Четвертая декада сентября

Гхарш не понимал, в чем дело, что опять он сделал не так и почему его красивое золотокосое чудо отказывается его не то что видеть – даже через дверь разговаривать. - Гхарш принести цветы, - бормотал он, сжимая в лапищах надранный прямо с землей с какой-то клумбы букет. – Ирианель любить цветы, почему моя звезда не открыть дверь? Гхарш скучать по моя звезда, очень скучать. Гхарш любить. Поименованный Ирианель только что зубами не скрипел, пытаясь совладать с эмоциями. Недостойно принца, словно истеричке, бросаться вазами. Недостойно! А подсвечниками недостойно еще больше, пробьешь еще эту дурную орочью голову, будут дипломатические осложнения. Хотя Ирель вообще не понимал, как их народы могли прийти к миру, если все орки... такие. Взять хотя бы этого - неотесанный варвар. Синяки от его лапищ до сих пор приходилось прятать под длинными рукавами и скрывать браслетами. Жених, называется. Вот о чем только отец думал? Нет, его светлейшесть не ставил сына перед фактом, и - теоретически - Ирианель мог отказаться. Но Ирель был хоть и младшим, а принцем. И прекрасно понимал, что орки такого пренебрежения сыном верховного хана не простят. - Гхарш сидеть тут. Ирианель потер виски. Вот этого ему не хватало, да... Пришлось открывать дверь и улыбаться зеленокожему недоразумению во все клыки, которые у эльфов все-таки были. Не такие внушающие, как у новых зеленокожих союзников, конечно. - Я уже говорил, что вы можете не ломать себе язык эльфийским. Я хорошо понимаю орочий. - Но я ведь должен из уважения к вам стараться разговаривать на вашем языке. Эльфам часто кажется грубоватым орочий, - Гхарш протянул ему охапку цветов. Ирель усилием воли удержал гримасу - ну, кто же так делает! Конечно, цветок с корнями гораздо лучше просто сорванного, но корни же надо во что-то завернуть, чтобы не пересохли, земля не осыпалась... И так во всем, что бы ни делал орк, все ломается, разбивается, портится. А уж как Гхарш коверкает эльфийский, слушать больно! - Но верно и обратное, я тоже должен говорить на вашем наречии. Орк закивал, улыбаясь во все клыки. Ирель мужественно напомнил себе про политическую необходимость, посмотрел на несчастные цветы... Надо их хотя бы посадить. - Составите мне компанию в саду? - С радостью, моя звезда. Ирианель тихо вздохнул и пошел героически сажать цветы. И гонять Гхарша за водой. Пускай от него будет хоть какая-то польза. Орк воду старательно принес. Огромную бадью, в которой можно было единорогов купать. - И лейку, - попросил эльф. Гхаш потопал искать лейку. И надо ж было ему вернуться и взять эльфа за руку... Может, по его меркам, это и было нежно, но Ирианель зашипел сквозь зубы от боли, выдернул руку из этих стальных тисков, по недоразумению считающихся пальцами. Затрещал оторванный рукав, выставляя на обозрение багровые синяки. - А? - орк оторопел. - Что это? Что с моей прекрасной звездой? Ирель злобно глянул на "жениха", баюкая пострадавшее запястье: - Хватка у кого-то слишком сильная. - Прости, - орк расстроился. Эльф отошел подальше, пока Гхарш не принялся извиняться как-нибудь физически. Рука болела, рукав было жалко, а теперь еще как-то возвращаться в свои комнаты, чтобы никому на глаза не попасться. И рукав больше не пришить, отодрал с мясом наполовину. - Я... Я заглажу свою вину. Гхарш не хотеть сделать больно моя звезда. Что Гхарш может сделать? - Убирайтесь, - устало пробормотал эльф. - Готовьте свадебные дары. И в четвертую декаду сентября мы с вами поженимся, никак не раньше. Клянусь! Вспышка магии подтвердила, что это не просто слова. На запястье Иреля замкнулся рунный браслет - свидетельство и обещание. Теперь он не сможет отступить от своих слов, даже если захочет... Но и зачем бы ему, ведь условие заранее невыполнимо. На это эльф и рассчитывал. А Гхарш, ничего не сообразивший, ускакал к себе, собираться домой и готовиться к свадьбе. Где ему шаман и растолковал, что не бывает в сентябре четырех декад, никогда. Ни в одном году. Нет, совсем точно не бывает. - Но как не бывает? - не понимал Гхарш. - А когда бывает? - Вообще не бывает, - терпеливо повторил Ушнар. - Ты чем-то принца сильно обидел, раз