И через года...

      Джонин не спеша шла по пустому школьному коридору. Выпускные экзамены давно позади, как и сама школа. Теперь начинается взрослая и самостоятельная жизнь, где время летит очень быстро, и где не успеешь оглянуться, а тебе уже двадцать пять, и ты начинаешь задумываться над тем, что ты успел сделать за эти годы, а что – нет. Джонин не спеша поднималась по лестнице, ведущей на крышу, чтобы в последний раз посетить свое любимое место, где девушка часто пряталась от надоедавших поклонников и от завистливых одноклассниц, которые при любом удобном случае готовы были облить ее с ног до головы грязью.       Джонин тяжело вздохнула, отгоняя не самые приятные воспоминания о школьной жизни, поправила воротник теплой куртки и решительно толкнула дверь. Порыв холодного февральского ветра ворвался в помещение, растрепав длинные волнистые каштановые волосы девушки. Джонин шумно выдохнула, выпустив белый пар изо рта, и ступила на крышу. Ветер здесь дул сильнее, поэтому девушке пришлось надеть капюшон, чтобы спрятать длинные волосы. В этом году февраль был очень холодным. Снег шел часто, чего не было даже в декабре, а еще иногда шел дождь, а за ним следовал мороз, который превращал все дороги, и не только их, в один большой каток. Люди были не довольны проказником февралем, поэтому желали, чтобы поскорей пришла весна и радовала их теплым солнышком. Но Джонин любила зиму, и любила этот февраль. Нет, не потому что она родилась в январе, просто ей нравился морозный воздух, который смешивался с табачным дымом, когда она иногда курила, потому что нервы не железные; ей нравилось, как мороз щипал щеки, ей нравилось слышать хруст снега под ботинками, а еще ей нравилось смотреть на заснеженный город с крыши самого высокого небоскреба.       Джонин закрывала глаза, расставляла руки и представляла, что летит над городом. Представляла, как ветер треплет ее волосы, перья на крыльях, как ловит ветер пальцами. Да, Джонин хотела быть красивой свободной птицей, которая бы парила над городами, которая бы не была связана по рукам и ногам родителями. Девушке хотелось быть свободной, как журавлям, которых она однажды видела, когда была на каникулах у бабушки в деревне.       Наконец-то справившись с копной волос и капюшоном, девушка потерла друг о друга чуть замерзшие ладошки и дыхнула на пальцы, чтобы хоть чуть-чуть их отогреть. Джонин так и замерла на выдохе с открытым ртом, когда ей на глаза попалась девушка, стоящая на том самом месте, куда обычно приходила Ким. Незнакомка стояла на одном месте и потихоньку раскачивалась взад-вперед, держась за перила и подставив под ветер лицо.       Джонин не пришлось долго гадать, кто это мог быть, потому что эту хрупкую девушку она узнает из миллиона, даже если пройдет куча лет. До Кёнсу – одноклассница Джонин.       Для Ким Кёнсу всегда была чем-то не досягаемым. Джонин считала, что девушка была похожа на ангела, которого Бог послал на Землю для какого-то дела, но забыл сказать для какого именно. Кёнсу всегда была слегка растеряна и немного неуклюжа. Девушка часто уходила в свои мысли, забывая, где она находится. Даже на уроках До могла замечтаться или задуматься так, что учитель не мог ее дозваться. Кёнсу была робкой, возможно, поэтому она ни с кем не встречалась, и у нее почти не было друзей.       Джонин всегда восхищалась красотой Кёнсу, хоть и не подавала виду. Ким считала До очень красивой и утонченной. Джонин нравились маленькие ручки Кёнсу и ее тонкие пальчики с аккуратными ноготочками, которыми она иногда ковыряла нижнюю губу, от чего она становилась красной и чуть припухшей. Ким любовалась стройной фигуркой Кёнсу, которую идеально подчеркивала школьная форма. Джонин буквально зависала, когда видела стройные ножки Кёнсу в белых чулочках.       