Кризис среднего возраста

      - Это было потрясающе, и… Алекс, что ты скажешь, если мы иногда будем такое повторять? В узком кругу группы, почти что в семейном кругу, можно сказать.       - Почему бы и нет? – Вессельский перевернулся на спину и посмотрел на лежавшую рядом с ним пару. – А вы что думаете?       Колебались парни недолго…       - Мы думаем, что это очень даже хорошая идея. Правда, Юрген?       - Правда.       Однако, несмотря на единодушное решение, прошёл почти год, но никто из четверых ни разу не вспоминал об этом. Супружеская пара Пикс-Вессельский наслаждалась обществом друг друга, Руперту и Юргену же было весьма неплохо вместе. И кто бы знает, сколько бы ещё так продолжалось, если бы не поездка в Россию? Опьянённые этим небольшим приключением и морозным русским воздухом, мужчины развлекались как дети. Быстро избавившись от менеджеров и организаторов, наша четвёрка заперлась в одном из купе, в компании большого количества русской водки и пива. Бутылка за бутылкой – и вот так вот, совершенно незаметно, потянуло на безумства.       - Парни, - вкрадчиво произнёс уже изрядно нетрезвый Алекс, и в полумраке его глаза загадочно сверкнули. Сидевший напротив него Ноэль насторожился – он хорошо знал это игривое настроение мужа, знал, что после такого большого количества алкоголя тот ни в чём себе не отказывает. – А помните ту ночь в гостинице Мюнхена?       - Такое забудешь, - Руперт ощутил, что невольно краснеет. За год отношений они с Юргеном перепробовали многое, и всё же минет от властного и сурового Капитана по-прежнему вспоминался как нечто совершенно неприличное.       - Я правильно понял, к чему ты клонишь? – скорее даже утвердительно, чем вопросительно произнёс Ноэль и покосился в сторону Кеплингера, который забрался на сидение с ногами и устроился, удобно оперевшись спиной о плечо Алекса. Год назад никто из них не был против повторения, но хотят ли они этого сейчас? Хочет ли этого он сам? Странное чувство, смесь протеста и любопытства, захлестнуло француза.       - Если ты понял, что я предлагаю воспользоваться интимным полумраком и нашим алкогольным опьянением для повторения Мюнхена – то да, всё правильно. Или кто-то уже за год изменил своё отношение к этой идее?       Вессельский покосился сначала на сидящего по правую руку от Ноэля Юргена, который широко улыбнулся в предвкушении, а затем на изрядно смущённого, но всё же заинтересованного Руперта. Молодой человек даже спустил ноги на пол, садясь как положено, и быстро скользнул взглядом по лицам согруппников, желая понять, что они думают по этому поводу.       - Я не изменил. Но… - Ноэль посмотрел сначала на Кеплингера, потом на Планггера, и обратно, и так несколько раз. Затем, явно приняв решение, он продолжил: - На этот раз я хочу попробовать на вкус поцелуи Руперта.       - А мы, значит, с Алексом вновь сыграем в Ti Amo? – хмыкнул Юрген и первым потянулся навстречу Вессельскому. Не в новинку – но то были поцелуи на камеру, быстрые, мимолётные. По-настоящему они целовались лишь раз – тогда, год назад, когда Юрген был опьянён происходящим безумием. Руперту же и вовсе не довелось целовать Ноэля, поэтому он не спешил. Благодаря российские железные дороги за полумрак в купе, скрывающий покрасневшие щёки, парень потянулся за бутылкой водки для храбрости. Под насмешливым взглядом Пикса Руперт сделал один большой глоток, закашлялся с непривычки – но проглотил всё. Алекс к тому времени уже увлечённо целовал Юргена взасос, запустив одну руку ему в волосы, а вторую устроив на колене гитариста.       - Ну что, осмелел? – хмыкнул Ноэль и немного наклонился вперёд.       - Кажется, да, - выдохнул Руперт. А затем решительно обхватил Пикса за плечи и притянул к себе, целуя.       Происходящее устраивало ровным счётом всех. Особенно Ноэля – в тот момент он ещё не до конца понимал, почему, но ему было куда проще видеть Алекса с Юргеном, нежели с Рупертом. И всё было отлично. До тех пор, пока нехватка кислорода не заставила Кеплингера разорвать поцелуй. Тяжело дыша, он откинул голову назад, и Пикс воспользовался случаем, прижимаясь губами к шее парня. Тот от обжигающего дыхания на чувствительной коже охнул – и слабо дёрнулся, случайно задев при этом коленом бедро Вессельского. Капитан словно ждал этого, его рука, до сих пор сжимавшая колено Юргена, молниеносно скользнула на бедро Руперта, поглаживая его круговыми движениями и медленно поднимаясь выше.       - Алекс? – прошептал Кеплингер, поняв, что происходящее из "два на два" грозит превратиться в групповой секс вчетвером. Это было уже слишком для чересчур приличного Руперта, он попытался убрать руку Капитана, но добился лишь того, что Алекс на этот раз уже целенаправленно повёл руку ещё выше, и Кеплингер слабо застонал, когда сильные пальцы сжали его ширинку. – Алекс…       На пару секунд Руперт словно из реальности выпал, так ему приятно было получать одновременно поцелуи в шею от Ноэля и прикосновения Вессельского. А затем секундный перерыв – и парень вновь ощутил, как чужие губы покрывают поцелуями его шею, скулы, касаются чувствительной кожи за ухом. Но на этот раз ласки чередовались с прикосновениями двухдневной щетины.       - Что ты делаешь? – хрипло прошептал Руперт.       - Ты такой… красивый, - отозвался Алекс. Конечно же, ни один из них не видел, как после этих слов Ноэль отшатнулся и побледнел от ярости. Слишком уж нежно его супруг целовал и гладил молодого согруппника, слишком ласково прошептал признание.       "А ведь когда-то я был для тебя самым красивым"       Ноэль с силой сжал кулаки, стараясь побороть вмиг возникшую в нём ревность. Ногти до боли впились в кожу на ладонях, но Ноэль не замечал этого, одержимый куда большей болью в сердце. В прошлый раз всё было не так…       Последней каплей стало то, что Алекс приобнял Руперта за плечи и уложил на спину. Чересчур нежно, чересчур аккуратно.       - Да пошли вы все! – едва ли не закричал Ноэль, вскакивая на ноги.       - Ты чего? – озадаченно поинтересовался Юрген.       - Видеть вас больше не могу. Особенно тебя, Алекс.       - Ноэль? – Вессельский поднял голову и встревожено посмотрел на мужа. - Это же просто секс, мы ведь решили, что всё в порядке и никто не против…       - Просто секс? Ну, конечно, как же! Продолжайте без меня. Смотрю, я вам тут особо не нужен. – Ноэль вскочил на ноги и, отодвинув дверь в купе едва ли не до конца, схватил свою куртку и выбежал прочь.       - Ноэль! – Алекс захотел было броситься за мужем, но Руперт его остановил.       - Дай ему побыть одному и придти в себя. Ты же его овновский характер знаешь, сейчас его бесполезно и даже опасно трогать.       - Да… Знаю, - Вессельский нервно сглотнул и невольно коснулся обручального кольца. Пожалуй, они не должны были даже вспоминать об этом. Но ведь год назад именно Ноэль предложил как-нибудь повторить! И он согласился сейчас. Алекс знал – откажись Пикс, он бы не стал настаивать.       - Всё будет хорошо, - не совсем уверенным голосом произнёс Юрген. - Правда ведь?       - Правда.       А тем временем охваченный слепой яростью Ноэль стоял в тамбуре и нервно курил взатяжку, сигарета за сигаретой. Врут всё, что никотин успокаивает – даже после пятой сигареты Пикс чувствовал себя так же отвратительно, как и перед первой. Он даже не заметил, как дверь в тамбур открылась, и зашёл кто-то ещё. Обнаружил он это лишь когда его зажигалка подвела, категорически отказываясь поджигать шестую сигарету, и чья-то рука протянула спички.       - Spasiba, - поблагодарил по-русски Ноэль.       - Всегда пожалуйста, - прозвучало в ответ на немецком. Ахим! – Может, хочешь что-то рассказать мне? Я готов выслушать.       Пикс затянулся, прикрыв глаза. Тихий и незаметный Ахим всегда был надёжной жилеткой для утешения, все знали, что то, что он услышит, он сохранит лучше любого сейфа. Пожалуй, это хорошая идея.       - Кеплингер, - зло процедил Пикс. – Кажется, мой муж скоро променяет меня на этого молодого красавчика. Видел бы ты, как нежно Алекс его обнимал, как томно шептал на ухо всякую чушь!       - Нужно напиться и где-то переночевать? – понятливо кивнул Ахим. – Пошли.       Ноэль знал – в купе Ахима был лишь он на одной из верхних полок, вторая верхняя же и одна из нижних были основательно забиты аппаратурой, а вторая нижняя пустовала. Поэтому он безропотно позволил себя увести. В полном молчании они закрылись в купе, так же молча Ахим достал и откупорил бутылку водки. Ноэль принял её, сделал несколько глотков – а затем его словно прорвало. Ему было просто необходимо выговориться. И он рассказал всё – начиная от событий годовой давности и заканчивая последним часом. Мысли плясали как бешеные мухи, Ноэлю и самому трудно было объяснить, что он чувствует, но Ахим терпеливо слушал, позволяя высказаться.       