он даже клятву дал. И ведь как избавился от тебя красиво. - И как ее можно разорвать? Но чем я его оби... дурак я. Шаман вздохнул, махнул рукой в сторону широкой лавки, впихнул в руки Гхаршу отвар трав. - А теперь рассказывай, где именно и насколько дурак. Орк принялся обстоятельно все расписывать. Ушнар подумал, косясь на свой бубен, потом решил все-таки попробовать вразумить недотепу словами - а то бубен жалко, сломается еще об этот чугунный лоб. - И что мне делать? Я его люблю. - Сильно любишь? - сурово прищурился шаман. Гхарш кивнул. Старый орк вздохнул, тоже садясь. - Это ж эльф. Они, сволочи, на поле боя хоть дубиной бей, в плену - ремни резать можно и плети об их спины ломать, а в мирной жизни цветки трепетные. - Так делать-то мне что? - растерялся Гхарш. Шаман перебросил ему что-то, оказавшееся сырыми птичьими яйцами. - Для начала - научись их подбрасывать и ловить так, чтобы не раздавить скорлупу. Гхарш решил, что старик окончательно спятил, но покорно принялся подкидывать. Раздавил все сразу же, сам не поняв, как именно. - А теперь представь, что это рука твоего эльфа. Гхарш очень старался, но подавил половину яиц. Ушнар сделал вывод, что эльф у него еще терпеливый был. Такую силищу выносил, надо же. Наверняка ведь Гхарш ему руки помял так, что лекарям показаться было стыдно. - Неуклюжий я, - огорчился Гхарш. - Учись, - похлопал его по плечу шаман. - Раз любишь - получится. Гхарш вздохнул и пошел разорять птичьи гнезда. Не сразу, но у него начало получаться соизмерять силу. Яйца ложились в ладонь уже целые. Ушнар посмотрел, похвалил и дал следующее задание - говорить со всеми по-эльфийски. Хохотали над Гхаршем всем кланом. Кто знал эльфийский, хохотал еще громче. Ханич сначала обижался - до тех пор, пока ему не процитировали, что именно он сказал. После этого у орка натурально полыхали уши. - "Гхарш хотеть ку-ушать", - подвывала младшая сестренка. – Ы-ы-ы, степной дикий варвар. Ой, не могу. Хотеть кушать. Орк сердито зыркнул на шмакодявку и потребовал повторить правильно. Она повторила. Хотелось рычать - у сестры переливчатые эльфийские звуки выходили гладко, почти как у Ирианеля. - Ты тренируйся. И все получится. Гхарш вздохнул - такими темпами он еще долго не решится заговорить с Ирианелем. Итак уже позора по самую макушку. И тут его осенило. - Мелкая. По-эльфячьи красиво пишешь? - Красиво, конечно же. - Научи! Чтобы красиво... - Гхарш эльфийские письмена кое-как разбирал, но совершенно не мог представить, как эти закорючки можно писать. Сестра за помощь нагло затребовала бусы. И чтобы богатые, настоящие камни, обязательно синие. Орк вздохнул и обещал достать, но только когда научит. Младшая, вдохновленная обещанием бус, принялась его учить, ругаясь на толстые пальцы брата. Кисточка пачкала все вокруг чернилами, ломалась в загрубевших пальцах воина и ставила кляксы. - Да ты неуклюжий, неловкий и глупый! Вот, держи ее нежно, она не убегает. Да не как кинжал держи, а трепетно. Гхарш вспомнил, как ловил яйца, сжал кисточку осторожно, словно пальцы Ирианеля. Дело пошло на лад. Закорючки выходили кривоватыми, но довольно разборчивыми. - Ну вот, умеешь же. Орк посмотрел на сестру несчастными глазами: - А эльфу так писать можно? - Неа, эльфы пишут очень красиво. Гхарш вздохнул - снова нужно тренироваться. И еще бусы нужно. И говорить со всеми. И Ирианеля увидеть нельзя. У-у-у-у! И еще эта четвертая декада сентября, которой не бывает. С ума ведь можно сойти от всего этого. Но на принца эльфов орк не злился, поняв, что именно творил. Спасибо, что хоть не метлой по хребту погнал. А с четвертой декадой они обязательно разберутся. Ирель тем временем наслаждался покоем и тишиной - отец, когда увидел синяки на его руках и метку магической клятвы, даже выговаривать не стал, только головой покачал и назвал сына безрассудным мальчишкой. - А что, если ты вдруг захочешь вернуть все назад? Ирианель пробормотал что-то неразборчивое - то ли что ему этот дубина зеленый сто лет не сдался, то ли что фаворита заведет. - Помни, что брак заключить все-таки придется. - Вот когда придумает, где взять четвертую декаду, - тогда и заключу! - задиристо фыркнул