Но больше всего Ким нравилось в До – ее большие совиные глаза, по которым можно было с легкостью узнать о настроении девушки. Джонин часто ловила на себе взгляд эти двух больших омутов, которые тут же смущенно опускались и отводились в сторону, от чего девушка сама смущалась и слегка краснела.       Спрятав руки в карманы куртки, Джонин нерешительным шагом направилась к Кёнсу. Девушке совсем не хотелось спугнуть бывшую одноклассницу. За все те годы, что они учились в школе, им так и не удалось подружиться, а ведь Джонин этого очень хотела, но боялась, что Кёнсу оттолкнет ее и не захочет даже говорить с ней.       - Привет, - нерешительно поздоровалась Джонин.       - Привет. – тихо отозвалась Кёнсу, даже не посмотрев на собеседницу.       - Не думала, что встречу кого-нибудь здесь.       - Захотелось прийти сюда последний раз… кто знает, смогу я увидеть двор этой школы еще раз или нет… ведь, мы не знаем, что с нами будет завтра. Вдруг кого-нибудь из нас собьет грузовик, и мы потеряем память и будем помнить только то, что мы выпустились из школы и нам нужно готовиться к экзаменам… и так изо дня в день… мы застрянем в возрасте восемнадцати лет… это страшно… ты считаешь это странным? Если подумать, то не будет никакого будущего, потому что ты не сможешь запоминать что-то. Нет, ты, конечно, что-то сегодня запомнишь, но проснувшись утром, ты будешь опять думать, что вчера ты выпустилась из школы и тебе нужно готовиться к экзаменам. Ты не сможешь полюбить, потому что забудешь этого человека, когда проснешься. Это страшно, Джонин, очень страшно.       Голос Кёнсу был тихим, он словно убаюкивал и обволакивал, покрывал защитной оболочкой, через которую не пройдут никакие проблемы. Джонин не могла поверить, что Кёнсу узнала ее по голосу, ведь она даже не удосужилась посмотреть на нее. А все то, что Кёнсу сказала, про потерю памяти действительно было страшным, но Джонин не успела согласиться с этим, потому что Кёнсу опять тихо заговорила.       - Знаешь, Джонин, а я не боюсь умереть, потому что верю, что когда умру, у меня начнется новая жизнь. Ну, знаешь, как переселение душ. – губы Кёнсу тронула легкая улыбка. – В следующей жизни я буду парнем… айдолом. Я буду петь в самой популярной группе, буду сниматься в кино. У меня будет куча поклонниц. А ты кем в следующей жизни хочешь стать, Джонин?       - Твоим парнем. – не задумываясь ответила девушка, но тут же пожалела об этом, потому что улыбка ушла с губ Кёнсу.       - Знаешь, Джонин, у нас тогда будут проблемы, потому что однополые отношения в нашей стране не принимают. Но я лично не считаю это чем-то отвратительным, плохим. Я считаю, что любые отношения имеют место быть. Какая разница, кого ты любишь? Главное, чтобы ты был счастлив с этим человеком. Да, в однополых отношениях невозможно родить ребенка, но ведь его можно усыновить, ведь много сирот во всем мире, которые ждут, что за ними придут папа и мама, но они не приходят. Вот ты, Джонин, как к однополым отношениям относишься?       - Положительно, потому что считаю точно так же, как и ты. Губы Кёнсу опять тронула легкая улыбка. Девушка тяжело выдохнула и усмехнулась. - Знаешь, а я ведь еще и не целовалась никогда. Мне никто никогда не предлагал встречаться. Все считают меня чудачкой, ненормальной. Я как-то слышала, как девочки говорили, что парням не нравятся, когда у девушки слишком большие глаза, вот как у меня, поэтому мне никто и не предлагал встречаться.       - Чушь. – фыркнула Джонин. – Мне нравятся твои глаза и твоя фигура. У тебя очень красивый голос и губы. Ты даже не представляешь, сколько парней хотят вот такую девушку, как ты, а те, кто наговорил тебе все это, просто завистливые сучки, которые не могут привлечь к своей персоне внимание парней. Ким все выпалила на одном дыхании и теперь стояла, тяжело дыша, и смотрела на улыбающуюся Кёнсу, по щеке которой скатилась большая слезинка.       