Сильнейший

*** Проснулся Баки, точнее вышел из медитативного созерцания — с рассветом. Ночь принесла ему, помимо душевного и телесного отдыха — внутреннее спокойствие. Быстренько размявшись, сбегав за продуктами, а затем помывшись, он наконец с удовлетворением заметил (выдалась свободная минутка), что утром все воспринимается по-иному. И касаемо вчерашнего — все казалось ему каким-то далеким… Негативные воспоминания ушли в сторону, оставив место только приятному и лирическому… Миу… Здорово они вчера провели время! Однако, уже жуя пищу, Ханма, нет - нет, да возвращался к омраченным теням вечерних событий, которые очень волновали его душу. Но воспринимались они уже не с точки зрения дискомфорта и непонятного состояния надвигающейся беды, а как нечто обыденное — как очередная преграда на пути, слабое место которой пока что скрыто от пытливого взгляда Баки. Разгадав ее, сломав, победив… Или подчинив своей воле — он еще на шаг приблизиться к своему идеалу. Идеалу совершенного, а значит сильнейшего бойца. Недаром говорят, утро вечера мудренее. Вот и Ханме открылась иная сторона его проблемы. Вчерашняя жажда убийства, смешанная с негативными эмоциями — сегодня, сама по себе, его беспокоила постольку-поскольку. Что больше всего его мучало, так это практически неспособность контролировать те ощущения и эмоции. Он был на грани того, чтобы полностью поддаться… Чему? Инстинктам? Силе? Ведь он чувствовал себя потрясающе. Казалось, мышцы могли выйти за свой предел — одна из тех вещей, к чему он стремился… Но какой ценой? Докушав и помыв за собой посуду, он неожиданно для себя вспомнил, что в первый раз это ощущение безграничной силы посетило его именно в конце боя с Джеком — еще в том, теперь уже таком далеком, родном мире. Но тогда он был на пределе всех своих способностей: от физических до духовных… А сейчас — из-за какого-то пустяка? Нет, что-то с ним явно не то происходит. Баки пообещал себе, что когда его снова посетит эта стихийная совокупность ярости и ощущения безграничной мощи — а он чувствовал, что она не заставит себя долго ждать — то он не будет замыкаться в себе и гнать от себя то состояние, как чуждое ему, а попробует ощутить его… Понять, и если надо — принять. Таким — каким оно есть. Но с одним нюансом — он подчинит его себе. Или вновь потерпит маленькое поражение… И попробует снова. *** В школе все было заурядно… Уроки — перемены, уроки, перемены… После второго цикла Баки не выдержал, и, немного поболтав с Миу, которая находилась в состоянии легкого недовольства (интересно из-за чего?), еще до обеда ушел в оранжерею, где за многочисленными горшками с цветами и растениями прилег на прямоугольник выращиваемого газона, заложив руки крест на крест за головой. Вдыхая запахи, он был погружен в себя и старался вообще не думать, освободив свой разум. Насколько у него это получилось? Мысли у него действительно летали где-то на задворках сознания и летели в бездну бессознательного, были практически неосязаемы… Но присутствовало какое-то непонятное ощущение-потребность, сравнимое с недостатком чего-либо… Баки никак не мог подобрать нужно слово, одновременно описывающее его состояние. Спустя некоторое время послышался легкий скрип пластиково-стеклянной входной двери и в клуб прошмыгнула Идзуми — Баки удобно расположился, поэтому только скосил взгляд — и снова прикрыл глаза, никак не проявив себя. Черноволосая хрупкая девушка его не замечала и занималась своими делами по оприходованию растений, делая это — с виду простое занятие — мастеровито, основательно и органично. Периодически открывая глаза и наблюдая за ней, Баки подумалось, что у каждого человека обязательно должно быть то занятие, в котором он может почувствовать себя профессионалом, в которое он может вложить частицу своей души. Ну вот, опять он башку не пойми чем забивает… — красноволосый парень вымученно улыбнулся и, сжав кулак, легонько двинул себе в челюсть, обозначив удар — и тем самым настраивая себя на нужный и, с его точки зрения, позитивный лад. Неожиданно в оранжерею вошли три парня в кимоно, двое по бокам из которых держали в руках деревянные катаны. По середине же находился смутно знакомый парень крупного телосложения… — Баки приподнялся на локтях, чтобы лучше разглядеть. — «Знакомые люди… Даймодзи, кажется…». Это действительно был тот каратист, которого Баки между делом побил из-за подставы со стороны Ниидзимы. Впрочем, инопланетный вторженец уже получил по заслугам. «Ну и, что они тут забыли?» И как бы отвечая на мысленный вопрос скрытого в зарослях растений парня, Даймодзи грубо и скорее нахально обратился к Идзуми:  — Эй, мне случайно удалось узнать, что в этом клубе состоит Сирахама Кеничи? Это так? — когда он произносил имя и фамилию Баки, его лицо приняло немного озадаченное выражение, будто он вспомнил нечто неприятное.  — Я… — только было открыла рот растерянная девушка, как ее тут же перебили.  — Я спрашиваю, это так?! — недружелюбно воскликнул Даймодзи и, протянув руку, взял небольшой горшок — подкинул его — а сам встав в самую известную стойку карате — кулаком разбил его… В результате на пол, под испуганный вскрик Идзуми, упала керамика, земля и поврежденное растение. Дальше Даймонзи, будто забыв, что спрашивал, с бегающими глазами нервно произнес:  — Ничего личного… Мы тут немного покрушим… Передадим привет Кеничи от Рагнарека! И он уже хотел подать сигнал двоим своим подельникам громить оранжерею, как увидел метнувшийся в его сторону смазанный силуэт… Впрочем, это было последнее, что он увидел… В этой оранжерее. *** Выходя из клуба садоводства, Баки извинился за произошедшее перед девушкой и, под ее удивленным взглядом, недвусмысленно пнул поскуливающих и охающих парней. При этом он без особого напряжения волочил за руку совсем нелегкое тело бессознательного каратиста. Оказавшись снаружи, Ханма немного поболтал с парнями, закончив словами:  — Еще раз нечто подобное… В больнице проведете по полгода — минимум. Ясно?  — М-гум… — промычали уже немного заплывающие фиолетовым от синяков рожи и поспешили убраться, во всю прихрамывая.  — А с тобой… — Баки перевел взгляд на уже очнувшегося и со страхом взирающего на него амбала. — Разговор у нас будет другой… — и многообещающе, недобро улыбнулся и медленно стал приближаться к сжавшемуся в комок каратисту. Даймодзи еще не совсем пришел в себя после потери сознания и ему, как при наваждении, мерещилось, будто он видел окутанную красным фигуру, которая жаждала (это он уже сам нафантазировал, будучи в шоковом состоянии) забрать его душу. Он заорал, засучив ногами:  — Нет… Нет, не приближайся! — и неожиданно расплакался. ***  — Тьфу, блин! Проваливай! — недовольно процедил Баки. Он не ожидал, что его психологическое давление будет столь ощутимым. Он с самого начала хотел лишь припугнуть парня. «И… припугнул, не слабо так!» — отчетливо сформировал мысль Ханма, смотря в след быстро удалявшейся побитой персоны, которая через каждые пару метров оглядывалась. *** Даймодзи испытывал первобытный страх. Этот красноволосый парень… Будто демон воплоти! Он ни за какое признание Рагнарека или еще чего — не будет больше с ним связываться! Ни за что! Да пошли они все в жопу! *** Остальной школьный день прошел мирно и спокойно. Баки даже побывал на последнем уроке, после чего, приятно удивив Миу, решил проводить ту до дома. То ли последние события минувших часов так на него влияют, то ли просто к вечеру сознание трансформируется на более позитивный лад — но сам факт: Баки был в хорошем настроении, сопряженным с душевным равновесием, которое в последнее время не стремиться радовать его стабильностью психики и восприятия мира. Так уж получилось, случайно или специально — впрочем, Баки было наплевать на это, но в одном из коттеджных переулков их с Фуринзи стали окружать с десяток хмурых парней: кто с дробящем оружием, кто без. Во главе которых находился смутного вида знакомый, невысокого роста паренек с необремененным особым интеллектом лицом — с висячей синей серьгой в ухе, красной повязкой на голове и в коротких шортах. Последнее было выделено не зря, Баки почти сразу определил, что этот парень не прочь наносить удары именно теми частями тела, что находились по ниже этого подвида коротких штанов. «Иначе зачем такие дурацкие шорты одевать?» — про себя усмехнулся Ханма.  — А, Сирахама Кеничи! — заговорил парень в шортах и, скорчив виновато-напускное выражение лица, продолжил. — Везучий я парень, что вот так вас нашел! — послышались скупые смешки остальных окруживших их парней. У многих на лице мелькали оскалы, не обещающие ничего хорошего. Баки наконец вспомнил, где ему довелось видеть этого «везунчика». Ниидзима мимоходом показывал цифровые фотографии в своем мини-лэптопе, на котором были запечатлены те, кто упрямо его искал из Рагнарека — и этот парень в шортиках занимает не последнее место в группе «Кеничи-искателей». Тем временем паренек продолжил:  — Меня зовут Коуга Таити, не против немного пообщаться? — по-видимому, это был риторический вопрос и ответа не требовалось, так как тот сразу начал говорить дальше. — Такеда сказал привести тебя с собой… Тут его взгляд в несколько движений мазнул по лицу и фигуре Миу, которая после посещения клуба гимнастики была без конспирирующих ее красоту очков… Да и одета она была в обтягивающие черные спортивные легинсы и белую футболку, что подчеркивали все ее приятные округлости и смотрелись на ней сногсшибательно. «То-то остальная братия в основном на нее таращится, почти не удостоив его вниманием. И это с одной стороны даже хорошо, больше вариантов для маневра будет…» — вскользь отметил Баки. Однако также он ощутил еще одно новое непонятное чувство на грани эмоционального состояния… Точнее его (чувства) укол — в отношении Миу.  — Слу-у-ушай… — тем временем с огоньком в глазах продолжил Таити. — А у этой кошечки действительно потрясная грудь! На последние слова Фуринзи лишь фыркнула, скрестив руки на футболке в районе груди и как бы ставя барьер перед пронизывающим похотливым взглядом Коуги. И недобро прищурилась. Дальше парень в шортах нехотя оторвал взгляд от девушки и продолжил свой монолог, но уже теперь без особой радости:  — Завидую я тебе, Сирахама… Такую отхватил себе подружку… Баки никак не отреагировал внешне, но внутренне, чем-то слова этого недоноска его зацепили. Он даже ожидал, что Миу сейчас станет отнекиваться, но та на этот раз лишь хмыкнула и снова ничего конкретного не сказала, видно посчитав ниже своего достоинства общаться с этим пареньком.  — Такеда сказал привести только тебя, но, знаешь что… — пока Коути продолжал разглагольствоваться, Ханма в это время выжидал удобный момент и немного напряженно встретился глазами с Миу, та улыбнувшись, одними губами прошептала: «я справлюсь, не волнуйся», тем самым несколько успокоив Баки и, что называется, развязав руки. -…когда избавимся от тебя, Сирахама, твою подружку… Тут Баки, не дослушав, выпустил из рук школьную сумку, и пока та еще была в воздухе — начал действовать. В нем последнюю минуту будто просыпался яростный невиданный зверь, который пропитывал каждую клетку его тела, но на сей раз кое-как, но прирученный и остепененный. На невероятной для обычного человека скорости он рванул к ближайшему противнику, и ударом внутренней стороны запястья сломал тому нос — тот даже не успел среагировать и потянул руки к лицу, одновременно заваливаясь назад. Ханма в то же время оказался около двух следующих, которые успели среагировать и были порасторопнее, один уже сделал замах битой — та прошла над головой Баки. Он пригнулся и наступил парню с битой на ногу, ломая несколько пальцев — после этого тот точно не боец. Третьему же, Баки без зазрения совести в прыжке пробил коленом в лицо. Приземлившись на асфальт, Ханма рванул к главному. Все его предыдущие противники были лишь промежуточными звеньями траектории к не следящему за языком пареньку в шортах.  — А ты неплох… — приняв защитную стойку, немного испуганно произнес Коуга, уклоняясь (сделав шаг назад и подняв ногу к груди) от мощного сушащего, а то и травмирующего удара в бедро, который Баки провел присев с разворота ногой. Но расчет Ханмы был не на этот удар, а на следующий. Довершив вращательное движение и повернув корпус немного вверх, находясь спиной к противнику, он снизу вверх провел удар локтем в челюсть, в последний момент немного снизив инерцию и силу — хотя и ужасно не хотелось этого делать. Коуга не успел даже поднять руки в блоке. С противным хрустом ломающейся челюсти и парочки зубов, он отлетел назад, пропахав пару метров на спине. Он потерял сознание от болевого шока и сотрясения головы еще в полете. «Теперь пару недель меньше болтать будет…» — подумал Баки, разворачиваясь к Миу. Та грациозно скакала и вертелась между остальными членами банды, довольно-таки быстро и столь же мягко, легкими движениями выводя из строя по человеку. Баки даже на секунду впал в ступор, залюбовавшись данной картиной. Нет, он предполагал, что девушка сильна, но чтобы настолько… Ее навыки, ее движения… В один момент Фуринзи стала ему еще более привлекательной. В конце концов, через пару мгновений, оставшаяся кучка бандосов сообразила, что против данной прелестной фурии им ловить нечего. Поэтому с криками «ведьма» — разбежались. Да и то, что случилось с их старшим по статусу в их банде товарищем — они все прекрасно видели. Оставалось их всего около пяти — девушка смогла перевести в горизонтальную плоскость семерых.  — Не думал, что ты так сильна… — задумчиво и с долей уважения произнес Баки, подходя к девушке и смахивая невидимые пылинки с ее плечика. Та зарделась и ответила:  — Я же говорила… Дедушка в детстве… с самого детства обучает боевым искусствам. Так что азы я давно прошла… — и хитро стрельнула глазками в сторону Баки. Тот улыбнулся. Но тут девушка обидчиво поджала губки.  — Что такое? — спросил у нее Ханма, заметив ее метаморфозу.  — Они меня ведьмой назвал-ли… — забавно произнесла Фуринзи с гротескно-плаксивым лицом. Баки прорвало на беззлобный смех и, в конце концов, девушка не выдержала и тоже рассмеялась.