юури испуганно посмотрел на Конрада. Тот глядел на него в удивлении, если не сказать сильнее. — Эм… извини, — быстро сказал Юури и скорым шагом двинулся в примыкающую к комнате ванную, надеясь, что уж туда Конрад, с их нынешними телесными проблемами, последовать за ним не решится. Зря надеялся. Не прошло и двух минут, — Юури едва успел раздеться — как Конрад ворвался к нему в ванную, напоминая небольшое торнадо. Юури едва успел прикрыться. Конрад посмотрел на него скептически, и Юури мог его понять: уж это-то тело он точно знал от и до. — Нам нужно кое-что прояснить. — Чуть позже, — пообещал Юури, указывая глазами на дверь. — Никаких «чуть позже»! — Конрад почти сорвался на крик, но вовремя взял себя в руки. — Я теперь понимаю, что ты чувствуешь. — Ну конечно, ведь ты — это я. Поговорим позже? — Ни за что! Если ты — это я, то «позже» значит «никогда». — А ты хорошо себя знаешь, — подумав, признал Юури, свободной рукой подтянув к себе полотенце и обмотав его вокруг бедер. — Еще бы, — усмехнулся Конрад и стал раздеваться. — Это… — Юури захотелось зажмуриться. Его восприятие раздвоилось, он видел себя и одновременно не себя, а кого-то, очень ему дорогого. Конрада, быть может. Стянув с себя последний предмет одежды, — шин-макокское нижнее белье — Конрад уверенно перешагнул бортик, совершенно правильно думая, что Юури не станет его останавливать. Бассейна в этой ванне не наблюдалось, общий ее размер с натяжкой превышал размер корыта, и бежать тоже было некуда. Конрад очень быстро прижал Юури к стене, а того некстати повело. То, что он вытворял при помощи силы Мао… воспоминания вернулись и отозвались двойственным ощущением, будто он помнил чувства и свои, и Конрада. Юури зажмурился и запрокинул голову, когда Конрад содрал полотенце, перехватил его член и несильно сжал. — Я хотел сказать, — зашептал Конрад ему на ухо, — что нам давно следовало покончить с твоей помолвкой. Мне нужно было откровенно заявить, что я ни с кем не желаю тебя делить, даже если это абсолютная формальность. А тебе… Юури попытался перехватить его руки, но Конрад только предупреждающе стиснул пальцами член у самого основания. Этот жест отрезвил и позволил сконцентрироваться не только на ощущениях, но и на словах. — …тебе следует признать, что секс, которым мы сейчас займемся, — это прелюдия к первой брачной ночи, которая вскоре воспоследует, — мокрые пальцы на члене Юури пробежались по стволу вниз и исчезли. — Если понял — кивни. — Я понял, — пробормотал Юури, прижимая к себе мокрого Юури… то есть, Конрада. У того тоже стояло, и теоретически Юури знал, что делать дальше. Практически… это было очень похоже на секс с самим собой. Должно быть, Конрад испытывал схожие ощущения. Он коротко выдохнул, когда Юури провел ладонями вниз по его спине и сжал ягодицы. Потом уткнулся лбом Юури в плечо, когда тот скользнул пальцами между его ягодиц и легко надавил. — На кровати будет удобнее, — решил Юури. Показалось ему, или в теле Конрада это и впрямь оказалось легче — решать? Переместившись на кровать, он тут же уложил Конрада на спину и набросился на него с поцелуями. — Мне лучше перевернуться, — подсказал Конрад через какое-то время, и Юури с сожалением отстранился. Конрад перевернулся и приподнял бедра, встав на колени и раскрывая себя для Юури. Тот почувствовал, как у него срывает крышу: тело было его, но сейчас оно принадлежало Конраду. А Конрад принадлежал ему; экстремальный обмен ролями, такого они раньше не предпринимали. Юури вжал Конрада в постель, придавив ладонями за бедра, и принялся целовать все, до чего мог достать, дразня языком мошонку и старательно обводя вход, то и дело проталкивая кончик языка внутрь. От этого Конрад вздрагивал и ерзал — такая эмоциональная реакция от него — себя? нет, не думать — была Юури в новинку, он держал крепко и вылизывал до тех пор, пока Конрад не вздрогнул особенно