Сердце Джонин пропустило пару ударов. Все те шесть лет, что они учились вместе, девушка старалась не думать о том, что каждый день при виде Кёнсу ее сердце начинало биться чаще, а ночью образ улыбающейся хрупкой девушки не давал ей уснуть. Но сейчас отрицать, что Джонин нравилась До было бессмысленно, потому что это возможно последний раз, когда они видятся.       Сделав короткий шаг, Ким вплотную приблизилась к Кёнсу, резко развернула ее к себе за плечи, аккуратно взяла маленькое личико девушки в свои ладони и осторожно прильнула к ее губам своими губами. Кёнсу лишь тихо ахнула, она никак не ожидала, что Джонин сделает то, чего так давно хотела она сама. Губы Джонин теплые и мягкие, не смотря на такой февральский холод и небольшой морозец. Губы Кёнсу совсем не такие: сухие, холодные и чуть потрескавшиеся.       Поцелуй совсем не такой, как представляла себе До: не пошлый, не властный, не грубый, а осторожный, немного неуверенный, с частичкой какого-то трепета.       Джонин словно выпала из реальности, когда Кёнсу робко, неуверенно и так неумело ответила на ее поцелуй. Ким уже было плевать на все: и на холодный февральский ветер, что дул на крыше сильнее, чем внизу, над землей; на снег, который так неожиданно опять пошел; на капюшон, который слетел с головы; и на волосы, которые растрепались от сильного порыва ветра.       - Я уезжаю через три дня в Японию, чтобы начать подготовку к экзаменам и поступлению в академию. – прошептала Джонин, прислонившись своим лбом ко лбу Кёнсу.       - Почему Япония? – так же шепотом спросила Кёнсу, прикусив нижнюю губу.       - Родители так хотят… я… не могу им перечить.       - Ты вернешься?       - Только через пять лет.       - Я буду ждать тебя.       Джонин нежно поцеловала Кёнсу в носик. Как же она сейчас жалела, что не заговорила с ней раньше, что не призналась ей в своих чувствах. Как же она жалела об этом. Сейчас уже было поздно, сейчас оставалось только жалеть о том, чего они не сделали за эти годы. *       Джонин до последнего не хотела заходить в самолет, ведь Кёнсу обещала прийти и проводить ее, но почему-то задерживалась.       - Джонин, дочка, заходи в самолет, ты последняя осталась. – господин Ким подтолкнул дочку к двери, но она опять отмахнулась.       - Твоя подруга не придет уже, Джонин! Не будь упрямицей! – женщина сердито посмотрела на дочь, которая жадным взглядом всматривалась в толпу людей, желая увидеть хрупкую фигурку Кёнсу.       - Прекращай, Джонин, иначе я затащу тебя в самолет насильно. – строго проговорил отец и девушка сдалась, опустив голову, поплелась к выходу.       Но стоило девушке, сделать пару шагов, как она услышала звонкое: «Джонин! Постойте! Джонин!», - и ее сердце перестало биться, а сама она забыла, как дышать.       - Прости, я… - Кёнсу тяжело дышала. – Мой маленький брат… его спать…а потом…пробка. Прости, Джонин, я чуть не опоздала.       - Ничего. – прошептала Джонин, еле сдерживая слезы, крепко обняв девушку. – Ты успела, это главное.       - Я тут... тебе… - Кёнсу всхлипнула, отстраняясь от девушки, и протянула ей небольшую коробочку. – Вот. Помни обо мне и пиши хоть иногда.       Кёнсу всхлипнула еще громче и неаккуратным движением руки утерла свой носик. Джонин до боли прикусила губу, чтобы не расплакаться, достала из кармана куртки небольшой бумажный сверточек и отдала его девушке.       - Помни обо мне и дождись меня, как и обещала. – Джонин крепко обняла девушку. – Я люблю тебя, Кёнсу. – шепнула она на ушко девушке, так, что слышали только они вдвоем. Запечатлев легкий поцелуй на щеке Кёнсу, Джонин быстрым шагом направилась в самолет.       