Спустя полчаса изрядно пьяный, но облегчивший душу Пикс уснул на плече Ахима. Заметив это, ударник осторожно уложил друга как можно удобнее, укрыл пледом и сам забрался на свою полку, прекрасно понимая, что страсти, так внезапно разгоревшиеся между его согруппниками, не дадут скучать всем. Даже турменеджеру и ему самому. Ахиму оставалось лишь надеяться, что эта ситуация не закончится слишком уж плохо – искать новую работу совершенно не хотелось.       Ближайшие два дня и правда оказались напряжёнными. Все четверо как могли сдерживали себя, стараясь не показывать и вида, что что-то произошло – но упрямому Ноэлю оказалось крайне трудно пересилить себя. Едва сойдя с поезда, он отгородился от группы, фанатов, с афтепати и вовсе ушёл как можно раньше. Не мог лишний раз видеть смеющегося Алекса, улыбающегося Руперта – и даже Юргена, который, казалось, ничего не сделал. Фанаты обиделись? Плевать! Ноэль, чья семейная жизнь внезапно оказалась на волоске от гибели, ни о чём больше не думал.       Даже билет на самолёт Пикс успел поменять – рейс тот же, но место другое, подальше от согруппников. А едва сойдя с самолёта, он и вовсе послал всех к чёрту и ушёл. Один, не дожидаясь мужа. Просто поймал такси – и отправился на железнодорожную станцию, а оттуда в первый попавшийся город. И Алекс, чьим первым желанием было остановить Пикса, всё же отпустил его. По опыту знал – Пикс может дуться и игнорировать всех неделями, зато потом он сам захочет, чтобы его нашли и вернули.       Примерно так оно и случилось в этот раз. Спустя неделю в номере берлинской гостиницы рано утром зазвонил смартфон Пикса. Он звонил уже не раз за это время – и Алекс, и Руперт, и даже Ахим иногда пытались проверить настроение Ноэля. До сих пор все звонки игнорировались или сбрасывались – но на этот раз мужчина решил ответить, даже не взглянув на экран смартфона.       - Только не бросай трубку, - голос Руперта заставил Ноэля стиснуть зубы от злости, мигом вспомнив, как его муж обнимал и целовал молодого парня. – Я считаю, нам с тобой надо поговорить. Наедине, лично.       - О чём поговорить? О том, что ты уводишь у меня мужа? – сдержанно произнёс Пикс, пытаясь не сорваться и не накричать.       - Именно об этом. Ноэль, я не пытаюсь увести Алекса, я с Юргеном и нам хорошо вместе. Я совершенно не хочу разрушать вашу семью. Давай встретимся и поговорим.       С минуту в трубке царило молчание. Пикс нервно кусал губы, пытаясь принять решение. Группа и Алекс были для него всем – и ради этого Ноэль был готов перешагнуть через всё. Даже через собственную гордость.       - Берлин, гостиница Виктория, номер сто три. – Руперт услышал ответ как раз в тот момент, когда ему начало казаться, что он позвонил слишком рано и Ноэль ещё не остыл.       - Спасибо. К вечеру буду.       Весь день Ноэль провёл не выходя из номера. Его терзали противоречивые чувства. Разум требовал успокоиться и разобраться в ситуации – в конце концов, за двенадцать лет их с Алексом отношения прошли через многое, это всего лишь очередная проблема, которую можно решить. А сердце сжималось от ярости при одной мысли о Руперте. Конечно, парень ни в чём не виноват… Это не он предложил повторить, не он первый начал, не он шептал Алексу всякие глупости о красоте. Но факт есть факт – Алекс заинтересовался молодым человеком. Чем не повод для ревности?       Руперт приехал быстрее ожидаемого – Берлин всегда был самым популярным направлением, автобусы и поезда на него ходят с завидной регулярностью.       - Привет. – Едва дверь открылась, Руперт проскользнул в номер, опасаясь, что Ноэль может сорваться и начать выяснение отношений прямо посреди гостиничного коридора. За время пути парень успел прокрутить в голове все возможные фразы и диалоги, ему казалось, он был готов – но при виде Пикса, сдержанного, но от которого буквально веяло злостью, все мысли вылетели из головы, и некоторое время они просто молча стояли друг напротив друга.       - Ты хотел поговорить. Так говори, - первым нарушил молчание Ноэль.       - Я люблю Юргена. И я очень уважаю тебя и Алекса. Я не хочу, чтобы из-за меня в вашей семье были проблемы. Если ты считаешь, что я в чём-то виноват – вот он, я, перед тобой. – Руперт смотрел Ноэлю прямо в глаза, хотя ему было немного страшно. Тихий и обычно спокойный, в ярости Пикс был страшен. И в какой-то момент по взгляду Ноэля Кеплингер понял, что тот хочет сделать. Но среагировать парень не успел бы – даже если бы захотел. Слишком уж быстро Пикс замахнулся и ударил прямо в лицо. Изо всей силы, вложив в этот удар всю свою злость и обиду. Не удержавшись на ногах, Руперт пошатнулся, опёрся рукой о стену – и сполз на пол, прижимая ладонь к разбитому носу. В глазах потемнело от боли, кровь моментально запачкала белую рубашку (куртку он успел расстегнуть, пока поднимался по лестнице), но Кеплингеру было плевать. Хоть и косвенно, но он всё же был причиной проблем в отношениях супругов, и он понимал, что заслужил.       - Надеюсь, теперь тебе легче, - тихо произнёс Руперт, глядя на Ноэля снизу вверх. Он ждал всего, чего угодно – очередного удара, очередной вспышки ярости. Но Пикс просто поднёс свою руку к лицу, удивлённо глядя на кровь на костяшках, словно не веря, что он смог ударить. А затем медленно опустился на пол, прислоняясь спиной к стене возле Руперта, и шумно выдохнул.       - Прости.       - За что? – Кеплингер повернул голову и удивлённо посмотрел на Ноэля. Разбитый нос болел, солёный привкус крови на губах раздражал – но парень игнорировал это. – Я ведь чуть не разрушил вашу семью.       - Во всём виноват я, только я. Знаешь… На самом деле, небольшие проблемы начались у нас с Алексом ещё до твоего появления. Время идёт, мы все стареем, и в какой-то момент Алекс начал шутить насчёт этого, а потом и вовсе поглядывать на молодых парней. И я просто испугался. Алекс большой охотник до красивых вещей, он всегда, все годы совместной жизни говорил мне, что я для него самый красивый. А теперь… Мне уже за сорок, вокруг полно более молодых и симпатичных мужчин.       - И ты испугался, что Алекс уйдёт от тебя к кому-то помоложе? После стольких лет брака? – Руперт не поверил своим ушам.       - Это двадцать первый век, сейчас такое случается сплошь и рядом! Даже у таких пар, как мы. В конце концов, даже Дольче и Габбана разошлись – чем мы лучше?       - Алекс бы не бросил тебя, я верю. Ты слишком дорог ему, это все знают.       - Я тоже верил. И всё же, тогда, год назад… Я предложил иногда повторять такое времяпрепровождение потому, что решил – так будет лучше. Ты и Юрген – часть группы, близкие нам люди. Я думал, если Алекс иногда будет… развлекаться с вами – это может решить проблему. И я бы не ревновал, особенно если бы это был более старший Юрген, и Алекс бы меньше говорил о молодых парнях. И это действительно помогло – за последний год я почти не слышал от него подобных шуточек. Но когда мы решили повторить в поезде… Когда я увидел, как Алекс нежен с тобой, когда услышал, как он называет тебя красивым… Я вновь испугался, что теряю его.       - Я просто не знаю, что сказать, - признался Руперт.       - Не обязательно. Главное, что ты выслушал. А я наконец высказался, разложил все мысли по полочкам. Только теперь я начал понимать, что моя ревность была глупой. Ты прав, Алекс бы не бросил меня.       - Алекс – провокатор, у него это уже вошло в привычку. Но он никогда не бросит тех, кто ему дорог.       - Да… Точно. – Ноэль бросил быстрый взгляд на Руперта – и вдруг вскочил на ноги. - Чёрт, я сейчас!       Он убежал в направлении душевой. Не прошло и минуты, как он вышел оттуда с мокрым полотенцем. Сев на корточки напротив Руперта, Пикс убрал его руку от лица и осторожно коснулся, как оказалось, холодным полотенцем разбитого носа, смывая кровь и заодно уменьшая боль. Кеплингер тихо застонал и откинул голову назад, закрыв глаза и полностью сдаваясь рукам Ноэля.       - Сильно болит? – растеряв всю свою ярость, Пикс вновь превратился в заботливую мамашу-наседку, какой всегда был для младших согруппников.       - Сильно, - признался Руперт.       - Прости.       - Уже простил. Знаешь, спасибо, что сказал мне всё это. И всё же, я считаю, тебе следовало сказать это Алексу, а не мне.       - Скажу, - кивнул Ноэль, продолжая держать холодное полотенце у носа Руперта. Взгляд невольно скользнул чуть ниже – и Пикс вздрогнул, глядя на забрызганную кровью рубашку. – Чёрт… Раздевайся. Тебе нельзя в таком виде появляться на улице.       Руперт послушно расстегнул рубашку и слабо улыбнулся. Наконец-то Ноэль остыл, наконец-то они обо всём поговорили. Он знал – теперь всё точно будет хорошо.       DAS ENDE.