крупно, а на покрывале не осталась лужица спермы. — Хватит, — хрипло прошептал Конрад. — Я еще ничего не сделал, — возразил Юури. — Ну так сделай. — Смазка, — Юури огляделся, потом озадаченно нахмурился. — Ты не держишь ничего… — Нет. — А если я без… — Это твое тело, решай сам. — Но тебе может быть… — Тебе. — Конрад выскользнул из-под него с типично конрадовой подвижностью — у себя Юури такой верткости не замечал. — Ложись. — Опять ты? — Ну я же — это ты. Жаль, я не могу быть как Мао. Конрад переместился поверх Юури и уселся к нему на бедра. Склонившись, он принялся лениво целовать его и настойчиво ерзать ягодицами по члену. — Учти, я могу не удержаться, — предупредил Юури, пытаясь остановить Конрада. — За меня не бойся. — За тебя… — Можешь особо не нежничать. От этих слов Юури прошило волной возбуждения. Конрад тем временем встал на колени и уперся ладонями в постель. Он прогнулся, покачал бедрами и расставил колени шире. Юури, не церемонясь, втолкнул в него сразу два пальца. Конрад задышал, застыв на месте, и осторожно качнулся назад, насаживаясь глубже. Тугие мышцы медленно впускали пальцы глубже, и Юури на пробу двинул ими чуть под другим углом. — Хорошо? — спросил он, продолжая. — Да, — подтвердил Конрад на выдохе. Юури перелег на него и устроился между разведенных бедер. Конрад просто лежал, мелко подрагивая, пытаясь справиться с нахлынувшими ощущениями. Юури послюнил руку, как смог смазал себя и приставил головку к приоткрытому входу. Он медленно толкнулся внутрь; было не так тесно, как он ожидал, все-таки девственником назвать себя он не мог. Постепенно он вошел полностью, мошонка тяжело шлепнулась о ягодицы Конрада, — его собственные? — и Юури прикусил губу, пытаясь справиться с яркими, пожалуй, даже слишком, ощущениями. Было как в первый раз… нет. Сильнее. Или это Конрад реагировал сильнее? Впрочем, в этих телах у них и вправду был самый настоящий первый раз. Конрад еле слышно застонал, когда Юури прижал его ноги к постели и принялся неспешно покачивать бедрами. — А так? — прошептал он во влажный затылок. — Да, — лаконично согласился Конрад и попытался вскинуть бедра. Юури чуть сместился так, чтобы не мешать Конраду насаживаться самостоятельно. Конрад дрожал под ним, а Юури с нажимом гладил его влажные плечи, покусывал шею и ни о чем не думал. Почувствовав приближающуюся разрядку, Юури сжал зубы. Конрад под ним забился, шумно переживая подступивший оргазм, и Юури, поддавшись инстинкту, несильно прихватил зубами кожу на его шее и не отпускал, пока Конрад не затих. — А ты? — осведомился Конрад наконец. Он не шевелился. Юури все еще цеплялся за него — и пережидал, пока его не перестанет ритмично сжимать внутри. — Я — это ты, — ответил Юури как в тумане. И понял, что это правда. Ему хватило еще нескольких движений; потом мир стал горячим и белым, а потом… *** …задница немилосердно болела. Было, бесспорно, в этой боли что-то сладостное, приятное, но все же без смазки им не следовало… Юури оглянулся. На лице Конрада, смотрящего на него сверху вниз, отражалось совершенно не конрадово изумление. *** — Значит, чтобы обменяться телами обратно, всего-то и нужно, что заняться любовью, — удовлетворенно заключила Аниссина. — На самом деле эта практика оправдывает себя в куче фильмов, — затараторил Юури. — Я когда-то смотрел, и… — Я тоже, — перебил его Конрад. Аниссина удивленно на него глянула: — Ты стал… как бы это сказать? Гораздо раскованнее! Все же Решатель Романтических Проблем — великое изобретение. — Она довольно улыбнулась. — Я тоже так подумал, — кивнул Юури. — И согласен проспонсировать массовое распространение таких Решателей. — Ваше величество, а не слишком ли… — Я решил! — отрезал Юури. — Это же ты говорил, что мне не хватает решительности? Конрад промолчал. Аниссина восхищенно захлопала в ладоши. В скором времени Шин-Макоку ожидало новое великое потрясение…