Поднимаясь высоко в небо, Джонин беззвучно плакала, давясь слезами. Она совсем не хотела улетать, не потому что ее ждала чужая страна, а потому что она оставляла маленькую хрупкую девушку, которую не кому будет защитить. Джонин прижала к груди подарок Кёнсу: маленький кулон в форме капельки на цепочке и их первая совместная фотография в последний день, который они провели в школе на крыше. ***       Джонин припарковала свой новенький Ауди на парковочном месте около школы, заглушила мотор, посмотрелась в зеркало заднего вида последний раз, легко вышла из салона, попутно надевая большие черные солнцезащитные очки и ставя машину на сигнализацию. Девушка с улыбкой посмотрела на здание школы, в котором она была последний раз семь лет назад. Да, после ее выпуска из стен этой школы прошло семь лет. Семь долгих лет девушка не была на родине. Учеба и работа поглотили ее полностью, не оставляя времени даже на личную жизнь.       Джонин поправила черные локоны и уверенной походкой направилась к зданию. Сегодня был юбилей школы, поэтому выпускники всех годов съезжались, чтобы отпраздновать такое событие. Джонин смешалась с толпой людей. Она глазами искала хоть кого-то, кто с ней учился, но за семь лет все могли измениться, поэтому девушка оставила эту затею, решив, что найдет кого-нибудь позже. Пройдя обязательную регистрацию «по году выпуска из школы», Джонин прямиком направилась в класс, который когда-то был их классом.       В нужной аудитории было много людей, но Джонин не увидела никого, кто мог бы быть с ней одного возраста. Обойдя большую часть кабинетов, девушка так и не нашла никого из своих одноклассником.       - Странно это… - пробормотала Джонин, присаживаясь на подоконник.       Чуть позже к Ким подошло несколько учителей, с которыми у нее завязалась беседа. Некогда молоды и улыбчивые женщины, слегка постарели, они уже улыбались не так, как раньше, в их глаза уже не было того огонька, который светился тогда, в школьные годы Джонин.       - Я не могу найти никого из своих одноклассников. – девушка опять огляделась по сторонам.       - А ты разве не знаешь, Джонин, что из вашего класса осталось всего пять человек? – на девушку удивленно посмотрела учитель истории Пак Юра.       - В смысле «осталось пять человек»? – губы Джонин дрогнули, выдавая подобие улыбки, в голове застучало.       - Четверо ваших закадычных друзей Ифань, Чондэ, Бэкхён и Чанёль разбились тем же летом, когда вы выпустились. Юна, Тиффани, Джесика, Джонхён, Сынхён и ТэЯн тоже попали в аварию. Юна, Джесика и ТэЯн на месте умерли, Сынхён три дня пробыл в коме, умер так и не приходя в себя. Тиффани и Джонхён умерли через неделю, после аварии. Сюзи вены себе вскрыла, потому что не смогла поступить, а Донхэ пулю себе в лоб пустил, он тоже не смог поступить. На Хёкдже кто-то напал, когда он с тренировки возвращался домой. Чёрин утонула прошлым летом в реке. ТэЁн и Сохён две подружки не разлучные на самолете разбились, они летели в Японию, чтобы там отдохнуть после пяти лет учебы в университете. Остались только ты, Инсу, ДжунКю, Сандара и Кёнсу.       Слезы катились градом по щекам девушки. Она не могла поверить, что все те, кого она когда-то знала и с кем училась со средней школы – умерли. Джонин не могла поверить, что та «великолепная двадцатка», как звали их учителя, - исчезла, ее больше нет. Нет той вечно улыбающейся и над всеми прикалывающейся четверки: Ифаня, Чондэ, Чанёля и Бэкхёна. Джонин не верила, что больше никогда не встретит Чанёля, и что он не взлохматит ее волосы, и тепло не улыбнется и не шепнет на ухо о том, что он с Бэкхёном поцеловались в спортзале. Она не могла поверить, что первые красавица класса Тиффани и Джесика не отпустят в ее адрес по старой привычке что-нибудь колкое и не фыркнут, когда она ответит им тем же.       Джонин не верила, что больше нет Сынхёна, ТэяНа и Джонхёна, которые мечтали петь в одной группе, которые своим пением и маленькими концертами на переменах заставляли улыбаться всех, включая учителей, которые переставали быть иногда строгими, давая детям расслабиться.       