firebreather.

- Здравствуй, Кай. В давно пустующей от человеческих разговоров комнате эхом раздался звонкий женский голос, от которого молодой человек задрожал. Он почувствовал, как по спине, а затем по всему телу пробежали миллионы мурашек: он узнал этот голос, но не признавал реальность происходящего. Или просто не хотел. - Скучал по мне? - девушка обернулась, и тут Паркер обомлел, признавая, что это, все-таки, не сон: это была Она. Та самая, которую он любил. Зеленоглазая шатенка в коротком платье, показывающем все достоинства ее фигуры. Его первая любовь и, по совместительству, ведьма. Теперь его действительно охватывала волна чувств, которую парень не испытывал чрезвычайно давно. Все смешалось в одно: ностальгия, обида, злость. Все, все, все, с чем Паркер боролся так усердно, и что уже давно было забыто. Он вспомнил все. Все эти дерьмовые чувства. - Джесс, - еле выдавил Кай (как же не похоже на него) - Я не думал, что ты вернешься. - Да, наверное, и не надеялся. Джессика скорчила гримасу, взяла бутылку. Одну из тех, которая стояла на столе у Паркера - теперь он стал ценителем дорогого и качественного алкоголя (уж после долгих и мучительных лет, проведенных на той стороне). Налила себе в стакан и сделала глоток, в то время как Кай наблюдал за каждым действием девушки. Она изображала такую непринужденность, такое безразличие. Но каждое движение молодой ведьмы выглядело действиельно грациозным, ведь всю свою юность Джессика провела у балетного станка. Кай любил в ней эту грацию. - Как видишь, я здесь, - безразлично протянула Джессика, попивая бурбон. Она медленно подошла к взбешенному ведьмаку и прошептала, смотря прямо в глаза: - Я вернулась! - Кай, почувствовав запах алкоголя, ощутил дыхание на своих губах. Уголки ее рта приподнялись и, казалось, будто улыбка эта была абсолютно неестественной и натянутой. Джесс была невероятно спокойна и до безумия довольна собой. Кая просто бесило это. Он был зол на нее. Зол за то, что та бросила его на произвол судьбы, даже не сказав, куда собирается. (Вероятно, для того, чтобы парень не искал ее). Он был зол на нее за то, что тогда почувствовал такую невыносимую боль. Он был зол на нее просто за то, что та вернулась. - Я забыл тебя. - отрезал молодой человек. - Господи, ты просто не представляешь, через ЧТО я прошел, чтобы забыть тебя! - Кровь кипела в жилах, Кай был готов разгромить всю квартиру. Он был просто в ярости. Сказанное, кажется, вызвало у девушки чувство обиды. На долю секунды ее взгляд выражал мольбу: она словно молила его вспомнить. Каю удалось поймать этот взгляд. Другой парень вряд ли бы заметил. Она, конечно, любила изображать из себя девушку с холодным сердцем, но Джесс понимала, что с Каем это не всегда прокатывает. Тут же лицо девушки сменилось выражением полного безразличия. Молодой человек сжал свои кисти рук в кулак и твердо врезал в стену. Он не обратил внимание на невыносимую боль, которая пронзала каждую клетку его тела; Паркер был сконцентрирован только на одном: гневе. Джесс вздрогнула от неожиданного действия парня, но затем все так же непринужденно улыбнулась и поставила стакан на рядом стоящий стол. - Эй, сладкий, перестань. Меня не было всего... - Девушка начала производить подсчеты на своих тонких ухоженных пальчиках. Казалось, что она изображает дурочку, честное слово! - ...Десять лет! На лбу у Паркера вздулась вена, а по вискам стекали капельки пота. Она была просто невыносима. Словно копия. Копия его самого - психопата, который убил свою семью. Теперь ясно, что их притягивало: они просто дополняли друг друга. Удивительно. Парочка психопатов. Любой другой подумал бы, что они близнецы. Парень опрокинул стол и, вот уже, вся, вроде как, драгоценная коллекция алкоголя была на полу. После содеянного Каем на глазах у девушки наконец-то можно было прочитать хоть что-то, а именно - страх. И он не угасал. Этот страх не угасал, и в этот самый момент Кай наконец понял, что соскучился: как же давно он не видел Джессику, не чувствовал прикосновений ее теплых и нежных рук. Как давно не ощущал сладкий вкус ее помады на своих губах. - Десять лет... - тон Паркера смягчился, он прижал ее к стене так, что проход был закрыт его руками. - Ты понимаешь, тебя не было десять, мать твою, лет! Они были так близко, что ощущали тепло друг друга. Джессика подняла свои глаза необычайного зеленого цвета и устремила взгляд прямо в его - серые. Наконец-то она дрожала, то ли от страха, то ли от страсти. Она дрожала так, будто встретилась со своим потаенным страхом лицом к лицу. Кай опустил голову и прижался лбом к ее и опустил руки, дотрагиваясь до горячей кожи на шее девушки. Боже, как он скучал по ее белой совершенной коже. Кровь пульсировала в висках: Паркер думал, что его голова вот-вот взорвется от нахлынувшей ностальгии. Он так желал ее. - Ты так изменился. Что произошло? - Тяжело дыша и нервно закусывая губу проговорила Джессика и положила руку на грудь парня, где с невероятной скоростью колотилось сердце. А девушка чувствовала то же самое. Она осознавала, что если сейчас же он не разорвет на ней это крошечное платье, то земля уйдет из-под ног. Она так желала его. - После слияния с Люком, я стал более эмоцио... Джессика, от неохоты выслушивать эту, наверняка, очень интересную и захватывающую историю, поддалась желанию: она прикоснулась своим указательным пальцем к его упругим губам и всем в большой и пустой квартире стало понятно, какая будет кульминация у этой сцены. Тут они оба ощутили, вроде бы, совершенно новое и неизведанное: поцелуй. Парочка осознавала, что они оба так давно не чувствовали тепло губ друг друга. Джессика, решив взять инициативу в свои руки, рывком стянула пиджак с плеч Паркера, а затем и его футболка с сексуальным V-образным вырезом, которая так отменно смотрелась на его торсе, оказалась на полу. Паркер настойчиво прижал девушку к ледяной стене и его горячие губы обдавали хрупкое женское тело кипятком. Парень решил не расправляться с чрезвычайно короткой длины платьем и вот он уже между ног девушки. Последний толчок и женский стон, больше похожий на крик, эхом отозвался в огромной квартире, и Джессика еле дыша прошептала на ухо своему партнеру:

- Ого, да ты скучал.