Ирель. - Ну-ну, - король решил пока ни на чем не настаивать. А потом Ирианелю пришло письмо. Буквы были странными, словно написанные неуверенной рукой, но аккуратными и даже - страшно сказать! - почти изящными. А от первой строчки что-то екнуло в груди. "Звезда моя..." Эльф послание читал в одиночестве. Орк писал, что очень старается стать менее неуклюжим, даже освоил письмо и почти правильно разговаривает на эльфийском. Это было неожиданно трогательно - потому что простодушный Гхарш написал и про птичьи яйца, и про то, как отбивался от стаи ворон, за эти яйца обидевшихся, и даже про бусы для сестры. На расстоянии он был вполне милым. Может, немного простым, но вычурность словесных плетений Ирелю надоела и при дворе отца. Ирианель сел писать ответ. На орочьем, разумеется, из вежливости. Рука так и норовила смягчить рубленые орочьи символы, но эльф следил за собой - чтобы получилось правильно, только четкие линии и острые углы. Поблагодарил Гхарша за старание, коротко рассказал последние новости, то, что цветы принялись и норовят дорасти до его подоконника. И отправил письмо с вестником. Общаться с женихом по переписке показалось любопытным. Гхарш ответа от эльфа не ждал - куда уж, хоть бы прочитал, а не спалил сразу. Поэтому магический вестник, зачирикавший над головой во время очередного сражения с певучими эльфийскими словами, удивил. Неужели письмо? От Ирианеля? Вестник застрекотал настойчивей. Орк взял письмо так, словно оно было хрустальным, открыл пахнущий цветами конверт и расплылся в улыбке. Надо же, на орочьем написал. Желание научиться письму и речи на эльфийском вспыхнуло с новой силой. И потом вернуться. Даже если в сентябре не бывает четырех декад, все равно, они обязательно подружатся, Гхарш докажет, что он не такой неуклюжий болван, каким себя выставил. И они что-нибудь придумают со свадьбой. Чтобы орк, да какую-то несуществующую декаду не переупрямил? Гхарш с новой силой налег на учебу. А Урнаш только хмыкал, да то и дело подбрасывал упрямцу новые задачи. Зато через три месяца Гхарша стало просто не узнать. Красавец, статный, элегантный, и на орочьем, и на эльфийском, и на людском пишет и разговаривает, а главное, никакой кабаньей неуклюжести. Только одно волновало Гхарша - Ирианель слег. Сам эльф лишь мимолетно упомянул, что ему нездоровится в последнем письме, но Гхарш заволновался и попросил шамана погадать на жениха. А гадание и показало, что все не так просто. - К эльфам тебе надо ехать, - нахмурился Урнаш. Гхарш долго собираться не стал, вспрыгнул на лошадь и погнал, решив, что свадебные дары сами доедут попозже. А его звезда там болеет, и вообще, дары он собрал? Собрал. А про то, чтобы совсем с Ирианелем не видеться, речи не было. К эльфу его пропустили безропотно, верней, возражать было некому - спальню охраняла только магия, которая узнала орка и впустила. Ирианель метался по постели, скинув одеяло и пылая в магической лихорадке - мага ударил откат от собственной клятвы. Вернее, от того, что Ирель был готов ее нарушить - пусть не сейчас, но скоро. Гхарша он не узнавал, горел огнем, звал орка и отталкивал его руки тут же. - Звезда моя... - орк в растерянности упал на колени рядом с кроватью, поймал лицо в ладони. - Звезда моя прекрасная, очнись! Ирианель снова вырвался, оттолкнул его. Гхарш осторожно перехватил запястья - чтобы не оставить следов, - забормотал что-то успокоительное, мешая орочьи и эльфийские слова. Ирианель вслушался в его голос, затих. Орк хотел уже отпустить руки, и пойти искать лекаря, чтобы втрясти в его остроухую голову, как нужно следить за больным принцем, но тонкие пальцы эльфа уцепились за рукав и не пускали. Оставалось сидеть, рассказывать, какой у него тут принц. Постоянная учеба не прошла даром, повторяться Гхарш начал только через полчаса. Ирианель молчал, только дышал с трудом, словно воздуха не хватало, несмотря на распахнутые окна. - Да где же все? - не выдержал наконец Гхарш. Влетел стрелой лекарь, принялся накладывать какие-то чары. - Что вообще происходит? - рыкнул на него орк, по-прежнему не решаясь отойти от Ирианеля. - Магия вытягивает из принца силы. За нарушенную клятву. Он приказал