Джонин не верила, что больше не увидит красивой улыбки старосты Сюзи, которая была отличницей, которая помогала всем без исключения не только в учебе, но и советом.       Джонин не верила, что не увидит больше двух закадычных друзей: Донхэ и Хёкдже. Она не могла поверить, что нет больше этой «Рыбной парочки», которую на первый взгляд можно было принять не за близких друзей, а двух влюбленных голубков.       Джонин не могла поверить в то, что больше нет ТэЁн и Сохён, которые были лучшими подругами, которые знали все школьные сплетни, которые держались ото всех подальше, не пуская никого в свой мир.       Джонин тихо всхлипывала, давясь слезами, медленно спускаясь по лестнице и держась за перила, чтобы не запутаться в собственных ногах, которые стали ватными и перестали ее слушаться.       Слезы катились, не переставая, по щекам девушки, оставляя соленые дорожки и разводы от туши. Семь лет она жила в неведении о том, что происходило с ее одноклассниками. Все это время она надеялась увидеть их, вспомнить то, что было в школе, но спустя столько времени не осталось никого.       Джонин громко рыдая упала на колени на школьном газоне. Ее не волновало, что новые брюки могут не отстираться от травы, ей было плевать на все. Спустя семь лет было трудно поверить в смерть стольких людей, с которыми связана юность. Джонин плакала, не сдерживая себя и не обращая внимания, на проходящих мимо людей, которые взволнованно смотрели на нее и перешептывались между собой.       Джонин даже не поняла, что ее кто-то поднимает с травы, прижимает к груди и тихо шепчет «Не плачь, тише, не плачь». Девушка очнулась только тогда, когда к ее лицу приложили ткань, смоченную в холодной воде. Джонин вздрогнула, мотнула головой и увидела перед собой Инсу. За семь лет он почти не изменился: все те же добрые, но чуть уставшие глаза, такая же, как у Джонин чуть смуглая кожа и все такая же добрая улыбка.       - Инсу. – прошептала девушка и крепко обняла парня. – Я так рада тебя видеть… они умерли…все… все…       Джонин опять тихо заплакала, сжимая в кулачки белую рубашку парня.       - Мне ведь никто не сказал. Понимаешь? Никто.       - Мы пытались до тебя дозвониться, но не смогли. – парень тихо выдохнул, поглаживая девушку по спине. – Твои родители сказали, что тебе не следует знать о «каких-то малолетних сумасшедших, которые убивают себя из-за неразделенной любви».       Инсу тяжело выдохнул и опустил голову, отстранившись от девушки. Джонин смотрела на него большими заплаканными глазами.       - Они, правда, так сказали? – Джонин не могла поверить в это.       Инсу лишь утвердительно кивнул.       - Кёнсу… они и ей запретили с тобой общаться.       - Так вот почему, она мне не писала. – Джонин шумно сглотнула.       Все эти семь лет она не получила от Кёнсу ни какой весточки. Джонин думала, что Су ее забыла, что встретила кого-то, а оказалось, что ей просто запретили общаться с ней.       - А сейчас…что с ней? – Джонин с замиранием сердца смотрела на парня, который продолжил приводить ее лицо в порядок.       - Мы вчетвером договорили встретиться здесь. Мы часто сюда приходим. Вспоминаем ребят и просто встречаемся. Но сегодня нас будет пятеро. – парень обвел взглядом кафе, в котором они сидели.       Инсу тепло улыбнулся и коснулся пальцем кончика носика девушки. Джонин улыбнулась. Все же Инсу был хорошим. Даже когда они расстались, то остались друзьями, не смотря на то, что он был влюблен в нее. Спустя пятнадцать минут в кафе, в котором сидели Инсу и Джонин пришли Сандара, ДжунКю и Кёнсу. До зашла последняя и чуть не упала в обморок, когда увидела Джонин. Сердце Кёнсу забилось с бешеной силой. Девушка машинально положила ладошки на округлившийся животик и виновато опустила глаза.       