готовиться к свадьбе. - Но ведь подготовка - это еще не свадьба! - возмутился Гхарш, накрывая тонкое запястье своей ладонью, словно надеясь удержать теряемые Ирианелем силы. - Магии все равно. Ирианель застонал. - Свадьба состоится не раньше четвертой декады! - выкрикнул орк. - Да, но такой не существует, Ирианель перенес свадьбу на конец третьей. - Значит, будет! Отдайте распоряжения! Лекарь посмотрел на орка, как на сумасшедшего: - Но к чему готовиться? Какую дату мы назначим? - Тридцать первый день сентября, - Гхарш зыркнул так, что спорить сразу расхотелось. И рванул посылать письмо отцу - чтобы отрезали день от какого-нибудь другого месяца. Если весь народ орков сочтет этот день сентябрьским - магии ведь хватит? Во все концы ханства полетела весть - считать в нынешнем сентябре тридцать один день и никак иначе. Эльфийские герольды тоже помчались по площадям: - Волею короля считать первый день октября последним днем сентября и началом четвертой декады. Волею короля! Ирианелю становилось лучше буквально на глазах. Гхарша поселили в гостевые покои, но он там почти и не появлялся - пропадал у своего звездного эльфа, сидел у его постели, держал за руку. И однажды все-таки дождался. Ирианель открыл глаза, впервые за неделю, посмотрел на орка: - Кто вы? Гхарш растерялся, забыл все выученные слова. - Я... это... Гхарш. Звезда не узнать меня? - Что за глупые шутки? - возмутился эльф. - Я прекрасно знаю, как выглядит Гхарш, он милый, глупый и неуклюжий. - Я старался измениться, - язык вроде бы отмерз, но мысли плавали блаженным киселем - Ирианель не злится, он считает его милым! - Гхарш? - Ирианель неверяще потрогал его лицо. - Да, я... - орк вдруг вспомнил, что сегодня еще не умывался, да и чеснок во время завтрака был явно лишним. К счастью, вспышка сил была кратковременной, эльф опять заснул. Но теперь во сне Ирель удивленно улыбался. Гхарш перевел дух и поспешил привести себя в порядок - ну, мало ли. И вернулся бегом к Ирианелю. Но эльф спал, восстанавливая силы. И умудрился проснуться именно тогда, когда Гхарш отошел на минутку. Ирианель осмотрел спальню и разочарованно вздохнул - все-таки привиделось. А такой орк милый был. Даже и не похож совсем на массивного и неуклюжего Гхарша. Ну, зато Гхарш ему письма писал. И эльфийский учил, чтобы правильно и красиво. Ирианель дотянулся до ящика стола, взял письма, рассыпал по кровати и принялся перечитывать, улыбаясь. От первых до тех, где вязь букв не уступала уже его собственной. - Очнулся! - Гхарш??? - Звезда моя, - орк клыкасто разулыбался. - Гхарш! - Ирианель даже привскочил. - Осторожней! - эльфа тут же бережно поймали на руки - словно на шелковые ленты. - Ого, да ты силу соразмерять все-таки научился. - Ну... я же не знал, что синяки. Ирианель расцвел от счастья и зачем-то уточнил: - И мы поженимся? - Обязательно. В первый день четвертой декады. - Глупый, ее нету. В каждом месяце только по три декады. - Теперь есть, - Гхарш руки так и не разжал, продолжая обнимать жениха за плечи. - Отец сказал, что будет, значит, будет. И твой тоже приказал, чтобы все эльфы отмечали тридцать первый день сентября, когда начинается четвертая декада. Ирианель расслабился, повиснув у него на руках. Оказалось удобно и даже уютно. А еще тепло и защищенно. И никаких синяков. - Но как? - Я просто тебя очень люблю. Орк смотрел серьезно, но вместе с тем так открыто и простодушно, что у Иреля защемило в груди. Прав был отец, ой как прав. - Обязательно поженимся, - прошептал ему в шею Ирианель. - В четвертую декаду. Чтобы на оба королевства свадьба разошлась. Гхарш просиял, уткнулся в макушку жениху - кажется, губами, прижал эльфа к себе. - Звезда моя... - Ну почему звезда-то? - Такой же красивый, далекий и холодный. - Разве холодный? - Сейчас нет, - честно признал орк. Ирианель поцеловал его в губы. Гхарш замер на мгновение от неожиданности, потом ответил, отдаваясь поцелую с головой. Зашедший проведать сына король смущенно хмыкнул и удалился. Кажется, все-таки все сладилось у этой парочки. А то ишь чего удумали, четвертую декаду им подавай. Эльф нахмурился было, но тут же улыбнулся. А ведь и правда, получил свою декаду.