Джонин тихо ахнула, когда увидела животик Кёнсу. Девушка еле сдержала себя, чтобы не расплакаться. Кёнсу не дождалась ее. Видимо, вышла замуж и теперь ждала ребенка. Ким усмехнулась про себя: «А чего ты хотела? Прошло семь лет и ей запретили с тобой общаться. Смирись», - сказала сама себе Джонин, глядя на свое отражение в зеркале туалета кафе.       - Су, - Джонин осторожно взяла девушку за локоть, когда они все вместе вышли из кафе, та испугано посмотрела на нее. – Можно я провожу тебя?       Ким тепло улыбнулась, Кёнсу же неуверенно кивнула.       Дорога до дома До была проделана в тишине. Лишь в самом начале пути девушки обменялись парой фраз. Джонин хотела выспросить про мужа, про беременность, про то, где Кёнсу училась и закончила ли она учебу, потому что за все то время, что они сидели в кафе, девушка не проронила и слова.       - Вот здесь я и живу. – тихо сказала Кёнсу, когда Джонин остановила машину около обветшалого пятиэтажного дома.       - Здесь?! – глаза Ким полезли из орбит, потому что дом на первый взгляд был таким старым, что того и гляди развалится.       Кёнсу ничего не ответила, молча вышла из машины и медленно пошла к дому, положив ладони на животик. Джонин нервно кусала губы. Ей хотелось поговорить с Кёнсу обо всем, что случилось с ними за эти семь лет, хотелось крепко обнять и поцеловать ее, хотелось сказать, что она все еще ее любит, что у нее никого нет, что она ждала ее.       Схватив сумочку с заднего сидения авто, Джонин быстро вылезла из машины и быстрым шагом догнала Кёнсу.       - Нам надо поговорить. – Ким, не рассчитав силу, схватила Су за локоть, чем напугала ее – девушка тихо вскрикнула.       Кёнсу молча кивнула и чуть покраснев, зашла в этажку. Квартира До была на самом последнем этаже. Здесь была всего одна комната, которая служила и кухней и спальней, плюс маленькая ванная комната. Здесь было чисто и, не смотря на всю скудность-бедность интерьера, - уютно.       - Прости, я не ждала гостей, поэтому у меня к чаю ничего нет. – тихо оповестила гостью Кёнсу, включая чайник       - Ничего, - отмахнулась Джонин, все еще осматриваясь. – Ты одна живешь здесь?       - Да. А с кем мне жить? – Кёнсу посмотрела на девушку, та пожала плечами и неопределенно махнула рукой.       - С мужем, например. Ты ведь беременна.       - Меня изнасиловали. – тихо проговорила Кёнсу, доставая чашки с полки. – Родители, когда узнали, что я оставила ребенка, выгнали меня из дома. Спасибо Инсу, он помог мне, занял немного денег, чтобы я смогла снять хотя бы эту квартирку, потом еще ребята помогли.       Джонин вздрогнула, в горле застрял ком, который она не в силах была проглотить. Ее маленькая девочка, ее Кёнсу за эти семь лет настрадалась, а она жила препеваюче в Японии и грезила об их счастливом будущем.       - Почему ты оставила ребенка? – прохрипела Джонин, сжав пальцы в кулаки.       - Я хотела, но мне нельзя. Я потом больше не смола бы забеременеть.       Кёнсу тяжело выдохнула, ставя чашки на стол и наливая в них чай.       - Осуждаешь меня? – тихо спросила До, ставя чайник на место.       - Нет. – такое же тихое от Джонин.       - Я так хотела тебя увидеть, я так ждала тебя, но ты не приходила. – Кёнсу обняла себя за плечи. – Я так надеялась, что ты приедешь, поцелуешь, обнимешь меня, и мы будем вместе, но ты не приходила. Твои родители запретили мне с тобой общаться, вообще всем запретили с тобой общаться, но я надеялась. Я ждала. Прошло пять лет, но ты не приезжала. Я думала, что с тобой что-то случилось. – Кёнсу громко всхлипнула, сильнее обняв себя. – Но потом Сандара сказала, что видела тебя в одной статье в интернете. Она сказала, что с тобой все хорошо, что ты жива здорова. И продолжила ждать. А год назад ТэЁн и Сохён на самолете разбились, - по щекам девушки потекли слезы, и ее милое личико исказила гримаса боли. – Я думала…я… я…       С каждым словом Кёнсу все громче и громче всхлипывала, потихоньку оседая на пол. Джонин смотрела на нее и безмолвно плакала, боролась с застрявшим в горле комком, который больно сдавливал горло и мешал нормально дышать.       - Я думала, что ты вышла замуж и забыла меня…       - Нет!       Джонин в пару шагов пересекла комнату, упала на колени и сгребла в охапку Кёнсу.       - Глупая. Глупая, глупая. – зашептала Джонин, крепко сжимая в объятьях рыдающую Су. – Я каждый день думала о тебе, хранила твой подарок. Я каждый день хотела увидеть тебя, услышать твой голос. Хотела получить твою улыбку. Я хотела тебя. И сейчас ничего не изменилось. Слышишь? Ничего.       Джонин осторожно взяла Кёнсу за плечи и чуть отодвинула от себя.       - Кёнсу, любимая, я здесь, я приехала, со мной все хорошо. Я обещаю тебе, что мы будем вместе. Нам ничто и никто не помешает. Ты родишь малыша, и мы будем вместе о нем заботиться. Я не дам в обиду ни тебя, ни нашего ребенка слышишь? Ты веришь мне, Кённи?       Кёнсу разрыдалась, падая в объятия любимой. Как же она долго ждала этого момента, когда Джонин придет, обнимет ее и скажет, что никто их не разлучит, и они всегда будут вместе. Как же долго она этого ждала…       Джонин осторожно перебирала прядки спящей Кёнсу. Сегодня она не уехала домой к родителям, потому что не смогла оставить это хрупкое настрадавшееся создание. Джонин ненавидела родителей за то, что они сделали. Видимо, они считали, что так будет лучше, но они ошибались. Поступив так, они потеряли единственную дочь навсегда. Джонин твердо решила, что уйдет из дома родителей и что никакие их угрозы лишения наследства не остановят ее. ***       Кёнсу осторожно прикрыла дверь детской и на цыпочках пошла прочь от комнаты к лестнице, а затем и вниз по ней. Спустившись на первый этаж, Су быстро собрала мягкие игрушки, разбросанные около дивана, усадив «зверинец» в кресло, девушка направилась на кухню. Но только Кёнсу переступила порог комнаты, ей на глаза попалась Джонин, которая уснула на закрытом ноутбуке.       Су тепло улыбнулась, подошла к любимой, осторожно убрала выбившуюся из хвоста прядку за ухо, почти невесомо поцеловала девушку в щеку.       - Я не сплю. – прохрипела Джонин и открыла один глаз. – Я опять все проспала?       - Смотря что ты не хотела проспать. – лукаво улыбнулась Кёнсу, садясь перед любимой на корточки.       - Я опять пропустила убаюкивание Чанёля. – Джонин сонно улыбнулась.       - Ничего, у тебя еще очень много времени впереди.       Кёнсу тепло улыбнулась, подалась вперед и легонько поцеловала любимую в губы.       - Мммм… - Джонин довольно улыбнулась. – Я тут же проснулась.       Кёнсу тихо засмеялась, легонько ущипнул любимую за кончик носа.       - Идем спать. Завтра у Ёлли день рождения. Гости придут. Надо будет хорошенько подготовиться.       - Опять тяжелый день. – Джонин вздохнула. – А мне будет вознаграждение за труды?       - Будет. – смущенно проговорила Кёнсу, игриво прикусив нижнюю губу и заправив прядку за ушко. – Но все завтра.       Показав любимой язык, Су быстро поднялась и убежала из кухни, вильнув попой. Джонин тихо засмеялась и побежала вслед за любимой.       Прошло уже три года с того момента, как Джонин вернулась из Японии. С родителями она так больше и не общалась. Их жизнь с Кёнсу была счастливой, они обе старались делать ее «цветной». Девушкам было тяжело, но они любили друг друга и любят, поэтому им по плечу любые трудности. Им помогают их друзья: Инсу, Сандара и ДжунКю, которые не бросают их, которые обожают малыша Чанёля, которые часто приходят к ним в гости по поводу и без, просто потому что хочется, просто потому что у в их доме тепло и уютно.       И пусть однополая любовь не считается нормально, и ее признают не все, но Джонин и Кёнсу справятся, потому что они есть друг у друга, у них есть любовь. Их любовь……       The End.